– Где он был? – спросил Фатти, чуть ли не выхватывая у нее из рук платочек.
– В манжете пальто есть маленький внутренний кармашек, – сказала Бетси, показывая его остальным. – Он так искусно скрыт, что никто из нас его не заметил. Фатти, что это за имя, вышитое на платке?
Фатти расправил платочек, чтобы все Тайноискатели могли разглядеть крошечные маргаритки и имя, вышитое вокруг них так, что буковки образовывали колечко. Фатти прочел по буквам: Э-В-Р-И-К-Л. Эврикл. Ну и имечко!
– Никогда в жизни не слыхал, – сказал Ларри. – Это греческое имя, не правда ли?
– Да, греческое, – подтвердил Фатти. – Постойте, постойте, оно мне встречалось. Кто такой был Эврикл? Теперь я вспомнил. Да! Я вспомнил. Эврикл! Ну, конечно! Теперь-то я все припомнил. Вот это улика так улика!
МИСТЕР ЭВРИКЛ И БЕСЕДА С ГУНОМ
Ребята взволнованно уставились на Фатти – где тут улика? Кто такой был этот грек, Эврикл? И почему это так важно, кем он был?
– Слушайте, – сказал Фатти. – Эврикл – это грек, живший много веков назад, но тем не менее прославившийся, ибо он обладал редким даром – он был чревовещателем! И таким мастером своего дела, что его не забыли потомки. У него были десятки учеников.
– А я думала, чревовещатели существуют только в наше время, – удивленно сказала Дейзи. – Вернее сказать, я считала, что этот фокус был придуман в прошлом веке.
– Да Бог с тобой! Это очень древнее искусство, – возразил Фатти. – Оно было прекрасно известно в Греции, да и другие страны и народы им занимались – например, зулусы и эскимосы. А грек Эврикл был выдающимся чревовещателем. Я читал про него, когда учился чревовещать и «бросать» свой голос далеко от себя.
– Ясно, но почему на платочке куклы вышито имя древнегреческого чревовещателя? – спросила Дейзи. – И что в этом такого важного? Я просто не понимаю, Фатти. Объясни, пожалуйста.
– Ну, слушайте, – с нескрываемым волнением начал Фатти. – Когда на носовых платках вышито чье-то имя, обычно это – имя владельца платка, не правда ли? Выходит, Эвриклом звали либо того, кому этот платок принадлежал и кто был одет в эти вещицы, либо это – имя его хозяина. Кем еще мог быть мистер Эврикл, как не чревовещателем, и кому другому могли принадлежать эти одежки, если не его говорящей кукле?!
Ребята слушали его с интересом, и, когда он кончил, Пип воскликнул:
– Ну конечно же, конечно, само собой! И как это мы сразу не догадались? В эти вещи была наряжена большая кукла, принадлежавшая какому-то чревовещателю – потому-то они маловаты для ребенка и слегка великоваты для обыкновенной куклы, и по этой же самой причине они так искусно сделаны.
– Да… Я уверен, что кукла принадлежит человеку, сценическое имя которого «мистер Эврикл» – в честь древнегреческого чревовещателя, – ликующим голосом вставил Фатти. – Наконец-то я увидел какой-то просвет в темноте.
– О себе я бы этого не сказал, – заметил Ларри. – Какой же просвет ты узрел? Правда, мы считаем, что теперь нам известно, кто носил эту одежду, и, вероятно, известно имя человека, которому принадлежала кукла, которая носила эту одежду…
– Который жил в доме, который построил Джек! – хихикая добавила Дейзи.
– Что ж, – сказал Фатти. – Осталось только найти мистера Эврикла и спросить его, почему эта одежда имеет такое большое значение, почему ее хранил у себя мистер Феллоуз и почему она оказалась настолько важной, что кто-то дважды пытался ее украсть, а также почему мистер Феллоуз выбежал ночью из дома, чтобы бросить ее в реку. Как только мистер Феллоуз все это нам объяснит, тайна будет раскрыта.
– Но как нам найти Эврикла? – после непродолжительной паузы спросил Пип. На это может понадобиться уйма времени, а нам скоро уже возвращаться в школу.
Наступило молчание, постепенно перешедшее в уныние. Только Фатти сохранил твердость духа.
– Я позвоню в магазин, где продаются всевозможные предметы для фокусников и чревовещателей, – сказал он. – Мне скажут, существует ли такая личность – мистер Эврикл.
– То же самое нам мог бы сообщить мистер Феллоуз, – заявила вдруг Дейзи.
– Да, – согласился Фатти. – Но, возможно, он не захочет. Если он сам украл эту одежду у Эврикла, он не пожелает особенно распространяться на этот счет. Знаете, что мы сделаем – мы сегодня отнесем ему эти вещи и посмотрим, какое у него будет выражение лица, когда мы покажем их ему – и, прежде чем он успеет оправиться от неожиданности, забросаем его вопросами.
– Это правильно, – сказал Ларри. – Давайте пока что уберем их. Я определенно слышал только что шаги твоей матери в саду, и, если она войдет сюда, Фатти, ей, возможно захочется узнать, почему мы играем с кукольными нарядами. Вещи затолкали кое-как в коробку, и Фатти захлопнул крышку.
– А вот этот платочек, погляди, – сказала Бетси, протягивая его Фатти. – Такой крохотный платочек, Фатти, можно мне оставить его у себя, пока мы не понесем вещи к мистеру Феллоузу? Я не стану в него сморкаться.
– Нет, Бетси, я считаю, что его надо положить туда, где находится вся одежда, – сказал Фатти. – Но должен тебя поздравить: ты нашла именно ту вещицу, которая позволила нам прийти к правильному выводу! Теперь мы уже на пути к разгадке всей тайны. Молодец, Бетси!
Бетси вспыхнула от удовольствия. Ей и в самом деле повезло – удалось обнаружить в рукаве пальто крохотный кармашек!
– Предлагаю пойти опять в молочное кафе и выпить горячего шоколада, – сказал Фатти. – И закажем миндальные пирожные, если они у них свежие. Я бы съел штучки три-четыре.
– Да, сладких и хрустящих, – вставил Пип. – Мне тоже вдруг захотелось миндальных пирожных. Пошли! У тебя в самом деле бывают прямо-таки блестящие идеи, Фатти.
Они вышли из сарая, следуя за Бастером, который от избытка чувств плясал вокруг них. Фатти запер дверь, и ребята зашагали по дорожке к садовым воротам.
В кафе они поехали на велосипедах, Бастер бежал рядом. Фатти считал, что песику будет полезно как следует пробежаться.
– Немножко сбросит жирок, – сказал он. – Толстый скотч – зрелище неприглядное. Ты слышишь, Бастер?
– Гав, гав – пролаял, пыхтя, Бастер. Бетси захихикала.
– Он говорит: толстый хозяин тоже зрелище неприглядное! – сказала она. Фатти изумленно уставился на нее.
– Бетси! Ты что-то вдруг стала очень сообразительной и очень нахальной!
– Ты прав! Мне почему-то пришло это в голову, – ответила Бетси и опять захихикала. – Прости, Фатти. Будь поосторожнее, ты чуть не переехал Бастера.
– А вон Гун, – вдруг сказал Ларри. – Поглядите, он на велосипеде, сейчас поворачивает за угол. Будем надеяться, он не станет болтаться около нас.
– Он, вероятно, надеется, что мы не будем около него болтаться, – сказал Фатти, слезая с велосипеда я устанавливая его под окном кафе. – Давайте войдем. Я по запаху чую свежие миндальные пирожные!
Ребята гурьбой вошли в зал. Хозяйка встретила их сияющей улыбкой. Очень хорошие клиенты! Дети всегда прекрасные клиенты. Они съедают вдвое больше, чем любой взрослый посетитель ее кафе.
– Будьте добры, всем по чашке шоколада и миндальные пирожные, – сказал Фатти, усаживаясь за столик.
– Пять пирожных? – спросила хозяйка, подмигнув детишкам.
– Да что вы! Для начала – десяток, чтобы нас не приняли за каких-то жадин, – ответил с улыбкой Фатти.
– Они свежие, – предостерегающим тоном сказала хозяйка. – Не съешьте слишком много!
– Вы что, пытаетесь отбить у нас вкус к вашим великолепным пирожным? – спросил Фатти. – Не надейтесь! Пожалуйста, десяток – и только для начала.
В кафе вошел мистер Гун. Вид у него был встревоженный.
– У тебя все в порядке? – небрежным тоном обратился он к Фатти. Тот удивленно уставился на него.
– С чего это вдруг такая забота о моем здоровье, мистер Гун? – спросил он. – И почему у меня может что-то быть не в порядке? А вы в добром здравии? Покажите-ка мне ваш язык. Произнесите «девяносто девять» или, если хотите, «сто шестьдесят два с половиной».
– Может, он сожалеет о том, что так плохо себя вел вчера, – неожиданно вмешалась в разговор Бетси, свирепо сверля глазами Гуна. – Запихивать людям за ворот вещи! Наставить им чудовищных синяков!
– Замолчи, малышка Бетси, – одернул ее Фатти. – Это была хорошая стычка, пока она длилась. – Он озадаченно воззрился на Гуна. Проявлять озабоченность по поводу каких-либо действий, совершенных им в отношении Фатти, – это было крайне не похоже на сердитого полицейского. Что-то за этим кроется. «Что бы это могло быть?» – мысленно спрашивал себя Фатти.
На столе появились шоколад и миндальные пирожные. Фатти бросил еще один взгляд на Гуна. Он стоял, оглядывая зал, словно ему надо было что-то сказать, но он не знал, как начать. Что же такое могло произойти?
– Горячего какао, сэр, и булочку или пирожное? – спросила хозяйка. – Совсем свежие.
– Нет, благодарю… э-э… впрочем, да, пожалуй, принесите, – ответил Гун, внезапно изменив свое решение. Он сел за соседний с ребятами столик. Вид у него был по-настоящему встревоженный.
Его присутствие настолько смутило ребятишек, что они умолкли. Бастер был привязан к ножке стула, но даже он, по всей видимости, в это утро не был склонен дразнить мистера Гуна.
Внезапно Гун оглушительно откашлялся.
– Сейчас заговорит! – прошептал Пип.
– Э… э… вы за последнее время не разговаривали с главным инспектором Дженксом? – вдруг выпалил Гун.
– Ни словечка ему не говорили, – тут же откликнулся Фатти. Гун явно почувствовал огромное облегчение. Он немножко придвинул свой стул к ребячьему столику.
– Послушай, – обратился он к Фатти. – Я хочу поговорить с тобой. По-дружески.
– Вы хотите сказать, что не станете на меня кидаться, запихивать мне что-то за шиворот и подминать под себя, как садовый каток? – спросил Фатти, откусывая пирожное. – Одним словом, по-дружески?
– Дело вот в чем, – проговорил с набитым ртом Гун. – Видишь ли, как это… дело в том, мастер Фредерик. Э… э… одним словом…
– Продолжайте, мистер Гун, и скажите наконец то, что хотите сказать, – сказал Фатти, начиная терять терпение. – У вас такой вид, будто вы мухе «га» не скажете, чтобы не обидеть.
Бетси вдруг захихикала… Мухе «га» не скажете. Такое мог придумать только Фатти.
Гун сделал над собой усилие и заговорил по существу.
– Значит, так. Вы помните тот случай, когда мы с вами оказались вместе в доме мистера Феллоуза, вы еще сказали тогда, что ищете котенка.
– Да, – подтвердил Фатти.
– Так. А вы помните, что слышали рычание собаки, хрюканье свиньи и стоны какого-то человека? – с беспокойством продолжал Гун.
– Того, который все тосковал по своей тете? – спросил Фатти. – Я часто думал – интересно, появилась ли она, чтобы его утешить. Да, я помню. А что? Почему вы спрашиваете?
– Дело в том, что я представил рапорт главному инспектору, понимаете? И про все там написал – про свинью и всех прочих. И про мужчину, который говорил, что «никогда этого не делал», и все звал свою тетю.
– Так. Ну переходите наконец к делу. Жду не дождусь! – перебил его Фатти.
– Я послал свой рапорт, – уныло выговорил Гун. – А главный почему-то не поверил. Ни единому словечку! Сегодня он звонил и так на меня наорал! Ну, я тогда сказал, что и вы там были, мастер Фредерик, и все это слышали. Я сказал, что вы свидетель всех этих фактов, хотя в рапорте я об этом не упоминал.
– Ясно, – сказал Фатти, сразу понявший не только причину мрачного настроения Гуна, но и его неожиданное желание вступить с ним в дружеские отношения. – Я полагаю, вам хочется, чтобы я вас поддержал?
– Да. Видите ли, вы ведь в самом деле слышали все эти звуки, верно? – встревожился Гун.
– Не сомневаюсь, что в своем рапорте вы все преувеличили, – сказал Фатти. – В том, что касается фактов, я вас поддержу, ну, а ваши преувеличения, Гун, поддерживать не намерен. Не рассчитывайте.
Гун забарабанил толстыми пальцами по столу.
– Может, я немножко дал себе волю, – признал он. – Я плоховато помню, как и что было. Но главное вот в чем: вы были со мной, мастер Фредерик, и вы в самом деле слышали эти вещи, правда ведь?
– Ладно, Гун. Я одного не понимаю: зачем вам понадобилось писать сказки про дурацкие события, происходившие в доме мистера Феллоуза? – сердито спросил Фатти. Он и сам определенно начинал себя чувствовать не в своей тарелке. А вдруг инспектор потребует подробных объяснений? Фатти окажется в весьма неловком положении. Он мог надеяться лишь на то, что никаких дальнейших последствий эта история иметь не будет.
– Спасибо, мастер Фредерик, – сказал Гун, почувствовавший некоторое облегчение. – Мы, случалось, с вами цапались, обзывали друг друга по-всякому, но я знал, что могу рассчитывать на вас, – истину вы всегда поддержите. Спасибо.
Он заплатил и встал, собираясь уйти. В этот момент из угла зала донесся слабый голос: «Никогда я этого не делал. Никогда, никогда! Я никогда этого не делал, я…»
Но Гуна уже и след простыл – он бросился наутек, как заяц, бегущий от преследующих его собак. С ужасом бросив взгляд в угол, он пулей выскочил из кафе. Уж не преследуют ли его призраки? Этот голос… Этот жуткий голос!
СТРАШНОЕ ПОТРЯСЕНИЕ
В зале царила напряженная тишина. Голос раздался так неожиданно и звучал так жалобно! Однако через секунду-другую Пип наградил Фатти энергичным пинком.
– Батюшки, ну и поразил ты меня! Вы могли бы предупредить нас, мистер Эврикл, что собираетесь проделать такую штуку!
– Я проглотил зараз половину пирожного, – пожаловался Ларри. – Ты так меня перепугал!
– Ах, Фатти, ну как все-таки ты это делаешь? – спросила Бетси. – Ты заставил беднягу Гуна выскочить отсюда сломя голову. Вот кто удивился-то – ведь он даже не стал дожидаться, пока мужчина начнет звать свою тетю!
– И поделом ему! – сказал Фатти. – Зачем это ему вздумалось писать дурацкий рапорт про свиней, собак и стонущих мужчин? Они никакого значения не имели. Я уверен, что он не пожалел красок – вставил разные подробности о рычащем псе, о топоте свиных ножек, о том, как раненый мужчина полз по комнате. Я Гуна хорошо изучил!
– Я думаю, что теперь, когда он сказал инспектору, что и ты был там, тебя тоже будут расспрашивать, – заметила Бетси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20