С самого детства ее приучали к мысли, что она особа королевской крови и потому ответственна за свою страну.
Мать непрестанно твердила ей о долге, заключавшемся в выгодной для страны партии.
Но Зита мечтала о настоящей любви.
В своих фантазиях она никогда не представляла себя принцессой.
Она была обычной девушкой и жила так, как не могла себе позволить в настоящей жизни.
Мужчина ее мечты не имел четкого образа, но явно не принадлежал к особам королевской крови.
Она сочиняла захватывающие любовные истории.
Ее герои в основном были венгры, великолепные наездники и веселые путешественники.
Она живописала ночи в цыганском таборе, зажигательные танцы, дым костра, берущие за сердце протяжные песни.
Другой вариант: жизнь в английской провинции.
Зита перемещалась в огромную усадьбу.
Ее любимый был владельцем великолепных скакунов, и они каждый раз выигрывали Кубок дерби или в крайнем случае Золотой кубок Аскота.
А потом они снимали седла и бешеным галопом мчались бок о бок среди могучих английских дубов и тисов.
Зита хорошо представляла себе Англию.
Мать часто рассказывала об их жизненном укладе.
По ее словам, это был самый правильный в мире уклад.
Зита отчетливо видела внушительный дом, построенный в центре старинного парка, где проходит ее размеренная жизнь с мужем-англичанином.
Они занимаются только лошадьми и почти не принимают участия в управлении усадьбой.
Такого рода жизнь вела ее матушка до того, как стала герцогиней Альдросской.
Она являлась членом семьи королевы Виктории и жила в большой английской усадьбе.
Когда Зита и Софи были маленькие, они постоянно слышали от матери истории о тех счастливых для нее временах.
Тогда их отношения были теплыми и бесхитростными.
А когда Зита подросла и невероятно похорошела, мать отвергла девочку и полностью переключилась на Софи, сделав ее своей любимицей.
В фантазиях Зиты никогда не фигурировали французы.
Несмотря на то что она полюбила Париж заочно и увлеченно внимала рассказам мадам Готье и профессора, Зита негативно относилась к тому, что во Франции не практиковались браки по любви.
В этой стране веками складывалась традиция заключать браки по расчету.
Помолвка происходила еще в детстве, а выбор делался в соответствии с выгодой для обеих сторон.
Поэтому женатые французы были вынуждены содержать любовниц.
Эти женщины обитали отдельно и никак не участвовали в семейной жизни.
Но они считались не менее важными, чем официальные жены, потому что доставляли мужчинам радость.
Все это казалось Зите противоестественным.
Ее бросало в дрожь от одной мысли, что она сама принимает участие в таких играх.
Она представила себе Софи.
Что будет, когда она узнает про Лабель или другую женщину, которую выберет король?
Зита подумала, что Софи вообще может ни о чем не догадаться, поскольку была немного туповата.
Но все равно было неприятно сознавать, что не только король, но и любой другой мужчина способен вести двойную жизнь.
Она вспомнила о своих родителях.
Конечно, она все отлично понимала, но, несмотря ни на что, ее симпатии были на стороне отца.
«Мама такая холодная, а папе нравятся открытые и веселые женщины», — оправдывала его Зита.
Она попыталась вообразить, что отец страстно целует мать, но их образы получались расплывчатыми.
Мама не была способна на пылкие чувства.
В ее жизни единственным проявлением страсти являлся гнев.
Будучи настоящей англичанкой, герцогиня Луиза установила поистине железный контроль над своими чувствами.
Если она была недовольна дочерьми или кем-то еще, ее лицо становилось непроницаемым, словно гипсовая маска.
В такие минуты от ее ледяного голоса и взгляда Зите казалось, будто за окном поднимается снежная вьюга.
Мать была совершенно не похожа на жителей Альдросса.
Когда они сердились, их чувства выплескивались наружу, как огненная лава.
Они кричали и швыряли друг в друга все, что попадалось под руку.
Но проходило несколько минут, и они со слезами раскаяния бросались друг другу в объятия и просили прощения.
«Так жить намного проще», — думала Зита.
Она помнила, как часто ее наказывали за естественные проявления человеческих эмоций.
Маленькую, ее запирали в комнате, оставляя на хлебе и воде, так как она прямо говорила то, что думала.
Ее одергивали, когда она пыталась возражать матери или гувернанткам.
— Принцесса не должна выставлять напоказ свои чувства, — поучала мать. — Принцесса не должна плакать на людях. Принцесса должна быть выдержанной. Принцесса должна носить маску.
«Почему? За что? — мысленно протестовала Зита, когда ее в очередной раз наказывали. — Ненавижу быть» ее королевским высочеством «!»
Однажды она была в таком отчаянии, что пыталась убежать из дворца, но ее поймали и с позором водворили в карцер.
Со временем Зита поняла, что, пожалуй, умнее прятать свои чувства и не выставлять их напоказ.
Теперь она все это вспомнила, и раздумья снова привели ее к королю Максимилиану.
Ей так хотелось поговорить с ним еще раз.
Пофлиртовать с ним было бы еще более волнующе.
Но Зита жалела Софи.
«Если она влюбится в него, как мама в папу, ей придется страдать от одиночества во дворце, в то время как он будет отправляться на» очень важные дипломатические встречи»в Париж «.
Она рассмеялась, подумав, что лучше пусть Софи влюбится во флегматичного маркиза Баден-Бадена, чем в короля Максимилиана.
Она посмотрела на небо.
Ночь была уже на исходе, потому что звезды померкли.
В это время года светало рано, значит, скоро наступит новый день.
Зита решила покататься верхом.
Сегодня можно не торопиться с выходом — обитатели замка наверняка спят, утомленные балом.
Наконец верхушки заснеженных гор порозовели.
Зита надела костюм для верховой езды.
Нежно-зеленый, он как нельзя лучше подходил к ее рыжим волосам.
В нем она казалась еще более юной и белокожей.
Девушка не захотела надеть шляпу для верховой езды.
Она расчесала волосы большим гребнем, и они ожили, волнами рассыпались по плечам.
Зита собрала их на затылке и завязала шелковой лентой.
Когда она вышла из дворца, уже светало.
Привратник у боковой двери крепко спал, и Зита спокойно направилась в конюшню.
Пегас, как всегда, обрадовался приходу хозяйки и встретил ее приветливым ржанием.
Зита вспомнила, что во дворце много гостей, поэтому сегодня у всех ворот стоят экипажи и кареты, в которых могут спать слуги.
У нее не было желания афишировать свою прогулку, и она решила воспользоваться небольшой калиткой для садовников.
Шагом проехав по парковой аллее, Зита оказалась возле незаметной калитки.
Ее никто не охранял, поэтому девушка не удивилась, что она оказалась на замке.
Но Пегас с легкостью перемахнул через деревянную изгородь и весело поскакал в сторону альпийских лугов. :
Они поросли травами и цветами, и Зите казалось, что луга похожи на венгерские степи, которые она мечтала увидеть своими глазами.
Они достигли долины в тот таинственный час, когда предрассветный туман постепенно тает под лучами восходящего солнца.
Он еще клубился молочными завитками под горячими копытами лошади, но сквозь него уже озорно проглядывали разноцветные головки цветов.
Солнце наконец-то перевалило через горные хребты и затопило долину золотым сиянием.
Зита залюбовалась красотой родного края.
» Интересно, — вопросила она себя, — мог бы король создать что-нибудь подобное у себя в Вальдестине?«
Она представила его мирно спящим во дворце.
И тут что-то заставило ее обернуться.
Интуиция не подвела: на некотором расстоянии она заметила всадника.
Он направлялся в ее сторону.
Она подумала, что, наверное, кто-то увидел ее в конюшне и зачем-то послал за ней.
Когда всадник немного приблизился, она не поверила своим глазам.
Король Максимилиан!
Сомнений быть не могло, это действительно он, к тому же она узнала его огромного черного коня.
Зита не понимала, почему остановилась и ждет его.
Она знала, он ее видит и даже пришпоривает коня, чтобы поскорей оказаться рядом.
Прошло еще несколько секунд — она внезапно взмахнула хлыстом и, взяв с места в карьер, помчалась вперед.
Пегас только этого и ждал.
Они неслись быстрее ветра, но Зита слышала за спиной стук копыт.
Король принял вызов и обязательно ее догонит, но Зита все равно пришпоривала своего коня.
Стук копыт раздавался все ближе и ближе, и вот король ее настиг.
Теперь они неслись бок о бок по изумрудным росистым лугам.
Ветер свистел в ушах, окружающий ландшафт превратился в пестро-зеленую ленту.
Зита время от времени поглядывала на короля.
Он был великолепным наездником, пожалуй, даже лучшим, чем ее отец.
Король слился со своим жеребцом в единое целое, и это было просто восхитительно.
Наконец Зита и король не сговариваясь одновременно сбавили ход.
И кони, и всадники взмокли и обессилели от долгого бега.
Зита повернула к королю смеющееся лицо.
— Отлично размялись, ваше величество! Как женщина отдаю пальму первенства вам!
— Она принадлежит нам обоим, — заверил ее король. — Хотя, если честно, вы лучшая наездница из всех женщин.
Зита радостно засмеялась, и ее смех серебристым эхом разнесся по долине.
Король потрепал ее коня по длинной шее.
— Отличный жеребец, — похвалил он Пегаса. — Кому он принадлежит? , — Мне, — ответила Зита, — и я его очень сильно люблю.
— Так же как и того, кто вам его подарил.
Эта фраза резанула слух, и Зита недоуменно посмотрела на короля.
— Этот джентльмен, несомненно, богат! Как же он допустил, чтобы вы работали в гостинице?
Зита улыбнулась, не зная, что ответить.
— Кем он вам приходится? — спросил он жестко. — Вы что, любите его так же сильно, как его подарок?
Зита вздрогнула и на секунду лишилась дара речи.
Наконец до нее дошел смысл сказанного.
Он причислил ее к той категории женщин, к которой относилась Лабель!
Зита гордо вскинула подбородок, ее лицо стало непроницаемым.
— Полагаю, вы нанесли мне оскорбление, сир. Я вас покидаю, — холодно бросила она.
Она резко потянула уздечку, но король с быстротой молнии перехватил повод и придержал ее коня.
Пегас дернулся, однако короля это не смутило.
Он не ослабил хватку.
— Вы не можете меня покинуть. — выдохнул он. — Я хочу поговорить с вами.
— А я не уверена, что желаю беседовать с вашим величеством!
Их глаза встретились, и Зита поняла, что не сможет уйти.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга.
Король первый нарушил молчание.
Его голос был тих и спокоен.
— Простите! Вы для меня загадка, Зита. Все, что вы делаете и говорите, сбивает меня с толку. Если вы не объясните мне, в чем дело, я сойду с ума!
Он говорил абсолютно серьезно, и Зита почувствовала легкий укол совести.
Она отвела глаза в сторону.
— Не понимаю, ваше величество, почему я вас… интересую.
Король отпустил поводья Пегаса.
— Это единственная глупость, которую вы сказали за время нашего знакомства. Давайте лучше продолжим прогулку.
Они снова окунулись в залитую утренним солнцем долину.
Туман уже рассеялся, но еще клубился там, где стояли деревья.
Поэтому дворец был невидим, и казалось, молодые люди находятся далеко от остального мира.
Они молча скакали по просторам зачарованной страны, тишину нарушал только приглушенный стук копыт.
Зита почувствовала на себе вопросительный взгляд короля.
Ей почему-то нравилось, что он ничего не понимает и совершенно сбит с толку.
Его предположения снова потерпели крах, и Зита была довольна.
— Я жду, — напомнил король.
— Ждете чего?
— Что вы расскажете.
— Ас какой стати я должна вам что-то рассказывать? — пожала плечами Зита. — Разве не удивительно, что мы с вами встретились? Разве этого недостаточно? Пусть это всего лишь игра судьбы, стечение обстоятельств… Это сон. Сон не нуждается в объяснениях. Что-то происходит, и это что-то грандиозно и фантастично само по себе. Зачем во всем докапываться до подноготной?
Она говорила в той же манере, в какой они разговаривали с отцом.
— Сны и так хороши. Видящий сон не воплощает его в реальность, не так ли?
— Вы хотите сказать, что сегодня я буду знать о вас не больше, чем вчера?
— А почему бы и нет? — хмыкнула Зита. — Я не собиралась с вами встречаться.
— Нас снова свела судьба, — заметил король. — Но знайте, я не мог уснуть, потому что думал о вас.
Зита посмотрела на него.
Как странно, ведь она тоже не могла уснуть, потому что думала о нем!
— Ваше величество несколько преувеличивает, — улыбнулась она. — Вы, наверное, слишком плотно поужинали или выпили много шампанского.
— Я не шучу, Зита. С тех пор, как мы встретились, я хочу только вас.
— Странно, — пробормотала она и едва удержалась, дабы не признаться, что она тоже его хочет.
Король собрался что-то добавить, но его жеребца внезапно повело в сторону.
Король быстро урезонил коня.
— Нам надо поговорить. Давайте сделаем это в более спокойной обстановке. Хорошо бы сесть на более твердую поверхность.
Он посмотрел в сторону леса.
— В миле отсюда, — молвила Зита, — есть маленькая гостиница. Если вы еще не позавтракали, мы могли бы выпить по чашечке кофе.
Король улыбнулся:
— Никто не знает, что я покинул дворец. Все еще спали, и мне не хотелось никого беспокоить. К тому же им показалось бы странным, что я прошу оседлать лошадь в такую рань и собираюсь кататься в одиночестве.
Зита могла представить, какой переполох поднялся бы во дворце.
Кроме слуг, были бы подняты на ноги кухарки и конюхи.
Но она не подала виду, что ей хорошо знакомы дворцовые порядки.
Она пришпорила коня, и король последовал ее примеру.
Остаток пути они ехали молча.
В этой гостинице она не была несколько лет.
Последний раз они останавливались здесь с отцом во время путешествия в горы.
Маловероятно, что прислуга осталась та же.
Но даже если там работают другие люди, они могут ее узнать, так как все знали членов королевской семьи.
Гостиница примостилась у подножия горы.
Небольшой домик находился на некоторой высоте, но до него нетрудно было добраться верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16