– Если ты поедешь со мной, то да, – без промедления ответил он.
Джарлакс фыркнул и тут же понял, что это восприняли на свой счет две девушки, которые как раз приблизились к нему. Может, у них соблазнительное предложение? Однако момент был упущен.
– Прошу прощения, – проговорил Джарлакс в спину поторопившимся уйти девицам.
Пожав плечами, он вновь шепнул заклинание и весь обратился в слух.
– У Париссы остались незавершенные дела, – говорила Калийа о своей подруге.
В ее смерти она первоначально винила Энтрери и даже поклялась ему отомстить. Видимо, теперь ее намерения изменились, если только она не рассчитывает залюбить его приятеля до смерти.
Усмехнувшись, Джарлакс почему-то вспомнил свою любовницу – драконицу Ильнезару.
– Мы дружили много лет, – продолжала полукровка. – Ты же понимаешь, я обязана исполнить ее последнюю волю.
– Я не могу тобой распоряжаться. Поступай как знаешь.
– А ты поедешь со мной?
Джарлакс издали видел, как при этих словах она нежно обвила его руку, и презрительно ухмыльнулся – ох уж эти женские уловки.
– Мы с Джарлаксом тоже дружим много лет, – ответил Энтрери. – И у нас дела в Гелиогабалусе.
– Разве Джарлакс сам не справится?
– Думаешь, ему можно доверять? – со смешком возразил Энтрери.
Джарлакс одобрительно хмыкнул.
– Мне показалось, вы друзья.
Артемис Энтрери промолчал и уставился в стоящий перед ним стакан.
Джарлакс заметил, что на лице Калийи появилось недовольное выражение, но, когда возлюбленный вновь поднял на нее взгляд, оно волшебно преобразилось в чарующую безмятежную улыбку.
– Ну надо же, – пробормотал дроу.
– О чем вы? – спросил кто-то, и Джарлакс от неожиданности едва не подпрыгнул.
Прямо перед ним стояли несколько молодых людей, совсем мальчиков, и внимательно разглядывали с головы до ног.
Темный эльф ясно ощутил, насколько он чужой здесь, в этом мире отсталых существ. Для них он – живая диковинка. Он давно жаждал иметь такой статус среди дроу, но в подлунном мире столь пристальный интерес был и даром, и наказанием, давал простор, но при этом и сковывал.
– Добрый вечер, – приветливо произнес темный эльф, касаясь шляпы.
– Говорят, вы дракона убили, – с любопытством сказал все тот же паренек.
– И не одного, – подмигнул Джарлакс.
– Расскажите! – воскликнул другой мальчик.
– Ах, у меня столько историй… – начал дроу и повел мальчишек к ближайшему столику.
По пути он взглянул на Энтрери и его подругу. Убийца сидел, повесив голову, и сжимал обеими руками стакан. А Калийа, взяв его под руку, смотрела на него с таким выражением, которого Джарлакс никак не смог бы определить.

* * *

Аррайан радовалась от души. Наконец-то чувство вины оставило ее. Даже после «гибели» замка девушка не могла избавиться от гнета, ведь там, внутри, простились с жизнью несколько человек, – а начало всему положила она своим неразумным поступком.
Но сегодня такие мысли ее не тревожили. Музыка, вино, всеобщее веселье… может, все это стоило того?
Рядом сидел, уронив голову на стол (Аррайан с трудом помогла ему подняться с пола), и безмятежно храпел Ольгерхан. Дорогой Ольгерхан… Когда они вступали в замок, он был всего лишь близким другом, а когда покидали, стал возлюбленным. Скоро свадьба, и Аррайан с нетерпением ждала этого дня. Знакомы они были всю жизнь, но лишь во время суровых испытаний, когда девушка увидела, что Ольгерхан готов всем пожертвовать ради нее, она, наконец, поняла всю глубину его любви и в ней пробудились те же чувства.
Девушка ласково потрепала волосы любимого, но он, напившись до бесчувствия, даже не шелохнулся. Раньше она никогда не видела Ольгерхана пьяным, поскольку оба не жаловали крепкие напитки. Сама она тоже не отличалась особой устойчивостью к вину, и ей потребовалось совсем немного, чтобы голова пошла кругом. Поэтому последние пару часов Аррайан лишь понемногу отпивала из своего кубка и наконец, недавно почувствовала, что начинает трезветь.
И вовремя, потому что к ней с лучезарной улыбкой направлялся тот самый красивый мужественный бард. Из-за его спины дядя Уингэм бросал на племянницу обеспокоенные взгляды, но она, благодаря алкоголю находясь в превосходном расположении духа, не придала этому значения.
– Госпожа Аррайан, – галантно обратился к ней Риордан и отвесил грациозный поклон, – здесь так душно. Мне бы хотелось немного прогуляться по ночной прохладе. Не окажете ли вы мне честь, составив компанию?
Аррайан невольно нахмурилась и неуверенно поглядела на Ольгерхана.
– Ах, сударыня, заверяю, мои намерения кристально чисты, – проговорил бард. – Как сильно вы любите Ольгерхана, известно всем, что неудивительно, ведь имена ваши прославлены столь доблестными свершениями. Вы будете самой знаменитой парой в Палишуке, а быть может, и во всей Ваасе.
– Тогда помогите мне привести его в чувство, – попросила Аррайан и залилась краской, обнаружив, что язык у нее слегка заплетается. Она потянулась к Ольгерхану, но бард перехватил ее руку.
– Давайте вдвоем, – предложил он и оглянулся на Уингэма, заставляя девушку проследить за его взглядом.
Лицо старого полуорка оставалось суровым, но все же он кивнул в ответ на вопросительное выражение лица племянницы.

* * *

Риордану не составило труда подчинить девушку своим чарам, учитывая, что и выпила она в этот вечер немало. К тому времени, как они прошли квартал, Аррайан уже считала этого красавца из Дамары своим задушевным другом.
Поэтому Риордану не пришлось долго выпытывать то, что ему хотелось узнать. Прежде он слышал, что Мариабронн был убит вовсе не драколичи, а какими-то призрачными демонами, – между тем тело его нашли в пещере дракона перекушенным пополам.
Теперь же он узнал, что случилось в замке. Аррайан рассказала, что все трое к тому времени погибших – Мариабронн, Кантан и Эллери – каким-то образом оказались в пещере и, пройдя мимо девушки, приняли участие в битве. Кантан даже пользовался заклинаниями. Какая-то сила или могущественный маг оживили их.
Бард понимал, что, какая бы сила ни привела в движение мертвые тела, это было чрезвычайно мощное колдовство.
Он внимательно слушал Аррайан, а девушка, понизив голос, рассказывала, как погиб Кантан: вместе с дворфом они напали на нее и Ольгерхана, но Энтрери с Джарлаксом им помешали. С ужасом, почти шепотом, она поведала о последних мгновениях жизни Кантана, из которого Энтрери при помощи волшебного кинжала выпил всю жизненную силу и перелил ее в Ольгерхана.
Риордан чувствовал, что услышанное с трудом умещается в голове. Дело оказалось запутанным настолько, что никто и представить себе не мог. А что случилось с командиром Эллери, родственницей короля Гарета? Этого даже Аррайан не знала, потому что командир задержалась с Джарлаксом в зале, где обнаружили книгу, а потом этот странный темный эльф вернулся один, когда Энтрери расправился с Кантоном.
Таким образом, ответы, полученные Риорданом на все вопросы, поставили перед ним еще больше неразрешимых загадок. И разгадки придется искать не у Аррайан или Ольгерхана, да и вообще не в Палишуке.
Он проводил девушку до таверны и даже не стал отдыхать, а сразу вывел коня из стойла и помчался на юг, чтобы как можно скорее сообщить все, что ему удалось узнать.
Примерно в это же время совсем рядом Седой Эмелин в обличье ночной птицы летел в другую сторону. Ворчливый волшебник не собирался посещать городок, он облетел его с запада и повернул к северо-востоку. Обнаружить замок было проще простого. Он влетел во внешний двор, принял человеческий облик и направился к двери главной башни. На мгновение он замер, увидев, что цепь, преграждавшая путь незваным посетителям, сорвана.
– Гм, – только и произнес старик.
И, обследуя постройку, он не раз еще останавливался в замешательстве.

Глава 4
ДОМ, НЕМИЛЫЙ ДОМ

– Надо будет вернуть статуэтку, – заметил Джарлакс Энтрери, когда они остановились перед дверью своего жилища в Гелиогабалусе, довольно скромной квартирки во втором этаже ничем не примечательного деревянного дома.
Зато внутри она казалась настоящей сокровищницей: здесь хранилась добыча, доставшаяся приятелям в ходе их многочисленных приключений еще до того, как они отправились в Ваасу. К ним обоим золото текло рекой, а Джарлакс еще и был мастером по части тратить.
– Я оставил ее в замке, – солгал Энтрери, и дроу лишь усмехнулся: не бросил бы он вещь, дающую такую власть, – ведь именно благодаря волшебной фигурке удалось победить драколичи.
С помощью этой крошечной серебряной статуэтки дракона, извергающей гибельное дыхание разных пород драконов, можно было создать смертельную ловушку.
– Что ж, может, мне удастся уговорить Тазмикеллу и Ильнезару дать нам еще одну, – протянул Джарлакс.
– А что еще ты можешь у них выторговать?
Темный эльф напустил на себя оскорбленный вид.
– Я имею в виду, теперь, когда у тебя козырь в кармане, – пояснил убийца.
Джарлакс изобразил на лице непонимание.
– Женги предлагал драконам бессмертие, – продолжал Энтрери. – Разве наших приятельниц-дракониц не заинтересует камень, вырванный из книги? Я говорю о втором камне, а не о том, что ты взял в башне Герминикля.
– Не исключено, – согласился дроу. – Но не исключено также, что они жутко разозлятся. Может, они убьют меня за одно упоминание о камне или за то, что я о нем скажу, но не отдам.
– Но разве риск – не твое второе имя?
Дроу осклабился:
– Они послали нас в Ваасу разыскать такую же книгу и такой же талисман. По уговору я должен рассказать им все, что мы узнали.
– И вывернуть карманы?
– Ты имеешь в виду талисман? – Темный эльф фыркнул. – Такого уговора не было.
– Но ведь мы имеем дело с драконицами.
– Да, к тому же одна из них – отменная любовница. Но это сейчас не важно.
Энтрери передернуло, и Джарлакс довольно ухмыльнулся:
– Нас послали добыть сведения, и больше ничего. Сведений я им предоставлю с избытком.
– А если они потребуют камень?
– Он принадлежит Уршуле. Я всего лишь взял его на сохранение.
– А если они потребуют камень? – упрямо повторил Энтрери.
– Им не обязательно знать…
– Да они уже знают! Они же драконы! Они сотни лет живут здесь, они жили здесь при Женги, может, даже сражались против него или на его стороне.
– Это лишь предположения.
– Они – драконы! – упорствовал убийца. – Как тебе втолковать? Я знаю, ты живешь тем, что играешь на чувствах окружающих. Но это совсем другое. У драконов с людьми ничего общего. Ты ввязываешься в то, в чем ничего не смыслишь.
– Я ввязывался кое во что и похуже и вышел победителем.
Спорить было бесполезно. Энтрери только мотнул головой.
– Значительно хуже, – проговорил Джарлакс, снимая с крючка плащ, который только что повесил. – Я все улажу, не беспокойся. Да, Тазмикелла и Ильнезара драконы, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет, дружище, – но они медные драконы. В бою – не дай бог с ними столкнуться, однако большим умом они не отличаются.
– А ты забыл, что они устроили нам в самом начале?
Действительно, чтобы связать приятелей по рукам и ногам и проверить, на что они способны, сестры устроили им изощренную ловушку. Тазмикелла, не открывая ни своего имени, ни того, кто она на самом деле, предложила им выгодную сделку – добыть для нее некий подсвечник. Когда же друзья выяснили, кем они наняты (правда, то, что она – дракон, они так и не узнали), она приготовила для них новую уловку: сказала, что Ильнезара, ее ненавистная соперница, завладела вещью, по праву принадлежащей ей, а именно флейтой Идалии, которая позднее досталась Энтрери.
Однако на этом обман не кончился. Когда Энтрери и Джарлакс попытались выкрасть флейту, Ильнезара предстала перед ними в своем истинном, драконьем обличье и устроила им еще одно испытание. Она обещала сохранить им жизнь в обмен на убийство их нанимательницы, Тазмикеллы.
Так что, с какой стороны ни глянь, драконицы одурачили их, причем не единожды.
– Тогда у них все неплохо получилось, – вынужден был признать Джарлакс, вспомнив этот удар по своему самолюбию, – однако наверняка они годами практиковались в подобных играх. В Мензоберранзане подобные подвохи, спрятанные внутри других подвохов, – обычное дело, причем там подобное делают экспромтом.
– И поэтому ты попался на их удочку?
– Лишь потому, что не ожидал…
– Ты их недооценил.
– Но ведь я считал их людьми! А человека едва ли можно недооценить.
– Большое спасибо за такое мнение.
– Но теперь-то мне известно, что они – драконы, – рассмеялся Джарлакс.
– А одна из этих женщин – твоя любовница, – сухо заметил Энтрери.
– Я люблю тебя, как брата, друг мой, – помолчав, промолвил темный эльф, – а потому верю, что однажды ты все увидишь в истинном свете.
– Это – драконы, – упрямо пробубнил убийца. – К тому же я знаю, чего стоит братская любовь дроу.
Джарлакс вздохнул, устав спорить со своим несговорчивым товарищем, и накинул на плечи плащ.
– Вернусь после заката. А ты бы лучше сгонял в Ваасу и забрал фигурку. И когда она снова будет у тебя, пожалуйста, используй белого или голубого. Пламя красного дракона слишком опасно для нашей квартиры – тут почти все деревянное.

* * *

Со своими «работодательницами» дроу встретился в башне Ильнезары. Встречи всегда происходили здесь, а не в скромном жилище Тазмикеллы. Вероятно, причиной была заносчивость Ильнезары, не желавшей унижать себя посещением жалкого домишки. Но Джарлакс считал иначе. Ему казалось, что в готовности Тазмикеллы навещать роскошный дом сестры проявлялись ее тайные чувства. Он думал, что она, как и многие люди, только делала вид, что суетные радости ничего для нее не значат, и обманывала саму себя. Ведь немало таких, что высмеивают чужую привязанность к земным благам, веря, что сами они чище сердцем и стремления их более благородны и возвышенны, тогда как на самом деле они просто не надеются когда-либо заполучить эти самые блага. А если возможность обладания богатством у них есть, то «возвышенные» стремления становятся для них чем-то вроде золоченой кареты для купца, который таким образом ставит себя выше толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45