– Которые будут просто сидеть и наблюдать?
– А что еще должны делать гости? – удивился Пентагон.
– Гореть на кострах? – предположил Негоро.
Пентагон в ужасе всплеснул руками.
– Гореть на кострах? – изумился он. – Это же дикость! Как тебе вообще могла прийти в голову такая варварская идея?
– О друидах ходят разные слухи, – объяснил Негоро.
– Неужели где-то в мире о нас, друидах, говорят, что мы сжигаем людей на кострах? – возмутился Пентагон.
– Ну если честно, не где-то в мире. Фактически по всему миру только так и говорят.
– Интересно, кто распространяет о нас эти слухи? – задумался Пентагон.
– Дровосеки, – предположил Реджи. – В рамках информационной войны.
– Но что плохого мы сделали дровосекам?
– Вы мешаете им рубить деревья, – сказал Реджи.
– Вовсе мы не мешаем, – сказал Пентагон. – Профилактическая вырубка леса является одним из неотъемлемых условий сохранения популяции деревьев. Когда дровосек хочет срубить дерево, он приходит к нам и получает карту лесного массива, на которой отмечены все подлежащие вырубке экземпляры.
– Неужто так? – изумился Негоро.
– Мы, друиды, стремимся жить в мире и гармонии с окружающим миром, и дровосеки тоже являются его частью, – веско сказал Пентагон. – Мы прекрасно понимаем, что на данном этапе цивилизации жизнь без дровосеков станет невозможной. Более того, мы используем дровосеков для поддержания экологического баланса.
– То есть вы – мирные, разумные люди и вовсе не собираетесь приносить нас в жертву? – на всякий случай еще раз уточнил Негоро.
– Да, – сказал Пентагон. – Мы разумные. Нет, приносить вас в жертву никто не собирается.
– Но тогда на кой вам сдался Серебряный Серп? – спросил Негоро. – Это же оружие!
– Это не оружие, а часть церемонии, – объяснил Пентагон. – Серебряный Серп используется старшим друидом для символического усекновения лунного луча. Выглядит очень впечатляюще, особенно когда смотришь в первый раз. Вам точно понравится.
– А я думал, вы этим серпом глотки режете, – сказал Негоро.
– Глупость какая, – фыркнул Пентагон. – Ты пробовал перерезать кому-нибудь глотку серебряным ножом? Они же тупые.
– Я не пробовал, – сказал Негоро. – А ты пробовал?
– И я не пробовал.
– Откуда ты тогда знаешь, что серебряные ножи тупые?
– У меня дома есть столовое серебро, – признался Пентагон. – Еще от бабушки в наследство досталось. Или тебя удивляет, что у меня была бабушка?
– Меня уже ничто не удивляет, – сказал Негоро. – А у кого находится Серебряный Серп?
– У старшего друида, – сказал Пентагон. – На церемонии она начнется уже через пару часов – вы сами все увидите.
– А этот серп, он вам очень нужен? – закинул пробную удочку Негоро. – Вы ничем другим лунные лучи усекать не можете?
– Мы, друиды, следуем традициям, – сказал Пентагон. – Тысячи лет мы усекали лунные лучи Серебряным Серпом, и я не вижу причины, по которой мы должны отказаться от него в пользу чего-то другого. А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – сказал Негоро. – А вам никогда не приходила в голову мысль выковать себе новый серп?
– Зачем? У нас и прежний нормально режет.
– Неплохо было бы иметь запасной, – объяснил Негоро. – На всякий случай.
– Не нравятся мне такие разговоры, – заявил Пентагон. – Ты на что сейчас намекаешь?
– Я ни на что не намекаю, – сказал Негоро. Выяснив, что в ближайшем будущем резать ему глотку никто не собирается, он немного осмелел. – Просто все в этом мире подвержено переменам. Друид способен подружиться с дровосеком, а Серебряный Серп вдруг может понадобиться в другом месте, и вовсе не для усекновения лунных лучей.
– Да, ты ни на что не намекаешь, – согласился Пентагон. – Потому что это уже не намеки. Тебе что-то известно о нашем Серпе и месте, в котором он может понадобиться? Ты за этим наших мудрецов искал?
– Собственно говоря, мне ваши мудрецы без надобности, – сказал Негоро. – Я и сам такой умный, что порой самого себя не понимаю. Нам нужен Серп. И когда я говорю «нам», я имею в виду не только себя и своего спутника. «Мы» – это очень широкое понятие, за которым, не побоюсь этого слова, стоит целая вселенная.
– Неплохо загнул, – сказал Пентагон. – Схожу-ка я за нашим старшим друидом. Может, он что-то и решит.
– Друиды, – сказал, как выругался, Горлогориус. – Злобные, коварные, кровожадные любители деревьев, сжигающие экологических преступников на кострах. Неужели эти бородатые дядьки тоже выложат свой артефакт каким-то двум проходимцам за здорово живешь?
– А было бы неплохо, – сказал Мэнни.
– Впереди нас ждет настоящий кошмар, – авторитетно заявил Горлогориус. – Ад, который мы сейчас не в состоянии и представить. Слишком все гладко идет. Катится по наклонной да в самую пропасть.
– По-моему, ты зря напрягаешься, – сказал Мэнни. – Мы побеждаем на всех фронтах. Молот уже у нас, Серп на подходе, а богатыри почти отыграли дракона в карты у рыцарей.
– Мир без драки не спасают, – сказал Горлогориус, большой авторитет в области спасения миров. – И если сейчас драки нет, значит, впереди нас ждет глобальная рубка.
– Твоя беда в том, что ты годишься только на роль кризисного управляющего, – сказал Мэнни. – Когда времени в обрез, со всех сторон сыплются враги, а любой союзник может оказаться предателем, ты чувствуешь себя как рыба в воде. Но, когда все идет ровно, ты начинаешь паниковать, а это может пагубно сказаться на конечном результате. Тебе радоваться надо, что мы два артефакта без крови добыли, а ты тут демагогию развел. Рубка, мочилово… Еще накаркаешь.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав, – сказал Горлогориус. – И произойдет это в критическую минуту, когда все мы будем стоять на грани гибели и хаос постучится в нашу дверь, а может быть, даже войдет в нее без стука. И знаешь, что тогда будет?
– Что?
– Ты извинишься передо мной, – сказал Горлогориус. – И в этот лихой час мне станет немного легче.
Получив заслуженную передышку, Гарри и Джек сидели в шезлонгах и пили пиво. Точнее, Джек пил пиво, а Гарри курил сигарету за сигаретой, вертя в руках уже нагревшуюся от солнца бутылку, и пытался понять, что с ним происходит.
– У тебя левый глаз дергается, – заметил Джек.
– Я нервничаю.
– Почему? – удивился стрелок. – Мы вернулись с задания целыми и невредимыми, и нам не пришлось прилагать для этого никаких усилий. Так гладко у нас еще ни разу не получалось. Или тебя беспокоят поиски следующего артефакта?
– Нет, – сказал Гарри.
– А что же тебя нервирует?
– У меня очень странное чувство, – сказал Гарри. – Мозг зудит.
– Странный симптом, – заметил Джек. – Что же могло вызвать у тебя зуд мозга?
– Обычно такое бывает, когда я должен что-то сделать, – сказал Гарри. – Только я не знаю что. Но это как-то связано с тобой.
– Да ну? – удивился Джек. – А что ты можешь со мной сделать?
– Я должен что-то тебе дать.
– А именно?
– Я не знаю.
– Попробуй дать мне совет, – сказал Джек.
– Хорошая идея. Держись подальше от торфяных болот.
– Обязательно, – пообещал Джек. – Ну как, полегчало?
– Нет. Видимо, словами тут не обойдешься. Я должен дать тебе что-то материальное.
– Например?
Гарри порылся в своем магическом кармане, который изнутри был гораздо больше, чем снаружи. Очень удобная штука для странствующего мага.
Возможно, волшебники украли эту идею у стрелков, слизав свои карманы с их знаменитых черных саквояжей.
– Возьми это, – сказал Гарри.
Джек с сомнением посмотрел на предложенный предмет.
– А что это?
– Кровавый амулет оркских шаманов. Очень могущественный.
– И на кой черт он мне сдался?
– Не знаю. Сделай одолжение, просто возьми его.
– Хорошо, – сказал Джек.
– Не полегчало, – констатировал Гарри. – Значит, не то. Попробуй вот эту фигню.
– А это что?
– Я точно не знаю. То ли один из козырей Эмберского Тарота, то ли крапленая карта из колоды, которую я использовал еще в колледже.
– Не представляю, зачем мне может понадобиться любая из этих вещей.
– Не думай, – сказал Гарри. – Бери.
Стрелок сунул в саквояж плотный кусок ярко раскрашенного картона.
– Не то, – констатировал Гарри. – Мозг все еще зудит.
Попытки с томиком стихов Стивена Кинга, огрызком карандаша, пластинкой Элвиса Пресли, двумя австралийскими долларами и куском подлинного посоха Гэндальфа тоже не увенчались успехом, а в магическом кармане Гарри закончился всякий хлам. Теперь там оставались только шапка-невидимка, полученная от Горлогориуса в начале первой книги, и росток бамбука, завалявшийся примерно с тех же времен.
Зуд в голове достиг апогея, подсказывая, что решение близко.
– Шапка-невидимка, – сказал Гарри, вручая поименованный предмет Джеку. – Очень полезная вещь.
– Может быть, – сказал стрелок. – А может быть, тебе просто надо пойти полежать где-нибудь в тени. По-моему, ты перегрелся.
Тем не менее он принял очередное подношение молодого волшебника. Вид человека с зудящим мозгом вызывает у окружающих только сочувствие, и они готовы пойти на жертвы, лишь бы ему полегчало.
– Теперь ты успокоился?
– Нет, – сказал Гарри. – Но мы на правильном пути. У меня остался всего один предмет.
– Я не хочу обижать тебя, Гарри, но что случится, если это тоже не сработает? Ты подаришь мне весь строительный мусор из своей башни?
– Для начала возьми бамбук.
– Зачем мне бамбук?
– Понятия не имею. Я чувствую, что должен тебе его вручить, а как ты им распорядишься – это уже не моя проблема.
– Ладно, – сказал Джек и взял бамбук.
– Ура! – закричал Гарри. – Получилось! Теперь я наконец-то могу расслабиться.
– Зато ты даже не представляешь, как я напрягся, – сказал Джек. – Скажи, зуд в мозгу – это предчувствие волшебника? Что-то вроде приступа предвидения?
– Наверное.
– И что мне делать с бамбуком?
– Это волшебный бамбук. Если воткнуть росток в землю и полить варварским способом, он очень быстро вырастет до нужного тебе размера.
– Где ты его взял?
– Горлогориус сказал, что он может мне пригодиться.
– Но ты не смог найти ему применения и решил перевалить эту проблему на мои плечи.
– Я чувствую, что он тебе понадобится.
– Непременно воспользуюсь им, когда захочу разбить сад, – вздохнул Джек и спрятал росток в свой саквояж. – Насколько варварским должен быть способ полива?
– Самым варварским из всех, какие ты можешь себе представить, – сказал Гарри. – Для него хорошо подойдет переработанное твоим организмом пиво.
– Чтоб я сдох, – пробормотал Джек и открыл еще бутылочку.

Старший друид, высокий, сутулый, сухощавый, с длинной, чуть ли не волочащейся по земле бородой, звался Октагоном и выглядел лет на пятьсот. Впрочем, благодаря жизни на природе старик сохранил живость движений и острый ум.
– Хе, – сказал он, оглядывая Негоро и Реджи. – Это и есть те двое, которым требуется наш Серп?
– Да, – сказал Пентагон.
– Просто «да»? – уточнил Октагон.
– Да, о мудрейший, – поправился друид с большой дороги.
– Так-то лучше. – Октагон снова внимательно посмотрел на путников. – И сейчас вы скажете, что жизнь и существование вселенной зависят от того, дам я вам Серп или нет?
– Была у нас такая мысль, – сказал Негоро. – Но вы, о мудрейший, похоже, и так все знаете.
– Ни один человек не может знать все, но мне известны многие тайны, – заявил Октагон. – У друидов существует древнее пророчество, согласно которому двое, из которых один является человеком, а другой им только прикидывается, придут и потребуют Серебряный Серп.
– Пророчества не врут, – сказал Негоро. – Даже те, которые используют слово «прикидывается». Мне кажется, оно нетипично для большей части пророчеств.
– Это вольный перевод, – отмахнулся Октагон. – Я вижу суть вещей, странное существо, и я вижу, что ты не человек.
– Только не надо мне об этом постоянно напоминать, – сказал Негоро.
– У тебя не было матери, а твой отец является точной твоей копией.
– Являлся, – сказал Негоро. – Он умер, знаете ли.
– Как скажешь, странное существо.
– А вы не можете называть меня как-нибудь по-другому, о мудрейший?
– Могу, – сказал Октагон. – Но не буду, потому что мы, друиды, привыкли называть вещи своими именами.
Теперь я еще и вещь, с обидой подумал Негоро.
– А что там дальше в вашем пророчестве? – поинтересовался Реджи. – Не гласит ли оно, что просителям нужно вручить Серп, дабы они могли исполнить свою работу и спасти мир?
– Гласит, убийца многих, – сказал Октагон.
Стоит ли упоминать о том, что Октагона, даже среди друидов, никто не любил?
Странная штука правда.
Кого бы вы ни спросили, он назовется вам честным человеком, скажет, что всегда любил правду, всегда говорит правду и всегда хочет слышать только ее. И при этом он, скорее всего, соврет.
Говорить правду о ком-то очень легко, особенно если этот «кто-то» тебя не слышит. Говорить правду в глаза трудно, еще труднее выслушать правду о себе любимом. Увы, но мы кажемся себе совсем не такими, какими нас видят другие люди. Может быть, потому, что самим себе мы тоже врем.
Порой это нас просто бесит, но, поскольку нам хочется выглядеть хорошими, мы продолжаем врать и себе, и окружающим.
Все знают, что стрелки убивают людей. Все знают, что обычно парой человек дело не ограничивается. Но мало кто готов в лицо назвать стрелка «убийцей многих», даже имея за своей спиной несколько сотен друидов в качестве поддержки.
– Я знаю, что я плохой человек, – согласился Реджи с данным ему Октагоном определением. – Я никогда не питал иллюзий относительно своей персоны, и поэтому даже вам будет трудно меня задеть, мудрейший.
– Я не ставил перед собой цель кого-либо обидеть, – сказал Октагон. – Плохих людей нет, как нет и людей хороших. Каждый из живущих несет в себе частицу зла и частицу добра. Я говорю правду лишь потому, что я слишком стар и у меня не осталось времени на то, чтобы выдумывать ложь. И помнить ту ложь, которую я когда-либо произносил.
– Это все здорово, но нельзя ли поближе к Серпу? – поинтересовался Негоро.
– Серп важен для нас, – сказал Октагон. – Но я не могу закрывать глаза на древнее пророчество и ставить под удар благополучие вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39