Второй, явно хохол, почему-то не поддержал товарища.
- Та виддай ты йому ту гытару, ранком, як його стрелять, знову соби визьмешь, - сказал он, сплюнув на пол желтую табачную слюну. - Хай поспивае хлопець в останний раз. До чого ж гарно спивае, вражина! Та й мы з-пид викна послухаемо.
- А коли сломает? - возмутился тот. - Он же вражина! Сломает, чтобы бедному человеку не досталось!
- Да не беспокойтесь вы, - рассмеялся новичок. - Не стану я ломать этот инструмент, он у меня с детства и отношения у нас с ним особые. Пусть и после меня кому-нибудь послужит.
- А! - махнул рукой красноармеец. - Черт с тобой, бери! Только смотри, ежели сломаешь, сразу не убью, долго мучиться будешь. И спой шо-нибудь красивое. Про любовь. Хоть ту жалостливую, шо утром на площади пел.
Он нахмурился, изобразив большое мыслительное усилие, немного постоял, а потом достав из-за спины потертый кожаный футляр, швырнул его ожидавшему новичку. Тот ловко поймал брошенное и иронично поклонился, разведя руки в стороны. Красноармеец снова выматерился и вышел, захлопнув за собой дверь камеры. Хохол ушел еще раньше. Слышно было, как заскрежетал запираемый замок. Новичок повернулся к молча стоявшим офицерам и поклонился уже вежливо.
- Позвольте представиться, господа, - сказал он все тем же великолепно звучавшим голосом. - Дварх-лейтенант Лар даль Далливан, легион «Ищущие Мглу», орден Аарн.
- Дварх-лейтенант? - с недоумением переспросил штабс-капитан Ненашев. - Это, простите меня, что за звание такое?
- Нечто среднее между вашим поручиком и штабс-капитаном, точнее не могу сформулировать. Я очень издалека, господа. И у нас все по-иному.
Дварх-лейтенант снова развел руками и открыто, широко улыбнулся.
- Так вы иностранец? - спросил Виктор.
- Именно так.
- Тогда почему вы не сказали об этом красным? Больше шансов в живых остаться…
- Жизнь - ничто, - усмехнулся дварх-лейтенант. - Честь - все. Не стал я унижаться и лгать, господа. Попался, так попался.
- Попались? - с подозрением спросил его Ненашев, служивший во времена оные в контрразведке. - Так вы что, господин хороший, шпион будете? Чей, интересно? В какой это армии существуют звания, подобные вашему? Я что-то подобных не припомню…
- Да, я был в разведке и попался, - снова улыбнулся странный офицер. - По-вашему, наверное, шпион. Нас заинтересовало, что такое у вас здесь происходит. Но я сглупил, не подумал, что бродячий музыкант - совсем неподходящее прикрытие. Попел песен на улице, там меня и взяли. С ходу. Какие-то малопонятные господа комиссары в кожаных куртках обвинили меня в том, что я «палач трудового народа» и «каратель», дали несколько раз в зубы и приказали отвести сюда. Еще сказали, что утром расстреляют. Хотел бы я только понять, за что именно? Что я им такого сделал? Ну ладно, пел странные песни на площади. Так ведь ничего больше! Да и наши в этой стране еще не бывали.
- По-русски говорите совершенно свободно, - фыркнул Ненашев, остальные офицеры только переглянулись. - А в стране впервые. Ну-ну…
- Вы можете не верить, - развел руками дварх-лейтенант. - Это ваше право. Только не забывайте о том, что завтра утром нас всех вместе поставят к стенке и ваша вера больше не будет иметь никакого значения.
- Вы полностью правы, господин дварх-лейтенант! - рассмеялся штабс-капитан. - Я забыл, что я уже не в контрразведке служу, а в подвале у красных расстрела ожидаю. Но согласитесь, ваша история весьма странно выглядит.
- Согласен, - кивнул тот. - Странно. Но я вам не лгу. Я действительно очень издалека, да и оказались мы в вашей области пространства совершенно случайно. Если среди вас есть астрономы, я мог бы объяснить подробнее.
- Я астроном, - подал голос Виктор Петрович. - Подполковник Куневич. Хотя какое отношение имеет моя бывшая профессия к вашим объяснениям?
- Рад познакомиться, господин подполковник. А ваша профессия… Присядем, господа.
Он царственным жестом указал на пол, как будто приглашал присутствующих рассесться в мягких и удобных креслах, а не на холодном и грязном каменном полу. Офицеры переглянулись, этот странный человек почему-то вызывал доверие несмотря на его дикий рассказ. То, что перед ними тоже офицер, доказательств не требовало - выправка, культура движений и множество неуловимых мелочей говорили опытному глазу немало. Махнув рукой, Николай сел напротив дварх-лейтенанта и снова внимательно посмотрел на него. Да, вот что его настораживало! Чуждость. Неподдающаяся объяснению чуждость этого человека, его отстраненность и полное безразличие к тому, что утром его расстреляют. Он вел себя совершенно непринужденно, как будто находился в аристократической гостинной, а не в темной, сырой камере. Интересно, что он еще расскажет? Да что бы не рассказал, хоть какое развлечение напоследок. Между собой пленные офицеры почти и не говорили, успели хорошо изучить друг друга и знали, чего ожидать от остальных.
- Кстати, господа, вы все, кроме господина подполковника, еще не представились, - с почти незаметной ироничной улыбкой сказал дварх-лейтенант, подождав, пока остальные сядут.
- Простите, - смутился Николай, - штабс-капитан Шаронский, Николай Александрович Затем он по очереди представил остальных товарищей по несчастью. Дварх-лейтенант открыто улыбался каждому, и каждому же почему-то казалось, что его душу взвешивают на каких-то эфирных весах. Оценивают его самого и всю его жизнь по каким-то своим, совершенно нечеловеческим критериям. Странное ощущение… Странное и тревожащее. Почему-то забывалось о том, что завтра их не станет. Почему-то казалось, что впереди ждет что-то невероятное, невозможное. Что впереди ждет чудо. А непонятный иностранец рассматривал русских офицеров с доброй, детской какой-то улыбкой. Николай был уверен в том, что этот самый дварх-лейтенант только что сделал для себя какие-то только ему известные выводы о каждом из присутствующих. И этим изменил их судьбы. Чушь, казалось бы, но Николаю так казалось, да что там, он был почти уверен, что прав. Иностранец посмотрел на него пристальнее, и в его взгляде офицер увидел искреннее удивление. «Да что он, телепат что-ли?» - мелькнула растерянная мысль, а тот медленно опустил веки, как будто соглашаясь с выводами штабс-капитана. Николай даже встряхнулся, чтобы избавиться от наваждения, да только не помогло.
- Итак, господа, - прервал молчание дварх-лейтенант. - Я расскажу вам все, что возможно. Вы можете мне не верить, но я не лгу. Точно то же самое я рассказал господам комиссарам, они не поверили и вот я в этом подвале. Впрочем, кое-чего я им не показал… Уж больно они жестоки.
Он иронично усмехнулся и щелкнул пальцами. Стена напротив вдруг засветилась и ошеломленные офицеры увидели на ней звездное небо.
- Что это? - с трудом выдавил из себя поручик Малер.
- Записи событий, изображения и звука. Вас, кажется, Олегом Владимировичем зовут, господин поручик?
Тот только судорожно кивнул.
- Итак, продолжу. Кое-кто из вас, наверное, слышал о теории множественности миров?
- Естественно, - усмехнулся Виктор. - Я, конечно же, слышал, астроном все-таки. Не хотите ли вы сказать, что вы не с нашей планеты?
- Именно это я и хочу сказать, - добродушно улыбнулся дварх-лейтенант. - Наш крейсер совершал самое обычное патрулирование окраин обитаемой галактики.
- Обитаемая галактика… - задумчиво протянул подполковник. - Звучит, как песня. Однако поверить в это очень трудно.
Остальные офицеры потрясенно молчали, только с тревогой посматривали на мерцающие в углу камеры звезды. Дварх-лейтенант пожал плечами и продолжил:
- Так вот, мы совершали самый обычный патрульный полет. Точнее, почти обычный - несколько наших гиперфизиков, среди них даже оба Бенсона были, решили провести эксперимент по исследованию свернутых областей пространства-времени и выбрали для установки своего оборудования наш крейсер. Не было ли среди знакомых вам ученых, господин подполковник, кого-нибудь, выдвигавшего идеи о существовании замкнутых локальных пространственно-временных областей?
- Не помню что-то… - Виктор задумчиво потер щеку. - Однажды профессор Варинский что-то такое говорил… Вот только убей меня бог, ежели я в точности припомню, что именно.
- Ничего страшного, - почти неслышно рассмеялся дварх-лейтенант. - Я и сам понимаю гипер и астрофизику на уровне младенца. Не мое это дело - наука, мое - это музыка.
- Но вы же офицер! - возразил Ненашев.
- Временно, господа, только временно. Начало уже надоедать носиться галопом по всей галактике, хочется где-нибудь осесть, выстроить дом, вырастить сына. Может, еще два-три года послужу, а там в отставку. Пора заняться музыкой всерьез.
- Послужите? - иронично приподнял бровь штабс-капитан. - Значит, ваши, кем бы они там ни были, вас вытащат отсюда?
- Кто знает, господин штабс-капитан, кто знает… - с легкой иронией протянул иностранец. - Подождем и увидим.
Ненашев приподнял бровь и фыркнул. Похоже, у них появилась надежда остаться в живых - человек, подобный этому дварх-лейтенанту, вряд ли бросит в беде даже случайных знакомых. Если только его командование не оставит тут его самого, что весьма и весьма вероятно. Штабс-капитан сталкивался с такими ситуациями сплошь и рядом, а потому не доверял никому высокопоставленному. Все они одним миром мазаны. Он был уверен, что начальство в этом самом ордене ничем не отличается от любого другого.
- Так вот, - продолжил дварх-лейтенант, - бывают односторонне замкнутые локальные области пространства-времени.
Он показал на продолжавшие мерцать на стене подвала звезды и вслед за движением его пальца на изображении появилась тонкая линия, охватывающая небольшое звездное скопление. Оно как бы подернулось дымкой и стало нечетким. Никогда не видевшие подобного офицеры зачарованно следили за медленно меняющимся изображением, ничего при том не понимая. Что хотел сказать этим непонятный то ли иностранец, то ли инопланетянин? Что он действительно из народа, значительно опередившего в развитии все известные им, стало ясно уже каждому. Но в инопланетное происхождение поверить было попросту невозможно… Но тогда кто он и откуда? Вопросы без ответов. Николай неспешно размышлял и понемногу начинал верить странному офицеру. И еще в душе каждого возникла отчаянная, глубоко упрятанная надежда, что их судьба может измениться. Что дварх-лейтенант каким-то образом поможет им бежать. Умирать от пуль «товарищей» никому не хотелось…
- И к чему вы показываете нам это? - спросил о чем-то напряженно размышляющий Виктор Петрович.
- Одну минуту, господин подполковник, - усмехнулся иностранец. - Сейчас вы все поймете. Возвращаюсь к сказанному, скажу еще кое-что. Подобные локальные области пространства-времени совершенно невидимы и необнаружимы снаружи. А вот изнутри все наоборот! То есть, если вы находитесь в подобной области, то можете видеть внешнюю Вселенную и проникать в нее. Зато вернуться без специальной аппаратуры совершенно невозможно. Да о чем говорить, даже увидеть место, откуда вы вышли, не сможете. Наши ученые нашли способ обнаружения подобных локальных областей и научились проникать в них. Именно этот эксперимент они и провели на нашем крейсере.
- И что? - спросил Виктор.
- Мы оказались здесь, - ответил дварх-лейтенант. - А оказавшись, были крайне изумлены тем обстоятельством, что в замкнутой области обнаружилась заселенная разумными планета. Тем более, людьми, совершенно идентичными живущим во внешней галактике. Иначе говоря, между землянами и людьми галактики вполне возможны перекрестные браки, дающие потомство.
- Значит, наша планета закрыта от внешнего мира? - недоверчиво спросил Ненашев.
- Именно так, господин штабс-капитан. Будь иначе, вы давно были бы присоединены к какой-нибудь из сильных стран обитаемой галактики. Если бы, конечно, не вмешались мы.
- Вы имеете в виду Россию? - криво усмехнулся Виктор Петрович.
- Нет, вашу планету, - с иронией ответил дварх-лейтенант. - Самое маленькое из государств галактики состоит из трех планет.
- А каковы же тогда крупные? - с изумлением спросил кто-то.
- Княжество Кэ-Эль-Энах - более четырехсот планет, империя Сторн - шестьдесят три планеты. Я имею в виду населенных, а на их территории имеется еще по нескольку тысяч незаселенных, или очень малозаселенных.
- А вы? - прищурился Ненашев. - Сколько планет у вашей страны?
- Орден - не совсем страна. Но населенных довольно плотно планет у нас около двух тысяч.
- Знаете, - штабс-капитан помотал головой, - все, что вы говорите, как-то проскальзывает мимо сознания. Для меня этого слишком много. Если бы не экран, можно было бы только посмеяться над вашей буйной фантазией. А так я даже не знаю, что и думать…
- А вы подождите немного, - иронично посмотрел на него дварх-лейтенант. - Не делайте поспешных выводов. Я лучше продолжу. Вам, наверное, интересно, как я тут оказался?
- Да, - кивнул Николай.
- Когда мы убедились, что на окраине локальной области действительно находится населенная планета, мы отправились сюда. И начали исследовать. Была предпринята глубинная разведка, наших агентов высадили во всех крупных странах вашего мира. Но именно Россия заинтересовала нас более всего, социологи и социоинженеры буквально взвыли от восторга, узнав что попали как раз на момент попытки создания справедливого общества. Потому сюда направили больше всего агентов, мы хотели отследить, как это происходило у вас. К сожалению, все идет точно так, как происходило в десятках других случаев…
- То есть, подобные революции бывали и у вас? - прищурился Ненашев.
- Не у нас, - почти незаметная улыбка скользнула по губам дварх-лейтенанта. - В галактике. Так вот, земные большевики повторяют все ошибки своих предшественников. Они тоже не поняли, что справедливое общество не построишь на крови и горе других.
- Вот как? - иронично приподнял брови штабс-капитан. - А почему?
- Существуют так называемые законы равновесия. Это божьи законы, или законы природы, если угодно. Вся пролитая кем-либо кровь, причиненное кому-либо горе вернутся сторицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26