- Там моя собака. Я закрыл ее, потому что она бросается на людей. Фокс неотступно следовал за женщиной по пятам. - Позвольте взять ваше пальто. Это не те стулья, к которым вы привыкли, но сидеть на них можно.
Она огляделась, и Фокс заметил, как она с отвращением содрогнулась, после чего позволила себе слегка дотронуться до потрепанной и засаленной обивки предложенного ей стула. Но по тому, с каким пристальным вниманием она устремила на него взгляд, он уловил, что в нем промелькнуло нечто такое, что крайне заинтересовало или, по крайней мере, заставило ее забыть про убожество окружающей обстановки после первого непроизвольного шока, вызванного непреодолимым отвращением. Фокс сел. Однако она не последовала его примеру, явно собираясь перейти к делу, и напряженность в ее глазах заставила насторожиться и его; казалось вполне вероятным, что разговор должен начать именно он, коснувшись какой-то из интересовавших обоих темы, а раз так, начинать ему было бы весьма опрометчиво. А вдруг она просто собирается торчать здесь и пристально смотреть на него?..
Он подарил ей улыбку и спросил:
- Похоже, я не оправдал ваших ожиданий. Я о том, как вы смотрите на меня...
Она вся напряглась.
- У меня и в мыслях нет ничего подобного. - Голос ее звучал холодно. Поймите правильно, я ничего не жду. И пришла сюда только из-за вашего невозможного поведения, ваших чрезмерных требований - вот это и заставило меня попытаться воззвать в надежде, что в вас еще, возможно, что-то осталось от порядочности. Никаких сыновьих чувств я от вас не жду.
Глава 15
Фокс позволил себе взять маленький тайм-аут на три секунды, чтобы собраться с мыслями и напрячься в полную силу, маскируя свои усилия тем, что достал платок и стал вытирать лоб.
- От этой возни с собакой я весь в поту, - заметил он как бы в оправдание.
Леди ничего на это не сказала.
- Естественно, - продолжил он, - я не согласен с тем, как вы характеризуете мои требования и поведение. - Сейчас продолжать изображать на лице приятную улыбку, конечно, уже не имело смысла, и Фокс встретил ее пристальный взгляд не менее пристальным, но более бесцеремонным. - И в мои намерения не входит демонстрация сыновьих чувств, даже если бы я их испытывал, а это далеко не так. Если вы собираетесь сыграть на этом... Фокс умышленно оставил фразу незаконченной.
Она продолжала пристально разглядывать его еще некоторое время и нетерпеливо произнесла:
- Мой брат говорил мне, что вы мерзавец! Обычный вульгарный мошенник. Думаю, он допустил ошибку. - Ледяная улыбка появилась на ее губах и исчезла. - Женщина разбирается в подобных вещах лучше, чем мужчина. Вы не производите такого впечатления. Мой брат не отличается терпимостью и проницательностью, и думаю, он поторопился с выводами... несомненно, под впечатлением минуты. - Она вновь попробовала улыбнуться. - Возможно, он оскорбил вас, высказав свое мнение по поводу этого... ну как его там?., словом, бизнеса, для которого вы хотели получить деньги...
- "ВУМОН", - с вызовом подсказал Фокс.
Она кивнула.
- Не в названии дело. Он думает, что это просто предлог и что на самом деле эти деньги нужны вам лично. Он не понимает, как я, что молодые люди зачастую искренне бескорыстны и привержены идеалам. Но миллион долларов это неслыханно! Он не желает платить такую сумму.
- Думаю, что такое желание у него появится, - язвительно заметил Фокс.
- Нет, он не желает! - Она протянула руку в перчатке, но тут же опустила ее. - Признаюсь, я бы заплатила, будь у меня такие деньги, но чего нет, того нет. У меня лично ничего нет! Я пришла сюда в это место, чтобы обратиться к вам! Я завишу от своего брата во всем. Он был всегда щедр ко мне, но я от него завишу, и ожидать, что он заплатит такую сумму или хотя бы даже половину...
- Он заплатит! Должен заплатить! - насупился Фокс. - Поберегите свое красноречие. Если все, зачем вы сюда пришли, - это попытаться сберечь ему немного денег, тогда лучше поберегите свое дыхание. Вы чертовски хорошо знаете, что он заплатит.
Она молчала, пристально разглядывая Фокса. Ее подбородок дергался и губы шевелились, однако детективу не пришлось подавлять в себе чувство жалости, которое охватило бы его, если бы он прочитал в ее глазах искренность и подлинную мольбу. Но даже в страхе и отчаянии ее глаза не излучали задушевности, свойственной многим женщинам. По этой же причине Фоксу не составляло особого труда взирать на нее насупившись.
- Вы мерзавец! - произнесла она тонким, твердым голосом. - Вы поставили цель разорить меня. Я причинила вам боль, и вы решили меня уничтожить! Тогда вот что я хочу сказать! Вы думаете, что мой брат заплатит то, что вы требуете. Может, и в самом деле заплатит. Не знаю. Знаю то, что не на ваших условиях. Он уже дал вам десять тысяч долларов. Больше не даст ни цента, это я тоже знаю, пока вы не откажетесь от этих бумаг... о своем рождении. Пока вы не подпишете то, что он от вас в связи с этим требует. Если завтра вы осуществите свою угрозу в случае невыплаты денег, то вообще потеряете все. Вот почему я пришла поговорить с вами, вот почему решила вытерпеть столь невыносимое для меня унижение... Все затем, чтобы убедить вас, что мой брат не блефует, как вы, может быть, полагаете. Нет, он не из тех!
- Так и я тоже не блефую... э-э... мадам.
- Полагаю, что нет. - В ее глазах и голосе была глубокая и горькая обида. - Эй, вы, взгляните на себя!
Я была обречена мужчиной на позор. Бедная, маленькая, хорошенькая глупышка на той фабрике - меня погубил мужчина, но я думала, что на этом и все! Увы!
Оказалось, что мои муки не кончились. В вас есть кое-что от меня, а моя кровь такая же, как и у моего брата.
Ваш отец... кстати, ведь вы же не узнали из тех бумаг, кто ваш отец, не так ли?
- Нет, не узнал!
- Он был крутым и во многом отличался от нас. Но вы наполовину его и наполовину мой. - Она разразилась душу леденящим смехом, выдав затаенную обиду. - Вот почему, полагаю, вы не блефуете. Поэтому я и предупредила брата и пришла сюда предупредить вас: пока вы оба не договоритесь и будете упорствовать, мы все будем страдать. Со мной будет покончено раз и навсегда. Его гордости будет нанесен такой удар, от которого ему уже не оправиться, каким бы стойким он ни был. Вы не получите и доллара, не говоря уже о миллионе. Кроме того, существует и еще одна вещь!..
- Знаю!
- Да. - Она впилась в Фокса глазами. - Ночь во вторник!
- А что по поводу ночи во вторник?
- Хватит прикидываться, - ответила женщина презрительно. - Я не знаю, кто убил Тингли. Вы ли? Мой брат? Не знаю!
- Тогда зачем говорить об этом? - грубовато заявил Фокс. - Для вас это не лучший способ заставить меня пойти на компромисс. Но вам известно, что мы собирались отправиться туда, и я сейчас размышляю, решитесь ли вы высказать все до конца...
Презрение в глазах, с которым она встретила его тираду, заставило Фокса умолкнуть.
- Ладно! - Он пожал плечами. - Тогда предоставьте нам беспокоиться о том, кто убил Тингли, если вы в этом не замешаны. Что касается всего остального, то... желаете ли вы, чтобы я сказал вам то, что думаю?
- Я пришла сюда в надежде убедиться, что вы не утратили способности думать.
- Нет, не утратил! Надеюсь, что и он тоже. Я обдумал сказанное вами и пришел к тому же самому выводу, что и вы. Если каждый из нас будет стоять на своем, то никто ничего не выиграет, а проиграют все. Но ваш брат жесткий человек, и с ним трудно иметь дело, и вы знаете об этом. Думаю, если бы вы были заодно с нами, если бы мы все трое действовали вместе, то могли бы выбраться из сложившегося тупика. Думаю, игра стоит свеч, если вы и я отправимся к нему прямо сейчас и покончим с этим делом.
Она нахмурилась.
- Но он... - казалось, она содрогнулась, - но он будет...
- Вы его боитесь. - Фокс был уже на ногах. - Не осуждаю вас за это, но вы его боитесь. Зато я - нет.
Поэтому заставлю его занять позицию, которая устроит как меня, так и вас. Успокойтесь. Видите, я готов ехать!
Она слегка вздрогнула.
- Где он, дома? - спросил Фокс.
- Да, ожидает меня...
- Возьмите себя в руки! Конечно, если хотите с этим покончить. И еще... кто знает, вдруг я завтра передумаю...
- Обождите минуту! - Ее голова поникла, и пока она так сидела, не шевелясь, Фокс не мог видеть ее лица. Затем она выпрямилась, поднялась и произнесла волевым голосом, в котором теперь звучала сила и решительность: - Очень хорошо! Думаю, мы обо всем договоримся.
Фокс, не мешкая, выпроводил ее из комнаты. Но, оказавшись уже на лестничной площадке, прежде чем закрыть дверь, он повернулся к ней, как будто внезапно что-то вспомнил.
- А собака?! Лучше бросить ей кость. Придется вернуться.
Он вернулся и проскользнул в кухню. Беглый осмотр состояния веревок на пленнике убедил его, что все узлы в порядке, как и следовало ожидать, поскольку именно для этого он и затягивал их так крепко. На глаза же, пылающие яростью, Фокс не обратил ни малейшего внимания, пока прилаживал к его рту две дополнительные полоски липкой ленты и обыскивал карманы в поисках связки ключей. Он обнаружил их только в брюках, откуда извлечь связку оказалось не так-то просто. Вновь оказавшись на лестничной площадке, он почувствовал желание тотчас убедиться, что нужный ключ находится в связке, но леди в норке могла потерять терпение и к тому же стояла лицом к нему, поэтому он просто хлопнул дверью, предоставив замку защелкнуться.
Она шла впереди, пока они спускались по четырем пролетам лестницы, и, судя по тому, как едва прикасалась кончиками пальцев к старым грязным перилам, можно было с уверенностью сказать, что перчатки, которые сейчас на ней надеты, непременно попадут в чистку, прежде чем она натянет их снова. Снаружи, перед домом, не было никакого другого автомобиля, кроме его собственного, и он решил сделать вид, что машина не имеет к нему никакого отношения, так как, согласно сценарию, вряд ли молодой человек-идеалист, проживающий в трущобе, мог обладать подобной движимостью.
Фокс на миг замешкался.
- Это ваша машина?
- Я не стала ее брать. Не хотела, чтобы... Приехала на частнике.
Свернув на запад, они прошли пешком до Второй авеню, где после небольшого ожидания Фокс остановил проходящее мимо такси, а она дала адрес на семидесятых улицах к востоку от Пятой. Сев в машину, его спутница забилась в один угол. Он же отодвинулся в другой, и ничего не было сказано, пока они не прибыли на место, где водителю было заплачено, и Фокс, выбравшись из машины, предложил ей руку, от которой она отказалась. Здесь, на тротуаре, она казалась меньше ростом, менее стройной, а ее глаза не столь суровыми и целеустремленными.
- Мне лучше зайти первой, - сказала она, - и сообщить ему...
- Нет! - отрывисто возразил Фокс. - Мы сделаем это вместе или не сделаем вообще.
Она не стала настаивать. Фокс нажал на ручку массивной, украшенной орнаментом двери парадного, отворил ее и придерживал, пока женщина не прошла, и затем проследовал за ней. Его спутница дотронулась до кнопки на косяке, и почти в тот же момент внутренняя дверь открылась, она прошла в нее вместе с Фоксом, который следовал за ней по пятам. Мужчина в ливрее закрыл за ними дверь и стоял, готовый на все: от отрицания самого факта своего существования до полного желания дать голову на отсечение, и все это с самым невозмутимым видом.
- Мистер Джад наверху?
- Да, мисс Джад!
- Тогда заберите мои вещи! - Он уже стоял позади нее, готовый принять манто. - А также мистера?..
- Шермана, - подсказал Фокс.
- Да, конечно! Пальто и шляпу мистера Шермана!
Что и было незамедлительно сделано. Фокс проследовал за женщиной в просторную приемную, а затем вверх по широкой лестнице, устланной ковром, восхищаясь по дороге великолепными резными перилами из выдержанного вишневого дерева, сравнивая их с теми, до которых она с брезгливостью едва дотрагивалась менее получаса тому назад. На верху лестницы площадка была несколько меньше, чем холл внизу, и от нее отходили три широких коридора в разных направлениях. Она направилась направо, открыла дверь и прошла через нее в большую комнату, наполненную теплом, светом, комфортом и тысячью книг. Только одна персона находилась там - мужчина в легком кресле, который, задрав ноги на стул, читал журнал. Едва только они вошли, он повернул голову.
Мисс Джад произнесла срывающимся от волнения голосом:
- Гатри, я думаю, что будет наилучшим выходом...
Она оборвала фразу и застыла, словно окаменев, при виде того выражения, которое появилось на лице ее брата.
Глава 16
Фокс произнес тоном напускной и поэтому почти невыносимой приветливости:
- Это я подпалил под вами фитиль, мистер Джад!
Для того чтобы заявить об этом, да еще в таком тоне, требовалась изрядная доля смелости. Не вызывало сомнений, что никогда прежде, за все время своей безжалостной, хладнокровной карьеры хищника, Гатри Джад не терял дара речи в припадке бессильной ярости, и оказаться свидетелем подобного привело бы в трепет очень многих.
Холодная злость в его глазах была столь велика, что могла заставить поверить в существование пресловутого, леденящего кровь взгляда василиска, но Фокс, который остановился засунув руки в карманы, широко расставив ноги, смотрел ему прямо в глаза не моргая.
Совсем по-иному повела себя мисс Джад.
- Я ду-ду-мала, - пролепетала она, запинаясь. - Это казалось самым лучшим... - На большее ее уже не хватило.
- Она никогда и в глаза его не видела, - дерзко сообщил Фокс. - Я оказался там, и она приняла меня за него. Мы оговорили все почти полностью, и весьма откровенно. Сейчас мне бы хотелось обсудить кое-что с вами.
- Она... приняла вас за Филипа Тингли?
- Да, поэтому и прихватила с собой.
Джад взглянул на сестру и приказал ей тоном, в котором звучала до предела сконцентрированная и не находящая себе выхода жестокость:
- Вон отсюда!
Та взирала на Фокса с отвисшей челюстью, словно ей не хватало дыхания.
- Вы... - Все остальное захлебнулось в приливе откровенного недоверия. - Вы сказали... но кто же вы тогда?..
- Вон отсюда! - Джад сделал шаг в ее сторону. - Вон отсюда! Ты, непроходимая дура!
Ее рот вновь открылся, но ни одного слова из него так и не вылетело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28