Не буду тянуть: я приехал, чтобы
забрать вас отсюда.
Он снова замолчал, словно ожидая эффекта от своих слов.
Юлиус почувствовал, как его колотит, пробирает из самой глубины, как тряс
утся колени, пощелкивают зубы, точнее, остатки зубов…
Только бы не потерять сознание.
Только бы не потерять.
… В нос ударил морозно-омерзительный запах, и Юлиус вскрикнул.
Ц Очнулись. Я уже хотел вызвать врача, Ц сказал Фрисснер, убирая пузыре
к темного стекла. Ц Можете быть свободны!
Это уже не мне, понял Юлиус. За спиной кто-то скрипнул половицей, чуть слыш
но закрылась дверь.
Ц Хорошо еще, что вы не брякнулись со стула, Ц деловито продолжал Фрисс
нер, обходя стол и садясь на свое место. Ц Итак, вы свободны. Как разумный ч
еловек, вы, конечно, спросите, что от вас потребуется.
Ц Нет, Ц возразил Юлиус, борясь с неожиданно подкатившей тошнотой. Ц Я
спрошу, где Этель и девочки.
Ц Я ожидал этого. Этель и девочки у вашей матери в Ганновере. Им ничего не
грозит. Могу добавить, что за них вступился старый друг вашего отца генер
ал Бух. В противном случае все могло бы закончиться куда хуже… Вам он помо
чь не смог.
Ц Все равно, спасибо, спасибо дяде Вальтеру, Ц горячо сказал Юлиус. Ц Я
их увижу?
Ц Увидите.
Ц А… Почему меня освободили?
Ц Скажем так: вы Ц безобидная личность, попавшая в лагерь то, ли по ложно
му навету, то ли вследствие неаккуратной работы следователей. Что там ва
м вменяли: контакты с коммунистами? Но вы же не были членом партии, не так л
и?
Ц Не был. Я и голосовал в тридцать втором за Гинденбурга, не за Тельмана…

«Похоже, я оправдываюсь», Ц подумал Юлиус.
Ц Вот еще, вспомнили. Ц Фрисснер махнул рукой. Ц Я сам голосовал за Теод
ора Дуйстерберга. За фюрера тогда проголосовали только одиннадцать мил
лионов, но это же не значит, что всех остальных должны немедленно повесит
ь… Короче, вы теперь свободный человек, господин Замке.
Ц Мы едем домой, господин капитан? Ц с надеждой спросил Юлиус.
Ц Нет, Ц спокойно сказал Фрисснер. Ц Домой мы не едем.
К такому повороту событий Юлиус и готовился. Просто так из Бельзена не вы
пустят. Значит, ты кому-то нужен Ц твой мозг, твои руки… Следователь так и
сказал: «Вы оттуда не выйдете, Замке. Или выйдете очень нескоро, опираясь н
а палочку и вспоминая неосторожную молодость».
В черном «опеле» сидел водитель в штатском, который предупредительно от
крыл перед Юлиусом дверцу. Фрисснер сел на переднее сиденье, повернулся,
протянул небольшой термос и сверток в пергаменте.
Ц Вот, бутерброды с ветчиной и кофе. Кофе плохой, не обессудьте.
Ц Благодарю, Ц сказал Юлиус. После той бурды, что разносили в лагере, коф
е показался великолепным. «Опель» выехал за территорию лагеря, охранник
проводил его скучающим взглядом.
Жуя, Юлиус прослушал вопрос и, извинившись, переспросил.
Ц Я поинтересовался, когда вы в последний раз были в Африке, Ц повторил
Фрисснер.
Ц Я был в Марокко весной 1939 года. Небольшая экспедиция, вместе с Андреотти
, этим вечным спорщиком.
Ц А в Триполитании? Ливийская пустыня, Тибести…
Ц Ах, это. Последняя экспедиция отца, 1935 год. Крайне неудачное предприятие
.
Ц Вы знакомы с работой вашего отца «Зеркало Иблиса и другие мифические
артефакты»?
Ц Разумеется. Неоконченная работа, отец уделял ей много внимания, поэто
му и не дописал Ц слишком многое требовало уточнений, было спорным…
Ц В таком случае у меня для вас сюрприз, господин Замке. Эту работу ваш от
ец закончил, когда отдыхал в Лозанне. Я не знаю, по какой причине он не сооб
щил вам об этом, но сейчас рукопись находится в Берлине, куда мы и направля
емся.
Ц Этого не может быть, Ц уверенно сказал Юлиус. Ц Может быть, какая-то д
ругая рукопись…
Ц «Зеркало Иблиса и другие мифические артефакты», Ц покачал головой Ф
рисснер. Ц Я не специалист, как уже говорил вам, но рукопись видел собств
енными глазами. Сто тридцать шесть листов, плюс любопытные примечания в
виде черновиков, которые ваш отец сохранил. Все это сберег некий професс
ор Ройдель, его… Ц капитан замялся. Ц В общем, рукопись нашли во время об
ыска. Хорошо, что она попала в руки специалиста, иначе могла бы попросту ос
есть где-то в архивах.
Ц Значит, он ее закончил… Ц пробормотал Юлиус. Ц В последние годы мы с о
тцом были далеко не в лучших отношениях, особенно после экспедиции в Лив
ию. Возможно, именно поэтому он не сказал мне о рукописи Ц думал, что мне э
то не интересно. У меня была принципиально иная точка зрения на его ливий
ские изыскания. Но я не понимаю, какое отношение…
Ц А вот это вам объяснят в Берлине, Ц перебил его Фрисснер. Ц На вашем м
есте я бы теперь поспал. И ни о чем не беспокойтесь, господин Замке. Э-э… Изв
ините, совсем забыл: вы ведь носите очки, не так ли?
Ц Носил, Ц улыбнулся Юлиус. Ц Их разбили, а получить новые не удалось.
Ц Нужно было захватить с собой, Ц сокрушенно сказал капитан. Ц Впроче
м, пусть вас вначале посмотрит окулист. Возможно, зрение ухудшилось.
Ц Бог с ними, с очками, господин капитан. Главное, что я на свободе. Я не зна
ю, что вы там придумали и зачем я вам понадобился, но честное слово Ц сейч
ас мне все равно.

3

Мы спасли вас от людей Фираун
а, которые возлагали на вас злое наказание, убивая ваших сынов и оставляя
в живых ваших-женщин Но они живы по сей день.
Апокриф. Книга Пяти Зеркал 51 (48)


Звезды дрожат. Звездам холодно там, в темноте. Звезды далеко, и поэтому теп
ло костра до них не достает. И даже жар пустыни, остывающей после раскален
ного дня, не в силах справиться с холодом, который испытывают маленькие с
ветящиеся точки во мраке.
Вот из темноты вылетела палка, упала в костер, ударила в него, выбросив в н
ебо целый океан искр. Пламя зло вспыхнуло, выхватив из темноты белый бурн
ус, два черных кольца на чалме, смуглое лицо. Где-то позади недовольно всх
рапнул верблюд. Человек чуть прищурил черные глаза, от чего морщины на ег
о лице заиграли, заплясали свой змеиный танец. Или это просто тени?
Ц Ты совсем не изменился за это время… Ц произнес человек у костра. Ц С
адись. Тут хватит места и тепла нам обоим.
Если посмотреть со стороны, как если бы ночь могла видеть, Ц а кто сказал,
что она этого не может, на все воля Аллаха, Ц то можно заметить, что возле к
остра сидят уже двое.
Откуда взялся второй?
Ну, вероятно, из ночи… Откуда же еще может взяться такой человек. Черные од
ежды, черное лицо, длинные черные волосы, не покрытые головным убором. И чу
дится, что костер не в силах разогнать тот мрак, который окутывает пришед
шего из ночи человека. Хотя это, конечно, кажется. Только кажется.
Ц По-прежнему любишь таинственность… Приходишь из ночи, уходишь в ночь,
назначаешь странные встречи, да еще и оказываешься в таком месте неведом
о как. Я что-то не вижу твоего верблюда. Ц Человек усмехается. Игра морщин
на его лице завораживает. Когда костер снова вспыхивает, удается разгляд
еть, что морщины перемежаются со шрамами. Или шрамы с морщинами? Ц Волшеб
ство, мистика, тайны…
Ц Просто я не отказался от своей натуры. И не прячусь за фальшивыми фасад
ами. Ц Голос темного человека так же холоден, как и мрак, окружающий огне
нные звезды.
Ц Как скажешь, твое мнение не единственное… Ц Первый человек снова под
кинул крупный сук в огонь. Ц И далеко не самое верное…
Темный человек передергивает плечами. От этого движения звездам станов
ится еще холоднее, и они начинают дрожать сильнее. Кажется, еще чуть-чуть
Ц и сорвутся со своих мест, покатятся в тартарары.
Двое молчат, наблюдая за неслышной игрой пламени. Странно. Огонь ведь пот
рескивает, поедая дерево, шипит влагой, пламя гудит на ветру… А не слышно.

Ц Зачем ты позвал меня, Саммад? Ц наконец не выдержал и спросил первый.
Ц Какая беда могла приключиться за это время, чтобы тебе потребовался я?

Черный морщится. Складывает руки на груди. В свете костра на указательно
м пальце левой руки мелькает перстень с огромным рубином. Драгоценность
, достойная царей.
Рубин наливается светом костра, пламенеет. И ночь откатывается назад, ви
дя, как в ответ на этот холодный огонь вспыхивают темно-бордовым глаза пе
рвого человека.
Ц Я глядел в Зеркало, Ибрахим, Ц произносит Саммад, поднимая лицо к звез
дам. Ц Я увидел там много нехорошего.
Небо вздрагивает и ритмично дергается в такт смеху Ибрахима.
Ц А когда ты там видел что-нибудь хорощее?! Неужели ты думаешь увидеть та
м всю красоту мира?
Ц Я буду встречаться со всеми, Ц сквозь зубы произносит Саммад. Ц И выб
рал тебя первым, как…
Ц Как самого невыносимого? Ц Ибрахим снова смеется, но уже не так, как пр
ежде. Просто усталым смехом.
Ц Можешь считать и так… Они снова замолчали, слушая шорох остывающей пу
стыни.
Ц Так что же ты видел? Ц снова первым спрашивает Ибрахим. Он не любит дол
гих пауз. Тем более когда молчит Саммад. Иногда молчание страшнее слов, ст
рашнее стали.
Ц Я видел, как многие и многие тысячи возносятся к небу в дыму. Как ад вырв
ался на землю и катится по ней стальной змеей, изрыгая дым и пламя. Видел ж
ирный жертвенный дым человеческих тел, покрывающий головы новых богов. И
над всем этим лик Иблиса1. Ц Саммад смотрит в огонь, как в то неизвестное,
страшное зеркало, где он увидел все эти страшные картины.
(1 Иблис Ц название дьявола в исламе.)
Ибрахим пододвигает к огню несгоревшие сучья, костер вспыхивает, и Самма
д отводит от него глаза.
Ц Ну и что? Ц спрашивает Ибрахим. Ц Ты видел всего лишь очередной конец
мира… Далеко не последний.
Ц Иблис… Ц начал Саммад.
Но Ибрахим не дал ему говорить:
Ц Я верю тебе! Я верю, что ты видел страшное… Но никто из нас не сможет ясно
истолковать то, что хотело сказать Зеркало. Мы потеряли этот дар, так же к
ак и многие другие. Ты потратил столетия, чтобы восстановить крохи, мален
ькие детали… И ничего не добился в этом. Скажи мне, ты можешь с уверенность
ю сказать, что знаешь, чего хотело Зеркало?
Саммад отворачивается. На его черном лице ходят желваки.
Ибрахим откидывается назад Ц на лице разочарование.
Тишина повисает между ними.
Ц Ты помнишь писание? Ц наконец спрашивает Саммад.
Ц Писание? Ты имеешь в виду Священную Книгу?
Ц Нет, я имею в виду… другую книгу…
Ц Не смеши меня, Саммад, от нее если что и осталось, так это воспоминания. П
ричем вся память о ней лежит в наших головах. Ц Ибрахим усмехается.
Ц Так ли это?..
И Саммад впервые посмотрел в глаза Ибрахиму. Тот вздрогнул, огладив лево
й рукой бороду. На указательном пальце Ибрахима сверкнул массивный изум
руд. Драгоценность, достойная царей. Отсветились зеленым глаза Саммада.
Рубин на его кольце, казалось, разгорелся ярче.
Они наклонились ближе друг к другу. Еще ближе. И ночь оглохла. Видела, как ш
евелятся губы в беззвучном разговоре… Но ничего, ни словечка, которое мо
жно было бы разнести, растрепать по кустам и колючкам… Странно.
Ночь озадаченно моргнула огоньками звезд. Попробовала раздуть затухаю
щий костер, поиграть веселыми угольками.
Не получилось.

4

Как вы не веруете в Аллаха? вы
были мертвыми, и Он оживил вас, потом Он умертвит вас…
Коран. Корова 26 (28)

Ему дали вымыться и переодеться где-то под Берлином. Маленький уютный до
мик стоял метрах в пятистах от дороги, под огромными дубами Что это за мес
то, Юлиус не знал.
Грязную лагерную одежду и разбитые башмаки он оставил в ванной, сменив и
х на теплый халат. Долго плавал в одуряюще горячей воде, высыпав туда горс
ть ароматической соли. Слава богу, хоть вшей нет Ц Юлиус был лыс, как коле
но, а против лобковых паразитов в лагере имелось на редкость едкое и воню
чее средство, которым заключенным периодически обмазывали гениталии.
О том, зачем и куда его вытащили из лагеря, Юлиус пока не думал. Наслаждалс
я свободой. Да и все было в принципе ясно: «Зеркало Иблиса», неоконченная р
укопись отца, которая зачем-то понадобилась нацистам.
В комнате, где он переодевался, трещал камин, на стенах висели вполне прил
ичные акварели, среди них, кажется, даже Кокошка1 Ц Юлиус не слишком разби
рался в живописи. Бюстик фюрера на камине, золоченые корешки книг в шкафу
…
(1 Кокошка, Оскар Ц австрийский художник-экспрессионист, с 1937 года все его
работы изъяты из картинных галерей Германии, а творчество объявлено дек
адентским.)
Фрисснер оставил его, удалившись вместе с плотным пожилым господином Ц
то ли хозяином дома, то ли просто кем-то из обслуги. Повесив халат на спинк
у стула, Юлиус провел руками по бокам. Ребра… Килограммов пятнадцать, пож
алуй, оставлено в Бельзене. То, чего не могли сделать утренние пробежки и г
имнастический зал. «Смотри-ка, Ц подумал Юлиус, Ц я уже могу шутить! Сам
с собой по крайней мере».
Облачившись в костюм, он аккуратно повязал галстук и поискал обувь. Ниче
го нет. Не босиком же ходить?
На столе стоял бронзовый колокольчик.
Позвонить?
«Нет, наверное, это будет неправильно Все же я тут не хозяин, Ц подумал Юл
иус, Ц да и гость сомнительный. Лучше обожду».
Он подошел к книжному шкафу, открыл дверцу и провел рукой по корешкам кни
г. Кант… Тит Лукреций Кар… Томас Манн… О, даже Толстой! Интересно. Кто бы вз
ялся хранить сегодня такие книги?
Ц Я смотрю, вы уже оделись?
Фрисснер стоял в дверях, держа в руке туфли.
Ц Сорок второй. Кажется, ваш, Ц сказал он и поставил их на пол.
Ц Благодарю, Ц Юлиус опустился на стул. Действительно, туфли сидели как
влитые.
Ц Обещание насчет очков остается в силе, Ц добавил Фрисснер. Ц Как нас
чет обеда? У нас появилось два свободных часа, поэтому лучше перекусить. С
олдатский принцип: как знать, когда придется пообедать в следующий раз?
Стол был накрыт на веранде. Свежий весенний воздух, солнце, и главное Ц св
обода.
Никакой проволоки.
Никакой охраны.
Никакой работы, тяжелой и неблагодарной.
1 2 3 4 5 6 7