Уловив мой взгляд, девушка растерянно опустила глаза и еле слышно спросила:
— А правда, что на мою предшественницу вылили серную кислоту?
— Правда.
— И на меня могут вылить?
— Ее могут вылить на любую из нас.
— Получается, что надо быть осторожной.
— Очень трудно быть осторожной в темном зале. Ты же танцуешь, двигаешься. Нет времени вглядываться в полумрак. Тем более что маньяк чаще всего выглядит как обычный человек. Беда может поджидать в самом неожиданном месте.
Минут через семь вернулась Каролина. Закурив сигарету, она вытерла платком пот со лба. Вслед за ней появился ведущий. Сально усмехнувшись, он сказал:
— Каролина, ты приглянулась мужчине, который сидит за четвертым столиком. Он хочет с тобой пообщаться. Дарья, через пять минут твой выход!
Каролина сморщилась и вяло произнесла:
— Интересно, кто это сидит за четвертым столиком? Наверное, опять какая-нибудь обезьяна, набитая деньгами, как соломой.
Когда Каролина вышла, новенькая передернула плечами и со слезами в голосе спросила:
— Тут что, необходимо спать с клиентами?
— Спят в публичных домах, именуемых на новорусском языке «фирмами досуга», а у нас обыкновенный стриптиз-бар. Спать тебя никто не заставляет, тут нужно просто общаться. Это называется консумацией. Тебе что, разве ничего не говорили, когда брали на работу?
— Нет, ничего…
— Если кто-то их зала захочет с тобой пообщаться, то ты подсаживаешься за столик и заказываешь себе самые дорогие коктейли. Естественно, за счет клиента. Ну и болтаешь с ним о всякой ерунде. Извилины напрягать не надо, клиент сам вопросы задает. Обычно официанты приносят нам безалкогольные коктейли, но клиент об этом знать не должен. Он уйдет, а тебе еще работать выход за выходом. Если мы напьемся, то кто тогда будет выступать? Здесь, в гримерке, пока никто не видит, не возбраняется пропустить стаканчик бренди, а в зале не положено. Иначе хозяин может запросто уволить.
— Ну а если клиент захочет, чтобы я расплатилась за эти коктейли собственным телом?
Ну и плати, если ты такая дура. Только учти, если про это проведает хозяин — уволит без объяснений. Он не позволит портить репутацию стриптиз-бара. Мы же стриптизерши, а не проститутки. В баре есть достаточно девушек, которые всегда готовы переспать с клиентом. Они платят хозяину определенный процент за то, что работают на территории бара. Кроме хозяина, они еще должны выкладывать деньги сутенеру и за крышу, то есть за то, что на них никто не наезжает из посторонних. Бабки тут летят — будь здоров! А наша задача состоит лишь в том, чтобы раскрутить клиента на дорогие коктейли. По указанию хозяина обычно мы выбираем самые «гремучие» смеси, в которых есть и текила, и водка, и бренди. Клиент платит по полной программе в надежде, что я запьянею и тут же отправлюсь с ним в номер, а я пью обыкновенный сок со взбитыми сливками и кусочками ананаса. Ты только представь, какая разница в цене! Клиент опьянеет очень быстро, а я сижу как ни в чем не бывало и изображаю, что до полной кондиции мне не хватает двух граммов. Клиент охотно заказывает еще. Я выпиваю вторую порцию сока, откланиваюсь и ухожу, объясняя это тем, что скоро мой выход и мне необходимо привести себя в порядок.
— Но ведь клиент может разозлиться…
— Ну и что? Ведь мы в любую минуту можем обратиться к охранникам, а те не дадут нас в обиду. Ну а уж если у него так заиграло в штанах, что ширинка расстегнулась, то администрация бара предложит ему девушку легкого поведения по имеющимся расценкам. За все надо платить. Даже за любовь!
— Даша, на выход, — произнес ведущий, слегка приоткрыв дверь.
Я встала и направилась к выходу. Постояв пару минут за кулисами, дождалась, пока заиграла музыка, и вышла на сцену. Я с детства безумно любила танцевать. Когда мне исполнилось семь лет, мама отдала меня в хореографическое училище. Кода я закончила его, устроиться на работу оказалось проблематичным. Пришлось довольствоваться сценой с блестящим металлическим шестом…
Танцуя, я попыталась всмотреться в лица людей, сидящих за столиками, но это оказалось невозможным. Глаза слепили отблески от крутящихся зеркальных шаров. Вчера здесь выступала Тамарка… Я постаралась отогнать от себя дурные мысли и полностью отдалась танцу. Я была похожа на птицу, страстную, сильную птицу, исполняющую брачный танец… И тут я почувствовала чей-то недобрый взгляд. Он, как шило, просверлил меня, почти лишив сил. Мне хотелось закричать что есть сил, но кричать было бы глупо, потому что я не знала, с какой стороны исходит опасность, ведь я не видела лиц…
Когда танец закончился, я осталась в одних тоненьких плавках, чисто символически прикрывающих аккуратно подбритый лобок.
Поклонившись, я собрала разбросанные вещи и ушла за кулисы. Пройдя в гримерную, плюхнулась на диван и поджала ноги. Дверь открылась, и в гримерку влетел ведущий.
— Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не собирала разбросанную одежду, — недовольно сказал он. — Достаточно поклониться и убежать. Дальше выхожу я и рассказываю анекдоты. Пока все смеются, собираю твою одежду и приношу тебе. Ты зачем ломаешь мне всю программу, ведь сценарий давно утвержден? Может, у тебя с мозгами туго?
Ладно, не кипятись. Я слишком плохо себя чувствовала и опять все забыла, — пробурчала Я — Просто мне показалось, что в зале сидит какой-то ублюдок, который запросто может плеснуть в меня кислотой.
— Тебе вообще не должно ничего казаться. Твое дело танцевать, все остальное — наша забота.
— Хорошо же вы заботитесь о нашей безопасности, что вчера наша Тамарка стала инвалидом! — не выдержала я.
— Я бы тебе посоветовал не обсуждать эту тему, иначе ты у меня выпросишь! К нам каждый день по двадцать девчонок приходит, и все просятся на твое место. Не забывай об этом, дорогая!
— Я работаю здесь три года. Ты тоже об этом не забывай. Это что-то значит. Да и вообще, какого черта ты со мной разбираешься! Ты кто, хозяин, что ли?! Ты всего лишь ведущий, а гонору — хоть жопой ешь!
— Ты хочешь, чтобы я накапал хозяину, как ты сорвала мне номер, лишив возможности прочитать комиксы по поводу разбросанного женского белья? Я думаю, ему это будет интересно послушать… Кроме того, я могу сказать, что в перерывах между номерами вы с Каролиной хлещете бренди бутылками. Между прочим, за счет заведения. Ему это тоже будет интересно узнать. Когда в последний раз вы танцевали на трезвую голову?
— А ты когда в последний раз читал свои анекдоты на трезвую голову? — не растерялась я. — Будем надеяться, что ты не конченый стукач.
— Ладно, с тебя сто баксов за срыв моего выступления, — скорчив гримасу, сказал он. — Я думаю, что это тебя хоть немного протрезвит и улучшит память. А теперь быстро приведи себя в порядок, тебя ждут за самым дальним столиком в правом углу.
Ведущий перевел взгляд на новенькую.
— Ну, давай, Катерина, покажи, на что ты способна. Это твой дебют.
Новенькая перекрестилась и вышла из гримерки. Я натянула обтягивающее черное платье, расшитое бисером, и надела туфли на высоких каблуках. Если этот козел не пошутил, сто баксов с зарплаты для меня очень существенно. Теперь придется крутить клиентов на коктейли по полной программе, для того чтобы отыграть их обратно. Спустившись в зал, я прошла мимо томно улыбающейся Каролины, сидевшей с довольно пожилым мужичком ухоженного вида, к дальнему столику и, к своему глубокому удивлению, никого там не обнаружила.
— Дашуля, садись. Клиент в туалет выскочил. Ждал тебя, ждал, аж не выдержал, бедный, — подмигнула мне официантка и стала убирать грязную посуду. Я присела на краешек стула и тоскливо посмотрела на нее.
— Маринка, кто тут хоть сидит-то? Какой-нибудь старикашка-извращенец?
Скажешь тоже! Нормальный мужик. Видишь, сколько поназаказывал, словно из голодного края. Сразу видно, что при деньгах. Пришел один и специально заплатил за то, чтобы к нему больше никого не подсаживали. Сама знаешь, так только одни кошельки делают. Даша, а ты на меня не обиделась?
— За что?
— Ну, за то, что я на Тамаркино лечение деньги не сдала. Понимаешь, у меня у самой сейчас финансовых проблем выше крыши. Муж, поганец такой, к другой ушел! Ребенок болеет, да еще мать парализованная на руках. Сейчас каждая копейка на счету, пойми правильно. Я к Тамарке всегда хорошо относилась, ты же знаешь. Просто с деньгами сейчас полный напряг.
— Ладно, не распинайся, — безразлично махнула я рукой. — Кто посчитал нужным, тот и сдал.
— Тебе хорошо говорить! Ни семьи, ни детей… Живи в свое удовольствие и трать деньги только на себя! А мне матери на лекарства деньги нужны, ребенка обуть, одеть надо. Скоро в первый класс пойдет. На такси каждый день надо, а живу я в Долгопрудном, сама посуди, сколько туда каждый день на такси. Хочу на машину скопить, да никак не получается…
— У вас там что, в Долгопрудном ресторанов кет, чтобы поближе на работу добираться?
— Рестораны-то везде есть, только мест не найти, сама знаешь. Я имею в виду хлебных мест. Посудницей или поломойкой — пожалуйста, а мне хочется не только зарплату получать, но и черную наличку в кармане всегда иметь. Как правило, в таких заведениях, как наше, клиенты всегда щедрые, не только на чай дают, но и счета никогда не проверяют. Правда, сейчас намного хуже стало. Раньше хоть можно было домой продукты таскать. Мы с поваром всегда в паре работали, да так чисто, что ни одна комиссия не подкопается. Контрольные порции с нужным весом всегда под рукой были. Я, бывало, домой такие сумки таскала, что надорваться можно было. А потом, когда новый хозяин пришел, он эту лавочку быстро прикрыл. После работы на выходе сумки и пакеты так тщательно проверяют, что ничего не вынесешь. На работе ешь сколько хочешь, а носить ничего не получается. Да и есть много тоже нежелательно. Сама знаешь, когда каждый день на кухне торчишь — аппетита вообще нет, да и вес набирать не хочется. Набрать просто, а скинуть целая проблема. Я посмотрела на часы и пожала плечами.
— Может, он больше не придет? Сколько можно в туалете сидеть?!
— Придет, куда он денется! Он мне еще счет не оплатил. Его из бара без оплаченного чека никто не выпустит. Это новшество хозяин ввел. Как в магазине. Показал чек и вышел. А то многие посидят и сваливают, потом днем с огнем не найдешь. Мол, покурить хочется или просто свежим воздухом подышать. А сами за угол, в машину и — привет! А теперь по-новому. Покажи чек и хоть обдышись.
— Может, он там с расстройством на толчке сидит?
— Как же! От нашей кухни расстройства не бывает. Может, он язвенник какой?
В эту минуту в зале стало еще темнее. На сцену вышла новенькая и принялась извиваться в эротическом танце. Официантку позвали, и она ушла принимать заказ. Я почувствовала, как кто-то положил руку на мое колено, и вздрогнула. Рядом со мной сидел «боксер». Он был одет в дорогой костюм и белоснежную рубашку. На руке красовались массивные золотые часы, точно такие же, как у Глеба. Я хотела закричать, но он сжал мое колено и сквозь зубы произнес:
— Заткнись и сиди спокойно. Делай, как я тебе говорю, и у тебя не будет неприятностей.
— Что ты тут делаешь?
— Пришел посмотреть, как ты танцуешь.
— Откуда ты знаешь, где я работаю?
— Ты сама сказала мне о том, что выступаешь во «Фламинго». Давай, покажи мне на деле, что такое консумация, а то я о ней столько слышал, но никогда в ней не участвовал. Я немного выпал из столичной жизни. Слишком давно здесь не был, поэтому успел основательно подзабыть все прелести ночной жизни.
— Вы должны заказать для меня самый дорогой коктейль, — прошептала я.
— И сколько стоит самый дорогой коктейль в этом курятнике?
— Сорок, долларов.
— Сколько?!
— Сорок долларов. Он состоит из элитных напитков, наверное, поэтому так дорого стоит…
Голос предательски дрожал. Где гарантия, что это придурок не достанет свою пику. От этой мысли мне стало совсем плохо. Можно, конечно, закричать на весь зал, но это глупо. Меня просто уволят, и все. Я останусь без работы, а значит, придется уезжать из Москвы. Этот ненормальный вряд ли пронес в бар свой автомат, а вот пику или бутылочку с серной кислотой утаить от охраны можно без особого напряга. Меня стало знобить, я с трудом сидела на месте.
— Ты что трясешься как чахоточная. Это что, нервный тик?
Я не ответила. На глазах выступили слезы. Незнакомец заказал мне коктейль за сорок долларов и поставил его прямо перед моим носом.
— Держи. С этой минуты ты будешь должна мне сорок баксов. Понятно?
— Понятно, — испуганно ответила я.
— Только ты отдашь мне их не деньгами, а как-нибудь отработаешь. Понятно?
— Понятно.
— Я рад, что ты такая понятливая. Ты что, боишься, что я вгоню в твой бок заточенную пику?
— Может быть. Послушай, что тебе от меня надо? Зачем ты сюда приперся?! — немного осмелела я.
— Я хотел бы знать, зачем ты лазила в мою сумку?
— Любопытство. Глупое бабское любопытство, за которое я себя уже прокляла тысячу раз.
— Что ты в ней видела?
— То есть как — что? — расширила я глаза.
— Ты разве не поняла моего вопроса? Я хочу знать, что ты увидела в моей сумке, когда в нее полезла?
— Но ты же сам знаешь!
— Я хочу услышать это от тебя.
— Автомат Калашникова.
— Откуда ты знаешь, что это автомат?
— Ну, ясное дело, что это не пистолет и не гранатомет. Я же военное дело в школе проходила. Знаешь, ты поэтому поводу не переживай. Я никому не скажу, вот тебе крест. Ну, автомат как автомат, да и черт с ним, — истерично зашептала я. — Сейчас каждый второй с автоматом ходит. Нормальное явление. Я даже особого внимания на него не обратила. Я и забыла уже и про тебя и про твою сумку. Ты мне прокол сделал сильный. Болит под правой грудью.
— Что-то я, когда ты танцевала и сняла лифчик, ничего не заметил.
— Я тонак наложила, загримировала, в общем.
— Ты давай пей коктейль. Заодно и успокоишься немного. Спиртное всегда действует успокоительно.
Я сделала глоток и впервые пожалела о том, что это обычный сок. Спиртное бы мне и в самом деле не помешало. Нервы совсем сдали. Мало верится, что этот придурок меня отпустит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29