Он так и не заметил, как Штраумов хвост пролетел по воздуху, чтобы наподдать ему сбоку.
Последнее, что Джиг расслышал, впечатываясь в стену, был веселый голос Штраума:
– Жаль, очень жаль. Уродись ты таким же трусом, как и остальные представители твоей расы, может, и выжил бы.

ГЛАВА 17
В МГНОВЕНИЕ ОКА

– Признаться, ты продержался дольше, чем я думал.
Джиг открыл один глаз, снова закрыл. На всякий случай приоткрыл другой. Ничего не изменилось.
– Это не пещера Штраума.
– Ну же, Джиг. Будь ты и вправду настолько туп, то, по моим подсчетам, только за последнюю неделю уже раз семь успел бы погибнуть. Шевельни мозгами. Сообрази, где ты находишься. Джиг нахмурился. По крайней мере, он понимал, с кем он разговаривает. Почему-то живьем голос Тималуса Звездотеня впечатлял меньше, чем когда слова отдавались эхом внутри головы. Что до того, где он находится… Гоблин сел и хорошенько огляделся.
Сначала он заметил небо. Иллюзорные небеса Штраума не шли с этим ни в какое сравнение. Здесь, кажется, сверкали сотни звезд. Даже тысячи. Он не пытался считать, поскольку его зрение делало подобную задачу невыполнимой.
Как бы не так. Каждая звезда казалась не расплывчатым кружком света, а яркой точкой. Он даже различал индивидуальные оттенки. Одни мерцали голубым, другие светились желтым, а несколько вспыхивали красным, когда он смотрел на них. Он видел!
Джиг уставился на свои ладони. Впервые он мог держать их на расстоянии вытянутой руки и по-прежнему видеть слой грязи под ногтями. Все обрело четкость. Это было чудесно! Он снова посмотрел на небо и заметил одну звезду, стоящую отдельно от других. Большая красная звезда в полдюйма величиной сияла ярче, чем остальные. На самом деле только эта звезда и давала свет. Красные лучи придавали всему гневный, пламенный оттенок. Собственная кожа гоблина казалась сиреневатой.
Что там говорил Дарнак? Звездотень – бог Осенней звезды, стало быть, та большая красная звезда и есть Осенняя. Джиг опустил глаза, дабы обозреть ближайшее окружение. Чем бы ни являлось это место, его следовало снести до основания и выстроить заново с нуля. Осыпавшиеся стены образовывали грубый прямоугольный контур. Пол местами покрывали пятна сажи. Под ногами лежала голая земля в кустиках пожелтевшей травы, и только редкий фрагмент мозаики намекал, что когда-то здесь стоял величественный храм.
Запах отсутствовал. Даже вонь пота и крови, преследовавшая его в течение многих дней, куда-то подевалась. Джиг оглядел себя.
Сапоги и набедренная повязка не изменились, только посветлели из-за отсутствия малейших следов грязи. Он даже не пытался припомнить, когда в последний раз стирал свою одежду. Сам он тоже оказался целым. Гоблин не мог вспомнить, что произошло прямо перед тем, как он попал сюда, но был готов обнаружить себя разорванным пополам или, по крайней мере, согнутым под неожиданным углом. Вместо этого он был здоров, как всегда. Проверил пальцы, сгибая каждый по отдельности, дабы убедиться, что суставы действуют по-прежнему. Следом опробовал запястья и локти.
«До сих пор все хорошо».
Стащив сапоги, чтобы проверить пальцы на ногах, Джиг сообразил, что тянет время нарочно. На самом деле ему не хотелось признавать, что он сидит здесь с богом. Может, он и привык постепенно к повседневным странностям путешествия с приключенцами, но это ни в какие ворота не лезло.
Он украдкой взглянул на Звездотеня.
– Ты не умер, так что не доставай меня вопросами. Все всегда меня об этом спрашивают. Сразу после пункта «Где я?». Могли бы хоть что-нибудь пооригинальнее придумать.
Джиг смущенно выпрямился и впервые ясно разглядел Тималуса Звездотеня. Первое впечатление нельзя было назвать ошеломляющим.
«Я думал, богам полагается быть… выше».
– Не этому богу, – ответил Звездотень. – Крупные боги представляют собой удобные мишени.
Джиг наотрез отказывался думать о том, кто способен угрожать богу. Вероятно, другой бог, но ему не хотелось представлять себе битву такого масштаба. Ссор между приключенцами хватало за глаза и за уши. Вместо этого он внимательнее пригляделся к Звездотеню.
Бог оказался всего на несколько дюймов выше Джига. Мог бы сойти за невысокого худощавого человека лет тридцати. При условии, что никто не станет заглядывать ему в глаза, конечно. Кожа вокруг глазниц выглядела обычно, но в них самих плескалась чернота – глубокая, как ночное небо. В центре вспыхивали красные звезды, слегка напоминая Рислинда. Но, в отличие от волшебника, в глазах Звездотеня не таилось ни капли злобы. Глядя в них, Джиг почувствовал, будто проваливается в само небо, и в животе протестующе заурчало.
Он усилием воли отвел взгляд, прежде чем окончательно потерять себя. Теперь, разглядывая фигуру божества, гоблин сознательно избегал смотреть ему в лицо.
Звездотень носил просторные одежды из черного шелка. Полоски крохотных серебряных колокольчиков сбегали по наружным швам штанин и рукавов. Распахнутая на груди блуза обнажала гладкое стройное тело. Кожа не совсем белая, но бледнее, чем у кого бы то ни было среди известных Джигу существ. Серебристые волосы струились до пояса, но граница на голове, откуда они росли, с годами отступила к макушке. Лысеющий бог? Даже боги стареют, решил он. По крайней мере Звездотень не обзавелся отвислым брюшком, характерным для большинства старших гоблинов.
– Почему я здесь?
Звездотень фыркнул.
– Еще один очевидный вопрос, но он не столь банален, как могло бы показаться. – Он хохотнул. – Поклонение – сделка двусторонняя. Я тебе немного помогаю, но это значит, что именно я первым получаю твою душу, когда ты расстаешься со своим телом. Получив от Штраума оплеуху, ты попал сюда.
– Но вы же сказали, что я еще не умер.
Бог проигнорировал это замечание Джига.
– Правило номер один при общении с драконами, – произнес он, выставив затянутый в перчатку палец. – Никогда не смотри им в глаза. Это отвлекает, если не сказать больше. Но поскольку гоблины обычно не занимаются уничтожением драконов, я понимаю, почему ты не выучил правила. К несчастью для тебя, невежество – плохой щит. В данный момент твое тело валяется вверх тормашками у стены Штраумова логова. Спина у тебя при ударе треснула в двух местах, ребра раскрошились, и ты парализован отсюда и донизу. – Звездотень постучал ладонью по середине груди. – У тебя также ушиб мозга, что для среднего гоблина роли не сыграло бы, но ты проявил себя далеко не средним, друг мой. Столкнувшись с выбором, жить ли в мучительной боли, пусть только выше сосков, или дать фору смерти и избежать финальной порции неприятностей, ты предпочел второе. Таким образом, твое тело впало в кому, а сознание и душа оказались у меня.
– Ой! – Плечи Джига поникли. – А если Дарнак меня исцелит?
Гном уже делал это раньше. Может, у Джига еще остался шанс выжить.
Не то чтобы это место казалось таким уж страшным… По крайней мере здесь безопасно. Он никогда особенно не размышлял о загробной жизни. Гоблины верили, что после смерти тело отправляется к червям-падальщикам, и все. Его не волновало, что случится с ним потом, так как он никогда не рассчитывал это увидеть. Гоблины умирали, а затем другие гоблины приходили забрать их имущество и выбросить тело в туннель. Ему и в голову не могло прийти, что он станет беседовать с позабытым божеством посреди пришедшего в упадок храма.
Со Звездотенем, конечно, хорошо, но Джиг не был готов обосноваться в этом месте навсегда. Да и то, что Рислинд его победил, ему не нравилось. На свой странный манер коротышка неплохо проводил время. Нет, ему не нравилось постоянно слышать поступь смерти за спиной, и он предпочел бы иную компанию. Но когда раз за разом ему удавалось прошмыгивать у смерти между пальцами, это вызывало у него странное булькающее возбуждение где-то в середине грудной клетки. И он много узнал. Вещи, которые могли бы помочь гоблинам выстоять против других рас. Или помогут, если он проживет достаточно долго, чтобы их донести.
Когда Джиг заговорил, его голос, исполненный удивления, звучал тихо.
– Я хочу обратно.
Он с надеждой взглянул на Звездотеня, но бог помотал головой.
– Не выйдет. Вернее, ты уже там. Ты сделал всего шажок в сторону от реальности, вот и все. Но, боюсь, Дарнак не сможет тебе помочь. Скоро начнется заварушка, и никто не станет беспокоиться о гоблине, которого считают трупом.
Его звездные зрачки впились Джигу в глаза. Он чего-то ждал. Джиг не понимал, чего хочет от него бог. То, что Дарнак не сможет ему помочь, принять было трудно. Гоблины по натуре своей не склонны просить помощи. Попросить – значит сделать себя уязвимым. Слово, ближайшее по смыслу к слову «доверие», по-гоблински означало либо «наивный», либо «тупой как дерьмо», в зависимости от контекста. Так что признать, что он нуждается в помощи, было для Джига очень тяжело, даже если никто никогда об этом не узнает. Лишиться надежды на помощь было вдвойне тяжело, поскольку Джиг знал, что гном попытался бы исцелить его раны, если бы мог.
Просто Дарнак такой. Может, он и не жалует гоблинов, но повинуется законам Силаса Землетворца. И повинуется добровольно, а не по принуждению. Прежде всего, Дарнак верен. Верен принцам и их отцу-королю, верен своему богу и своим товарищам-приключенцам.
Джиг улыбнулся при этой мысли. Он подумал о себе как о приключенце. По крайней мере, он еще не обзавелся такими чертами героя, как верность или благородство. А то недолго превратиться в очередного Бариуса.
Улыбка поблекла. Он по-прежнему рассуждал так, будто вся жизнь впереди. Звездотень же совершенно ясно дал понять, что это не тот случай. Однако, если он обречен умереть, почему Звездотень смотрит на него с таким терпеливым выражением на лице? Зачем все эти игры, если он действительно застрял здесь насовсем?
– Вы хотите, чтобы я жил, верно? – спросил Джиг.
Звездотень уклончиво пожал плечами, зазвенев колокольчиками на рукавах. Но в глазах у него буквально зажегся огонек, и Джиг понял, что угадал. Дарнак ему помочь не в силах, потому что не знает, что Джиг нуждается в помощи. Но Джиг – гоблин, а если гоблину требуется помощь, он лучше окажет ее себе сам, потому что вряд ли это сделает кто-нибудь еще.
– Силас Землетворец дает Дарнаку магию исцелять людей. Можешь ли ты сделать для меня то же самое?
– Возможно, – медленно произнес Звездотень. – Я и раньше помогал своим последователям – в те дни, когда они у меня были. Как я уже упоминал, поклонение – штука двусторонняя. Ты еще не вверил себя мне. – Прежде чем Джиг успел возразить, он поднял ладонь и продолжил: – Ты выбрал бога, который поможет тебе, потому что ему больше нечем заняться. Дарнак даже не вспомнил бы моего имени, если бы я слегка не подтолкнул его мысль. Тебе требовался кто-то, кого бы ты мог использовать, верно?
Джиг кивнул. «Бесполезно лгать божеству», – подумал он. Но когда он впервые решил поклоняться Звездотеню, все звучало не так цинично.
– Если я помогу тебе на этот раз, тебе понадобится сделать для меня кое-какие вещи. Например, следовать законам, как Дарнак для Силаса Землетворца. Сумеешь?
– Конечно.
Джиг явно ответил слишком быстро. Звездотень улыбнулся.
Не забудь: умирая, ты приходишь ко мне. Если предашь меня, у нас будет очень долгий разговор, когда ты попадешь сюда.
Джиг уже слышал много угроз за последние дни, но по сравнению с веселым предупреждением Звездотеня они звучали как реплики бездарных любителей. Джиг робко спросил:
– Но я смогу по-прежнему лгать другим, а? Говорить правду – хороший способ быть убитым.
Звездотень рассмеялся.
– Довольно честно. Итак, давай обсудим условия нашего сотрудничества.
«Сотрудничество».
Джиг в благоговейном ужасе смотрел, как Тималус Звездотень идет к нему. К нему, гоблину Джигу. Заморышу, который прятался по углам и съеживался, когда приходило время отбирать стражников в дозор. И этот гоблин собирается стать сотрудником бога.
Куда катится мир?!

Клякса в шоке отпрыгнул, когда Джиг повернул голову. Огневка заглядывал хозяину в рот, вероятно высматривая признаки жизни. Хорошо, что паук отодвинулся, а то он так прикусил губу, что клыки едва не проткнули щеки. Звездотень не предупредил, насколько будет больно! Обозревая повреждения, гоблин не мог поверить, что это его тело. У этого тела слишком много суставов в ногах и грудная клетка бугристее, чем следует. Он не знал, как устроен скелет, но был уверен, что в эту сторону гнуться не должен. В довершение всего, он валялся у стены вверх ногами, словно брошенная за ненадобностью кукла. И почему он ничего не чувствует ниже груди?
«Я же говорил – ты парализован».
Верно. Если подумать, оно и к лучшему. Ему вполне хватало боли в тех частях, которые он чувствовал. Малейшее движение головы вызывало тошноту. Шлепнуться на бок было пыткой, и пришлось больше минуты лежать, прежде чем удалось шевельнуться снова. И видел он хуже обычного. Контуры дрожали и смещались, и Джигу казалось, что он видит двух драконов, спорящих с двумя Бариусами. Но так не бывает. Разве что он чем-то рассердил Звездотеня, и это ему в наказание.
«Расслабься. Ты же контужен, забыл? Некоторое время ты будешь чувствовать себя довольно странно, даже выздоравливая. Особенно вначале. Я могу даровать тебе волшебную силу, но применять ее тебе придется самому. Начнем, как только ты будешь готов».
Джиг успокоился. Кончики пальцев потеплели, словно он окунул их в ведро с водой. Это магия? Он чувствовал, как ощущение распространяется на запястья и вверх по рукам. Он отшатнулся, когда оно добралось до шеи, – его словно топили.
«Верь мне».
Снова доверие. Разве Джиг наивен или туп как дерьмо? Вероятно, того и другого понемногу, но особого выбора у него не было. Звездотень не стал бы ему помогать только для того, чтоб утопить. Гоблин попытался расслабиться, но не смог как следует вдохнуть. Грудь казалась стиснутой, и он задышал чаще, борясь за каждый глоток воздуха. Почему он не может вдохнуть?! Он слышал, что пыхтит, как животное, но звук удалялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40