Мы с Крон-то-Рионом совсем забыли, что тебе нужен отдых.
– Есть одно условие, которое мне пообещал выполнить Маг-Советник. Я настаиваю на его выполнении немедленно.
– Какое же это условие?
– Ваше величество, – сказал Крон-то-Рион, – Трисмегист хочет посмотреть на тот самый жезл с Проклятого острова.
Маг-Император пристально посмотрел в небесно-голубые глаза Триса и тихо проговорил:
– Я не могу его показать. Он исчез из сокровищницы еще в правление моего отца. И никто не знает, где он сейчас.
По взгляду старого Императора Трис понял, что тот говорит правду. Он вздохнул:
– Жаль, очень жаль. Теперь мне, действительно, пора пойти отдохнуть.
Маг-Император встал, провожая Триса.
– Я надеюсь, – голос Тзота-Локи зазвучал уверенно и громко, – что меч Крон-то-Риона хорошо послужит тебе завтра, и вечером я буду счастлив устроить во дворце праздник в честь Командующего сухопутными войсками Этла-Тиды благородного Трисмегиста-Аттона-Тониана.
– Это очень большая честь для меня. Я не подведу ни Вас, ни Этла-Тиду! – Ответил Трис и вышел за дверь.
Начальник стражи, получивший необходимые распоряжения, ожидал его с почетным эскортом солдат. Темнело, и каждый третий из гвардейцев сжимал в руке пока еще незажженный факел. Они шли к выходу из дворца, и все встречавшиеся им в коридорах сановники и слуги глядели на Триса с надеждой и почтением.
– Почему они так на меня смотрят? – Спросил Трис у Начальника стражи.
– Весь город уже знает о твоем поединке с послом южан. Понимаешь, господин Трисмегист, люди видят в этом бое символ будущей войны. От того, кто завтра победит, будет зависеть судьба Этла-Тиды.
У выхода из дворца на храмовой площади Триса поджидали Ремин и Никар-Вазам. Рядом с ними стояла колесница Помощника казначея. Увидев своего друга, дядя и племянник сначала бросились к нему, но когда из ворот показались идущие следом гвардейцы, они степенно замедлили шаг.
– Как прошла встреча? – Не смог сдержать нетерпения Ремин. – Что он тебе сказал? Кое-кто из старых сановников решил, что тебя казнят, чтобы не портить отношения с Южной Империей.
– Они ошиблись, отношения уже испорчены. А Маг-Советник просто пожелал мне удачи. – Трис не хотел рассказывать о своей встрече с Магом-Императором.
– И он потратил на пожелание удачи весь день и весь вечер? – Удивился Ремин, недоверчиво покачав головой.
– Еще он подарил мне свой дуэльный меч. – Трис показал на футляр, который нес один из солдат.
Никар-Вазам и Ремин были шокированы. Такой драгоценный подарок не мог быть сделан какому-то неизвестному молодому дворянину с севера. Правда, следовало учитывать то, что ему предстояло отстаивать честь Этла-Тиды…
Раздался стук копыт и шум колес, и из ворот выехала роскошная двухколесная колесница, ведомая слугой Крон-то-Риона. Увидев Триса и его друзей, он натянул поводья. Четверка горячих сильных коней нетерпеливо перебирала ногами, словно вот-вот собиралась вновь пуститься вскачь. Слуга поклонился Трису:
– Господин Трисмегист, Маг-Советник приказал мне отвезти Вас домой, чтобы Вы имели больше времени для подготовки к поединку.
Трис обратился к Никар-Вазаму и Ремину:
– Мне надо ехать домой, Алина, наверное, уже беспокоится.
– Не волнуйся, Трис, – сказал Никар-Вазам, – Алина сейчас в моем доме. Ремин привез ее и все ей рассказал. Когда тебя забрали солдаты, мы уж было подумали…
– Спасибо вам, друзья! – Трис был искренне тронут. Никар-Вазам думал, что Алина – его племянница, но Ремин-то знал правду, и тем не менее рисковал из-за девочки.
– Она может и дальше жить у меня. – Продолжил Никар-Вазам и осекся, поняв, что имел в виду смерть Триса. – Я хотел сказать, что мне и жене она пришлась по душе.
– Я попрошу Вас оставить ее только на эту ночь у себя. Ни в коем случае не разрешайте ей ехать ко мне. Скажите, что я очень хочу ее видеть, но перед предстоящим поединком должен побыть один. Она поймет… А если со мной что-нибудь случится, Маг-Император возьмет над ней опеку.
Это заявление окончательно повергло в шок Ремина. Он едва смог выдавить:
– А он знает..?
– Знает.
– О чем это вы? – Заинтересовался Никар-Вазам, не посвященный в прошлое Алины.
– Наверное я чего-то не понимаю, или мир быстро меняется! – Покачал головой Ремин.
– И то и другое, друг! – Трис сел в колесницу, и слуга Мага-Советника тронул коней. – То ли еще предстоит!
– Там будет видно… – Пробормотал Ремин любимое выражение Триса, глядя вслед удаляющейся колеснице и эскорту солдат с зажженными факелами, марширующему следом.

Глава 6. Поединок.

Почти половину ночи Трис провел, сидя на полу своей комнаты со скрещенными ногами. Глаза его были закрыты. Пальцы рук медленно и легко поглаживали поверхность лежащего на коленях черного меча, не упуская ни прихотливо изгибающихся линий нанесенного узора, ни легких щербинок в деревянной поверхности, ни острых граней обсидиановых зубьев. Трис медитировал. У него не было времени учиться владению дуэльным мечом Этла-Нитов традиционным путем долгих тренировок и упражнений. Вместо этого он стремился проникнуться духом оружия, познать все его сильные и слабые стороны, научиться использовать с максимальным эффектом.
Меч еще хранил едва заметные воспоминания о своих прежних хозяевах: великих воинах и могущественных магах прошлых лет, и Трис старался вобрать в себя их фехтовальные приемы, системы защиты и нападения, секретные удары. Оставшимся в доме слугам он строжайше запретил открывать дверь в его комнату до рассвета, и они ходили по дому на цыпочках, зная, какое испытание предстоит пройти завтра их хозяину.
Утром к воротам дома Триса подъехала целая процессия. Тут были и прихотливо изукрашенные резьбой колесницы пожилых солидных сановников, и молодые офицеры на горячих конях, и простые жители Этла-Тиды. Все они пришли посмотреть на героя, осмелившегося принять вызов заносчивых послов Южной Империи. Даже не нужно было обладать магическими силами, чтобы услышать шум разговоров и предвидеть, какими радостными приветственными криками разразиться толпа, стоит только на пороге появиться ожидаемому с нетерпением герою.
Трис не хотел перед боем тратить время на пустые речи и славословия. Он покинул дом, спустившись с крыши по веревке с противоположной от главного входа стороны. Там, в тихом безлюдном переулке, его уже ждал Ремин с двумя лошадьми.
Ремин ничуть не удивился, когда ночью во сне к нему явился Трис и попросил заехать к нему утром, чтобы вместе без помех добраться до центра города. Он уже не раз имел возможность убедиться в магических способностях своего нового друга и, подобно всем Этла-Нитам, относился к этому, как к редкому, но вполне нормальному проявлению особого таланта.
Когда Трис и Ремин добрались до центральной Храмовой площади Этла-Тиды, там уже собралось довольно много людей, стремящихся занять самые лучшие места. Знатные и богатые граждане, их жены и дети были одеты, похоже, в свои самые лучшие и нарядные одежды, как будто они собрались на веселый праздник. Площадь, словно цветущий сад, переливалась белыми, багряными, васильковыми, светло-зелеными красками. На этом фоне радужными каплями росы блистали многочисленные драгоценные камни, вправленные в ожерелья, пояса, ножны и браслеты. Окна домов, выходящих фасадами на площадь и плоские крыши высоких дворцов пестрели яркими нарядами слуг и служанок, которым хозяева не разрешили покинуть здания.
– Как много желающих посмотреть на тебя, Трис! – Окинул взглядом площадь Ремин.
– Едва ли их интересую именно я. Просто мирная и размеренная жизнь города давно не нарушалась подобными представлениями. Жертвоприношения на храмовой пирамиде давно всем наскучили своим однообразием. Толпа жаждет захватывающего кровавого зрелища, когда два дворянина сойдутся в смертельном бою.
– Ты несправедлив к людям. Они прекрасно понимают, как много сегодня поставлено на карту.
– Об этом задумываются десять человек из тысячи. Большинство собралось, чтобы потешить свою страсть к насилию и к созерцанию чужой смерти.
– Это самое большинство, между прочим, стало бы оспаривать подобное утверждение. – Пожал плечами Ремин.
– Они даже себе боятся сознаться, насколько сильны и глубоки звериные инстинкты в темных уголках человеческой души. – Трис поправил футляр с мечом, притороченный к седлу. – Но я привык смотреть правде в глаза. Я сам с удовольствием присоединился бы к жителям Этла-Тиды, обсуждал бы достоинства и недостатки бойцов, делал бы ставки, спорил, смеялся… Если бы не был главным действующим лицом грядущего зрелища.
Друзья подъехали к закрытому навесу-палатке из полосатой сине-красной ткани, предназначенному для подготовки к поединку. Другой навес, желто-зеленый, находился с другой стороны площади. Возле него уже стояли почетные стражи, ожидая прибытия посольства Южной Империи. Триса и Ремина приветствовал герольд-распорядитель, мужчина лет сорока-пятидесяти с окладистой кудрявой бородой и зычным глубоким голосом.
– Проходите внутрь, господа! – Распахнул он полог навеса. – До начала поединка вы, Трисмегист, должны находиться тут. Маг-Советник Крон-то-Рион и Посол Юнор скоро прибудут. Сегодня сам Маг-Император Тзот-Локи и принцесса Лоранон-Локи-Нея будет наблюдать за боем с Императорского балкона.
Послышались громкие команды и размеренный топот. Из ворот Императорского дворца на храмовую площадь вышел отряд гвардейцев. Они построились в две шеренги и образовали в центре площади окружность диаметром около двадцати метров с двумя узкими коридорами, упиравшимися в навесы соперников. Солдаты внутренней шеренги повернулись лицом внутрь и поставили на землю свои большие прямоугольные щиты, образовав арену для поединка. Внешний ряд воинов проделал то же самое, повернувшись наружу. Теперь никто, кроме судей и участников боя, не мог войти внутрь обозначенного круга. И только один из бойцов мог покинуть арену живым…
Ремин обернулся и посмотрел на Триса. Тот с каким-то непонятным Ремину удовлетворением наблюдал за четкими действиями офицеров и солдат. На его лице не было заметно ни тени страха или волнения перед смертельной схваткой. Ремин удивился такому спокойствию своего друга. Он представил себя на месте человека, собиравшегося скрестить мечи с противником на глазах многотысячной публики и невольно передернул плечами. Однако было похоже, что Трис не шутил, говоря, что предпочел бы оказаться в числе зрителей, а не участников.
– Трис! Ремин! – Послышался звонкий крик Алины.
Ремин заметил, как Трис слегка вздрогнул от неожиданности и только потом повернул голову. Никар-Вазам, его жена и Алина тщетно пытались пробиться к навесу сквозь толпу знатных Этла-Нитов.
– Ремин, очень тебя прошу, никого не пускай ко мне внутрь. Это очень важно для меня. – Тихо сказал Трис, приподнимая полог навеса. – А вы, достопочтенный герольд-распорядитель, пожалуйста, поставте двух солдат у входа.
– Но как же благородные Этла-Ниты, которые желают увидеть Вас, господин Трисмегист? – Попытался протестовать герольд.
– Меня они смогут лицезреть после поединка… Если от меня еще что-то останется! – Трис вошел внутрь и резко задернул полог.
– Да поможет Вам Бог-Спаситель… – Растерянно промямлил герольд вслед Трису и повернулся к Ремину. – Ваш друг э-э-э… довольно прямолинеен и резок в словах.
– Он и в делах такой же. – Гордо ответил Ремин. – Трис знает, что говорит. И я советую Вам выполнять его распоряжения.
Герольд пожал плечами и жестом подозвал к себе младшего офицера:
– Поставьте двух солдат у входа и никого не пускайте внутрь, пока господин Трисмегист сам не выйдет.
Удовлетворенный исполнительностью герольда Ремин поспешил навстречу своим родственникам. В нескольких словах он передал просьбу своего друга, извинившись за его невнимание, вполне простительное, впрочем, при данных обстоятельствах. Благодаря своему положению при дворе, Никар-Вазам смог занять одно из самых лучших мест среди многочисленных зрителей, и Ремин вновь направился к навесу. Он успел вернуться как раз вовремя.
Над площадью разнесся мощный рев труб, заглушая и подавляя гомон толпы. Внезапно трубы замолкли, и разлилась такая звенящая тишина, что, казалось, можно было бы услышать звук упавшей застежки от плаща.
– Жители Этла-Тиды, приветствуйте Мага-Императора Тзота-Локи! – Раздались зычные голоса глашатаев.
Площадь взорвалась такими шумными криками, что от них задрожали стены храмов и дворцов:
– Слава! Слава!
– Да здравствует Тзот-Локи!
– Тысячу лет жизни Магу-Императору!
– Этла-Ниты и Маг-Император едины!
– Привет великому правителю великой Этла-Тиды!
Сидящий в палатке в позе «лотоса» Трис недовольно поморщился. Его исключительно тонкий слух с трудом переносил подобные звуковые нагрузки. Шум мешал сосредоточиться перед боем, войти в необходимое отрешенно-расслабленное состояние.
Как всегда в нечастые минуты раздражения Трис постарался найти в источнике недовольства положительные стороны и полезные для себя качества. И нашел. Громкие приветственные крики свидетельствовали о незыблемом авторитете Мага-Императора и его власти. Следовательно, и сам Трис, поддерживаемый Тзотом-Локи, может рассчитывать на беспрекословное подчинение всех Этла-Нитов при выполнении собственных задуманных планов. «Все, что мне полезно, должно быть и приятно», – подумал Трис, и шум на площади преобразился для него в нечто далекое и незначительное, не мешающее сосредоточиться.
Тем временем стоящий у входа в навес Ремин, как и все Этла-Ниты, находящиеся на площади, не отрывал глаз от Императорского балкона. И вот над невысоким парапетом сначала показались головы властителей страны, а потом и их фигуры целиком. Приветственные возгласы достигли своего апогея. И голос Ремина сливался с голосами других людей:
– Слава Императору Этла-Тиды!
– Слава принцессе Лоранон-Локи-Нее!
Маг-Император и его дочь были одеты в длинные белоснежные мантии, обильно украшенные нашитыми золотыми пластинками с отчеканенными изображениями растений и животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57