Нас еще ждет множество неотложных дел. Все еще только начинается.
– Всего-то осталось угнать личный космолет экс-герцога, – улыбнувшись, не обращая внимания на ранение, продолжил Касперский. – После всего, что мы проделали, это раз плюнуть.
– Да, – поддержал я своего товарища. – Надо поторопиться, а то как бы экс-герцог нас не опередил. И не смылся на космокорабле раньше нас.
Сопровождаемые разрывами и криками боли из туннелей, где засели наши враги, мы побежали к единственно возможному для нас выходу. К тому самому, через который сюда попал в свое время Стоун. К тому самому, что вел в апартаменты замка.
– Я видел выступ взлетной полосы в северной части замка, – проговорил на бегу Квадрат, которому я успел сунуть автоматическую аптечку.
Я тоже заметил этот характерный люк, когда мы пикировали на замок, и согласно кивнул. Пробиваться нужно было на север. К взлетной полосе космолета.
Но пробиваться пришлось с большим трудом. Королевские стрелки попадались нам на каждом шагу, и нам то и дело приходилось вступать в перестрелки.
Ведомый компасом бортового компьютера, я упорно продвигался к северной части замка. Поднявшись по многочисленным винтовым лестницам из подземелий замка, мы выскочили в целую череду больших залов. Пробежав два таких зала, мы неожиданно остановились.
Посмотреть действительно было на что. Все освещаемое красными аварийными лампами пространство обширного помещения занимали ровные ряды саркофагов. Похожие на гробы, они были расположены в порядке, ведомом лишь тому, кто их расставил. Сужающиеся к центру круги образовывали строгую геометрическую картину. Картину, нарисованную чьим-то извращенным мозгом. К каждому саркофагу был подведен шланг, соединенный с общей системой жизнеобеспечения.
Заинтересованный невиданным зрелищем, Касперский, уже подлеченный к тому времени умелой аптечкой, откинул крышку одного из саркофагов.
– Держи меня Пустота! – внезапно воскликнул он, отскочив будто ужаленный от открытого саркофага.
Испугаться действительно было от чего. Внутри предмета, похожего на гроб, лежал человек. Бледный, словно сама смерть, он смотрел широко открытыми, ничего не смыслящими глазами в потолок. К рукам человека тянулись трубки системы жизнеобеспечения, и он был жив. Внезапно он резко сел, в результате чего прозрачные трубки оторвались от его рук. Потом, выбравшись из своего склепа и глядя вперед мутными, по-прежнему без проблеска сознания, глазами, направился к выходу из странного зала.
– У меня сердце чуть из груди не выскочило, – облегченно вздохнув, признался Квадрат. – Думал, что покойник воскрес.
– Видел бы ты настоящих живых мертвецов, тогда бы точно богу душу отдал, – сказал я, вспомнив ужасную сцену в подземном туннеле. – А эти не мертвецы. Эти вполне живые. Мертвецам система жизнеобеспечения ни к чему.
Подтверждая свои слова, я откинул крышку следующего саркофага. Там тоже лежал человек. Едва крышка открылась, как он, не обращая на нас внимания, выбрался из саркофага и ушел вслед за первым беднягой.
Удивленные увиденным, мы стали лихорадочно сбрасывать крышки саркофагов в надежде обнаружить хоть одного нормального человека, но тщетно. Все повторялось в точности, как в первый раз. Люди вставали и выходили из зала. Озадаченные, мы оставили затею с открыванием таинственных саркофагов и только собрались продолжить путь, как едва не погибли.
Королевских стрелков было восемь. Все в космической броне “Ультрастар” и хорошо вооружены. Об этом доложил мне мой бортовик, когда я, выделывая замысловатые фигуры антитрекинга, уходил из-под их обстрела.
Разбрасывая на ходу дымовые шашки и выстреливая патроны-фантомы, мне удалось выйти из зоны прямого поражения без потерь. Ни один процент энергозащиты моей брони не пострадал, и я, скрытый целой чередой голографических двойников-фантомов, открыл ответный огонь. Двоих, оказавшихся на линии прицела, я накрыл сразу же. Едва только приземлился, выдал в сторону дверей, из которых появились стрелки, длинную очередь из гранатомета. Дверь просто перестала существовать. Разлетелась на тысячи осколков вместе с моими врагами. Но я уже этого не видел. Один из стрелков бил из переносной ракетной установки в мою сторону, и, чтобы уйти из-под обстрела, мне пришлось потрудиться. Работая реактивным двигателем, я сам, как ракета, рванул в сторону бешено стреляющего ракетами королевского солдата. Выстрелив из плазменных пистолетов в ракетчика, я, перекувыркнувшись в воздухе, подбил еще одного врага.
К тому времени дым из шашек заполнил все пространство зала. Я, не переставая выстреливать патроны-фантомы, которые также создавали помехи радарам противника, ринулся на помощь Квадрату.
Касперский, раненный одним из королевских стрелков, лежал на мраморном полу и отстреливался от наседавших на него солдат Его Величества. Не приди я ему на помощь, добили бы старшину умелые стрелки. Как пить дать добили бы. Просто бросили бы тернотротиловую гранату к саркофагам, за которыми спрятался раненый Квадрат, а потом уже не торопясь расстреляли бы его из автоматов.
Но вышло как раз наоборот. К тому моменту, когда я подлетал на помощь Квадрату, мой бортовой помощник при помощи датчиков живой массы уже успел определить все цели. Стрелки висели под потолком и с высоты вели прицельную стрельбу по спрятавшемуся за саркофагами Касперскому. Они были в броне “Ультрастар”. В броне такого же класса, что и моя, но это их не спасло. Одного из ультриков гранатометом четвертой категории сбил мой бортовик. Еще одного подбил воспрявший духом Квадрат. Оставшиеся стрелки предпочли не рисковать и, разбрасывая фантомы, покинули поле боя.
Стремясь добить противника, я бросился в пролом, бывший еще недавно дверью, и выскочил в следующий зал. Дыма здесь почти не было. Зато охранников было множество. Они стремились со всех ног на выручку королевским стрелкам, и я столкнулся с надзирателями лоб в лоб.
Надзиратели – это, конечно, не солдаты в броне “Ультрастар”. Противник послабее. Калибром поменьше. Но когда их два десятка и все они дружно палят в тебя, то с этим уже приходится считаться. К тому же не стоило забывать о двух недобитых стрелках. Эти, увидев подкрепление, тотчас повернулись и тоже принялись стрелять по мне.
На моем скафандре сошлось такое количество энергозарядов, что я выжил только чудом. Один из зарядов противника угодил в реактивный ранец, и тот, взорвавшись, бросил меня с высоты десяти метров вниз.
Это меня и спасло. Иначе бы попаданий в броню было еще больше. Мне повезло. Хотя повезло – это мягко сказано. Можно сказать, я родился в рубашке или даже в шубе из шанхайского барса. Потому что обязательно добили бы меня мои враги, не приди неожиданная помощь.
Из дымящегося прогала дверей в зал ворвались уцелевшие солдаты из города Немых. Бывших рабов осталось лишь двенадцать из сорока, и они, отчаянно сражаясь, шли по сигналу моего маяка локальной связи на помощь. И успели вовремя. Еще секунду – и расстреляли бы меня, распластанного на полу, как тарибская лягушка. Поджарили бы меня враги, как куропатку. Но поджарили их самих.
Появление отряда бывших рабов оказалось полной неожиданностью для нашего противника. Надзиратели не сразу поняли, что происходит, и большая их часть погибла в первые секунды боя. Остальные, видя смерть своих приятелей, бросились наутек, но никто из них не покинул стен этого зала. Каждого достал энергозаряд.
Висевшие на небольшой высоте королевские стрелки продержались чуть дольше своих союзников. Один из них успел даже подстрелить двоих наших солдат, прежде чем сам разлетелся, разорванный автоматными очередями. Последний стрелок хотел всех обмануть и, выстрелив дымовые шашки, уйти в образовавшемся тумане, но не успел. Квадрат, раненный, волочащий правую ногу, появился в этот момент в зале и, не раздумывая, подстрелил врага. Подбитый Касперским стрелок, падая, нарвался еще на несколько очередей, и до пола долетело лишь нечто обугленное, лишь отдаленно напоминающее солдата Его Величества.
Говорить о том, что надзиратели совсем не оказали сопротивления, можно было лишь с большой оговоркой. Надзиратели действительно спасовали перед внезапно появившимися солдатами беглых. Большинство Из них струсило, увидев реальную опасность. Охранники струсили, но не все. Их предводитель, вооруженный тяжелым протонным ружьем, успел убить двоих наших солдат, прежде чем я добрался до него. Выхватив из-за спины автомат Крамера, я одним, средней мощности выстрелом, отстрелил противнику всю нижнюю часть тела.
Лишь подойдя ближе, я увидел, что это старший охранник Агрей. На мертвом лице Отстоя застыло свирепое, почти нечеловеческое выражение. Из верхней уцелевшей части тела на гладкий мраморный пол вытекла целая лужа крови.
Подняв испачканное в крови работорговца протонное ружье, я подошел к сержанту.
– Скоро у нас вообще не останется людей, – грустно проговорил Ролд, глядя на трупы своих солдат. – Из сорока осталось только шестеро.
Я удивленно взглянул на сержанта и хотел его поправить. Людей в “Космической пехоте” было восемь. Восемь, включая самого Ролда. Но вскоре я понял, в чем дело. Один из солдат мне показался подозрительно миниатюрным. Подойдя поближе, я всмотрелся в затененное стекло его шлема и увидел, что это девушка. Лучший стрелок лагеря разведчиков. Лара – искусница стрел.
Девушка, словно не замечая моего удивленного взгляда, повернулась к другому космопеху. Здоровенному, с мощными руками и ногами. К Медведю Тару.
Я потерял дар речи от увиденного. Каких только чудес не бывает на свете. Я был уверен, что больше никогда не увижу Лару. И нате вам! Сюрприз.
Наконец, собравшись с мыслями, я хотел прокомментировать ее появление в замке, но не успел. Меня перебил сержант.
– В жизни такого не видел, – сказал он, рассматривая один из простреленных саркофагов. – Похоже, этих людей лишили разума. Только для чего это нужно? Сначала лишить людей разума, а потом поддерживать в них жизнь?
Кажется, я знал ответ на этот трудный вопрос. Какая-то ускользающая мысль не давала мне покоя. Я что-то силился вспомнить, но что именно?.. Какие-то слова уплывали от меня. Я силился их поймать и, казалось, уже поймал, когда Квадрат озвучил то, о чем я думал.
– Так вот куда исчезали люди из Кацеуновой камеры! – воскликнул Касперский, хлопнув себя по лбу. – Только, разорви меня Пустота, я никак не пойму, зачем все это нужно? Кому сдались эти умалишенные?
– Ментаро, – ответил я, – Ментаро – похититель умов. Старик Хара так сказал про Кацеунову камеру.
– Похититель умов? – удивился Ролд. – Тогда все становится намного понятней. Ментаро – в мифологии варнавалийцев – древний бог подземелий. Бог, боявшийся дневного света. Как крыса, он жил в своих мрачных подземельях, пока однажды не возжаждал безграничной власти. С помощью обмана он похитил у людей разум и, пользуясь своими многократно возросшими способностями, захватил Варну и Вали.
– Древний бог и замок Карнава? Какая между ними связь? – не понял я сержанта.
– У этих людей тоже кто-то похитил разум. Воз можно, для тех же целей, которые преследовал древний бог.
– Понятно, – сказал я, хотя толком ничего не понял.
– Тут неподалеку мы обнаружили энерготронную лабораторию. Много любопытного в этой лаборатории. Там можно найти разгадку к этой тайне. Она как раз на нашем пути, так что можем туда заскочить.
Я, согласившись с доводами сержанта, двинулся следом за ним.
Лаборатория была действительно энерготронной.
Уж в этом-то я разбираюсь. Мой золотой диплом техника-энерголога до сих пор пылится где-то на книжной полке в моей квартире. О биоэнергетических полях и энергетике человеческого организма я знал не понаслышке. Постоянно был в курсе открытий в этой области знаний. Но то, что мы увидели в лаборатории, даже представить не мог.
Препарированные тела людей на операционных столах. Вскрытые черепные коробки. Лежащие на лабораторных столах человеческие мозги со вставленными в них датчиками. Все это скорее напоминало место для чудовищных опытов над людьми, чем энерготронную лабораторию.
Это подтверждали и трупы людей, лежащие в таких же саркофагах, как и те, что мы уже видели. Эти люди в отличие от находившихся в зале были мертвы.
– Не понимаю, причем тут энерготроника, – развел я руками. – Это наука об энергополях живых существ, а не мертвецов. Хотя здесь и стоят во множестве расщепители полей, я не вижу связи между этими трупами и энергетикой живого человека.
– Если человек мертв, то энерготроника ему уже не нужна, – поддержал меня Квадрат. – У мертвого нет биополя.
Но энерготроника здесь была не на последнем месте.
– Насколько я понял, – разъяснил нам сержант, – это всего лишь подопытный материал. Израсходованный материал. Сами подопытные вот они.
С этими словами Ролд надел небольшой шлем, провода от которого тянулись к одному из расщепителей ультраслабых полей. Он щелкнул каким-то тумблером, и в тот же миг один из мертвецов в саркофаге внезапно сел.
Это произошло так неожиданно, что все наблюдавшие подскочили от удивления. Мы мгновенно направили оружие на покойника. Но убивать и без того мертвого человека не потребовалось. Он, проявляя по отношению к нам дружелюбность, помахал рукой. Потом выбрался из своего страшного ложа и, подойдя на негнущихся ногах к другому трупу, вытащил его из саркофага. Сбросив тело на пол, мертвец жестом пригласил кого-нибудь из нас занять место трупа.
– Нет уж, лучше вы к нам, – сказал Касперский, и все, не выдержав напряжения, засмеялись нервным смехом.
Покойником дистанционно управлял Ролд. Об этом сообщил нам сам сержант, едва мы, поняв неуместность веселья в таком месте, перестали смеяться.
– Нечто подобное происходит и с теми людьми, которых мы видели в зале. Разница лишь в том, что те люди живы и для управления ими используют энергополя. Я уверен, что кто-то с помощью подобного прибора управляет и теми несчастными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42