Обслужили супер, в восторге
До того как Фетт уничтожил Гильдию, разбил ее на части, как использованный и ненужный прибор. А ведь если бы захотел, мог возглавить ее.
– Ты уже что-то такое рассказывал.
Ниелах покопалась в недавних воспоминаниях; тогда она выбросила рассказ из головы, посчитав, что ей незачем помнить такие подробности.
– Ты говорил что-то… о Босске. И Гильдии. И что трандошан с тех пор зол на Фетта.
– Ага, - Денгар повозился, устроился поудобнее. - Особого секрета в том нет. Всем известно… всем тем, кого интересуют охотники за головами.
Кореллианин вдруг широко улыбнулся.
– Ладно, не всем. Нас в Галактике не шибко жалуют. Еще один повод бросить это занятие, между прочим. Не слишком приятно, когда каждый встречный и поперечный желает, чтобы тебя и всех тебе подобных выжгло лазером навсегда,
Можешь мне не рассказывать, подумала Ниелах, которая очень недолго имела дело с охотниками за головами, но уже всерьез жалела об этом.
– Итак, между ними что-то произошло, - подсказала она - Между Босском и Бобой Феттом. Что-то личное.
Денгар громогласно расхохотался.
– Можно и так сказать! Об этих двоих что ни скажи, все окажется правдой. Босск отрастил зуб на Фетта длиной в световой год, наверное. А то, что его выставили с собственного корабля, счета не уменьшило. Если раньше Босск просто видеть не мог нашего неболтливого друга, то теперь выслеживает его днем и ночью, спит и видит, как отомстить.
Он принялся разматывать шарф, обвязанный вокруг головы.
– Фетт играет с огнем, дразнить трандошанов не стоит. Нужны крепкие нервы, чтобы отпустить с миром маньяка-убийцу, в чьем списке твое имя стоит первым номером.
– Ну, это его головная боль, не наша.
Ниелах хмурила брови, с трудом сопоставляя куски информации. Те цеплялись краями и не складывались в картину. Слишком многих фрагментов недоставало. На таком решете план спасения не построишь.
– Расскажи мне, пожалуйста. Денгар приподнял бровь.
– Что тебе рассказать? Сказку на ночь?
– Все! - жалобно и жадно выпалила Ниелах. - Все, чего я не знаю!
– Тогда мне придется молоть языком до второго Большого взрыва. Столько я не проживу.
– Ладно! Расскажи про Босска и Бобу Фетта. Цепляться приходилось за любую соломинку, ведь каждая из них могла оказаться мостиком к прошлому.
Жизнь тонула в тумане, имя которому амнезия. Значит, нужно искать ответ в жизни всех остальных. Вдруг отыщется ключик, отпирающий замки, за которыми спрятаны личные тайны? Даже просто выяснить, кто скрывается за холодным, темным визором мандалор-ского шлема - уже прогресс.
– Ну, кое-что ты уже знаешь.
Денгар опять коротко и неопределенно взмахнул рукой; жест вышел смазанный, как будто кореллианин показывал точку во времени, не пространстве.
– Я тебе рассказывал на Татуине.
Чтобы чем-то занять пустые часы, когда они вдвоем ждали, очнется ли умирающий охотник, или все их усилия были тщетны. Фетту было чем заняться, а они беседовали друг с другом. Так что историю отношений лучшего из лучших и Гильдии охотников за головами Ниелах действительно знала. Боба Фетт с тех пор не изменился, словно был бессмертной, неподдающейся тлению конструкцией, Гильдии повезло заметно меньше. От нее остались разрозненные группировки, среди охотников разразилась настоящая война, и выжили в ней далеко не все. Если в этой войне и мог быть победитель, так звали его Боба Фетт.
Эту историю Денгар пересказывал с удовольствием и восхищением. Старый кореллианин нарадоваться не мог на Фетта, безжалостность его планов и действий, жестокость и хладнокровие. Словом, все то, чего самому Денгару никогда не видать. Ниелах подумала, что совсем неудивительно, что кореллианин так цепляется за призрачную дружбу. В полуметре от гибели, лежа без сил в песках Дюнного моря, Боба Фетт и в предсмертном бреду сумел вычислить слабое место кореллианина. Вычислить и задать нужный вопрос.
У Ниелах так не получится. Не сейчас по крайней мере. Но пусть Денгар говорит; что бы он ни поведал, какие бы подробности и детали ни раскрыл, он будет рассказывать не только о Фетте, но во многом - и о себе. Что ж, Ниелах не против. Полезные сведения она запомнит, остальное забудет.
Вслух девчонка произнесла:
– Ты прав, кое-что мне известно. Благодаря тебе. А как же все остальное?
Денгар помолчал, разглядывая растрепанную замарашку, потом согласно кивнул.
– Хорошо.
Он вновь откинулся затылком на переборку.
– Думаю, время у нас еще есть. Хотя все зависит от того, куда мы летим, не находишь?
– Боба Фетт не сказал нам, ни мне, ни тебе, - Ниелах подтянула колени к груди. - Так что давай, начинай свой рассказ. Посмотрим, на сколько нас хватит.
Денгар криво усмехнулся.
– А вдруг надолго?
Почему бы и нет? Я не буду возражать, пока получаю то, что хочу. Что мне нужно.
Кореллианин вздохнул и заговорил, а Ниелах принялась его слушать.
И ТОГДА
Непосредственно после событий эпизода IV «Новая надежда»
Не приходилось бывать здесь! - воскликнул эмиссар Гильдии охотников за головами. - Но наслышан, наслышан… Мне часто описывали ваше жилище.
– Как польщен я, что выпала мне честь стать темой мудрых бесед почтенной аудитории!
Часть лап Куд'ар Муб'ат сложил на хитиновой груди, а еще одной парой жестикулировал.
– Обо мне говорят в закоулках и коридорах, где плетутся самые хитроумные заговоры и интриги! Какое ни с чем не сравнимое удовольствие! Вы смущаете меня, драгоценность моей паутины!
Многочисленные глаза с интересом наблюдали, как посланник Гильдии старается не прикасаться к молочно-белой блестящей живой нити, из которой было свито гнездо. Про себя сборщик фыркнул. Глупая тварь!
Быть паукообразным - великолепное преимущество. Ты легко читаешь души обитателей Галактики, словно примитивные, написанные чернилами записки, в то время как твои собственные мысли и чувства остаются тайной для окружающих.
Куд'ар Муб'ат предположил, что именно по этой причине наибольшее удовольствие ему приносят сделки с охотником за головами по имени Боба Фетт, как ранее - с его отцом. В этом своем мандалорском шлеме Фетт представлял собою неизвестную величину, что арахноид рассматривал как вызов своим способностям и интеллекту. Ценный противник. Даже если он заранее обречен на проигрыш - в чем Куд'ар Муб'ат не сомневался, так как еще никому не удавалось выпутаться из невидимой, но прочной паутины, сплетенной из лжи, - все равно это пенный противник.
– Вы доджды извидить медя, если я кажусь вам демного… стесденным.
Собеседника звали Глиед Отондон; какой из жалких планет выпала сомнительная честь называться его родиной, определить было сложно, зато можно было с уверенностью заявить, что производила она впечатляюще могучих, отменно сложенных и прекрасно питающихся существ. Эмиссар, казалось, состоял сплошь из мускулов - если не считать рогатого черепа и мясистого хоботка Когда Отондон осторожно уселся на краешек стула возле горы подушек, на которых устроился хозяин гнезда, когтистые верхние конечности посланника свесились почти до пола.
– Вы уведены, что здесь гедметично?
– Сладчайшая птица моей юности, милейший Глиед, оставь свои напрасные страхи!
Если бы громкий хохот входил в репертуар возможностей арахноида, Куд'ар Муб'ат наверняка не сумел бы удержаться.
– Уверяю тебя, они не обоснованы, ничем не обоснованы!
Арахноид подал знак одному из рабочих придатков. Вообще-то жест был излишним, кроха-нахлебник был связан с хозяином отростком нервной системы, как и все остальное, что находилось внутри дрейфующего гнезда.
– Желание гостя - закон, я все немедленно проверю ради твоего драгоценнейшего спокойствия.
Глиед Отондон съежился, как будто хотел спрятаться внутри своей кирасы, когда мимо его плеча по шелковистой нити, торопливо перебирая лапками, пробежал малютка-придаток, волоча за собой блестящий белесый поводок аксона. Нахлебник ловко взобрался на колено к своему прародителю.
– Да-да? - придаток чуть не лопался от энтузиазма. - Что мне для тебя тебя сделать делать делать?
Вот что в нем действительно раздражало, так это манера по несколько раз повторять слова, точно эхо. Куд'ар Муб'ат сделал мысленную пометку (в том отделе мозга, который ни с кем из нахлебников не делил), что в наследнике разговорчивого придатка это упущение требуется исправить. После того как этот малыш будет съеден и переварен.
– Все, что угодно годно?
Изогнутые стены центральной камеры гнезда колыхались и шли волнами; это придатки собирались, чтобы подслушать дискуссию. По нервной ткани уже пробежала информация о чрезвычайной важности сегодняшней встречи. Гость озирался и ежился, шарахаясь от каждой свисающей с потолка нити с нахлебником.
– Наш статус, будь так любезен.
Из простого распоряжения Куд'ар Муб'ат устроил целый спектакль; представление разыграли для единственного зрителя, в каждодневном общении с многочисленными нахлебниками арахноид и не вспоминал о вежливости. Ведь никто не церемонится с собственными конечностями или внутренними органами.
– Атмосферное давление в нашем уютном маленьком гнездышке, каково оно? Умоляю, скажи нам!
Несколько секунд придаток молчал, общаясь по волокнам нервной ткани с другими нахлебниками, отвечающими за биоинженерию и гомеостаз. До Куд'ара Муб'ата докатилось эхо их разговора, словно кто-то пощекотал его мозг изнутри. На мгновение арахноид ощутил всю сеть целиком, как будто тело его раздулось до пределов сенсорных рецепторов.
Гнездо плыло в пространстве, освещаемое холодным светом далеких звезд, - фрагменты космических кораблей, узлы машин, агрегаты, уже неузнаваемые обломки, оплетенные клейкой нитью с канат толщиной. Все богатство собиралось по крохам и копилось на протяжении жизни. Как правило, сомнительной ценности предметы были платой. Несостоятельные должники лишались права выкупить собственность и обычно выбрасывались через грузовой шлюз. Им предоставлялась возможность справляться с вакуумом по мере сил и талантов. На этой точке событий Куд'ар Муб'ат терял к должникам интерес; арахноид считал коллекционирование трупов или скелетов грубым и нездоровым занятием.
– Давление ниже нормы, - над сборщиком и его гостем завис большой рот; больше у придатка ничего не было, он болтался в нескольких сантиметрах от Отондо-на, который разглядывал новый персонаж с откровенно нескрываемым отвращением. - Во время приема посетителей и посадки их кораблей атмосферное давление поднимается на два уровня на соответствующий отрезок времени, чтобы компенсировать потерю воздуха из-за нарушения целостности периметра.
Голосовой придаток помолчал, к нему перебросили данные с внешних сенсоров. Выглядел нахлебник действительно странно: губы и голосовые связки; мозгов ему выделили ровно столько, чтобы связно произнести несколько предложений за один присест.
– Внутреннее давление на данный момент составляет девяносто пять процентов от оптимума, сто процентов будет достигнуто в течение стандартного часа.
– Ну вот, видишь? - Куд'ар Муб'ат простер лапу.
Говорить приходилось поспешно, чтобы отвлечь посетителя от мыслительного процесса и от оговорки нахлебника, в частности от «кораблей». Во множественном числе. Собственно, придаток не оговорился, он проболтался. Ъот что случается, когда даешь отпрыскам слишком мало мозгов и слишком много свободы. Сборщик горестно вздохнул про себя.
Вслух он сказал:
– Беспокоиться не о чем!
– Ну, если ты так говодишь… Непохоже, что посланник Гильдии утешился.
Но истинные тревоги, как всегда, выпали на долю Куд'ара Муб'ата. Жизнь сама по себе - тяжкий груз, размышлял арахноид. Сборщик постоянно боролся с искушением разработать и создать придатки с развитым мозговым материалом, самостоятельные настолько, чтобы думать и принимать решения. На узкие плечевые узлы арахноида ложилась чересчур большая ответственность. Гнездо досталось ему по наследству после гибели (собственно говоря, убийства) прародителя Куд'ара Муб'ата. Ничего неправильного арахноид в том не видел и вины за собой не чувствовал, но в то же самое время не имел ни малейшего намерения повторять ошибку предшественника и создателя.
– Ах, воистину, я так говорю! - воскликнул он.
И даже сумел изобразить подобие учтивого поклона: растопырил одну пару конечностей и нагнулся, опустив многоглазую голову. Колыхающееся бледное брюхо приподнялось с живых подушек; расплющенные придатки вздохнули и задействовали рудиментарные мозги на решение важной задачи - расправить мягкие и упругие части округлых тел.
– Все, что есть у меня, к услугам дражайшего гостя! Все, что он ни пожелает! Даже если твои желания не касаются нынешних дел, только скажи мне, чего ты хочешь, все сделаю! Так польщен я и тронут твоим присутствием…
– Не ттудись, - эмиссар легко приходил в раздражение, но все-таки брал себя в руки, пусть не без труда. - Меня пдедупдеждали о твоих дьстивых дечах.
Он прищурился, изображая недоверие и подозрительность.
– На медя они не подействуют.
Ах; вздохнул про себя арахноид. Уже подействовали. Но удовлетворение Куд'ар Муб'ат сохранил в тайне.
– Я уверен, - промурлыкал он вслух, - что ты говоришь не враждебно. Но как пожелаешь, поступай по своему усмотрению. А я уж приспособлюсь.
Арахноид уютно пристроился на подушках.
– Как мне, ничтожному, превзойти моего любезного гостя в безмерной его доброте? Но, если позволишь, я должен посовещаться со моими крохотными подопечными. Мелочи, знаешь ли, скучные детали, такая муть!
У Куд'ара Муб'ата не было век, но когда арахноид расфокусировал многочисленные глаза, их затянула полупрозрачная пленка. Конечности сборщик подобрал под себя, как будто призывал потомство к вниманию. Самый маленький придаток, оптический нахлебник размером не крупнее фаланги человеческого пальца, выглянул из переплетения нитей. Белесый аксон унес в мозг Куд'ара Муб'ата изображение эмиссара охотничьей Гильдии. Глиед Отондон был угрюм и насторожен, такой придет в ярость от малейшей отсрочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ты уже что-то такое рассказывал.
Ниелах покопалась в недавних воспоминаниях; тогда она выбросила рассказ из головы, посчитав, что ей незачем помнить такие подробности.
– Ты говорил что-то… о Босске. И Гильдии. И что трандошан с тех пор зол на Фетта.
– Ага, - Денгар повозился, устроился поудобнее. - Особого секрета в том нет. Всем известно… всем тем, кого интересуют охотники за головами.
Кореллианин вдруг широко улыбнулся.
– Ладно, не всем. Нас в Галактике не шибко жалуют. Еще один повод бросить это занятие, между прочим. Не слишком приятно, когда каждый встречный и поперечный желает, чтобы тебя и всех тебе подобных выжгло лазером навсегда,
Можешь мне не рассказывать, подумала Ниелах, которая очень недолго имела дело с охотниками за головами, но уже всерьез жалела об этом.
– Итак, между ними что-то произошло, - подсказала она - Между Босском и Бобой Феттом. Что-то личное.
Денгар громогласно расхохотался.
– Можно и так сказать! Об этих двоих что ни скажи, все окажется правдой. Босск отрастил зуб на Фетта длиной в световой год, наверное. А то, что его выставили с собственного корабля, счета не уменьшило. Если раньше Босск просто видеть не мог нашего неболтливого друга, то теперь выслеживает его днем и ночью, спит и видит, как отомстить.
Он принялся разматывать шарф, обвязанный вокруг головы.
– Фетт играет с огнем, дразнить трандошанов не стоит. Нужны крепкие нервы, чтобы отпустить с миром маньяка-убийцу, в чьем списке твое имя стоит первым номером.
– Ну, это его головная боль, не наша.
Ниелах хмурила брови, с трудом сопоставляя куски информации. Те цеплялись краями и не складывались в картину. Слишком многих фрагментов недоставало. На таком решете план спасения не построишь.
– Расскажи мне, пожалуйста. Денгар приподнял бровь.
– Что тебе рассказать? Сказку на ночь?
– Все! - жалобно и жадно выпалила Ниелах. - Все, чего я не знаю!
– Тогда мне придется молоть языком до второго Большого взрыва. Столько я не проживу.
– Ладно! Расскажи про Босска и Бобу Фетта. Цепляться приходилось за любую соломинку, ведь каждая из них могла оказаться мостиком к прошлому.
Жизнь тонула в тумане, имя которому амнезия. Значит, нужно искать ответ в жизни всех остальных. Вдруг отыщется ключик, отпирающий замки, за которыми спрятаны личные тайны? Даже просто выяснить, кто скрывается за холодным, темным визором мандалор-ского шлема - уже прогресс.
– Ну, кое-что ты уже знаешь.
Денгар опять коротко и неопределенно взмахнул рукой; жест вышел смазанный, как будто кореллианин показывал точку во времени, не пространстве.
– Я тебе рассказывал на Татуине.
Чтобы чем-то занять пустые часы, когда они вдвоем ждали, очнется ли умирающий охотник, или все их усилия были тщетны. Фетту было чем заняться, а они беседовали друг с другом. Так что историю отношений лучшего из лучших и Гильдии охотников за головами Ниелах действительно знала. Боба Фетт с тех пор не изменился, словно был бессмертной, неподдающейся тлению конструкцией, Гильдии повезло заметно меньше. От нее остались разрозненные группировки, среди охотников разразилась настоящая война, и выжили в ней далеко не все. Если в этой войне и мог быть победитель, так звали его Боба Фетт.
Эту историю Денгар пересказывал с удовольствием и восхищением. Старый кореллианин нарадоваться не мог на Фетта, безжалостность его планов и действий, жестокость и хладнокровие. Словом, все то, чего самому Денгару никогда не видать. Ниелах подумала, что совсем неудивительно, что кореллианин так цепляется за призрачную дружбу. В полуметре от гибели, лежа без сил в песках Дюнного моря, Боба Фетт и в предсмертном бреду сумел вычислить слабое место кореллианина. Вычислить и задать нужный вопрос.
У Ниелах так не получится. Не сейчас по крайней мере. Но пусть Денгар говорит; что бы он ни поведал, какие бы подробности и детали ни раскрыл, он будет рассказывать не только о Фетте, но во многом - и о себе. Что ж, Ниелах не против. Полезные сведения она запомнит, остальное забудет.
Вслух девчонка произнесла:
– Ты прав, кое-что мне известно. Благодаря тебе. А как же все остальное?
Денгар помолчал, разглядывая растрепанную замарашку, потом согласно кивнул.
– Хорошо.
Он вновь откинулся затылком на переборку.
– Думаю, время у нас еще есть. Хотя все зависит от того, куда мы летим, не находишь?
– Боба Фетт не сказал нам, ни мне, ни тебе, - Ниелах подтянула колени к груди. - Так что давай, начинай свой рассказ. Посмотрим, на сколько нас хватит.
Денгар криво усмехнулся.
– А вдруг надолго?
Почему бы и нет? Я не буду возражать, пока получаю то, что хочу. Что мне нужно.
Кореллианин вздохнул и заговорил, а Ниелах принялась его слушать.
И ТОГДА
Непосредственно после событий эпизода IV «Новая надежда»
Не приходилось бывать здесь! - воскликнул эмиссар Гильдии охотников за головами. - Но наслышан, наслышан… Мне часто описывали ваше жилище.
– Как польщен я, что выпала мне честь стать темой мудрых бесед почтенной аудитории!
Часть лап Куд'ар Муб'ат сложил на хитиновой груди, а еще одной парой жестикулировал.
– Обо мне говорят в закоулках и коридорах, где плетутся самые хитроумные заговоры и интриги! Какое ни с чем не сравнимое удовольствие! Вы смущаете меня, драгоценность моей паутины!
Многочисленные глаза с интересом наблюдали, как посланник Гильдии старается не прикасаться к молочно-белой блестящей живой нити, из которой было свито гнездо. Про себя сборщик фыркнул. Глупая тварь!
Быть паукообразным - великолепное преимущество. Ты легко читаешь души обитателей Галактики, словно примитивные, написанные чернилами записки, в то время как твои собственные мысли и чувства остаются тайной для окружающих.
Куд'ар Муб'ат предположил, что именно по этой причине наибольшее удовольствие ему приносят сделки с охотником за головами по имени Боба Фетт, как ранее - с его отцом. В этом своем мандалорском шлеме Фетт представлял собою неизвестную величину, что арахноид рассматривал как вызов своим способностям и интеллекту. Ценный противник. Даже если он заранее обречен на проигрыш - в чем Куд'ар Муб'ат не сомневался, так как еще никому не удавалось выпутаться из невидимой, но прочной паутины, сплетенной из лжи, - все равно это пенный противник.
– Вы доджды извидить медя, если я кажусь вам демного… стесденным.
Собеседника звали Глиед Отондон; какой из жалких планет выпала сомнительная честь называться его родиной, определить было сложно, зато можно было с уверенностью заявить, что производила она впечатляюще могучих, отменно сложенных и прекрасно питающихся существ. Эмиссар, казалось, состоял сплошь из мускулов - если не считать рогатого черепа и мясистого хоботка Когда Отондон осторожно уселся на краешек стула возле горы подушек, на которых устроился хозяин гнезда, когтистые верхние конечности посланника свесились почти до пола.
– Вы уведены, что здесь гедметично?
– Сладчайшая птица моей юности, милейший Глиед, оставь свои напрасные страхи!
Если бы громкий хохот входил в репертуар возможностей арахноида, Куд'ар Муб'ат наверняка не сумел бы удержаться.
– Уверяю тебя, они не обоснованы, ничем не обоснованы!
Арахноид подал знак одному из рабочих придатков. Вообще-то жест был излишним, кроха-нахлебник был связан с хозяином отростком нервной системы, как и все остальное, что находилось внутри дрейфующего гнезда.
– Желание гостя - закон, я все немедленно проверю ради твоего драгоценнейшего спокойствия.
Глиед Отондон съежился, как будто хотел спрятаться внутри своей кирасы, когда мимо его плеча по шелковистой нити, торопливо перебирая лапками, пробежал малютка-придаток, волоча за собой блестящий белесый поводок аксона. Нахлебник ловко взобрался на колено к своему прародителю.
– Да-да? - придаток чуть не лопался от энтузиазма. - Что мне для тебя тебя сделать делать делать?
Вот что в нем действительно раздражало, так это манера по несколько раз повторять слова, точно эхо. Куд'ар Муб'ат сделал мысленную пометку (в том отделе мозга, который ни с кем из нахлебников не делил), что в наследнике разговорчивого придатка это упущение требуется исправить. После того как этот малыш будет съеден и переварен.
– Все, что угодно годно?
Изогнутые стены центральной камеры гнезда колыхались и шли волнами; это придатки собирались, чтобы подслушать дискуссию. По нервной ткани уже пробежала информация о чрезвычайной важности сегодняшней встречи. Гость озирался и ежился, шарахаясь от каждой свисающей с потолка нити с нахлебником.
– Наш статус, будь так любезен.
Из простого распоряжения Куд'ар Муб'ат устроил целый спектакль; представление разыграли для единственного зрителя, в каждодневном общении с многочисленными нахлебниками арахноид и не вспоминал о вежливости. Ведь никто не церемонится с собственными конечностями или внутренними органами.
– Атмосферное давление в нашем уютном маленьком гнездышке, каково оно? Умоляю, скажи нам!
Несколько секунд придаток молчал, общаясь по волокнам нервной ткани с другими нахлебниками, отвечающими за биоинженерию и гомеостаз. До Куд'ара Муб'ата докатилось эхо их разговора, словно кто-то пощекотал его мозг изнутри. На мгновение арахноид ощутил всю сеть целиком, как будто тело его раздулось до пределов сенсорных рецепторов.
Гнездо плыло в пространстве, освещаемое холодным светом далеких звезд, - фрагменты космических кораблей, узлы машин, агрегаты, уже неузнаваемые обломки, оплетенные клейкой нитью с канат толщиной. Все богатство собиралось по крохам и копилось на протяжении жизни. Как правило, сомнительной ценности предметы были платой. Несостоятельные должники лишались права выкупить собственность и обычно выбрасывались через грузовой шлюз. Им предоставлялась возможность справляться с вакуумом по мере сил и талантов. На этой точке событий Куд'ар Муб'ат терял к должникам интерес; арахноид считал коллекционирование трупов или скелетов грубым и нездоровым занятием.
– Давление ниже нормы, - над сборщиком и его гостем завис большой рот; больше у придатка ничего не было, он болтался в нескольких сантиметрах от Отондо-на, который разглядывал новый персонаж с откровенно нескрываемым отвращением. - Во время приема посетителей и посадки их кораблей атмосферное давление поднимается на два уровня на соответствующий отрезок времени, чтобы компенсировать потерю воздуха из-за нарушения целостности периметра.
Голосовой придаток помолчал, к нему перебросили данные с внешних сенсоров. Выглядел нахлебник действительно странно: губы и голосовые связки; мозгов ему выделили ровно столько, чтобы связно произнести несколько предложений за один присест.
– Внутреннее давление на данный момент составляет девяносто пять процентов от оптимума, сто процентов будет достигнуто в течение стандартного часа.
– Ну вот, видишь? - Куд'ар Муб'ат простер лапу.
Говорить приходилось поспешно, чтобы отвлечь посетителя от мыслительного процесса и от оговорки нахлебника, в частности от «кораблей». Во множественном числе. Собственно, придаток не оговорился, он проболтался. Ъот что случается, когда даешь отпрыскам слишком мало мозгов и слишком много свободы. Сборщик горестно вздохнул про себя.
Вслух он сказал:
– Беспокоиться не о чем!
– Ну, если ты так говодишь… Непохоже, что посланник Гильдии утешился.
Но истинные тревоги, как всегда, выпали на долю Куд'ара Муб'ата. Жизнь сама по себе - тяжкий груз, размышлял арахноид. Сборщик постоянно боролся с искушением разработать и создать придатки с развитым мозговым материалом, самостоятельные настолько, чтобы думать и принимать решения. На узкие плечевые узлы арахноида ложилась чересчур большая ответственность. Гнездо досталось ему по наследству после гибели (собственно говоря, убийства) прародителя Куд'ара Муб'ата. Ничего неправильного арахноид в том не видел и вины за собой не чувствовал, но в то же самое время не имел ни малейшего намерения повторять ошибку предшественника и создателя.
– Ах, воистину, я так говорю! - воскликнул он.
И даже сумел изобразить подобие учтивого поклона: растопырил одну пару конечностей и нагнулся, опустив многоглазую голову. Колыхающееся бледное брюхо приподнялось с живых подушек; расплющенные придатки вздохнули и задействовали рудиментарные мозги на решение важной задачи - расправить мягкие и упругие части округлых тел.
– Все, что есть у меня, к услугам дражайшего гостя! Все, что он ни пожелает! Даже если твои желания не касаются нынешних дел, только скажи мне, чего ты хочешь, все сделаю! Так польщен я и тронут твоим присутствием…
– Не ттудись, - эмиссар легко приходил в раздражение, но все-таки брал себя в руки, пусть не без труда. - Меня пдедупдеждали о твоих дьстивых дечах.
Он прищурился, изображая недоверие и подозрительность.
– На медя они не подействуют.
Ах; вздохнул про себя арахноид. Уже подействовали. Но удовлетворение Куд'ар Муб'ат сохранил в тайне.
– Я уверен, - промурлыкал он вслух, - что ты говоришь не враждебно. Но как пожелаешь, поступай по своему усмотрению. А я уж приспособлюсь.
Арахноид уютно пристроился на подушках.
– Как мне, ничтожному, превзойти моего любезного гостя в безмерной его доброте? Но, если позволишь, я должен посовещаться со моими крохотными подопечными. Мелочи, знаешь ли, скучные детали, такая муть!
У Куд'ара Муб'ата не было век, но когда арахноид расфокусировал многочисленные глаза, их затянула полупрозрачная пленка. Конечности сборщик подобрал под себя, как будто призывал потомство к вниманию. Самый маленький придаток, оптический нахлебник размером не крупнее фаланги человеческого пальца, выглянул из переплетения нитей. Белесый аксон унес в мозг Куд'ара Муб'ата изображение эмиссара охотничьей Гильдии. Глиед Отондон был угрюм и насторожен, такой придет в ярость от малейшей отсрочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37