— И как вы пришли к такому заключению?— Я знаю капитана Бейкера.Он отвернулся, чтобы Клер не заметила его улыбки.— Вы совершенно уверены, правда?— Можете смеяться сколько угодно. Но я знаю, что капитан Бейкер добрался до Пеша.— Нам идти еще целый час. Почему бы вам не рассказать мне о том, как вы пришли к такому заключению? Это поможет скоротать время, а я повеселюсь— Мне не следовало бы ничего рассказывать вам, но я просвещу вас. Вы должны понять, что значил Пеш для капитана Бейкера. Я знаю, что для остального мира это не более чем сказка, экзотика… — Клер запнулась.Тревельян обернулся, загадочно улыбаясь, и сделал несколько шагов к Клер.— Экзотическое место, где сбываются человеческие мечты. Город сказочного богатства. Место, где женщины прекрасны и не носят ни корсетов, ни турнюров, и мужчины видят подлинную красоту их тела. Место…— Простите! Как я уже говорила, капитан Бейкер мечтал добраться туда. Он хотел быть первым человеком цивилизованного мира, побывавшим там, ведь считалось, что на самом деле города не существует, что это просто легенда. Как Атлантида. Капитан так хотел найти Пеш, что потратил на это три года жизни. Я читала, что когда он потерпел неудачу в первом путешествии, то заболел от огорчения и поклялся, что вернется. Он поклялся, что умрет, если не добьется цели.— И действительно умер.— Но он совершил и второе путешествие! Он был жив, добрался до порта и вернулся на родину. Я верю, он достиг Пеша!— Пауэлл уверяет, что это не так. Он утверждает, что Бейкер был очень болен и не мог идти в город. Пауэлл говорит, что Бейкер остался в лагере, а он, Пауэлл, один пошел в город.— Ха-ха-ха! Вы не знаете капитана Бейкера, как знаю его я.— Как вы уверены в себе!— Не смейтесь, пожалуйста. Капитан Бейкер очень тщеславный человек.Тревельян удивился.— А какое отношение имеет к этой истории его тщеславие? Клер вздохнула.— Самое прямое. Бейкер много знал. После первого путешествия узнал еще больше. Он выяснил, что был тогда в сотне миль от Пеша, и вернулся в Англию, чтобы собрать деньги на следующее путешествие и описать его.— И все-таки при чем здесь тщеславие?— Неужели вы думаете, что, проделав такую работу, он отдал бы лавры другому?— А если он был болен и не мог ехать? Вы думаете, он Скорее согласился бы, чтобы никто не поехал? Неужели капитан был настолько эгоистичен?— Не эгоистичен, а…— Тщеславен, если я правильно вас понял.— Почему вы так болезненно реагируете? Я ведь только сказала, что капитан Бейкер наверняка видел Пеш. И думаю, что этот Пауэлл лгун. — Клер посмотрела на Тревельяна, и на ее лице вдруг отразился ужас. — Не думаете же вы, что Пауэлл убил капитана Бейкера и забрал его записки?!,Тревельян состроил гримасу.— Когда-нибудь я поеду в Америку, хочу понять, что это за страна и почему у ее жителей такое яркое воображение.— Это неплохая мысль.— А что выиграл Пауэлл, украв идеи капитана Бейкера и рассказывая лживые истории всему миру?Клер очень удивилась.— Престиж, честь, награды вашей королевы. Место истории и возможное бессмертие. Не говоря уж о деньгах.— А вы не преувеличиваете? Бессмертие!— Вовсе нет. Первый человек, который побывает в Пеше и возвратится живым, прославится навеки. — Клер сжала руки в кулаки. — Как бы я хотела прочитать записки капитана Бейкера! Там есть все "детали. А этот Пауэлл никогда ничего не сможет объяснить.— Почему? Если он действительно бывал там, то сумеет придумать складный рассказ.— Но он не видел Пеш. Не мог видеть. Ни один живой человек не мог войти в этот священный город, если он не выглядел и не вел себя, как его житель. Только капитан Бейкер был способен на такое. А Пауэлл обычный человек,— А Бейкер не такой?— Нет. Капитан — великий человек, только он мог войти в Пеш. А Пауэлл говорит всего на пяти или шести языках.— Да, просто неграмотный!— Вы осмеиваете все и вся.— Да, — смиренно подтвердил Тревельян. — Вот ваш капитан Бейкер наверняка вообще не смеется.Клер призадумалась.— Я думаю, капитан холодный человек. Именно поэтому он такой прекрасный наблюдатель. Он видел акты ужасающей жестокости и методично описывал их. Большинство из нас просто не смогло бы вынести подобного зрелища, мы рыдали бы или попытались бы воздействовать на дикарей. Бейкер же наблюдал, ничего не чувствуя.— А я думаю, что он переживал, — тихо сказал Тревельян.— Нет, капитан Бейкер великий человек и заслуживает места в истории, но я сомневаюсь, было ли у него вообще сердце. — Клер подняла голову. — Смотрите, дым! Это дом Мактаврита?— Да, — глухим голосом подтвердил Тревельян.— Тогда вперед!Тревельян так глубоко задумался о последних словах Клер, что не замечал ничего вокруг. Вдруг прогремели выстрелы, и он едва успел повалить Клер на землю. Глава 8 Удивительно, как два человека могут смотреть на один и тот же предмет и думать о нем совершенно по-разному. Когда Клер увидела Мактаврита, человека небольшого роста, крепкого, как бык, она поняла, что наконец-то встретила настоящего шотландца, который носит юбку не для того, чтобы производить впечатление на женщин, но потому, что носил ее всегда, подобно своим предкам. Мактавриты наверняка чтили обычаи и тогда, когда англичане запретили ношение юбок, чтобы еще раз унизить шотландцев.Тревельян же видел перед собой маленького вздорного человека, который никогда ни в чем не уступал никому и ни с кем ничем не делился, человека, которому можно было дать как тридцать пять, так и все сто пять лет. Его возраст невозможно было определить по лицу. Оно было коричневым и закопченным от торфа, которым пользуются все производители виски. Воды Мактаврит не пил и наверняка никогда не мылся.Тревельян повернулся к Клер, чтобы извиниться за поведение ужасного коротышки, но неожиданно понял, что эти двое мгновенно испытали взаимную симпатию. Лицо Клер осветилось улыбкой, она шагнула вперед, протянув руку.— Лорд Мактаврит!— Лорд Мактаврит, — хмыкнул Тревельян. Никто не называл так Мактаврита, хотя он был и главой клана и последним его представителем.Тревельян заметил, что лицо старика смягчилось, глубокие морщины разгладились, комическая гримаса придавала ему сходство с гномом.— Ах, моя красавица, — замурлыкал старик, взяв руку Клер и поглаживая ее своей ладонью.— Заходите, будьте гостьей моего скромного жилища. Не хотите ли выпить капельку?— Вашего виски? — спросила Клер, делая вид, что пробовала все сорта и считает виски Мактаврита самым лучшим.Тревельян ухмыльнулся и пошел было за ними в невысокий, крытый соломой домик, но Мактаврит преградил ему дорогу.Когда старик вгляделся в Тревельяна, его лицо стало злым.— А вам что нужно?— Если вы думаете, что я позволю ей войти в дом и оставлю наедине с вами, то вы еще более сумасшедший, чем я думал.Казалось, эта тирада доставила старику удовольствие, и он посторонился, чтобы пропустить Тревельяна, но в последний момент остановился.— Я думал, вы умерли.Тревельян бросил на старика тяжелый взгляд.— Она тоже так думает.Мактаврит нахмурился, молча постоят несколько секунд, как бы раздумывая, потом кивнул и вошел в дом. Тревельян последовал за ним.Войдя в этот маленький дом, где все было черным от многовековой торфяной копоти, он опять стал наблюдателем. Всю жизнь Тревельян слышал, как члены его семьи проклинали Мактавритов. Отец его постоянно жаловался на их воровство и отказ покупать и продавать так, как это было принято в современном мире. Тревельян вырос с убеждением, что мир станет лучше, если в нем не будет этой семьи.Теперь же он сидел на трехногом табурете у стены и наблюдал за молодой, романтично настроенной американкой и стариком Мактавритом, которого видел теперь совсем в другом свете. Ангус Мактаврит был человеком из прошлого, представителем другой эпохи, когда существовали могущественные кланы, воевавшие друг с другом. Мактаврит как бы остался в том времени, когда мужчин ценили за умение владеть оружием, а не за составление бухгалтерских отчетов. Он представлял семью, которая много поколений служила другой семье, он был последним в клане и изо всех сил цеплялся за старинные обычаи.— На что это вы там уставились? — неприязненно спросил Мактаврит Тревельяна.— Не обращайте на него внимания, — сказала Клер, — он на всех так смотрит. Тревельян считает, знает больше других.Тревельян фыркнул.— Во всяком случае, больше, чем вы оба вместе взяты— А вы, моя красавица, как здесь оказались?— Я выхожу замуж за герцога, — ответила Клер весело Мактаврит посмотрел на Тревельяна.Герцогиня— За Гарри… — тихо объяснил он.Ангус нахмурился. Тревельян знал, что старик не имеет ни малейшего представления о том, что происходит в замке. Он узнал Тревельяна, как только увидел его. И, конечно, не мог не лгать, что он — старший сын и герцогский титул принадлежат теперь ему. Тревельян улыбнулся, видя недоумение старика, но он не собирался ничего объяснять.— А при чем тут он? — И Ангус ткнул стаканом в сторону Тревельяна.— Мы друзья, — быстро сказала Клер с улыбкой. — По крайней мере, пытаемся стать ими.Тревельян усмехнулся.Старик заворчал, увидев его самодовольную улыбку, и повернулся к Клер.— Вас послали, чтобы согнать меня с земли, да?— Никто меня не посылал. Я пришла по своей воле. — Девушка набрала побольше воздуху и продолжила. — Я пришла сказать вам, что, когда я стану герцогиней, вы сможете остаться здесь до конца дней и даже воровать мой скот. А я буду красть у вас виски, даже то, что спрятано в подвалах. Я уверена, что в моих кладовых оно сохранится лучше, чем у вас.Тревельян удивленно посмотрел на Клер. Он-то думал, что она скажет старику, как ужасно воровство, объяснит, что следует жить в мире.На лице старого Ангуса выразилось глубокое изумление. Потом он издал низкий громкий звук — так он смеялся — и взял руку Клер в свою. Тревельян подумал, грешным делом, что старик собирается поцеловать ее.— Хотите что-нибудь съесть моя девочка?Тревельян чуть не захлебнулся виски. Мактавриты славились своей скупостью. В Шотландии, стране скупердяев, семейство Мактавритов стало легендой. Рассказывали, что однажды кто-то из Мактавритов налил себе в чай молоко, которое не допила кошка. Как-то один Мактаврит переходил реку по мосту и заплатил за это шиллинг, но один пенс упал и попал в щель между досками. Хозяин моста потребовал пенс с Мактаврита. Тогда Ангус и его сыновья на два дня заблокировали мост, не позволяя никому им воспользоваться. Наконец, отец Тревельяна дал Ангусу пенс, и он ушел с моста.И вот сейчас он предлагает угощение богатой американке.— Вам может не понравиться, — сказал Ангус. — У нас простая еда.— Она ест все и в любое время дня и ночи, — съязвил Тревельян. Он сидел, прислонясь к стенке, и наблюдал, как старый шотландец готовит угощение для своей гостьи. Тревельяну было интересно, что подаст Мактаврит. Может быть, плошку сырой воды?Мактаврит подошел к очагу, в котором горел слабый огонь, и достал закопченный кусок сыра. Когда он разрезал его, показалась белая мякоть. Ангус отрезал несколько ломтей и положил их на сковороду с длинной ручкой. Потом вышел и вернулся с тремя кусками мяса, наверное, от тех самых — украденных — коров.— Я думаю, вы тоже захотите что-нибудь съесть, — спросил он Тревельяна. Он явно надеялся, что гость откажется.— С удовольствием, — ответил Тревельян. Ангус раскалил вторую сковороду и начал жарить бифштексы. Когда сыр растопился, он залил его взбитой массой из яиц и щедро плеснул туда же виски. Содержимое сковороды зашипело, запузырилось, и вверх поднялась струя пара. Старик достал старую выщербленную тарелку, стоявшую на полке над очагом, вытер ее грязным рукавом своего старого твидового пиджака, положил туда мясо и шлепнул сверху месиво из яиц, сыра и виски. Потом вынул из кувшина над очагом нож и вилку, обтер их рукавом и вручил Клер.Тревельян спрашивал себя, как поступит американская миллионерша, но Клер мило улыбнулась Мактавриту, как будто он был принцем Уэльским, и отрезала кусок мяса.— Бог мой! — воскликнула она. — Это восхитительно! Ангус расплылся в старческой улыбке, придавшей ему еще более нелепый вид, и достал еще одну тарелку. Не вытирая, он шлепнул на нее кусок мяса, залил его соусом, сел на стул напротив Клер и принялся за еду.Тревельян понял, что ему придется заняться самообслуживанием. Он взял с полки тарелку и начал ее вытирать. Но Клер так посмотрела на него, что он тут же остановился. Очевидно, девушка сочла его действия Нарушением этикета. Тревельян недовольно наклонился над сковородками. Кусок мяса, оставленный ему Ангусом, был самым маленьким. Тревельян соскреб со сковороды остатки яичницы, взял нож и вилку, вернулся на свой стул и начал есть. Попробовав, он взглянул на Ангуса с уважением. Мясо было превосходным.— Еда была бы много хуже, не будь она ворованной, — заметила Клер. — А теперь, милорд, скажите: вы поете, играете на волынке, а может быть, знаете какие-нибудь стихи?Тревельян расхохотался. Старый Ангус Мактаврит и пение! Да его голос напоминает кваканье лягушки! Старик не обратил внимания на смех Тревельяна.— Я скажу что-нибудь из нашего Бобби Бернса.— О, мой любимый поэт! — обрадовалась Клер.Целый час Тревельян слушал, как Мактаврит читает романтические стихи любимого поэта шотландцев. Конечно, он и раньше знал их, но никогда не читал по доброй воле. Беря ничего не значил для него прежде, но теперь, слушая Ангуса он воспринимал их по-другому. Вдруг он заметил слезы глазах Клер.— Вы уверены, что вы американка, дитя мое? — спросил ее Ангус— Я такая же шотландка, как и вы, Ангус Мактаврит, ответила Клер с сильным шотландским акцентом. — И моя семья покоряет Америку уже сотню лет.Старик засмеялся.— Ну, моя девочка, чего еще вам хочется? Тревельян встал.— Нам пора домой. У меня много работы, я… Однако никто не обратил на его слова ни малейшего внимания— Я хочу послушать волынщиков, — попроси Клер. — Я не слышала их со дня моего приезда в Шотландию.Глаза Тревельяна полезли на лоб от изумления, когда увидел понимающий взгляд старика.— Я попытаюсь, — сказал Ангус и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42