Будь вы в здравом уме
, если он у вас есть, вы бы должны были понять, что никто вам в клинике не пом
ожет, если вы не сообщите хоть что-нибудь о себе. Вы скажете мне, как вас зов
ут?
Ч Нет, Ч еле внятно буркнул Рональд Сивер.
Ч Но хоть что-нибудь вы мне расскажете? Где вы живете, где работаете, где в
идели эту пресловутую кровь? Хоть что-нибудь?
Ч Нет. Ч Его кадык судорожно дернулся. Ч Я объяснил доктору Остроу, что
не могу это сделать. Я знаю, что в их клинике творят чудеса. Я был… Я слышал о
б этом. Мне казалось, что можно… Мне казалось, что я могу попытаться.
Вулф посмотрел на меня.
Ч Сколько стоит его костюм?
Ч Сотни две; может, больше. А туфли Ч не меньше сорока.
Ч Сколько может ему заплатить журнал или газета за статью об этой клини
ке?
Ч О Господи! Ч выпалил помятый. Ч Дело вовсе не в…
Он затих, будто прикусил язык.
Ч Это одно из вполне разумных умозаключений. Ч Вулф покачал головой.
Ч Я не люблю, когда меня водят за нос, и сомневаюсь, чтобы доктору Остроу п
одобное пришлось по душе. Проще всего убедиться в том, не самозванец ли вы
, выяснив Ч кто вы есть на самом деле. Отправив мистера Гудвина следить за
вами после вашего ухода, я потерял бы время и деньги. Но это ни к чему. Арчи?

Я взял в руки коробочку и показал Рону Сиверу.
Ч Внутри скрытая камера, Ч сказал я. Я вынул пару карандашей, точнее, огр
ызков длиной в пару дюймов. Ч Камера прямо под ними. Я сфотографировал ва
с восемь раз. Завтра покажу снимки своим знакомым Ч журналисту, фараона
м…
Когда вы сидите на стуле, а на вас набрасывается мужчина, ваши действия за
висят от того, что у него на уме. Если умысел у него явно дурной, то независи
мо от того, есть у него оружие или нет, вы как можно быстрее вскакиваете на
ноги. Если же он просто пытается что-то у вас отобрать, например, коробочк
у с карандашами, а вы видите, что в силе и ловкости противник вам определен
но уступает, то вы ограничиваетесь тем, что поджимаете ноги.
На самом деле он даже не приблизился. Остановившись в трех шагах от меня, п
омятый повернулся к Вулфу и сказал:
Ч Вы не имеете права. Доктор Остроу не позволил бы вам.
Вулф согласно кивнул.
Ч Разумеется, нет, но моя контора не относится к его юрисдикции. Вы посяг
нули на мое время и отняли у меня целый вечер, и я хочу знать Ч почему. В сам
ом ли деле вы отчаянно нуждаетесь в помощи или затеяли какую-то дурацкую
игру? Скоро, возможно завтра утром, я это узнаю Ч в зависимости от того, ск
олько потребуется времени мистеру Гудвину, чтобы опознать вас по фотогр
афиям. Надеюсь, это не слишком затянется, ведь я просто оказываю услугу св
оему другу. До свидания, сэр. Я свяжусь непосредственно с доктором Остроу,
а не с вами.
Лично я не рискнул бы делать ставку Ч на мой взгляд, парень в равной степе
ни мог влипнуть в какую-то переделку или затеять нечистую игру. Его длинн
ый заостренный нос, совершенно не гармонировавший с широченным квадрат
ным подбородком, пару раз подозрительно дернулся, но это еще ничего не до
казывало. Но вот сейчас, однако, что-то стало вырисовываться. Рональд Сиве
р, набычившись, уставился на меня, а в глазах появилось обиженное выражен
ие.
Ч Я вам не верю, Ч сказал он наконец, громче, чем следовало, ведь стоял он
совсем рядом.
Не спуская с него глаз, я потянулся к коробочке, которую уже успел переста
вить на свой стол, встал, снял крышку с огрызками карандашей, нагнул короб
очку, чтобы показать ему, что находится внутри, и пояснил:
Ч «Аутофотон», японского производства. С электронным управлением. Став
лю десять против одного, что к рассвету мы вас изобличим.
Его губы раскрылись, но из них не вылетело ни звука. Он посмотрел на Вулфа,
потом перевел затравленный взгляд на меня, затем развернулся и сделал па
ру неуверенных шагов Ч я уже подумал даже, что он уходит. Однако в последн
ий миг он взял правее и остановился в двух шагах от огромного глобуса, пер
ед книжными полками. Минуты две-три он постоял там, словно собираясь с мыс
лями, затем повернулся, достал из внутреннего кармана пиджака кожаный бу
мажник, выудил какую-то карточку, приблизился к Вулфу и протянул ее через
стол. Вулф пробежал карточку глазами и передал мне. Это оказались нью-йор
кские водительские права, выданные Кеннету Миру, рост 5 футов 11 дюймов, 32 го
да, Кловер-стрит, дом 147, Нью-Йорк, 10012.
Ч Сберегу вам время на лишние расспросы, Ч сказал он и протянул руку. Я б
ез лишних слов отдал ему карточку, а он, вложив ее в бумажник и упрятав бум
ажник в карман, снова повернулся и вышел. На сей раз уверенно и быстро. Я пр
оводил его в прихожую, запер дверь, которой он даже не хлопнул, вернулся в
кабинет, уселся на свой вращающийся стул, задумчиво склонил голову набок
и произнес, глядя на Вулфа:
Ч Вчера вы сказали доку Волмеру, что читать вас заставляет любопытство
к тому, что еще выдумали наши собратья по разуму. Ну и?
Вулф поморщился.
Ч Сколько раз нужно говорить тебе, что слово «док» Ч отвратительный ву
льгаризм.
Ч Я все время забываю.
Ч Пф! Ты никогда ничего не забываешь. Ты это делаешь назло мне. Что касает
ся Кеннета Мира, то в «Тайме» его фотографии не помещали. А как насчет «Газ
етт»?
Ч Нет. Имя несколько раз упоминалось, но фотографии не было. Как, впрочем,
и сообщения о том, что у него руки в крови. Хотя нагляделся он на нее предос
таточно. Но, коль скоро речь идет об услуге для друга, я могу сделать пару з
вонков и…
Ч Нет. Позвони доктору Волмеру.
Ч Но, может быть, мне следует…
Ч Нет.
Я развернулся на стуле и придвинул к себе телефонный аппарат. Из трех изв
естных нам номеров в данную минуту дока, скорее всего, следовало искать п
о тому, что не числился в справочниках и был установлен на третьем этаже е
го особняка. Трубку снял сам Волмер. Вулф взял свою трубку, а я слушал.
Ч Добрый вечер, доктор. Этот человек приходил, опоздав на полчаса, и толь
ко что ушел. Он отказался предоставить нам какие бы то ни было сведения, да
же свое имя, и нам пришлось прибегнуть к хитрости, воспользовавшись скры
той камерой. Припертый к стенке, он был вынужден показать нам свое удосто
верение на право вождения моторизованного средства, после чего отбыл, не
сказав ни единого слова. Его имя недавно упоминалось в прессе в связи с уб
ийством, но только в качестве одного из свидетелей; никаких намеков на то,
что он находится в числе подозреваемых, не было. Назвать вам его имя Ч для
доктора Остроу?
Ч Ну… Ч Секунд на десять трубка замолчала. Ч Вы узнали его… прибегнув
к хитрости?
Ч Да. Как я и сказал.
Ч Тогда, мне кажется, что не… Ч Снова воцарилось молчание, правда, не сто
ль продолжительное. Ч Я сомневаюсь, что Ирвин захочет узнать это. Он нико
гда не прибегает к подобным методам. Могу я спросить его, а потом перезвон
ить вам?
Ч Разумеется.
Ч Вы не намерены… Вас не интересует это убийство? В профессиональном см
ысле?
Ч Только как наблюдателя. Я к нему не причастен и вмешиваться не собираю
сь.
Волмер поблагодарил Вулфа за услугу, без особого, впрочем, пыла, и они расп
рощались. Вулф кинул взгляд на стенные часы Ч было пять минут одиннадца
того Ч и потянулся к очередной книге, «Командование принимает Грант» Бр
юса Каттона. Я вышел из кабинета и поднялся по ступенькам в свою комнату, ч
тобы успеть на телетрансляцию последних иннингов бейсбольного матча с
о стадиона «Шеа».

Глава 3

Обычно мы храним «Таймс» и «Газетт» в течение трех недель после выхода, п
орой дольше, и даже, будь наш банковский счет на рекордно высоком уровне, я
бы все равно порылся в отчетах про убийство Оделла из одного лишь любопы
тства Ч ведь мы теперь лично познакомились с одним из действующих лиц. О
днако нам срочно требовалась работа. За последние пять месяцев с начала
1969 года мы расследовали всего шесть дел, причем лишь в одном случае гонора
р составил число с пятью нулями Ч нам удалось вытащить одного бедолагу
из совершенно жуткой передряги, в которую тот угодил исключительно по со
бственной глупости. Словом, банковский счет отощал, как медведь после сп
ячки, и, чтобы справиться с расходами на содержание нашего старого особн
яка, включая еженедельную выплату жалованья Теодору, Фрицу и мне, Вулфу п
ришлось бы к середине июля расстаться с кое-какими ценными бумагами, что
было крайне нежелательно. Вот почему, когда я спустился в цоколь, где хран
ились старые газеты, движило мною не одно лишь праздное любопытство.
Убийство случилось две недели назад, но все подробности были с достаточн
ой ясностью освещены уже в самых первых газетных сообщениях и с тех пор с
ущественно не менялись. Во вторник 20 мая, в три часа семнадцать минут дня, н
екий Питер Д. Оделл вошел в комнату на шестом этаже здания КВС на Западной
Пятьдесят четвертой улице, выдвинул нижний ящик письменного стола и мгн
овенно погиб. Бомба, которая разнесла его в клочья, была настолько мощной,
что не только подбросила металлический стол в потолок, но и разрушила дв
е стены. Компания КВС Ч «Континентальные вещательные сети» Ч занимала
целое здание, а Питер Д. Оделл занимал в ней пост вице-президента и отвеча
л за развитие. Комната и стол были не его; комнату занимал другой вице-пре
зидент, Эймори Браунинг, отвечавший за планирование.
Вот в двух словах, что случилось, но в дополнение к главному вопросу Ч кто
подложил бомбу? Ч оставалось еще много неясностей. В том, что один вице-п
резидент зашел в комнату другого, ничего необычного не было, но вот зачем
понадобилось Оделлу выдвигать этот ящик? Тот самый ящик. Многие в КВС зна
ли Ч вот почему это и просочилось в «Таймс» и «Газетт», Ч что ящик не отк
рывал никто, кроме самого Браунинга, который хранил в нем бутылку (или бут
ылки) бурбона «Тен майл-крик» двенадцатилетней выдержки. И Оделл наверн
яка знал об этом.
Никто не признался, что видел, как Оделл заходил в комнату Браунинга. Хеле
н Лугос, секретарша Браунинга, которая сидела в примыкающей комнате, нах
одилась в это время в архиве, располагавшемся в конце коридора. Кеннет Ми
р, один из заместителей Браунинга, проводил совещание на первом этаже. Са
м Браунинг был в это время у Кэсса Р. Эбботта, президента КВС, в его личном к
абинете, занимавшем весь угол шестого этажа. Если кто и знал, зачем пожало
вал Оделл к Браунингу, то признаваться не пожелал. Вот почему ответ на воп
рос «Кто подложил бомбу?» частично зависел от ответа на другой вопрос: «К
то должен был выдвинуть этот ящик?».
Перечитав отчеты в пятнадцати экземплярах «Таймс» и в пятнадцати выпус
ках «Газетт», я уразумел только одно: я знал все подробности убийства наз
убок. И все. Ни намека, ни малейшей зацепки, чтобы начать расследование, у м
еня не было. Когда я покончил с газетами, стрелки часов показывали начало
двенадцатого, следовательно, Вулф уже спустился из оранжереи. Я поднялся
по лестнице в свою комнату и позвонил в «Газетт». Поскольку газета дневн
ая, телефон Лона Коэна обычно бывает занят с десяти утра до двадцати мину
т пятого, но мне все же удалось прорваться. Я сказал, что мне хватит тридца
ти секунд, но Лон заявил, что с меня достаточно и пяти.
Ч Тогда, Ч мстительно произнес я, Ч я не расскажу тебе про бычков, котор
ые паслись на заливном лугу и отбивные из которых припас для нас Феликс. Т
ы можешь встретиться со мной в «Рустермане» в четверть седьмого?
Ч Могу, если нужно. А что захватить с собой?
Ч Только язык. Свой собственный. Ну и, конечно, пару фунтов салата, на пото
м.
Под «потом» я подразумевал еженедельную игру в покер, которой мы самозаб
венно отдавались по четвергам с восьми вечера в квартире Сола Пензера. Л
он прошелся по поводу салата, и мы распрощались. Я тут же позвонил по друго
му, не менее привычному номеру, подозвал Феликса и сказал, что на сей раз п
росьба посадить нас наверху, в уединенном кабинетике, исходит лично от м
еня, а не от Вулфа и что я очень рассчитываю на отборные бифштексы. Феликс
спросил, какими цветами украсить стол, но я ответил, что бифштексы, как ни
странно, предназначаются не для женщины, а для мужчины, из которого я наде
юсь выцарапать ценные сведения, поэтому стол лучше украсить самым обыкн
овенным, растущим на каждом шагу четырехлистным клевером Ч на счастье.

Предупреждать Вулфа, чтобы к ужину меня не ждали, мне не требовалось, поск
ольку по четвергам я всегда провожу вечер у Сола. Вулф садится ужинать в с
емь пятнадцать, а покер начинается в восемь.
Когда мы покончили с утренней почтой, я вскользь обронил, что выйду из дом
а без четверти шесть, до того, как Вулф спустится из оранжереи. Кеннета Мир
а я упоминать не стал, молчал про него и Вулф, но в середине дня позвонил Во
лмер и сказал, что доктор Остроу не выразил желания узнать настоящее имя
Рональда Сивера. Наврал, конечно. Доктор Остроу наверняка возжелал бы зн
ать, как зовут Сивера, но только не после того, как Волмер наябедничал о то
м, что Вулф прибег к мошенничеству.
Маленькая комнатка наверху в «Рустермане» хранила для меня множество п
риятных воспоминаний о тех днях, когда еще был жив Марко Вукчич, благодар
я которому ресторан снискал славу лучшего во всем Нью-Йорке. Сам Ниро Вул
ф высоко ценил кухню «Рустермана», в который частенько захаживал посиде
ть со своим старым другом. Кухня и сейчас оставалась отменной, как замети
л Лон Коэн, проглотив третью ложку десерта; не поскупился он на похвалу и п
озднее, когда запустил зубы в сочнейший бифштекс, запив его изрядным гло
тком фирменного кларета.
Примерно после четвертого глотка Лон сказал:
Ч Я чувствовал бы себя куда лучше Ч или хуже, кто знает, Ч если бы знал ц
ену. Ясное дело Ч тебе что-то понадобилось. Или Ниро Вулфу. Что?
Я проглотил кусочек мяса.
Ч Не Ниро Вулфу. Мне. Он даже об этом не подозревает, и я не хочу, чтобы он уз
нал. Мне нужны кое-какие сведения. Сегодня утром я потратил два часа, чита
я подряд все, что напечатали две великие газеты про убийство Питера Д.
1 2 3 4