Она запланировала совсем другое. Но ее жизнь изменили вовсе не достопримечательности, а один взгляд.
Клэр шла по симпатичной улице с множеством магазинов и собиралась было пройти мимо какой-то маленькой двери, когда кошка, сидевшая в соседнем окне, вдруг посмотрела ей в глаза. Если бы кошка в тот момент не махнула хвостом, Клэр никогда бы не встретила человека, который сыграл такую роль в ее жизни.
Помещение использовалось под книжный магазин и было почти не заметно окружающим. Очень многие, и Клэр не исключение, проходили мимо, понятия не имея о его существовании. Между двумя окнами, немного ниже уровня тротуара, располагалась дверь. Клэр заметила табличку, написанную от руки: «Продажа книг», и вот, частично из-за кота и частично потому, что читать ей больше было нечего, она ступила во мрак.
Тенькнул колокольчик на входной двери. Это был удивительно большой магазин с длинными полками книг – от входа к задней части помещения. Но, что странно, не было ни прилавка, ни кассы у входа. Клэр вдруг подумала, что сможет остановить вора, если он решит ограбить магазин.
В магазине было довольно темно, но, пока она стояла в нерешительности, где-то щелкнул выключатель, и осветилась одна из семи полок. Клэр думала о Мэри Поппинс и ее визитах в странные и волшебные магазины, которые исчезали, когда Джейн и Майкл возвращались туда одни.
– Привет, – раздался голос.
И Клэр достаточно уверенно пошла в конец магазина по слабо освещенному коридору между книгами. За ним находилась крошечная гостиная, как у Мэри Поппинс. Два кресла, стол, маленький чайный столик и застекленный сервант делали комнату очень уютной. На потертом персидском коврике лежали книги, и это еще больше понравилось Клэр.
Самым очаровательным во всей этой картине был высокий худой мужчина, стоявший за столиком и наливавший чай из чумазого серебряного чайника.
– О, здравствуйте, – сказал он. – Чашку чая?
Он напоминал рисунок Модильяни: склоненные плечи, длинные руки и ноги, вытянутое, но красивое лицо с очень длинным носом. Его волосы, почти такого же цвета, что и у Клэр, были подстрижены под горшок – такую прическу она видела только в детстве. Почти средневековая. Круглые глаза смотрели на гостью так, будто он ждал ее прихода.
– Да, благодарю, – ответила Клэр.
На подносе на разных блюдцах стояли четыре или пять чайных чашек. Они были настолько разные по цвету и форме, что казалось, будто бы стая колибри возилась на подносе. Хозяин спокойно рассмотрел девушку, потом оглянулся назад – на чашки, очевидно выбирая, какую подать. На мгновение Клэр вспомнила о чаепитии у Безумного Шляпника, но этот человек выглядел слишком интеллигентным, чтобы быть безумным. И все чашки были чистыми.
– Мне лучше помолчать? – с иронией спросил он.
Клэр не могла понять, почему хозяин решил молчать, поэтому не отвечала, хотя подумала, что, наверно, лучше откланяться. Но тут незнакомец взял молочник и налил немного молока в чашку. Клэр снова подумала, что надо было попросить чай без молока, но говорить об этом теперь уже поздно. Он налил молоко во вторую чашку и через мгновение добавил чай. Затем положил крошечную серебряную ложку на блюдце и подал ей. Потом сел и вытянул свои длинные ноги на другой стул.
– Ищете что-то особенное? – спросил он. Клэр посмотрела на чайную чашку. Она была очень красивой. На лазоревом фоне были изображены птицы с ленточками или гирляндами в клювах. А на блюдечке с золотым ободком сплетались розы и дикие лилии.
– Нет, – ответила Клэр.
– Замечательно. Ненавижу людей, которые ищут одну определенную книгу, одного автора.
Есть тысячи книг, достойных внимания. И это не обязательно первые издания.
Клэр сделала глоток чая. Он был крепким и горячим. Она почувствовала, что в магазине было не только темно, но и сыро. Поэтому хозяин носил свитер и спортивную куртку, а на руках – перчатки с обрезанными пальцами. Клэр задрожала – жаль, что она не довязала шарф.
– Присядьте, – предложил незнакомец.
Она послушно присела на край старого, обитого кожей кресла. Оглядывая помещение, Клэр заметила, что потолки были, по крайней мере, двенадцать футов высотой и полки стояли не только вдоль проходов, но и закрывали стены прямо до потолка.
– Как вам удается поддерживать здесь порядок? – спросила она.
– Боюсь, у меня это плохо получается, – ответил мужчина, повернулся к подносу и положил в чашку кусок сахара серебряными щипчиками. – У меня был план, которого я придерживался неукоснительно в течение многих лет, но, похоже, разуверился в нем. – Он взмахнул длинными руками. – Первоначально слева была беллетристика, а справа – нехудожественная литература. Беллетристика была расставлена в алфавитном порядке по фамилиям авторов. Нехудожественная – по предметам. Но тот план мне наскучил. Хотя в нем и был практический смысл. Но с течением времени все должно меняться, и я решил расставить книги по эрам.
– По ошибкам? – спросила Клэр, все больше понимая, что он не в своем уме. Ничего себе принцип организации – по ошибкам. Клэр скользнула взглядом по тысячам томов. И сколько же тут опечаток?
Он сделал еще глоток.
– Да… Ну знаете, правление Георга, Виктории, Эдуардов, перед Первой мировой, перед Второй мировой… – Он остановился.
Девушка поняла, что владелец магазина говорил об эпохах правления в Британии, и порадовалась, что промолчала. Клэр заметила, что в Лондоне молчание ей помогало. Она разглядывала чашку и блюдце, не соответствовавшие друг другу по рисунку, и заметила, что ее крошечная чайная ложка была выполнена в виде пальмы с обезьяной, ловко державшейся на вершине дерева.
– Ну, конечно, – продолжал он. – Недостатки подобного подхода очевидны. Ну вот, например, как учитывать национальность? Американские эмигранты в Париже и британцы у себя дома по-разному реагировали на Первую мировую. К тому же мы не можем считать Флобера викторианцем. А потом я подумал… – Вдруг он сделал паузу. – Мне так жаль, – сказал он. – Вам дать сахару? Я вам не наскучил?
– Нет-нет, – ответила Клэр. – Когда-то я планировала стать библиотекарем. – Дрожа от холода, она ожидала услышать похвалу или, по крайней мере, радостное удивление с его стороны.
– О да, библиотечная наука. Десятичная система Дьюи – десятичный принцип. Какая разница! Все равно редкостная чушь. Полная субъективность, которую выдают за объективность. Хранить и расставлять книги – не наука, а искусство. И потом, я придумал кучу способов организации нехудожественной литературы. Любой из них лучше, чем у Томаса Дьюи. Между прочим, я – Тоби Стэнтон. – Он поставил чашку и подался вперед, протягивая руку.
– Клэр Байлсоп, – представилась она, пожимая его руку, наполовину спрятанную в перчатку.
– Байлсоп? По-моему, английская фамилия. Но вы из Штатов. Нью-Йорк?
– Да, – ответила Клэр. – В Тоттенвилльской библиотеке придерживались принципа Дьюи, а меня это никогда не прельщало. Они говорили, что это высокая наука, а я вот считаю, что это субъективно.
– Мыслящая женщина!
Чем больше она смотрела на Тоби, тем больше ей нравилось то, что она видела. Он носил длинные, бесформенные вельветовые брюки, сидел закинув ногу на ногу, демонстрируя коричневые носки. У него были синие-синие глаза, а щеки и кончик носа – розовые.
– Но, конечно, проблема с созданием новой классификации состоит в том, что ни одна не является совершенной и в итоге каждая становится глубоко личной и произвольной. – Тоби улыбнулся и вздохнул.
– Тогда никто не сможет найти здесь книгу, не проведя со мной курса психоанализа или не вскрыв мою черепную коробку и вынув оттуда знания.
– Слишком экстремальные способы.
– Может быть, сделать каталог на карточках? – предложила Клэр.
Тоби рассмеялся.
– Ага, рационалистка. Мне такие нравятся. – Он снова посмотрел вокруг. – Проблема в том, что я настолько занят, что у меня совсем нет времени, чтобы каталогизировать их. И потом, какие-то книги покупают, и это может полностью изменить последовательность книг на полке. Вы надолго приехали в Лондон?
Вопрос застал Клэр врасплох. Она предположила, что это не был личный интерес, поскольку большинство людей имело ясный ответ: в отпуске, на каникулах, проведать семью.
– Сама не знаю, – призналась она. – Я никогда здесь раньше не была. Как понравится.
– И как давно вы уже здесь? – поинтересовался Тоби.
– Пять дней, – ответила Клэр.
– И как вам здесь?
– Хорошо, – сказала она. – Пока мне все нравится. Пока.
– Ага. Хорошо, но это может измениться. Но, конечно, вам не надоест.
– Еще бы, – согласилась Клэр и рассказала ему о некоторых вещах, которые она уже сделала или видела.
Тоби кивнул и улыбнулся:
– Да, рискуя быть слишком шаблонным, я вспомню Джонсона: «Когда человек утомлен Лондоном, он утомлен жизнью». Недавно в «Таймс» я читал, что это высказывание приписывают Оскару Уальду. Вы можете вообразить? Бог знает, он действительно произнес дикое количество умных вещей, но нельзя же все приписывать ему. Всякий раз, когда говорят что-нибудь умное, люди предполагают, что это Уальд. Безумие какое-то! Еще чаю? – Клэр не хотела пить, но она была восхищена этим человеком, поэтому кивнула. – Кто вы? – спросил он. – Тихая американка?
Клэр читала книгу и смотрела фильм «Тихий американец» и поняла шутку. Она только покачала головой.
– Нет, – добавила она. – И кота у меня нет. Хотя именно ваша кошка привела меня сюда.
– Ах да. Все мое богатство. Кошка. Вы любите кошек?
Клэр колебалась, она помнила, что должна говорить.
– Не то чтобы я не люблю их, – сказала она. – Я просто не могу, ну, в общем, понимаете…
– Вы не можете говорить членораздельно? Это должно было прозвучать оскорбительно, но было что-то восхитительное в том, как Тоби сказал это.
– На самом деле я достаточно ясно выражаюсь; я совсем не хотела оскорбить вас, так как вы, очевидно… – она сделала паузу, – любитель кошек. – Это был забавный термин.
– Я? О, нисколько. Что касается Джорджи, это не моя кошка – она просто забрела однажды и осталась. – Как будто услышав свое имя, Джорджи появилась и потерлась сначала одной щекой, потом другой о ногу Тоби. – Люди думают, что кошки трутся о них из-за привязанности, но на самом деле они только метят свою территорию. Джорджи считает, что я принадлежу ей.
Клэр чувствовала, что этот мужчина околдовывал ее все больше и больше, она не могла припомнить, чтобы кто-то когда-либо действовал на нее так же. Конечно, это не Майкл Уэйнрайт, и она не была уверена, что захочет физической близости – хотя что-то сексуальное было в его длинных руках и ногах.
– Давайте сыграем в предсказания, если, конечно, вы будете снисходительны ко мне.
– Я буду весьма снисходительна, – ответила Клэр.
– Хорошо, тогда объясню суть игры. Я ловлю ваше поле, или вижу вашу ауру, или проникаю в вашу душу. И затем я выбираю для вас книгу – не волнуйтесь, не дороже двух фунтов, – потом вы прочитаете ее и увидите, не имеет ли она особенного значения для вас.
Клэр почти смеялась.
– Это предскажет мою судьбу?
– Нет, нет. Ну что, сыграем?
Клэр кивнула. На самом деле она искала возможность остаться здесь – в этом теплом, удобном месте, пить чай, смотреть и слушать этого английского Икабода Крейна.
Тоби приблизился к ней, поднял руки приблизительно на один фут от ее головы и помахал ими вокруг.
– Вот, мой маленький агнец. – Потом он пошел к крайнему правому проходу, потянул висящий над ним шнур, и свет зажегся вдали в проходе.
Клэр слышала его мычание и решила просто сидеть и наслаждаться этим восхитительным небольшим приключением. Но Тоби вернулся буквально через мгновение и протянул ей книгу.
– Ну вот! Это хорошая книга, – сказал он, широко улыбаясь. У этого человека все было с размахом. – Это вам, – сказал он.
Книга была маленькая, в красной кожаной обложке и слегка рваная. Это были эссе Чарльза Лэма. Клэр не очень любила эссе, но, конечно, не собиралась отказываться от книги. Она достала кошелек.
– Нет-нет, – сказал он ей. – Это за счет Джорджи. Кстати, я назвал кошку в честь писательницы Джордж Элиот. – Кошка прыгнула к нему на колени, когда он сел.
– О, я не могу, – сказала Клэр, действительно смущаясь.
– Еще как можете, – возразил Тоби. – Вы будете чувствовать себя обязанной, и это заставит вас вернуться, и затем придется купить что-то еще. И все пройдет блестяще. – Тоби усмехнулся. – Вы не первая, – добавил он.
– Хорошо, спасибо, – сказала Клэр.
Как это так получилось? Она покупала много книг в Нью-Йорке, но у нее никогда не было приключений, подобных этому. Фактически, продавцы книжного магазина обычно знали об ассортименте меньше, чем она. Она задумалась, не нужен ли Тоби помощник, хотя не было похоже, что у него много клиентов. Как бы в подтверждение этой мысли раздался звонок.
– Привет, – крикнул Тоби и включил свет.
Казалось, что он включал свет только при необходимости. К ним присоединился полный мужчина в твидовом костюме.
– Привет, Стэнтон. Снова совращаешь леди, да?
Тоби улыбнулся.
– Могу я немного развлечься?
Клэр не знала, смутиться ей или радоваться. Не следует терять голову. Она, вероятно, уже слишком задержалась. Это было милое развлечение – очень милое, но не надо увлекаться.
– О! – воскликнула Клэр, выдержав паузу. – Я должна идти. – Она убрала кошелек и застегнула плащ.
– Ну, присаживайтесь, Гарольд, – сказал Тоби полному джентльмену, и Клэр посторонилась, чтобы тот мог сесть.
Тоби поднялся, чтобы проводить гостью.
– Не забудьте вашу книгу, – напомнил он Клэр.
– Да, да, спасибо. – Она попробовала положить ее в сумку, но спицы и пряжа мешали, занимая много места. – Спасибо.
Она хотела посмотреть на другие книги, но чувствовала себя слишком неловко: теперь это могло выглядеть как злоупотребление гостеприимством. Свет в коридоре не горел, и все полки с книгами погрузились в сумрак. Она не знала, куда идти, но Тоби щелкнул выключателем, и в центре проход осветился.
– Зайдите еще, и поскорее, – сказал он. – Расскажете, что вы думаете о Чарли.
На мгновение Клэр подумала, что Тоби говорил о полном мужчине, но вспомнила, что того звали Гарольдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55