Но монстр утратил способность пользоваться щупальцами.
Закричав от ярости, Шадов телепортировался к нему. Магическая трость превратилась в хлыст, которым он огрел непослушную тварь.
– Выплюнь ее! – кричал Великий Укротитель. – Плюнь! Фас! А-а! Арлекин, сальто-мортале!
Выращенный им из собственных кошмаров гомункул был послушен и понятлив. Метким броском ножа он перерезал один из канатов люстры, раскачался на ней. Сейчас он подхватит монстра и обрушит его массу на Дедстоуна.
Черная живая молния перечеркнула полет Арлекина. Перевернувшись в воздухе, гомункул ударился о стену, прилип к ней, как муха, расставив лапы с напряженными пальцами. Повернул голову вокруг оси, скрипнув позвонками. Его морда выражала искреннее недоумение.
Чернокожая охотница в бикини из леопардовой шкуры погрозила Арлекину ассегаем.
Арлекин выругался и оттолкнулся от стены, переворачиваясь в воздухе. Ножи, брошенные всеми четырьмя лапами, полетели в Шаки.
Глаза щита-маски выстрелили лучами желтого света. Они поглотили ножи, втянулись обратно в щит. По удерживающей щит руке Шаки пополза зыбкая волна мерцания. Она перепрыгнула на ассегай.
Одержимое духом убитого оунгана копье полетело в Шадова, издавая низкий вой. Воздух вокруг него разбегался волной, опрокинувшей Арлекина навзничь.
Отразить удар стоило Шадову доброй трети накопленных сил. Ассегай прыгнул обратно в руку охотницы.
– Сдавайтесь, Готфрид, – предложил Дедстоун, надвигаясь на Маэстро. – Не превращайте все в балаган.
Подходящий момент настал. Шадов шагнул вперед и провалился в собственную тень.
Чтобы тут же объявиться за спинкой кресла Дедстоуна. Теперь последний штрих магической комбинации – Шадов указал тростью на исполинскую фигуру своего шофера.
Они обменялись местами. Гигант, оказавшись позади Дедстоуна, вцепился руками в колеса кресла. Оторвал их от пола. Даже для него боевой агрегат профессора был очень тяжел.
Но ничего, сейчас он с ним справится.
– Да, проблема с задней полусферой меня немало заботила, Готфрид, – крикнул Дедстоун. – Оцените мое решение!
Правый спонсон развернулся в вертикальной оси. Его толстый ствол теперь указывал назад, прямо в бок гиганта.
Бах!
Завыв от боли, шофер осел на пол. Ладонями он зажимал дымящуюся дыру в боку. Человеку бы таким попаданием оторвало верхнюю половину тела.
– Готфрид, даю вам последний шанс.
Что же – надо уметь красиво уходить. Из складок плаща Маэстро достал виниловую пластинку, исцарапанную каббалистическими символами. Надпись на этикетке была на итальянском.
– Мадам Бадаламенте! – Шадов переломил пластинку пополам и швырнул себе под ноги. – Ваш выход!
Встречайте звезду миланской и парижской оперы. Увы, ей довелось недолго сиять. По обвинению в шпионаже и сглазе она была арестована прямо во время выступления. Осуждена и признана виновной.
Спустя неделю ее обезглавили на гильотине.
Голову мадам Бадаламенте выкрали посланники Шадова. Великий Маэстро был всегда неравнодушен к столь разносторонне одаренным натурам.
В некотором роде он дал мадам Бадаламенте вторую жизнь.
Из разломанной пластинки поднялся столб призрачного света. Он принял форму женщины в старинном пышном платье. Ее голова с высокой прической парила над гладким обрубком шеи.
Коляска Дедстоуна застрекотала пулеметом. Пули колебали тело мадам, как дождевые капли поверхность воды. Без всякого вреда для нее.
Дедстоун надел монокль.
– Бэньши, если не ошибаюсь, – задумчиво сказал он. – Это неожиданность, признаю. Шаки!
Рот мадам Бадаламенте распахнулся во всю невероятную ширину. Шаки подбежала к профессору, стала перед ним, выставив демонический лик щита.
Мадам Бадаламенте запела.
От первого же звука призрачного голоса бэньши на несколько сотен метров вокруг разлетелись все стекла.
Незримая волна выломала глубокую канаву в полу – мрамор раскалывался в мелкую крошку.
Щит Шаки окутал ее и профессора куполом желтого свечения. В его пределах разрушительная ария Бадаламенте не действовала.
Мановением рук Шадов поднял свою тень и превратил ее в темный гудящий портал. Первым туда заполз монстр, укрывающий в своем чреве возлюбленную Коломбину. Следом заковылял Арлекин, опираясь длинными руками о пол.
Шадов стал над скорчившимся шофером. Пнул носком ботинка помутившийся глаз, ползавший возле хозяина.
– Я никогда тебе не доверял, – сказал Маэстро. – Тебе, твоему рогатому дружку и вашей змееголовой бабе. Вы хотели меня использовать, чтобы попасть в Дом. Что же, у вас был шанс.
Он отвернулся от поверженного гиганта, указал тростью на мадам Бадаламенте. Очертания бэньши подернулись рябью, и она волной сияния втянулась в платиновый шар.
Шадов повернулся к профессору Дедстоуну и приложил два пальца к ободу цилиндра. Шагнул в теневой портал.
Портал сжался до размеров футбольного мяча. Сместился в сторону статуи Привратника.
Из темного отверстия в ткани реальности выкатилась вереница бомб с пылающими фитилями.
Портал сократился до точки и исчез.
Спустя мгновение прощальный привет Маэстро Шадова разнес стену зала Истории Народов Мексики и Центральной Америки. Вместе с идолом неизвестного божества.
Сокращая число оставшихся на Земле Привратников до пяти.

После ночной грозы небо стало чистым и ярким. Солнце светило так, что хотелось жить вечно.
Хоть все они и понимали, что цена за это чересчур высока.
– Погода идеальная, – сказал Рудольф. – При попутном ветре к вечеру будем в Дансборо.
Он крутанул винт самолета.
– Дозаправка, ночуем и дальше. Как вам мой план, профессор?
– План превосходен, – кивнул Дедстоун. – Только в него стоит внести некоторые коррективы.
– Да?
– Переводя в вашу любимую метрическую систему, корректива составит в районе, хм, сорока девяти килограмм. Плюс багаж. Они как раз направляются сюда.
Рудольф повернул голову к выходу из ангара. И увидел Джейн.
– С твоей стороны было очень мило уйти утром, не оставив даже записки, – сказала она.
В зубах Джейн дымился мундштук с тонкой сигаретой. В руке она держала объемистый дорожный саквояж. Футляр с фоторужьем и планшетка для записей болтались у нее на плече.
Вид у журналистки был крайне решительный.
Рудольф вздохнул. Забрал у нее саквояж и сигарету. Сигарету затушил.
– Здесь нельзя курить, – сказал он. – Кругом керосин. Как ты узнала, что мы улетаем отсюда?
– Я журналистка. Как только ты заснул, я перерыла все твои карманы. Нашла квитанцию за топливо.
Дедстоун засмеялся. Охотник покачал головой.
– И ты решила лететь с нами?
– Меня нельзя оставлять без присмотра. Вдруг эта ужасная девка со своей зверушкой заявятся снова!?
– Это вряд ли, – вмешался профессор. – Безумный Балаган оставил Нью-Йорк. Маэстро следует туда же, куда и мы.
– И куда это?
– Вечитлан. Запретный Город. Столица «стеклянных людей». Это опасное путешествие, мисс Картер. На вашем месте я бы хорошенько подумал еще раз.
Дедстоун сделал знак Шаки, и она покатила его к опущенной аппарели грузового отделения. Перед уходом гаитянка одобрительно кивнула Джейн.

– Зачем вы летите в этот Запретный Город? – спросила Джейн.
– Из-за Шадова. Ему нужен Привратник. Нам нужна его шкура, прибитая гвоздями. Охота продолжается.
– Теперь это и моя охота.
– Жаль, что тебе не восемь лет, – сказал Рудольф. В его глазах плыло небо. Из серых они становились голубыми. – Я бы мог просто запретить тебе. Сказать, что моя охота не для тебя.
Налетел ветерок. Небо потемнело.
– Моя охота не для тебя, – повторил Рудольф.
Джейн чувствовала, что он обращается не к ней. Он говорил с прошлым. Но все равно она обняла его плечи, положила голову на грудь.
– Мне все равно. Я просто хочу быть с тобой рядом. Я устала быть одна.
Он посмотрел на нее сверху. Суровые черты охотника разгладились. Такое же спокойствие она видела на его лице, когда он спал ночью в ее постели.
– Ты не одна, – сказал он, касаясь ладонью ее волос. – Теперь ты не одна.


ЧУДОВИЩНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В МУЗЕЕ ЕСТЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ!
ПОЛИЦИЯ ВЕДЕТ ДОПРОС ЕДИНСТВЕННОГО СВИДЕТЕЛЯ!
ГРАБИТЕЛИ ИЛИ ВАНДАЛЫ?
(«Вотчмэн Викли» 9.03.29)

БЫКОГОЛОВЫЙ СООБЩНИК СЕЕТ ХАОС В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ!
РАНЕНЫЙ МУЗЕЙНЫЙ ПРЕСТУПНИК СОВЕРШАЕТ ПОБЕГ!
ЛЕДИ-РАКЕТА ПРЕСЛЕДУЕТ БЕГЛЕЦОВ!
(«Резерчер» 9.03.29)

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЗНАМЕНИТОЙ ЖУРНАЛИСТКИ ДЖЕЙН КАРТЕР!
ПРИЧАСТЕН ЛИ ЧАК «БРИТВА» ЛЮПИОНЕ?
НАША ВЕРСИЯ НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ!
(«Миднайт Миррор» 9.03.29)


1 Освободите меня! (нем.)
2 Да упокоится душа твоя (нем.)
3 Давно не виделись! (нем.)



1 2 3 4 5 6 7 8