Инспектор . Да как же, Ньютон... небось...
Ньютон . Вы что — тронутый или представляетесь?
Инспектор . Эй вы, послушайте...
Ньютон . Вы серьезно верите, что я Ньютон?
Инспектор . Нет, но вы в это верите.
Ньютон (подозрительно осматривается по сторонам). Могу я доверить вам тайну, господин инспектор?
Инспектор . Конечно.
Ньютон . Я вовсе не сэр Исаак. Я только выдаю себя за Ньютона.
Инспектор . Зачем?
Ньютон . Чтобы не раздражать Эрнести.
Инспектор . Ничего не понимаю.
Ньютон . Ведь Эрнести не то, что я, он действительно болен. Воображает себя Альбертом Эйнштейном.
Инспектор . А вы-то тут при чем?
Ньютон . Если бы Эрнести узнал, что на самом деле Альберт Эйнштейн — это я, вы не представляете, как бы он взбесился!
Инспектор . Вы хотите сказать...
Ньютон . Совершенно верно. Знаменитый физик, создатель теории относительности — это я. Родился 14 марта 1879 года в городе Ульме.
Инспектор поднимается в легкой растерянности.
Инспектор . Очень рад...
Ньютон также поднимается.
Ньютон . Зовите меня просто Альберт.
Инспектор . А вы меня Рихард.
Пожимают друг другу руки.
Ньютон . Могу вас заверить, что в моем исполнении «Крейцерова соната» звучит гораздо темпераментнее, чем у Эрнста Генриха Эрнести. Анданте он играет просто варварски.
Инспектор . Я ничего не понимаю в музыке.
Ньютон . Давайте сядем. (Усаживает инспектора на диван и кладет ему руку на плечо.) Рихард!
Инспектор . Альберт?
Ньютон . Вы небось очень сердитесь, что не можете меня арестовать?
Инспектор . Что вы, Альберт...
Ньютон . Скажите, а за что вы предпочли бы меня арестовать? За то, что я задушил свою сиделку, или за то, что я открыл пути для создания атомной бомбы?
Инспектор . Помилуйте, Альберт...
Ньютон . А что произойдет, если повернуть выключатель у двери?
Инспектор . Зажжется свет.
Ньютон . Вы включите электрический ток. Вы понимаете что-нибудь в электричестве, Рихард?
Инспектор . Я ведь не физик.
Ньютон . Я также мало понимаю в этом. Я создаю на основе наблюдений над природою теорию электричества. Я излагаю эту теорию на языке математики и получаю в результате формулы. Затем приходят техники. Им нужны только формулы. Они обращаются с электричеством, как сутенер с проституткой. Они его эксплуатируют. Они делают машины, но машины могут работать только тогда, когда они независимы от науки, которая их породила. Вот почему любой осел может сегодня зажечь электрическую лампочку или взорвать атомную бомбу. (Похлопывает инспектора по плечу.) И вы собираетесь меня за это арестовать, Рихард? Это нечестно.
Инспектор . Я вовсе не собираюсь вас арестовывать, Альберт.
Ньютон . Да, но только потому, что, по-вашему, я — сумасшедший. Но почему же тогда вы решаетесь включать и выключать свет, ничего не понимая в электричестве? Это вы преступник, Рихард. Но я должен припрятать свой коньяк, не то старшая сестра Марта Боль на меня накинется. (Прячет бутылку коньяка за каминную решетку, оставляя на столе рюмку.) Прощайте.
Инспектор . Прощайте, Альберт.
Ньютон . Вам бы надо арестовать самого себя, Рихард. (Снова исчезает в комнате номер три.)
Инспектор . Я все же закурю. (Вынимает из портсигара сигару, закуривает, затягивается.)
Из двери в сад входит Блохер.
Блохер . Мы готовы, господин инспектор. Поехали?
Инспектор (топает ногой). Я жду! Главного врача!
Блохер . Так точно, господин инспектор.
Инспектор (успокоившись, бурчит). Бери людей и возвращайся в город, Блохер. Я скоро приеду.
Блохер . Так точно, господин инспектор.
Блохер уходит.
Инспектор выпускает изо рта клубы дыма, встает, сердито расхаживает по гостиной, останавливается перед портретом, висящим над камином, рассматривает его. Звуки скрипки и рояля затихают. Дверь из комнаты номер два открывается, и оттуда появляется фрейлейн доктор Матильда фон Цанд. Ей лет пятьдесят пять, она горбата, на ней белый врачебный халат, в карманчике торчит стетоскоп.
Доктор . Это мой отец, тайный советник Август фон Цанд, он жил в этой вилле, пока я не устроила здесь санаторий. Великий был человек, праведник. А я — его единственная дочь. Он ненавидел меня, он вообще всех ненавидел. И правильно делал — ведь крупные дельцы видят такие темные пропасти человеческой души, какие нам, психиатрам, недоступны. Уж такие мы, психиатры, безнадежные романтики — любим людей.
Инспектор . Три месяца назад здесь висел другой портрет.
Доктор . Да, то был портрет моего дяди, политического деятеля, канцлера Иохнма фон Цанд. (Кладет на стол ноты.) Ну вот, Эрнести успокоился. Лег в постель и заснул. Как ребенок. И я могу наконец свободно вздохнуть. А то я боялась, что он заставит меня играть с ним еще третью сонату Брамса. (Садится в кресло слева от дивана.)
Инспектор . Извините меня, фрейлейн доктор фон Цанд, что я нарушил ваш распорядок и курю, но...
Доктор . Курите, курите, инспектор. Мне сейчас надо самой выкурить сигарету, даже если старшая сестра Марта будет недовольна. Дайте мне огня.
Инспектор дает ей прикурить.
(Курит.) Чудовищно. Бедная сестра Ирена. Чистейшее существо. (Замечает рюмку.) Это Ньютон?
Инспектор . Это я.
Доктор . Лучше я уберу рюмку.
Инспектор опережает ее и прячет рюмку за каминную решетку.
Не надо сердить старшую сестру.
Инспектор . Понятно.
Доктор . Вы побеседовали с Ньютоном?
Инспектор . Да, я кое-что у него выяснил. (Садится на диван.)
Доктор . Поздравляю.
Инспектор . Дело в том, что Ньютон тоже считает себя Эйнштейном.
Доктор . Да, он это всем рассказывает. Но в глубине души он считает себя Ньютоном.
Инспектор (удивленно). Вы в этом уверены?
Доктор . Кем считают себя мои пациенты, устанавливаю я. Ведь я знаю их куда лучше, чем они знают себя сами.
Инспектор . Возможно. Но тогда вы должны нам помочь, фрейлейн доктор. Власти предприняли шаги.
Доктор . Прокурор?
Инспектор . Ну, он просто рассвирепел.
Доктор . Делать ему нечего, Фос.
Инспектор . Два убийства...
Доктор . Прошу вас, господин инспектор...
Инспектор . ...два несчастных случая. За три месяца. Вы должны признать, что в вашем заведении не приняты надлежащие меры безопасности.
Доктор . А как вы себе представляете эти меры безопасности, господин инспектор? У меня лечебное учреждение, а не исправительный дом. Вы ведь и сами не можете арестовать убийцу, прежде чем он не убил.
Инспектор . Речь идет не об убийцах, а о сумасшедших, а они могут убить в любой момент.
Доктор . Со здоровыми это случается еще чаще. Вот я вспоминаю своего деда Леонида фон Цанд, генерал-фельдмаршала, и войну, которую он проиграл... В каком веке мы с вами живем? Разве медицина не ушла вперед? Разве у нас нет новых лечебных средств, лекарств, которые превращают буйно помешанных в кротких овечек? Неужели мы по-прежнему должны запирать своих больных в одиночные камеры и надевать на них смирительные рубашки? Как будто мы не умеем отличать опасных пациентов от безопасных.
Инспектор . Однако это ваше умение не помогло в случаях с Бейтлером и Эрнести.
Доктор . Увы! Это меня и беспокоит, а не ваш рассвирепевший прокурор.
Из комнаты номер два выходит Эрнести; в руках у него скрипка. Это худой, усатый человек с седыми, как лунь, длинными волосами.
Эйнштейн . Ну вот, я проснулся.
Доктор . Однако, профессор...
Эйнштейн . Я хорошо сегодня играл?
Доктор . Бесподобно, профессор.
Эйнштейн . А сестра Ирена Штрауб...
Доктор . Не надо об этом думать, профессор.
Эйнштейн . Тогда я, пожалуй, посплю еще.
Доктор . Вот это чудесно, профессор!
Эйнштейн возвращается в свою комнату. Инспектор вскакивает с места.
Инспектор . Так это он!
Доктор . Эрнст Генрих Эрнести.
Инспектор . Убийца...
Доктор . Я прошу вас, господин инспектор...
Инспектор . Ну, тот, который считает себя Эйнштейном? Когда его к вам поместили?
Доктор . Два года назад.
Инспектор . А Ньютона?
Доктор . Год назад. Оба они неизлечимы. Понимаете, Фос, я в моей профессии, слава богу, не новичок, это знаете и вы и прокурор — он всегда считался с моим диагнозом. Мой санаторий славится на весь мир, и плату я беру соответствующую. Ошибок я не могу себе позволить, а происшествий, которые привлекают в мой санаторий полицию, тем более. Если и можно говорить об ошибках, то это ошибка медицины, а не моя. Оба эти несчастные случая нельзя было предусмотреть — ведь и вы и я с тем же успехом могли удушить сиделку. Медицина но знает объяснений для таких случаев. (Берет новую сигарету.)
Инспектор дает ей прикурить.
Инспектор, а вам ничего не приходит в голову?
Инспектор . В каком смысле?
Доктор . Подумайте об этих больных.
Инспектор . Ну?..
Доктор . Оба они физики. Атомщики.
Инспектор . Ну?..
Доктор . Вы недостаточно наблюдательны.
Инспектор (напряженно думает). Фрейлейн доктор...
Доктор . Да, Фос?..
Инспектор . Вы полагаете?..
Доктор . Оба работали с радиоактивными веществами.
Инспектор . И вы подозреваете, что это связано?..
Доктор . Я только констатирую факты. Оба сошли с ума, у обоих заболевание развивается, оба представляют опасность для окружающих, оба удушили своих сиделок.
Инспектор . Вы думаете, что психические заболевания могут быть следствием радиоактивности?
Доктор . К сожалению, я должна предусмотреть такую возможность.
Инспектор (оглядывается). Куда ведет эта дверь? Доктор. В переднюю, в зеленую гостиную, на верхний этаж.
Инспектор . Сколько пациентов еще находится здесь?
Доктор . Трое.
Инспектор . Только?
Доктор . Сразу же после первого несчастного случая все остальные были переведены в новое здание. К счастью, мне вовремя удалось его закончить. Средства мне обеспечили богатые пациенты и мои родственники. Вое они один за другим поумирали. Главным образом тут, у меня. И я осталась единственной наследницей. Судьба, Фос. Я всегда остаюсь единственной наследницей. Род у нас такой древний, что только чудом медицины можно объяснить, почему я сама более или менее нормальная, — я имею в виду свою психику.
Инспектор (задумался). А третий пациент?
Доктор . Тоже физик.
Инспектор . Странно. Вы не находите?
Доктор . Ничуть. Я распределяю своих пациентов. Писателей к писателям, тузов промышленности к тузам промышленности, миллионерш к миллионершам и физиков к физикам.
Инспектор . Его фамилия.
Доктор . Иоган Вильгельм Мебиус.
Инспектор . От тоже работал с радиоактивным веществом?
Доктор . Нет.
Инспектор . А он не может...
Доктор . Он у меня пятнадцать лет, все в одном и том же состоянии, совершенно безобиден.
Инспектор . Фрейлейн доктор, прокурор категорически требует, чтобы к вашим физикам были приставлены санитары. Вам этого но избежать.
Доктор . Хорошо.
Инспектор (берет шляпу). Превосходно. Меня радует, что вы это понимаете. Я был всего два раза в «Вишневом саду», доктор фон Цанд. И от души надеюсь, что больше мне здесь бывать не придется. (Надевает шляпу и уходит налево, через дверь, ведущую на террасу и оттуда — в парк.)
Доктор Матильда фон Цанд задумчиво смотрит ему вслед. Справа входит старшая сестра Марта Боль.
Старшая сестра (принюхивается, возмущенно). Прошу вас, фрейлейн доктор...
Доктор . О! Извините меня. (Гасит сигарету.) Тело убрали?
Старшая сестра . Да. Оно под органом.
Доктор . Поставьте там свечи и возложите венки.
Старшая сестра . Я уже позвонила садовнику.
Доктор . Как себя чувствует тетя Зента?
Старшая сестра . Она возбуждена.
Доктор . Удвойте дозу. А кузен Ульрих?
Старшая сестра . Без перемен.
Доктор . К сожалению, я вынуждена нарушить одну из традиций «Вишневого сада». До сих пор у нас были только сиделки. Завтра медицинских сестер сменят санитары.
Старшая сестра . Фрейлейн доктор Матильда фон Цанд, предупреждаю вас, что я никому не отдам моих трех физиков. Это самые интересные случаи в моей медицинской практике.
Доктор . Своего решения я не изменяю.
Старшая сестра . Интересно, где вы возьмете санитаров? При нынешней-то нехватке рабочей силы!
Доктор . Это уж моя забота. Эта Мебиус пришла?
Старшая сестра . Они в зеленой гостиной.
Доктор . Попросите их сюда.
Старшая сестра . Вот история болезни Мебиуса.
Доктор . Благодарю вас.
Старшая сестра (отдает историю болезни и идет направо, у двери она оборачивается). Но все же...
Доктор . Прошу вас, старшая сестра Марта, прошу вас...
Старшая сестра выходит. Доктор фон Цанд кладет историю болезни на круглый стол и просматривает ее. Справа старшая сестра вводит Лину Розе и трех мальчиков четырнадцати, пятнадцати и шестнадцати лет. У старшего в руках портфель. Шествие замыкает миссионер Розе. Доктор приподнимается.
Моя дорогая госпожа Мебиус...
Лина Розе . Розе. Жена миссионера Розе. Вас это, конечно, глубоко поразит, но я не могу от вас скрыть, что три недели назад я вышла замуж за миссионера Розе. Может, это поспешный шаг, мы ведь познакомились только в сентябре, на одной конференции... (Краснеет и беспомощно кивает на своего нового мужа.) Оскар был вдовцом.
Доктор (пожимает ей руку). Поздравляю, поздравляю от всей души. И вас также, господин миссионер. Желаю вам счастья. (Кивает ему головой.)
Лина Розе . Вы одобряете наш поступок?
Доктор . Ну конечно! Жизнь ведь не остановишь.
Миссионер Розе . Как здесь тихо! Как мирно. На этом доме божие благословение. Как говорится в псалме: господь внемлет сирым и не пренебрегает узниками.
Лина Розе . Оскар — прекрасный проповедник, фрейлейн доктор! (Краснеет.) А это мои малютки.
Доктор . Здравствуйте, мальчики.
Трое мальчиков . Здравствуйте, доктор!
Младший поднимает что-то с пола.
Иорг-Лукас . Шнур от лампы, фрейлейн доктор. Он лежал на полу.
Доктор . Спасибо, мой мальчик. У вас чудесные мальчики, госпожа Розе. Вы можете с надеждой взирать на будущее.
Лина Розе садится на диван справа, доктор — за стол слева. Позади дивана разместились трое мальчиков, в кресле справа — миссионер Розе.
Лина Розе . Я привела своих малюток не зря. Оскар принял пост миссионера на Марианских островах.
Миссионер Розе . На Тихом океане.
Лина Розе . И я сочла неправильным, чтобы мои малыши уехали, так и не узнав своего отца. Они должны его повидать в первый и последний раз. Ведь они были слишком малы, когда он заболел, а теперь им надо хоть попрощаться с ним, может быть, навеки.
1 2 3 4 5 6 7