— заговорщическим шепотом потребовала Стефани. — А если вдруг Доротея увидит маму, спрячешься в шкафу.Летиция понимала, что времени терять нельзя, и без лишних предисловий сказала:— Кирил вернулся и мечтает о встрече с тобой. Просил передать, что будет ждать тебя сегодня вечером в условленном месте.Глаза Стефани так и засияли от радости, отчего она еще более похорошела, а Летиция отметила про себя, что влюбленную девушку сразу заметишь.— Теперь слушай, Стефани, — сказала она. — Я уже предупредила Кирила, чтоб он был как можно осторожнее. Стоит только твоей матери узнать о вас, все погибло!— Знаю.— А сегодня мама предположила, что кузина Августина, узнав о вашей любви, отправит Кирила в Пруссию, в казармы.Стефани в отчаянии вскрикнула:— О, этого нельзя допустить! Я этого не переживу! Я помню, что рассказывал папа. Там просто ужасно!— Да, это может погубить Кирила, — сказала Летиция. — Так что помни, Стефани, ты должна тщательно скрывать свои чувства. Думаю, тебе не стоит возражать, когда кузина Августина объявит, что ты должна стать женой короля.Она заметила, как содрогнулась Стефани.— Но я… я не могу выйти за него!.. Этому… не бывать! О, Летиция, ну что же мне делать?Этот возглас Летиция частенько слышала и прежде, а потому ответила без долгих размышлений:— А ты не думай об этом, и все тут! Забудь хотя бы на время. И просто радуйся тому, что Кирил вернулся.— Ты обещала помешать королю сделать мне предложение.— Я постараюсь.— Но ведь осталось всего два дня. Он будет здесь уже во вторник.— Да, знаю, — ответила Летиция. — Но прошу тебя, Стефани, думай и молись только о том, чтобы худшие твои ожидания не оправдались. И еще помни, что вот так, тайно, встречаясь с Кирилом, вы поступаете очень опрометчиво.— Обещаю… буду помнить, — пробормотала Стефани. — И буду молиться, Летиция, молиться днем и ночью, чтобы нас с Кирилом не разлучили.— Да, молись, — сказала Летиция. — И тогда обязательно свершится чудо, и желание твое исполнится.Личико Стефани снова просияло. Она крепко обняла Летицию и расцеловала в обе щеки.— Я люблю тебя! — воскликнула она. — И так хочу стать твоей невесткой!Слова эти были произнесены столь пылко и трогательно, что Летиция почувствовала спазм в горле. Затем, справившись с волнением, она сказала:— Мне пора! Если твоя мать узнает, что я здесь, наверняка что-нибудь заподозрит.— А никто не видел, как ты пришла? — с тревогой спросила Стефани.— Думаю, нет, — ответила Летиция. — Но здесь, во дворце, даже у стен есть глаза и уши.Тут она заметила, что Стефани не слушает ее. На лице девушки застыло мечтательное выражение.— Раз мне предстоит свидание с Кирилом, — сказала она, — надо надеть самое красивое платье…— Тогда советую поторопиться, — заметила Летиция. — Не стоит опаздывать к обеду и лишний раз раздражать мать.— Да, ты права.Летиция отворила дверь. За ней стояла Доротея.— Спасибо тебе, Доротея, — шепнула ей девушка.Горничная присела в реверансе и проскользнула в спальню, а Летиция стала тихонько спускаться по ступенькам.Она благополучно добралась до двери в сад, теперь надо было постараться столь же незаметно пробраться по дорожкам среди кустов.К счастью, на эту сторону выходило мало окон дворца, к тому же девушка мчалась как ветер.Она надеялась, что если кто-то и заметит ее, то примет за какую-нибудь служанку, спешащую на свидание с садовником или солдатом.Когда наконец высокие дворцовые окна скрылись из вида, она уже не таясь припустила во весь дух и, достигнув дверей собственного дома, совсем запыхалась.Она вбежала в прихожую и увидела Кирила.— Все в порядке! — задыхаясь, пролепетала она. — Я с ней виделась… Она так обрадовалась скорой встрече с тобой…— Ты предупредила, чтоб она была осторожна?— Да, конечно! Ей лучше нас известно, как жестоко может расправиться с нами кузина Августина, стоит ей только заподозрить что-либо о ваших чувствах.Кирил с облегчением вздохнул. Он уже принял ванну и переоделся. Ласково и крепко стиснул он сестру в объятиях.— Спасибо! Ты лучшая из сестер на свете! — воскликнул он. — Конечно, я не имел права просить тебя входить в клетку льва, но другого выхода не было. И я очень тебе благодарен.«Клетка льва»… Более подходящего определения подобрать невозможно, думала Летиция, поднимаясь к себе.А сама великая герцогиня, пожалуй, опаснее любого льва.Летиция уже предчувствовала, как будет волноваться брат, когда отправится на свидание.— Господи, прошу тебя, спаси и сохрани его! — молилась она. И продолжала молиться вечером, когда семейный праздник в честь приезда Кирила, полный веселья и смеха, наконец закончился.Кирил заявил, что устал и должен лечь пораньше, но Летиция прекрасно понимала, в чем причина. Ей оставалось лишь надеяться на то, что мать ничего не подозревает.Она слышала, как брат вышел из дома, знала, что он пробирается сейчас, как и она днем, , теми же дорожками и тропинками среди кустарника, направляясь к дворцу.На небе ярко сияла луна, и если Кирил не будет осторожен, любой может заметить, как он карабкается по стенам дворца. И если это будет какой-нибудь бдительный страж, брата вполне могут пристрелить.Затем она пыталась успокоить себя мыслью о том, что прежде в Овенштадте никогда ничего подобного не случалось.Насколько ей было известно, ни революционеров, ни бунтарей, подобных тем, что, по словам принцессы Аспазии, активно действовали в Звотане, здесь не было. Поэтому стража, охранявшая дворец, окончательно обленилась.Зная, что за ними никто не следит, стражники, стоявшие у ворот, болтали друг с другом, а иногда даже приваливались спинами к решетке и опускали ружья вместо того, чтобы держать их на плече.Они также любили шутить и разговаривать с проходившими мимо людьми и всегда огорчались, если Летиция и Мари-Генриетта просто пробегали мимо и не останавливались посплетничать с ними.На прошлой неделе они говорили исключительно о визите короля и о том, что в столицу вызваны полки, которые должны выстроиться на пути следования высокого гостя и по прибытии во дворец стоять в почетном карауле.— А это означает, что мы только тем и занимаемся, что чистим перышки, ваше высочество! — пожаловался Летиции один из стражников. — Целый Божий день только и надраиваем свои железяки!..— Зато как шикарно будете выглядеть, — заметила Летиция. — Да в вас все девушки повлюбляются!— В меня-то пусть влюбляются, я не против, лишь бы моя девчонка ни в кого другого не влюбилась! — ответил стражник. — Хотя где еще ей найти такого удальца, как я!Летиция рассмеялась и прошла дальше, к главному входу во дворец. Она несла записку от матери о том, что та принимает приглашение на официальный ленч и бал. Наверняка великая герцогиня не одобрила бы эту болтовню со стражником.Как и ожидалось, на церемонии, связанные с приездом короля, они получили минимум приглашений.Принцессу Ольгу приглашали на ленч, который должен состояться сразу же по приезде короля; Летицию же и Мари-Генриетту в этот список не включили.Их приглашали лишь на бал.Все мысли Мари-Генриетты были сосредоточены только на том, что она наденет на этот бал. И Летиция, помимо работы над своим цыганским нарядом, старалась сделать все возможное, обновляя старые платья, чтобы они выглядели новыми и модными.— О, как бы я рада была дать вам хотя бы одно из своих платьев! — сказала Стефани, застав обеих сестер в столовой за столом, заваленным обрезками лоскутов и принадлежностями для шитья.— Да, было бы неплохо! — воскликнула Мари-Генриетта. — Наши старания бесполезны. Все это давным-давно вышло из моды.— Да, но мама просто убьет меня, если узнает, что я дала что-то… без ее разрешения, — смущенно объяснила Стефани.Затем взглянула на оборки на платье Летиции, которые после нескольких лет носки выглядели довольно потрепанными, и воскликнула:— О, идея!— Какая? — осведомилась Мари-Генриетта.— В прошлом году мама купила два рулона тюля, чтобы сшить мне платья. Потом дворцовая портниха вдруг заболела, ну и все как-то забыли о них.Мари-Генриетта встрепенулась.— Плотный тюль — это как раз что надо! Из него можно сшить красивые чехлы на платья, можно сделать новые оборки на юбку Летиции!— Уверена, никто не заметит, что ткань исчезла из комода, — сказала Стефани. — Один рулон белый, другой — бледно-голубой, прямо под цвет твоих глаз, Гетти!Мари-Генриетта захлопала в ладоши.— О, пожалуйста, Стефани, раздобудь для нас этот тюль!— Постараюсь, как только вернусь во дворец, — ответила Стефани. — И пришлю его с Доротеей.Она сдержала свое слово. Примерно часом позже явилась Доротея с корзиной для грязного белья, где под какими-то старыми тряпками и свертками лежали рулоны тюля.Он как нельзя лучше подходил для того, чтобы подновить оборки платья Летиции и придать ему изящный и воздушный вид, как и подобает платью молоденькой девушки.Тюля хватило, чтобы задрапировать все платье целиком и превратить его в столь элегантный наряд, что независимо от того, будет на балу король или нет, Летиция насладится этим праздником сполна и к тому же будет знать, что красивее и наряднее ее никого нет.Мари-Генриетта была в полном восторге от бледно-голубого тюля, в точности под цвет ее наряда, сшитого еще при жизни отца.Но теперь это платье выглядело слишком простеньким и незамысловатым для девушки, которой уже почти семнадцать.— Я переделаю его в туалет, который будет выглядеть в точности, как на парижских картинках! — воскликнула она.Мари-Генриетта пришила две тюлевые оборки к подолу, отчего платье сразу стало нужной длины, затем более мелкие и пышные оборки украсили плечи и низкий округлый вырез, и наряд сразу же преобразился. Когда сестра надела его, Летиция подумала, что если на балу появится прекрасный принц, то непременно влюбится в ее Гетти.Сама Летиция уже почти закончила работу над цыганским платьем к тому времени, как Стефани прислала им тюль, и теперь, когда нет Кирила, никто не мешает им заняться своими бальными нарядами.« Но если только кузина Августина узнает что-то о Стефани с Кирилом, — подумала Летиция, — тогда все пропало! Тогда она не разрешит нам являться во дворец!»Затем она запретила себе думать о столь неприятных вещах, боясь тем самым накликать беду, и решила сосредоточиться на том, как объяснит матери свою завтрашнюю отлучку из дома.Она дождалась позднего вечера, когда было пора ложиться спать, и сказала:— А я не говорила тебе, мама, что получила сегодня записку от фрейлейн Собески?— Записку, дорогая? — удивилась принцесса.— Да, она просто умоляет меня приехать к ней. Наверное, занемогла, бедняжка… Ну ты же знаешь, возраст уже преклонный…Фрейлейн Собески была одной из первых гувернанток Летиции и Мари-Генриетты и, удалившись на покой, поселилась в деревне, в небольшом домике, невдалеке от замка Тхор.Она жила там одна, и время от времени Летиция навещала старушку.— И если ты, конечно, позволишь, мама, — сказала Летиция, — я бы завтра съездила навестить нашу старую гувернантку. А чтобы не возвращаться поздно, могу там заночевать и вернуться на следующее утро, пораньше.Принцесса Ольга подумала немного:— Мне кажется, куда разумнее не назначать всех дел на один день. Я бы не хотела, чтоб ты выглядела утомленной к началу праздника.Летиция улыбнулась.— Но, насколько я понимаю, мы будем наблюдать за этим праздником с галерки, — призналась она. — Ведь нас с Гетти в отличие от тебя не пригласили на ленч. Нам всего-то и остается, что смотреть, как король принимает парад, и жевать хлеб с сыром в то время, когда другие будут наслаждаться разными экзотическими блюдами во дворце!Принцесса рассмеялась.— Нечего строить из себя маленькую несчастную Золушку. Я бы охотно поменялась с тобой местами. Ты же знаешь, как скучны и помпезны эти официальные обеды!Тут уже Летиция засмеялась.— Ничего! Мы с Гетти твердо решили взять свое на балу, раз уж никуда больше нас не зовут. А до этого спрячемся наверху, у Стефани, и узнаем от нее, как все было.— Кузине Августине это не понравится, — нахмурившись, заметила мать.— А мы постараемся не попадаться ей на глаза, — уверила ее Летиция. — Да мы и саму Стефани сто раз предупреждали, чтоб была как можно осторожнее и не давала бы кузине Августине повода для подозрений.— Ну довольно, не будем больше об этом, — сказала принцесса Ольга. — Это меня просто пугает!.. Кирил тоже обещал вести себя благоразумно. И разумеется, его, бедняжку, тоже никуда не пригласили, кроме бала.Летиция поцеловала мать и сказала:— Не беспокойся, мамочка, все будет хорошо! Передам фрейлейн Собески от тебя привет. Ты же знаешь, она тебя просто обожает.— Надо бы послать ей что-нибудь в подарок, — заметила принцесса. — Пойду посмотрю, не найдется ли у меня чего-нибудь подходящего.Как это было похоже на мать — делать подарки людям, когда в доме у самой не было практически ничего. И Летиция поспешила заметить:— Я сама что-нибудь подберу, мама.Затем она пожелала ей доброй ночи и пошла к себе наверх, довольная тем, что все прошло как нельзя более гладко.Она уже успела завернуть цыганское платье в старую скатерть и сделала маленький аккуратный сверток, который можно было привязать к седлу Кахо.Летиция заранее предупредила Кирила о том, чтоб тот ни при каких обстоятельствах не брал Кахо.— Но я всегда предпочитал его Чино! — возразил брат.— Знаю, но мне предстоит долгий путь, и Кахо более надежен. Так что уж придется оставить его мне.Тон, которым были произнесены эти слова, убедил Кирила, что поездка на Кахо каким-то образом связана с таинственными планами сестры, и он тут же попросил:— Ты должна рассказать мне, что задумала, Летиция! Не хочу, чтобы из-за меня ты подвергалась хоть малейшему риску.— Ничего я тебе не скажу, — ответила Летиция. — Просто потому, что пока еще сама не слишком уверена, что все выйдет именно как я задумала, и скорее всего придется действовать по обстоятельствам. А тебе остается пожелать мне успеха.В глазах Кирила мелькнула хитрая усмешка:— Подозреваю, дорогая сестрица, что ты решила воспользоваться цыганским колдовством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19