— Наверно-надо-пускатель-посыпать-не-обычной-солью-а-бертолетовой. Хочешь-позвоню-знакомому-покемончику-с-химфака-прокоммутируешься-с-ним-по-этому-вопросу?
— Не надо. И не рассказывай никому про грелку, ладно?
— Паранойя.
— Пусть паранойя. Но никаких коммутаций по поводу грелки ни с кем! Обещаешь?
— О'кей, — кивнула Нюка.
— Никаких коммутаций! — повторил Гек и подошел к окну. — Кстати, вот же навязчивое слово! Откуда оно взялось?
— Коммутация? Это-я-придумала. Мне-придумалось. Я-разве-не-рассказывала-эту-телегу?
— Нет.
— Я-бахалась-кузей-и...
— С кем трахалась? — не расслышал Гек.
— С-Ноликом-кажется. Или-мы-тогда-с-Пашкой-коммутировались? Не-важно. В-общем-мы-бахнулись-кузей...
— Чем?
— Не-важно. Калипсолом. Какая-разница?
— Наркотик?
— Нет-конечно. Обычный-наркоз-медицинский. Ну-что-ты-пристал? Не-буду-рассказывать-про-коммутацию. — Нюка обиженно свернула губы трубочкой.
— Давай продолжай.
— Ну-вот, — охотно продолжила Нюка. — Проставили-мы-по-кубику-и-пришел-мне-большой-глюк. Я-вдруг-вывалилась-из-этого-мира-и-поняла-как-он-устроен. Все-люди. Деревья. Дома. Кошки. Звезды. Они-не-просто-так. Понимаешь? Они-все-связаны-между-собой. Проводами. Мобильниками. Разговорами-воспоминаниями-прошлым-будущим. Понимаешь? Все-это-накрепко-скоммутировано. Каждое-с-каждым-одновременно. И-все-это-одна-большая-Коммутация. Понимаешь?
— Не очень.
— Это-нельзя-объяснить. — Нюка зажмурилась и затрясла головой. — Это-почувствовать-надо. Вот-я-тогда-почувствовала. Что-я-не-отдельная. Понимаешь? Только-кажется-что-все-предметы-сами-по-себе-раздельные. А-на-самом-деле-Коммутация-не-делится-на-части. Ну-не-знаю-как. Как-фотография. Все-что-на-ней-изображено-кажется-отдельным. А-на-самом-деле-одна-бумажка. Большая-Коммутация. Понимаешь?
— Не совсем.
— Ну-как-бы-тебе... — Нюка нервно цыкнула языком и начала оглядываться по сторонам.
— Да ты не волнуйся так.
— Да-как-не-волноваться! — вспыхнула Нюка. — Ты-не-понимаешь. Ты-этого-не-чувствовал. Весь-мир-вроде-паутины. Неделимый! Понимаешь? Ты-дернул-за-веревочку-в-Москве. А-в-Берлине-цветочный-горшок-с-подоконника-упал. А-в-Днепропетровске-свет-погас. А-в-Канаде-турист-часы-потерял.
— Так не бывает, — сказал Гек. — Нет связи.
— Есть-связь. Просто-я-объяснить-не-умею. — Нюка развела руками. — Это-почувствовать-надо. Ты-почувствуй! Как-ты-родился. Как-живешь. Как-умрешь. И-как-все-равно-останешься-в-Коммутации. Потому-что-никуда-из-нее-не-деться! Ты-ее-часть!
— И где это я останусь после смерти?
— Здесь!
— В виде трупа?
— В-виде-Коммутации!
— Как?
— Да-как-угодно. Биологически-детей-оставишь. Они-будут-жить. Интеллектуально-идеи-оставишь. Идеи-будут-жить.
— Как это идеи могут жить?
— А-кто-про-Достоевского-говорил? Его-идеи-живут-в-миллионах-человек. Ты-думаешь-все-твои-мысли-это-лично-твои-мысли? И-все-свои-поступки-ты-сам-придумал? Или-это-душа-тех-кто-тебя-воспитывал? Кому-ты-подражал?
— Мои поступки — это мои поступки.
— Ты-уже-полчаса-мешаешь-компот-трубкой-для-коктейля. Сам-придумал-мешать-по-кругу-жидкость-в-чашке? Или-подсмотрел? Кто-тебя-научил-зажигать-свет-выключателем? Возражать-в-спорах-кто-тебя-научил?
Гек задумался.
— Не знаю, — сказал он.
— Значит-тот-кто-это-придумал-живет-в-тебе. Понимаешь? По-всей-Коммутации-идет-его-волна.
— А если я ничего не придумал за свою жизнь? Значит, от меня волна не идет?
— Почему-обязательно-надо-придумать? Можно-сделать. Или-не-сделать. Врач-советовал-матери-Гитлера-аборт-сделать-а-она-не-сделала. И-как-тряхнуло-всю-Коммутацию.
— Ну не Гитлер, так другой такой же родился бы.
— Угу. Не-важно-кто-был-на-гребне-волны-если-волна-назрела.
— Вот! — сказал Гек и поднял указательный палец; — Значит, Коммутация твоя...
— И-твоя.
— И моя. Наша коммутация живет по своим законам?
— По-нашим-законам. Это-люди-волны-гоняют. И-кошки. И-собаки. И-деревья. Все-предметы-гоняют-свои-волны-по-Коммутации. Все-друг-друга-подталкивают. Один-гонит-большие-волны. Другой-незаметные. А-третий-такие-что-вся-Коммутация-трясется.
— И как я, простой человек, могу разогнать большую волну?
— А-тебе-надо?
— Я теоретически.
— Накопи-триллион-долларов-и-построй-город-на-Луне. Открой-лекарство-от-СПИДа. Сконструируй-искусственное-солнце-над-Антарктидой. Придумай-новую-философию. Застрели-Джона-Леннона. Предотврати-покушение-на-президента. Будет-огромная-волна. И-будет-другая-судьба-у-мира.
Гек задумался и почесал в затылке. Последние несколько минут он смотрел на Нюкины коленки, гладко обтянутые черными кожаными штанами.
— Может, хватит церебрального секса? — сказал Гек.
— Да-ну-тебя, — нахмурилась Нюка. — Только-начали-всерьез-говорить.
— Ну извини. Давай еще поговорим?
— Ну-уж-нет-теперь! Хватит! — поднялась Нюка и потянулась.
С утра Нюка оделась и растолкала Гека.
— Мне-пора-на-работу, — сказала она.
— Ты же не работаешь? — удивился Гек.
— Ага-не-работаю! Как-лошадь-пашу, — обиделась Нюка. — У-меня-аккредитация. Фестиваль-идет. Надо-интервью-брать. Работы-пропасть. Потом-к-Мишке-Сычко-съездить-домой-надо. А-вечером-на-репетицию.
— А к Сычко зачем? — спросил Гек.
— Давно-не-виделись. Звал. Соскучилась. Покоммутируемся. Ты-ревнуешь? — Нюка так удивленно посмотрела на него, что Гек замешкался с ответом.
— Немного, — сказал он наконец.
— Ну-уж-извини-и-и. — Нюка почесала обеими руками в рыжей копне волос. — Я-все-равно-вечером-домой-вернусь. Ты-можешь-остаться. Хочешь-ключи-оставлю.
Нюка запустила руку в карман кожаных штанов и вдруг вытащила чулок. Гек усмехнулся.
— Не, не надо ключи.
— Ну-как-хочешь. — Нюка запихнула чулок в карман и пошла на кухню ставить чайник.
Гек плюхнулся с размаху на пол, пятьдесят раз отжался и пошел в душ.
— Я в город поеду, — крикнул он оттуда. — Могу тебя подбросить куда-нибудь.
— Давай! — обрадовалась Нюка.
— Заодно в машине мобильник заряжу, — пробормотал Гек. — Вроде вчера заряжал, а он уже почти разрядился.
Они попили чай с печеньем, затем Нюка включила компьютер и долго возилась, распечатывая какие-то бумажки, затем еще дольше собиралась.
— Один-чулок-есть-а-второй-никак-не-могу-найти! — ворчала она из недр шкафа. — Ты-не-фетишист? Не-брал-чулок?
— В кармане своем посмотри, — посоветовал Гек, поднимая с пола грелку и пряча в карман плаща на всякий случай.
— Да-пошел-ты-со-своими-шут... Ой. Вот-он! Действительно-в-кармане! Возьми-плейер-со-стола! Я-тебе-Паоло-Конти-поставила. Послушай-обязательно!
Гек высадил Нюку возле Центрального Дома художника, включил плейер и поехал к себе домой. Паоло Конти Геку понравился. Вдруг в наушниках раздалось требовательное «Пиби-Би! Пиби-Би! Пиби-Би! Би-и-и-и-и!!!», и Гек не сразу понял, что случилось, но вспомнил, что такой звук издает любая аудиотехника, если рядом с ней включается мобильный телефон. Он притормозил у обочины, движением головы сбросил наушники и нажал кнопку ответа. Звонил исполнительный менеджер банка. Гек вчера пробыл у него в кабинете три часа, рассказывая о случившемся.
— Кольцов? — сказал менеджер. — Сегодня в пять совет директоров. Прилетел главный из Штатов. Ты должен быть. Мы будем обсуждать трагедию. Ясно?
— Ясно, — сказал Гек.
Менеджер повесил трубку. Гек посмотрел на мобильник — аккумулятор был уже заряжен. Гек отключил зарядное устройство, надел наушники, включил плейер и хотел отъехать от обочины, но телефон заработал снова. «Пиби-би! Пиби-би! Пиби-би! Би-и-и-и-и!!!» На это раз звонил Гриценко.
— Гек, — сказал он. — В пять вечера совещание в прокуратуре. Ты должен быть.
— Зачем? — спросил Гек.
— Затем, что ты пока не за решеткой, — ответил Гриценко.
— Почему я должен быть за решеткой?
— А почему ты должен быть на свободе, если ты участник позавчерашней бойни?
— Как это... — опешил Гек. — Но я же выполнял долг охранника... Отобрал детонатор... Преследовал преступников... Я же доложил! Я же рапорт вчера сдал!
— Да, — сказал Гриценко. — Так и объяснишь в прокуратуре. Подпишешь бумаги. Формальность.
— Но я в это же время должен эту же формальность в своем банке оформлять.
— Не может быть и речи. Явка обязательна. Кстати, заберешь пушку. «LLama» твоя на поляне лежала.
— Да, мне без нее как-то... — начал Гек, но Гриценко уже повесил трубку.
Гек зло бросил мобильник рядом на сиденье, снова надел наушники и включил плейер. «Пиби-би! Пиби-би!» — сказал плейер, и треск стих. Гек посмотрел на мобильник — звонка не было. Он тронулся с места и поехал дальше. Через минуту в плейере снова раздалось «Пиби-би! Пиби-би!», и снова все смолкло. Гек переложил мобильник на заднее сиденье в другой конец салона. «Пиби-би! Пиби-би!» — сказал мобильник через минуту, но гораздо тише. Гек покосился назад — звонка не было.
На Ленинском проспекте снова была пробка. Гек остановился, снял руки с руля, достал плейер и увеличил громкость. «Пиби-би! Пиби-би! Пиби-би! Би-и-и-и-и!!!» — раздалось в наушниках. Гек решил не обращать внимания, но звук не прекращался. Гек обернулся — мобильник действительно звонил.
— Слушаю, — сказал Гек.
— Никита, — представился знакомый голос. — Слушай и не перебивай. Вчера вечером один деятель заказал мне прослушивать некий мобильный телефон.
— Мой, что ли?
— Откуда ты знаешь? — удивился Никита.
— Да у меня с утра треск в нем стоит!
Никита помолчал.
— Как это треск?
— Плейер слушаю, а там треск!
— Ну треск всегда во время разговора. Передатчик-то работает. 900 мегагерц, 2 ватта, чего ты хочешь?
— У меня и без разговора он периодически трещит!
— Это тут ни при чем. Мобильиик живет своей жизнью, он иногда может терять сеть, или его могут опрашивать базовые станции, типа в сети он еще или нет. И он им отвечает короткими импульсами.
— Короткими, — подтвердил Гек.
— В любом случае мобильник можно прослушивать только во время разговора, иначе как?
— Никак, — согласился Гек.
— Я спросил первые цифры номера. Он назвал твой номер целиком. Это GSM-стандарт, я эти аппараты прослушивать не умею.
— Никак?
— Никак. Может, через годик идея появится, дока даже не знаю, как подступиться. Я так ему и сказал.
— А он?
— Все. Я просто решил тебя предупредить.
— Спасибо. — Гек переложил аппарат к левому уху, правое ухо вспотело. — Так это, наверное, кто-то из спецслужб?
— Нет, конечно, — сказал Никита. — Спецслужбы имеют законное право обратиться к твоему сотовому оператору и потребовать прослушать. Оператор — частная компания, но обязан выполнять требование государственных служб.
— А кто еще может обратиться к сотовому оператору с таким требованием? — насторожился Гек.
— Ну это частная компания, — сказал Никита. — Как договорятся.
— А могут спецслужбы потребовать от сотовой компании информацию, кто к ней обращался с просьбой...
— Не будь ребенком, — перебил Никита. — Частная компания.
— Да, конечно, — осекся Гек и задумался.
Пробка рассасывалась, Гек медленно тронулся с места.
— У меня все, — сказал Никита, выдержав паузу.
— А кто это был? — быстро спросил Гек.
— Понятия не имею. Был звонок мне вчера вечером. Человек незнакомый.
— А кто ему мог посоветовать обратиться к тебе?
— Кто угодно. У меня немало клиентов, а у них немало знакомых.
— Хорошо. Я понял. Пока. Я поехал домой, вечером позвоню. — Гек нажал отбой, включил плейер и развернул машину на противоположную полосу — она как раз очистилась.
Если эти люди со вчерашнего вечера нашли все-таки способ прослушать телефон — значит, Никита тоже об этом догадывается. Значит, он не мог сказать все по телефону. Может быть, он что-то знает. Надо ехать к нему. Гек надел наушники и включил плейер. «Пиби-би! Пиби-би!» — раздалось в плейере и стихло.
Следующий час Гек провел в пробках, пытаясь добраться до Гвоздевского переулка. Плейер слушать было невозможно — каждую минуту раздавался характерный противный треск. Гек решил не обращать на него внимания — он никогда не слушал плейер, наверное, это нормальное общение мобильника с базовыми станциями. Через час Гек посмотрел на экран мобильника и заметил, что индикатор заряда аккумулятора укоротился на две черточки. Гек вынул наушники и выключил плейер.
— Если аккумулятор... — начал он вслух, но покосился на аппарат и осекся.
«Если аккумулятор садится так быстро, — подумал Гек, — а в наушниках каждую минуту раздается треск, значит, непрерывно работает передатчик. Раньше такого не было. Никита сказал, что базовые станции могут опрашивать мобильник, в сети он или нет. Значит, базовые станции решили опрашивать мой мобильник каждую минуту. Зачем? Никита утверждает, что прослушивать окружающие звуки через мобильник станции не могут... Или могут? Не могут. Иначе передатчик работал бы непрерывно, а не раз в минуту. Значит, сеть выясняет сам факт — жив ли мобильник? Но кому нужно знать, жив мобильник или нет? Бестолковая информация. А что можно узнать, раз в минуту опрашивая чей-то мобильник? Ох же, черт побери...» — Гек зажмурился и стукнул себя кулаком по лбу.
На заднем сиденье раздался звон. Гек протянул руку и поднес мобильник к уху.
— Слушай, — сказал Никита. — Я тут думал над твоими словами, и мне пришла в голову такая мысль...
— Пошел ты на хрен со своими мыслями! — отчетливо произнес Гек. — И больше мне никогда не звони со своими глупостями. Никогда — понял? У меня свои мысли. Я занятой человек, понял? У меня свои дела. Я еду в другой город. У меня свои проблемы, понял? Свои серьезные проблемы. И свой бизнес, — добавил Гек. — Звони кому-нибудь другому — понял?
— Да, — с ударением произнес Никита, и в трубке послышались гудки.
Гек облегченно откинулся на спинку сиденья. Очень хотелось задать Никите всего один вопрос, но задать его сейчас было нельзя. Передние машины тронулись с места, и Гек вновь взялся за руль. Он выехал на Ленинградское шоссе и понесся прочь от города. Здесь уже было свободно и можно было разогнаться. Гек вдруг вспомнил, что у него нет с собой никакого оружия. «В конце концов, хватит геройствовать и воевать, — думал он, — пора научиться действовать тихо и с умом».
Когда сигнал мобильной сети ослаб на пару делений, а по обочинам дороги замелькали безлюдные поля, Гек сбавил скорость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21