Что происходит?— У вас в городе есть целители?— Л-лекарь ушёл десять минут назад, — ответила, едва шевеля непослушными губами, супруга пострадавшего.— Нет, — звучало это очень резко, но церемониться некогда. — Не лекарь. Храмовый целитель. Есть такие поблизости?— Есть, — призналась она. — Только он к нам не пойдёт, господин. Мы не в состоянии заплатить столько. Уж и так…— Где он живёт?— Она, — поправила супруга и назвала адрес. Клеммен стрелой вылетел из дома, где явственно пахло смертью, и помчался к целительнице.Та встретила его настороженно. Но то ли аванс, который Клеммен первым делом положил на её стол, то ли состояние посетитея побудили Хентис — так её звали — немедленно отправиться к больному. Точно, нашего брата нигде не любят, подумал Клеммен, шествуя рядом с ней. Мчаться бегом казалось столь же неуместным, как торопливо проглатывать изысканные кушанья. Но добрались они неожиданно быстро… чудеса! Возле самого дома Хентис схватилась за голову.— О Небеса! Что тут происходит?Она мельком взглянула на красильщика и велела домочадцам:— Всем немедленно выйти. Заберите с собой домашних животных, всё ценное, ждите нас снаружи.Те, помедлив, кинулись исполнять приказание.— Держи, — целительница вручила Клеммену несколько священных символов. — Повесь на каждую стену. В лечебнице работал? Крови, грязи боишься?— Не знаю, — пожал юноша плечами.— Придётся терпеть. Давай, не медли!Сама она торопливо начертила под постелью и на соседних с кроватью стенах какие-то формулы. Красильщик пошевелился и застонал.— Очень быстро, — шепнула Хентис сквозь зубы, жестом указывая Клеммену встать за её спиной.— Может быть, мне… — начал было тот, но целительница молча схватила его за руку, оттащила от кровати.— Это может стоить ему жизни, — пояснила она на словах. — Вопросы потом.Что произошло, когда целительница сосредоточилась и произнесла долгую и красиво звучащую фразу, Клеммен помнил ещё очень долго. Лицо больного чудовищно перекосилось, стало совсем чёрным; он неожиданно уселся в кровати. Изо рта, носа, ушей — отовсюду хлынула чёрная отвратительная жидкость. При этом красильщик умудрялся выть на несколько голосов, да так громко, что впору было затыкать уши. Целительница продолжала читать формулу и Клеммен, едва не задыхавшийся от зловония, подумал, что до конца лечения не доживёт.— Помоги, — Хентис стащила упавшего на спину красильщика на пол, — нужно вынести его отсюда, немедленно. Но сначала…Она извлекла из складок своей одежды крохотную бутылочку и вылила её содержимое на пострадавшего. Тот судорожно дёрнулся, от немногой оставшейся на нём одежды повалил чёрный дым. Клеммен увидел, что пропитанные чёрной массой простыни шевелятся, издают омерзительные чавкающие звуки.— Быстро отсюда! — скомандовала целительница. Вдвоём они вынесли лёгкого, как пушинка, красильщика во двор. Хентис бегом вернулась в дом. Ненадолго.Вскоре послышался треск пламени.— Зачем это? — изумился Клеммен. Родственники красильщика собрались вокруг едва живого хозяина дома.— Огонь, — пояснила целительница устало. — Необходимо сжечь заразу, пока она весь город не погубила. — Вы, — она указала на супругу пострадавшего, — оставайтесь пока здесь. Я сейчас вернусь.Она отвела Клеммена в сторонку и попросила листок бумаги.— Передай это своему начальнику, сынок, — вручила она короткую записку. — Я придумаю что-нибудь для этих людей. Скажи, надо поднимать тревогу. Такого не было уже лет двадцать.Клеммен кивнул, и принялся пробираться сквозь собравшуюся вокруг горящего дома толпу зевак. Стоило это немалых усилий.— Нежить! — удивился Д. — Поразительно! Где он мог заразиться? Все ближайшие логовища давно уничтожены. По ночам он из дому не выходил. Уму непостижимо.И потянулся к амулету — «привратнику», при помощи которого мог молниеносно перемещаться в некоторые места на континенте.— Постойте, — Клеммен потянул его за рукав. — Когда вернётесь?— Через час, не раньше, — Д. протянул ученику ключ. — Запрёшь дверь. Я вернусь прямо в комнату…И исчез.Клеммен лихорадочно думал. Догадка почти совсем оформилась… не хватает некоторых деталей. Рыба… как рыба может быть связана с этим? И тут его осенило.Через десять минут он вновь был в ресторане. Там уже знали о жутком излечении. Владелец заведения не горел желанием продолжать разговор, но выбора у него не было.Ещё через десять минут Клеммен материализовался в комнате у Кинисс (таково оказалось полное имя рептилии, принимавшей памятные экзамены). Там, кроме Д., было полным-полно народа.— Сайан (Достопочтенная), — обратился юноша к рептилии. Прерывать её было, мягко говоря, невежливо, но если догадка верна…— Слушаю, — немедленно отозвалась та, выжидательно глядя на возбуждённого юношу. Все остальные замолчали, с удивлением глядя на свалившегося из ниоткуда ненгора.— Вы умеете… — он замялся. — Как бы это сказать… оживлять мёртвых?Кто-то присвистнул.— Если требуют обстоятельства, — ответила Кинисс, не задумываясь. — С кем-то случилось несчастье?— Нет, — и Клеммен поставил перед ней банку с водой, в которой брюхом кверху плавала купленная им у Партанна рыба. — Можете вы оживить вот её?Кинисс прищурила глаза, а Д. сделал шаг вперёд.— Нашёл время для глупых шуток, — начал он сердито. Клеммен сложил ладони перед грудью и чуть поклонился. — Прошу вас, сайан .Рептилия молча поставила банку перед собой и положила ладони на её бока. Прикрыла глаза… и рыба, весело всплеснув, принялась энергично кружить по банке.— Ну и что? — Д. по-прежнему был рассержен.— Великие боги, — проговорила Кинисс ошеломлённо, отнимая руки так, словно сосуд был обжигающе горяч. — Взгляните.Она поднесла небольшой серебристый шарик к банке. Шарик почернел.— Нежить, — пояснила она на словах. — Он прав.Коротко кивнув Клеммену на прощание, первой выбежала из кабинета.Остальные последовали за ней.Д. задержался, подмигнул своему коллеге.— Я был не прав, — произнёс он, прикасаясь к «привратнику». — Поздравляю!Юноша остался один. В банке вновь плавала дохлая рыба… выглядевшая так, словно неделю лежала под палящим солнцем. Задержав дыхание, Клеммен нашарил собственный «привратник» (он же «ключ») и был таков.Надо было попросить к банке и крышку.— Поймать мы его пока не поймали, — задумчиво проговорил Д. вечером того же дня. — Но деваться ему теперь некуда. Тоже мне, великий фокусник. Проще было рыбу в бочках с водой привозить.— Что будет с владельцем ресторана?— Возместит ущерб, — пожал плечами Д. — Если все выживут. Если кто-то умрёт, то… — и провёл ребром ладони по горлу. — Законы здесь суровые.У Клеммена по спине побежали мурашки.— Можешь радоваться, — подытожил начальник. — Блестящее окончание дела. Продолжай в том же духе… хотя, чем меньше работы…— …тем здоровее себя чувствуешь, — закончил Клеммен. — Ну, я пошёл. Надо как следует отдохнуть.— Добрый совет, — Д. плеснул себе вина и помахал в воздухе бокалом. — Будь особенно осторожен ближайшие три дня. Особенно, — он подчеркнул слово интонацией. — Следи за каждым своим шагом, за каждой мелочью.— Вот так дела, — Клеммен остановился, ожесточённо почёсывая затылок. — Что вы имеете в виду? Что может случиться?Ответа не последовало. Киэнна, Лето 7, 435 Д., утро Письмо было странным.Клеммен ни от кого не ждал писем.Мама ни в коем случае не могла знать, что он находится здесь. Первым побуждением было бросить послание в огонь. Немедленно. Разум победил первое побуждение: что, если там что-нибудь ядовитое? Или взрывчатое? Хотя производство, как ядов, так и взрывчатки, и находится под строгим присмотром Академии и Наблюдателей, изготовить бомбу подобного размера несложно.От напряжения у Клеммена неожиданно «включилась» память. Он не ощущал в себе особых талантов. Ну, удаётся иногда что-нибудь высечь из камня или вырезать из дерева. Но это мелочь, баловство. А сейчас память открылась, вся , — и нельзя сказать, чтобы ощущение было особенно приятным.Именно потому, что вся .Справиться с нахлынувшим потоком оказалось несложно. Кто мог послать письмо? Тот, кто знал его, Клеммена, подлинное имя? А как это можно сделать?Мысли прочитать. По словам Д., для всего остального мира Клеммен ушёл в наёмники и не вернулся из экспедиции. Значит… Либо письмо — дело рук Бюро (и глупая шутка, если так), либо…Ненгору стало очень не по себе. Память продолжала работать. Где он видел похожий почерк? В двух местах. У лекаря (вот только где именно, не вспомнилось) и… у владельца ресторана! Ничего себе.Кто из них?По здравому размышлению ясно, что никто. Ни тот, ни другой — не маги, не псионики. Индикации «глаза» на этот счёт не было. Стоп! Было несколько моментов, когда он, Клеммен, не следил за индикацией. Первый: когда покупал рыбу у Партанна, второй: пока был в кабинете у Кинисс. Так. Думаем дальше. Стараясь держаться на расстоянии (письмо лежало на тумбочке у входной двери), Клеммен сделал наброски того, как выглядел конверт.Тут в дверь постучали.Клеммен едва не вскрикнул от неожиданности. Обгоняя одна другую, в голове пронеслись несколько сумасбродных мыслей. Например, такая: вооружиться кочергой, пинком открыть дверь, чтобы ударить первым.— Войдите, — услышал он свой собственный голос.— Что это с тобой? — поразился Д. Ненгор стоял в дверном проёме, бледный, с горящими глазами, сжимая в руке кочергу. Взгляд Д. осторожно обвёл прихожую и наткнулся на конверт.— А-а-а, — протянул он почти с облегчением. — Вот и тебя заметили. Привыкай. В первый раз это действительно страшно. Смотри…Он провёл над конвертом рукой и тот стал… слепым. Ни надписей, ничего. Просто тяжёлый, аккуратно заклеенный конверт.— Что… там? — голос Клеммена стал от волнения хриплым.— Ничего опасного. Тебя отметили и предупредили, что о твоих способностях знают.— Кто предупредил?— Понятия не имею, — Д. бесстрашно вскрыл конверт. На тумбочку выскользнула тяжёлая каменная пластинка. На ней была выгравирована правая ладонь с растопыренными пальцами.Человеческая ладонь.— Так я и думал, — кивнул Д. — Это на память. Можешь выкинуть… но они пришлют новую. Знак отличия, так сказать. Будешь упорствовать и выкидывать постоянно — может случиться, гхм, несчастный случай.— Кому же это нужно? — голос у юноши мало-помалу приходил в норму.— Пока не знаем, — Д. уселся на тумбочку, разглядывая пластину на отражение. Конверт он смял и подбросил: тот вспыхнул холодным белым пламенем и исчез. — Как видишь, они владеют такими же трюками, что и мы. Более десяти тысяч лет Наблюдатели сталкиваются с этой «рукой», но не могут понять, кто это.— Десяти тысяч лет?! — Клеммен впустил Д. в комнату и заказал чая на двоих. — С их-то астральным зрением? Быть не может.— Так говорит Кинисс, — пожал плечами Д. — И многие другие. Никаких следов. Никаких признаков того, что кто-то намеренно послал тебе этот конверт. Если проследить, кто и когда его принёс, получится, что вроде как бы всё само собой произошло. Ни по чьей воле.— Ничего не понимаю, — признался Клеммен. — Страшно, врать не стану. Что у нас новенького?— Пока ничего, — Д. замолчал, потому что в номере появилась горничная. Когда та ушла, на прощание улыбнувшись Клеммену, Д. продолжил. — В городе карантин. Мага, что воскрешал рыбу, пока не поймали. Но он изрядно наследил. Выловим, вопрос времени.— «Он»?— «Он». Но сама идея, что от воскрешения такого безобидного существа будут такие жуткие последствия… В Академии сейчас суета. Они там режут по штучке разного зверья и воскрешают.— И что?— Пока только рыбы. Не все, немногие виды. Всё остальное оживает без побочных эффектов. Ты теперь первооткрыватель нового явления.— Первооткрывателя ещё надо изловить.— Логично. Но я буду настаивать, чтобы упомянули и тебя. Для послужного списка, знаешь ли, будет очень неплохим началом…— У меня и послужной список есть?!— Как и у всех. Ты что думал, что «износившихся» работников мы тихо-скрытно приканчиваем? Все уходят на покой, со временем. Как все нормальные люди в нормальных странах… Проклятие, не умеют они тут чай заваривать! Пошли ко мне, там продолжим. Новые дела появились, обсудить надо…Пластинку Клеммен взял с собой. 434 Д., весна — Итак, о бессмертии, — произнёс Д., усаживаясь перед окном. На верхнем этаже каменной башенки, где проходили их занятия, ощущалось невозмутимое ничем спокойствие. Место, до которого океан времени не в состоянии добраться. Никто не жил здесь уже сотни лет, но признаков запустения не было.— Существуют три расы, жизненный срок которых невелик. Это Люди, Флоссы и Таффу (последних ты ещё не видел). Все остальные живут если не произвольно долго, то долго настолько, что ими управляют совершенно иные мотивы. И порядок важнейших целей в жизни совсем иной.У тех, кто живёт коротко, одной из важнейших целей является продолжение рода. У Флоссов и Таффу в том числе. Но в случае последних готовность к размножению проявляется только на короткое время, периодически, в заранее известные промежутки времени. То же касается и такой расы, как Маэркин.Человек способен размножаться круглый год. Стечением обстоятельств средство продолжения рода и один из самых эффективных способов управлять всеми внутренними ресурсами оказались сплетены в клубок, распутать который никогда не удастся. Продолжение рода — процесс, окутанный множеством суеверий, один из центральных по значимости во всех человеческих культурах. Как следствие — вызывающий одновременно чувства преклонения и страха.Для человека, в особенности не обременённого образованием и жизненным опытом, эта тёмная область всегда пересекается с наиболее эффективным способом релаксации, получения максимума удовольствия. Отсюда — множество наших проблем. Если постоянно прикасаться к сакральному, не отделяя его от минутного побуждения (а то и намеренно оскверняя его), возвышенность и величие меняет знак. Многие современные человеческие культуры ушли достаточно далеко, чтобы не испытывать благоговения и почтения к этому процессу. Всё можно купить, над всем позволяется смеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12