Оде
лла, но я все еще не удовлетворен. Вот я и подумал, что не мешало бы поточить
с тобой лясы.
Лон прищурился.
Ч Без дураков? Вулф и в самом деле не знает, что ты меня угощаешь?
Ч Клянусь прабабушкой-индианкой.
Лон посмотрел примерно на фут выше моей головы, как он поступает всякий р
аз, когда решает Ч вскрыть карты или поднять ставку, Ч подумал, пока я на
мазал маслом булочку, потом посмотрел мне в глаза.
Ч Что ж, Ч произнес он. Ч Пожалуй, тебе стоит поместить в «Газетт» объяв
ление. Разумеется, под кодовым номером, если Вулф и впрямь не должен знать
о твоих подвигах.
При первом взгляде на Лона, на его мелковатое лицо с черными прилизанным
и волосами, никто бы не догадался, что он дьявольски хитер. Те же, кто с ним з
накомы, отлично это знают, включая самого издателя «Газетт» Ч потому-то,
наверное, кабинет Лона и располагается всего через две двери по коридору
от кабинета издателя.
Я покачал головой.
Ч Люди, которые меня интересуют, не читают объявления в «Газетт». Откров
енно говоря, я немного засиделся без дела и хотел бы поразмяться. Уверен, ч
то полиция раскопала массу фактов, которые не предназначаются для печат
и. В этой комнатке записывающих устройств нет, я тоже пришел без микрофон
ов. Есть ли у Кремера или окружного прокурора сведения, которые они прибе
регают?
Ч Нет. Ч Лон подцепил на вилку несколько горошин. Ч Почти наверняка не
т. И главное Ч они не знают, кому предназначалась бомба. Ч Он опустил гор
ошины туда, куда хотел. Ч Возможно, это знает только тот парень, который е
е подложил. Логично предположить, что она предназначалась для Браунинга
, но взорвался-то Оделл. Факты Ч упрямая вещь. Может быть, Браунинг остави
л ее для Оделла? Мотив у него был.
Ч Весомый?
Ч Вполне. Ты, конечно, знаешь, что Эбботт тридцать первого августа уходит
на пенсию, и совет директоров должен был в тот самый день собраться в пять
часов и решить, кто его заменит. Обсуждаться должны были две кандидатуры
Ч Браунинга и Оделла. Оделл, безусловно, не подкладывал бомбу Браунингу,
а вот не мог ли Браунинг сделать это сам, а потом попросить Оделла залезть
Ч в ящик?
Я отпил глоток кларета.
Ч Разумеется, дело освещают Ч или освещали Ч твои лучшие люди. Что они
думают?
Ч Они больше не думают. Только строят догадки. Лэндри предположил, что бо
мбу туда засунула миссис Браунинг, зная, что Хелен Лугос, секретарша ее му
жа, имеет обыкновение проверять запасы бурбона по утрам:
Ч Это правда? Я имею в виду, что она по утрам лазила в этот ящик?
Ч Не знаю и сомневаюсь, что Кремер знает. С репортерами Хелен не разговар
ивает, да и с полицейскими, насколько мне известно, тоже не слишком разгов
орчива. У меня нет причин утверждать, что Хелен и Браунинг были любовника
ми, хотя Лэндри убежден в этом. Спроси инспектора Кремера Ч возможно, он з
нает. Другую гипотезу высказал Гахаган Ч он считает, что Оделл пытался п
одложить бомбу Браунингу и сам подорвался. Он потратил неделю, пытаясь в
ыяснить, где мог Оделл раздобыть бомбу. Перлман предположил, что виновни
к взрыва Ч Эбботт; старик хотел, чтобы президентом стал Оделл, а остальны
е были за Браунинга. Перлман также высказал три предположения, зачем пон
адобилось Оделлу залезать в этот ящик, но они не выдерживают критики. Дам
иано склонен винить в случившемся Хелен Лугос, которая хотела поквитать
ся с Браунингом, но он, как и Перлман, не в состоянии объяснить, при чем тут О
делл.
Ч А в чем причина нелюбви Хелен к Браунингу?
Ч Секс.
Ч Это не ответ.
Ч Еще какой ответ. Когда секс влезает в окно, логика уползает через дверь
, поджав хвост. Когда люди вступают в сексуальные отношения, любой из них с
пособен совершить самый сумасбродный поступок, который никто потом не в
состоянии объяснить. Гипотеза Дамиано основана на показаниях некоего М
ира, Кеннета Мира, заместителя Браунинга по кадрам. Дамиано взял у него ин
тервью на следующий день после взрыва Ч они, оказывается, мальчиками пе
ли в одном церковном хоре, Ч и, по словам Мира, расследование должно соср
едоточиться на Хелен Лугос. Дамиано, разумеется, накинулся на него, как ст
ервятник, но Мир спрятался в ракушку. А Хелен, как я говорил, отвечать на во
просы отказывается.
Ч А Дамиано сказал о разговоре с Миром инспектору Кремеру?
Ч Нет, конечно. Он и нам-то всего пару дней назад рассказал. Надеялся сам с
тать героем.
Ч А самого Мира никто не подозревает?
Ч В «Газетт» Ч никто. Разумеется, мы его обсуждали, как и всех остальных,
но мотива нащупать не удалось. Причин желать смерти Браунинга у него, без
условно, не было; избрали бы Браунинга президентом, и Мир тут же взлетел бы
на самый верх. Да и мог ли он убедить Оделла залезть в злополучный ящик? Не
т, таким гипотезам грош цена. Если бомба и впрямь предназначалась для Бра
унинга, подложить ее мог кто угодно из более чем дюжины сотрудников. И не т
олько сотрудников. Взять, например, Маделин Оделл, теперь вдову Оделла. С т
ех самых пор, как она вышла за него замуж, двадцать лет назад, она мечтала, ч
то ее муж станет президентом КВС, а тут обстоятельства начали явно склад
ываться в пользу Браунинга. Или Теодор Фолк, уолл-стритовский Фолк, закад
ычный друг Оделлов и член Совета директоров КВС. Разумеется, сам бы он не с
тал это делать, но миллионерам вовсе ни к чему пачкать собственные руки. И
ли Сильвия Веннер. Знаешь ее?
Ч Я кивнул. «Большой город».
Ч Совершенно верно. Она вела эту программу два года, а Браунинг ее вышвыр
нул. Теперь она перебивается случайными заработками и ненавидит Брауни
нга лютой ненавистью. Я мог бы и еще назвать. Разумеется, нашлись бы также
желающие отправить на тот свет и Оделла, но тут возникает проблема, что бо
мба-то, как ни верти, оказалась в ящике Браунинга.
Я проглотил последний кусочек бифштекса и нажал кнопку, чтобы вызвать Пь
ера.
Ч Ты сказал, что вдова Оделла вот уже двадцать лет мечтала о том, чтобы он
стал президентом. А она пыталась хоть как-нибудь способствовать этому?
Ч Еще как. Она унаследовала приличный пакет акций от своего отца, Карла Х
артига, вместе с нефтяными скважинами и уймой других мелочей и в последн
ие десять лет заседала в совете директоров КВС. Думаю, что она охотно расс
талась бы с половиной своих семидесяти или восьмидесяти миллионов долл
аров, чтобы избавиться от Браунинга, но, зная, что в его ящике лежит бомба, о
на пошла бы на все, чтобы ее муж в тот день и близко не подошел к комнате Бра
унинга. Вот почему ее я даже не рассматриваю в числе возможных кандидату
р, да и другие тоже, насколько мне известно.
Ч У нее и впрямь есть семьдесят или восемьдесят миллионов?
Ч Как минимум. Дамочка набита деньгами.
Ч Ха! Какой соус тебе подать к суфле? Бренди-миндаль или ром-мокко?
Ч Ром-мокко звучит заманчивее.
Пьер собирал опустевшие тарелки. Я дождался, пока он удалится, и лишь зате
м возобновил беседу с Лоном. Мало ли, вдруг Эбботт, Браунинг или Маделин Од
елл входят в число его любимых клиентов.
Без четверти восемь, выйдя из «Рустермана», мы решили, что, чем ловить такс
и и преодолевать на нем расстояние в одиннадцать кварталов, лучше прогул
яться до дома Сола Пензера пешком. К тому времени я выудил из Лона еще добр
ую сотню фактов и предположений, но перечислять их для вас было бы только
пустой тратой чернил и бумаги, поскольку пока к осуществлению своего зам
ысла я не продвинулся ни на шаг. Что касается вечернего покера, распростр
аняться я также не стану; скажу только, что занятый обдумыванием предсто
ящей операции мозг Ч не лучший помощник в карточной игре. Словом, я спуст
ил шестьдесят восемь зеленых.

Глава 4

Прежде всего меня заботило, как к ней подобраться, а уж во вторую очередь
Ч что ей сказать, если подберусь. «К ней» Ч это, как вы догадались, относи
лось к Маделин Оделл, нашей безутешной вдовушке. К бомбе она почти наверн
яка отношения не имела, у нее было больше всех оснований желать, чтобы пре
ступника поймали и наказали, и она была самой богатой. Вот из-за каких мыс
лей я и сделал три серьезных и несколько мелких ошибок, стоивших мне стол
ь крупного проигрыша в покер. Впрочем, они не помешали мне поспать полага
ющиеся мне восемь часов Ч ничто мне не может помешать Ч и не повлияли на
аппетит за завтраком; правда, читая «Таймс», я пропустил несколько разде
лов, которые обычно просматриваю, да и с Фрицем был несколько рассеян. Зат
о, придя в кабинет, я забыл поменять воду в вазочке на столе Вулфа.
Когда подоспел обед, я все еще не принял окончательного решения. Конечно,
в моем мозгу роились тысячи уловок, воспользовавшись любой из которых, я
бы проникнул к вдове; но что потом? После обеда я отправился прогуляться, п
ридумав в оправдание несколько мелких дел. Вернулся я только в начале пя
того, когда Вулф был в оранжерее, и заполучил кабинет в свое распоряжение.
Придвинув пишущую машинку, я вставил лист бумаги и отпечатал:
«Уважаемая миссис Оделл!
Я печатаю это письмо на бланке Ниро Вулфа, поскольку работаю на него и сей
час сижу в его кабинете. Однако дело у меня сугубо личное, и мистер Вулф не
знает о том, что я решил к Вам обратиться. А поступаю я так потому, что, будуч
и опытным профессиональным сыщиком, с мучительной болью слежу за тем, на
сколько непрофессионально ведется расследование убийства Вашего мужа
. Разумеется, мы с мистером Вулфом пристально следили за всеми публикаци
ями, но вчера днем он сказал мне, что, по его мнению, на самый важный факт вни
мания не обращают Ч или замалчивают его, Ч и я с ним согласился. Если он о
братится с подобным замечанием в полицию или в прокуратуру, действия это
наверняка не возымеет, но сегодня утром мне пришло в голову, что, исходи т
акое заявление от Вас, отнеслись бы к нему совсем иначе. Если захотите со м
ной связаться, то адрес и номер телефона указаны выше».
Перечитав послание дважды, я внес пять мелких изменений и исправлений, п
ерепечатал письмо в двух экземплярах, подписал его и адресовал конверт м
иссис Оделл, проживающей на Восточной Шестьдесят третьей улице. Потом за
скочил на кухню сказать Фрицу, что пойду прогуляться, а сам отправился в п
очтовое отделение на Восьмой авеню.
Поскольку стоял июнь и была уже пятница, вряд ли письмо могло дойти раньш
е понедельника, так что на уик-энд я мог вволю насладиться бейсболом на ст
адионе «Шеа», однако в субботу утром, в несколько минут двенадцатого, ког
да Вулф начал диктовать бесконечное письмо коллекционеру орхидей из Ма
лайзии, зазвонил телефон, и я снял трубку.
Ч Контора Ниро Вулфа, Арчи Гудвин слушает.
Деловитый женский голос произнес:
Ч Говорит секретарь миссис Питер Оделл. Она получила ваше письмо и хоте
ла бы поговорить с Ниро Вулфом.
Я, конечно, предполагал, что такое может случиться в присутствии Вулфа, по
этому раздумывать не стал.
Ч Прошу прощения, Ч заявил я, Ч но мистера Вулфа нет, и он появится толь
ко в понедельник. Кроме того, я подчеркнул, что письмо носит сугубо личный
характер.
Она прикрыла микрофон, и я ничего не слышал. Пару минут спустя она снова за
говорила:
Ч Мистер Гудвин?
Ч Да.
Ч Миссис Оделл хочет поговорить с вами. Вы можете приехать в три часа?
Я тут же прикинул, что в три часа будет идти примерно четвертый иннинг бей
сбольного матча, но ведь меня никто не заставлял отправлять это письмо.
Ч Хорошо, Ч сказал я. Ч В три я буду.
Повесив трубку, я развернулся и сказал Вулфу:
Ч Кое-кто упомянул ваше имя всуе. До чего рассеянный пошел народ! Нужно п
риучить людей перечитывать письма по меньшей мере трижды. Ч Я взглянул
на блокнот. Ч Мы остановились на последних достижениях в гибридизации.

Вулф надиктовал еще на страницу.
Я-то намеревался уже в час отправиться на стадион и последить за бейсбол
ом, уплетая хот-доги и запивая их молоком. Вместо этого мне пришлось прогу
ляться в закусочную Сэма, отобедать ржаным хлебом и печеными бобами Ч н
и того ни другого за столом Вулфа вы никогда не встретите Ч и уже потом пр
ойти пешком две мили с Западной Тридцать пятой улицы до Восточной Шестьд
есят третьей. Должен вам сказать, что люди, которых вы встречаете на троту
арах субботним днем, совершенно не похожи на тех, что снуют по улицам в буд
ни.
Огромный пятиэтажный каменный особняк шириной футов в сорок располага
лся примерно посередине между Пятой авеню и Мэдисон-авеню. При входе мен
я остановил здоровенный верзила со значком охранной службы Лэтропа на л
ацкане. Должно быть, даже по прошествии двух недель досужие репортеры пр
одолжали нарушать покой миссис Оделл.
Ч Что вам нужно, сэр? Ч угрюмо спросил детина.
Я назвался, сказал, что меня ждут, и протянул удостоверение. Цербер вошел в
вестибюль, нажал на кнопку, и женщина в аккуратной серой униформе с юбкой
дюйма на четыре ниже колена открыла дверь. Детина представил меня, женщи
на, поверив ему на слово, пересекла мраморный вестибюль, сняла трубку вну
треннего телефона и сказала, что мистер Гудвин ждет. Пару минут спустя по
слышался шум спускающегося лифта Ч он был раз в десять тише, чем лифт Вул
фа. Дверцы раздвинулись, и высунувшаяся из лифта женская голова пригласи
ла меня в лифт. Мы проехали два этажа и остановились на третьем. Женщина пр
овела меня по коридору к открытой двери и притормозила, пропуская меня в
перед.
Я оказался в просторнейшей комнате, даже, скорее, зале, шириной, должно быт
ь, с весь дом. Я осмотрелся Ч столы, стулья, кресла-качалки, два дивана, кар
тины, стеллажи, цветной телевизор… На нем мой взгляд задержался, потому ч
то на экране показывали бейсбольный матч, который комментировал Ральф К
айнер. Вся его аудитория состояла из единственной женщины, откинувшейся
на подушки широченного дивана. Даже не будь я в ее доме, я узнал бы ее по фот
оснимкам, публиковавшимся в «Тайме» и в «Газетт»: широкоскулое лицо, бол
ьшой рот, пухлые губы.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4