Уже тогда он подсознательно изменил свое мнение о девушке. А может, еще раньше, когда шел в отель кружным путем - мимо бассейна, в котором, как золотая рыбка в его аквариуме, плавала Лена.
Он вдруг успокоился и уже особо не переживал, что сюда может заглянуть Руслан. Радзянский вспоминал, как далеко за полночь закончился ужин в ресторане, как он, обнимая, вел Лену в номер. Его не обуревали сомнения, он жил той минутой, когда держал в объятиях податливое тело девушки.
Сгорел Радзянский, за считанные часы сгорел, сам себе удивляясь и сам же просил не удивляться. Его совсем не насторожило, что ему отвечают на поцелуй, распахивают дверь, позволяют обнажить грудь и уложить на кровать, видеть, как через неплотно прикрытые веки возбужденные глаза наблюдают за суетливыми движениями рук, снимающих одежду.
От воспоминаний отвлек тихий стук в дверь.
«Это не Руслан, - определился Радзянский, - тот вышиб бы дверь одним ударом своей больной ноги».
- Войдите, - официальным тоном разрешил он и тут же притянул Лену к себе.
- Честное слово, - произнесла она, принимая его ласки и прикрывая глаза, - это ради тебя. Стала бы я прятать, не будь у тебя с отцом деловых отношений. Что в противном случае? - спросила она и сама же ответила: - Конец всех отношений. Даже больше: знаешь, какой он мстительный?
- Больше чем ревнивый? - улыбнулся Лев.
- В сто раз!.. И еще одно... Ты не обидишься?
- Нет.
- Честное слово? Что бы я ни сказала?
- Клянусь! - Лев начертил в воздухе звезду Давида.
- Ну ладно. Его бы убило, что ты намного старше меня.
- Я даже старше твоего отца. Какая тут может быть обида?
- Ну все, тебе надо идти. Сделай вид, будто возвращаешься с моря. Возьми у себя в номере...
- Лена, - наставительно произнес Радзянский, приоткрывая часть тайны, - я не только торгую лягушками, еще я имею уникальную профессию планировщика. Я уже все спланировал. Вечером встретимся?
Она кивнула, выпроваживая его и оглядывая на всякий случай коридор:
- Ага. В баре.
Лев Радзянский не был бы планировщиком с изощренным умом, не подытожь он этот сумасшедший промежуток времени вопросом, который кольнул его в сердце: если Лена отдалась ему на второй вечер, то...
«Уподобляюсь Руслану», - посочувствовал отцу девушки Радзянский. Но все же она была чертовски хороша, свежа, чтобы не задать себе такой вопрос. И он задал его, не ответил и поспешил к себе в номер, чтобы принять душ и переодеться.
14
Радзянский позавтракал в центре города в уютном кафе на Тенистой улице, которое так и называлось: «На Тенистой». Правда, несколько подпортил настроение официант, попросивший не занимать столик, за которым расположился Радзянский. По привычке Лев выбрал лучшее место - в дальнем конце веранды, где лежала тень от кипариса и просматривался небольшой участок горизонта.
Пришлось пересесть ближе к каменным ступеням, круто уходившим вниз. По обе стороны, словно живые перила, до самой дороги протянулись аккуратно подстриженные по высоте человека среднего роста кусты маслины. Они представляли собой непроницаемую стену, за которой высились мускатные деревья и раскидистые дубы.
С соседнего столика на Радзянского обернулся пожилой мужчина.
- В это время здесь всегда завтракает начальник городской милиции, - пояснил он. - Большой человек! - Сосед на минуту умолк, затем снова подал голос: - Вам повезло, сейчас вы увидите начальника.
- Он что, местная достопримечательность? - съязвил Радзянский, однако невольно обратил взор на ступеньки.
В кафе, словно по зеленому тоннелю, поднималась поджарая, маленького роста, бесцветная, безукоризненно одетая личность. С долей брезгливости Лев смотрел, как эта пародия на человека усаживается на лучшее место, неторопливо берет со стола салфетку, уложенную треугольником, и затыкает за ворот рубашки.
Начальник ел много и, наверное, долго - Лев не любил бесплатные развлечения, быстро позавтракав, покинул кафе. Он взял такси, попросив водителя остановиться у самого края парковочной площадки отеля, чтобы его было видно завтракавшему в ресторане Хачирову. Если же Руслан что-то заподозрил и вызовет на откровенный разговор, Радзянский ничего утаивать не будет. В конце концов, это его личное дело. Если его отношения с Леной хоть как-то повлияли на их сотрудничество, Хачиров вправе отказаться, а Радзянский в этом случае не станет требовать с него компенсации за напрасно потерянное время. Он коснется двумя пальцами козырька своей бейсболки и отчалит восвояси.
* * *
Задача, поставленная перед Львом Радзянским, была не из легких. По сути, Хачиров имел к Радзянскому два предложения. Чисто теоретически можно предположить, что Араб согласится на весь объем работы, но вначале нужно выполнить одно задание, заодно проверив платежеспособность заказчика: если Руслан даст незначительный повод к сомнениям, Араб усложнит свою работу, и Хачирова с диагнозом «острая сердечная недостаточность» вынесут из дома вперед ногами. О чем, собственно, Лев Платонович не преминул сообщить осетину.
Вообще специалистов класса Араба в стане наемных убийц и беспредела практически не было. Они есть в специальных подразделениях, но Радзянский имел право усомниться в их использовании по назначению. За последние годы он, внимательно отслеживающий события криминальной хроники, три или четыре раза отмечал про себя, что вот тут мог сработать его коллега, отправив клиента на тот свет с диагнозом «обширный инфаркт».
Сейчас же Араб так или иначе отходил от сложившейся традиции: Руслану все равно, прострелит ли Радзянский клиенту голову или нашлет на него сердечную порчу.
Менять стиль - особенно сейчас - глупо, но справиться с заданием Хачирова легче, ликвидировав сбежавшего в Каир Белокурова, насолившего всем и вся, традиционным способом. Радзянскому это виделось более безопасным. И чем больше он об этом думал, тем четче представлял свои будущие действия.
Главная трудность - не просто ликвидировать названного Хачировым человека, а вначале найти его. В активе Араба кое-что было: имя клиента, страна пребывания, организация, которая предположительно дает ему «крышу». В приступе эйфории он подумал, что работа привалила интересная и старые контакты тут ему очень помогут.
Радзянскому словно развязали руки - он буквально ожил, да еще дочь Руслана способствовала этому, как он шутливо говорил, реанимировала его. Он как мог удерживал себя в курортном городке рядом с девушкой. «Хачиров либо слепой, - думал Радзянский, - либо знает все и махнул на мои отношения с дочерью рукой». Ведь только с самолета можно было не заметить Радзянского и Елену, которые не отходили друг от друга.
Они провели вместе две ночи, а обоим, во всяком случае Радзянскому, казалось, что две недели, а порой - всего два коротких часа. Эти крайности говорили о многом, например, о том, что Араб потерял голову. Девушка отвечала ему взаимностью, была чиста и... чуточку влюблена в Радзянского. Это-то и усыпило бдительность некогда опытного оперуполномоченного внешней разведки, который упорно не хотел вспомнить первое правило разведчика: «Никогда, нигде, никому не доверяй до конца». И он наслаждался обществом юной красавицы.
Истина: не нужно быть опытным мужчиной, чтобы понять, насколько опытна партнерша. Лена знала и умела многое. Со стороны казалось, что она либо очень умело контролирует себя, либо все это глубокое естество дано ей от природы. Во время близости она не улыбалась, как откровенная дура, которую можно рассмешить, показав палец, не кривила безобразно губы и не кусала их, не кричала во время оргазма. Она натурально дрожала, долго не отпуская от себя партнера - Араба, потом благодарила его несколькими горячими поцелуями пересохших губ.
* * *
Они простились на парковочной площадке отеля, где Льва поджидало такси. Чернобровый таксист завистливо щелкал языком, глядя на красивую девушку, которая как-то не по-родственному прощалась с седоватым мужчиной. А когда тот сел в машину, его спутница, наклонившись к дверце, нарисовала на стекле какой-то знак и подышала на него. Под ее дыханием на стекле проступило сердечко.
Лена провожала желтую «Волгу», пока та взбиралась по горной дороге, иногда теряясь из виду. После этого девушка вернулась в номер и, усталая, опустилась на кровать. Ей хотелось плакать. Сполоснув лицо холодной водой и скрыв покрасневшие глаза за солнцезащитными очками, она спустилась в ресторан, где в это время по обыкновению обедал Руслан Хачиров. Она присоединилась к нему, отказавшись от вина, и на его вопрос, уехал ли Радзянский, ответила утвердительно:
- Да, Руслан.

Глава 4
Миссия в «Вечный город»
15
До отъезда из Каира оставались считанные дни, резидент вызвал к себе Радзянского и дал указание, касающееся оперативного контакта: «Сворачивай работу с Историком, он неперспективен. Дело сдай в архив».
Настоящее имя Историка было Халед Валили. Он был молод и доверчив. Лев часто встречался с ним, и последняя встреча могла стать переломной, поскольку Историк сообщил, что накатал письменный отчет на двух страницах о каких-то группировках, ориентированных на западные страны. Осталось только указать место, где он может оставить документ.
- Друг мой Халед, - Лев увлек Историка подальше от мечети Аль-Азхар, где произошла встреча, - лучше расскажи про состав резидентуры ЦРУ и их деловые связи среди местного населения.
Халед округлил глаза.
- Да где же я возьму такие сведения?!
- А-а! - многозначительно произнес Араб. - Вот когда достанешь, мы и поговорим. Сроку тебе - два дня. Ладно, ладно, шучу. Я тебе скажу только одно: мой шеф зажрался, назвал тебя техническим курьезом.
Впоследствии этот «курьез» стал внештатным сотрудником египетской разведки «Мабахис», активно сотрудничающей с советской разведкой. Историк представлял некоторый, чисто закулисный, интерес, но давнее решение каирского резидента никто не отменял; и, кроме души и тела, частично Халед Валили пребывал в ипостаси печатных страниц в пыльной папке архива.
Следующая встреча с Историком состоялась спустя тринадцать лет. Халед выглядел опытным, знающим и... напуганным.
- Как ты нашел меня? - искренне удивился он.
Лев приехал в Каир, чтобы встряхнуться после тяжелой работы в подразделении «Набат», и развлечения ради, вспоминая оперативную молодость, без труда отыскал «технический курьез». Раньше Халед жил в живописном и шумном квартале с узкими улочками, неподалеку от мрачного кладбища Баб-Аль-Вазир. Пара вопросов отощавшему представителю душного квартала, зеленоватая бумажка в десять американских долларов, и Радзянский едва отбился от счастливца, который схватил Араба за руку, намереваясь таким вот образом отбуксировать благодетеля к порогу дома Халеда.
- Тебя расконсервировали, - снова пошутил Лев, умело надевая маску мрачности. - Надеюсь, за двенадцать лет ты определил деловые связи ЦРУ. Да, нет? - он продолжил давление, но быстро сдался. - Я снова пошутил, друг мой Халед. Пойдем выпьем. Ты по-прежнему предпочитаешь виски?..
В течение последних лет Радзянский трижды встречался с Историком и все время видел его обеспокоенные глаза. Его забавляла эта игра, от которой отказаться он не мог. Он держал Халеда Валили в напряжении. Один раз попросил заехать за ним к российскому посольству, спросив, какая у него машина. Историк уже давно выяснил, что его давний вербовщик не работает в посольстве, но отказаться от встречи не мог.
У Радзянского была открытая виза, но он воспользовался услугами туристической компании «Москва-тур» и вместе с группой вылетел в Каир. Настроение было превосходным, он почти с жадностью вдыхал раскаленный воздух Египта, страны, которую полюбил и навещал как минимум раз в два года; именно навещал, одухотворяя древнее государство, думая о нем как о живом существе.
На следующий день, отдохнув от перелета и традиционного общения между членами туристической группы, Лев созвонился с Халедом, наведался в фирму проката автомобилей и заплатил за «Опель Омегу» вишневого цвета.
С 1997 года Халед Валили перешел на спокойную и прибыльную работу - возглавил отдел по охране древних монументов Гизы. Основная работа подчиненных Халеда противоречила коренным задачам и состояла в том, чтобы незаконно взимать с туристов деньги за восхождение в предутренние часы на пирамиды. Разовый пропуск стоил порядка ста американских долларов.
Радзянский оставил машину в километре от основного монумента и остальной путь проделал пешком, обходя дамбу, нависшую над поселком Назлет-эль-Самаан.
Халед уже поджидал старого знакомого. Радзянский отметил и изменившийся взгляд, и сам облик «технического курьеза». Форменная рубашка с блестящими пуговицами туго обтягивала выпуклый живот, усы с проседью обостряли снисходительную ухмылку, а пот, проступивший на благостном лице араба, казался елеем. Радзянский улыбнулся, ибо Халед напомнил ему великого комбинатора, шарахнувшегося от рукопожатия компаньона: «Нет, нет, не обнимайте меня. Я теперь гордый... Теперь я командую парадом! Чувствую себя отлично».
- Халед, старина! - Лев похлопал его по плечу. - Годы идут тебе на пользу. Скажи честно, это пирамиды так действуют на тебя?
- Они, они, - правдиво ответил Историк. - Давно приехал?
- Мог бы и не спрашивать. Сразу к тебе. Как здоровье, Халед?
- Благодаря всевышнему. - Валили обратил пылкий взор к вершине золотоносной пирамиды и вежливо осведомился о самочувствии собеседника.
- Отлично! «Два неба идут ко мне», - ответил Араб «мертвым» текстом. - Знаешь, Халед, ведь я привез тебе денег.
- Хочешь забраться на пирамиду? - Валили принял деловой вид.
Лев рассмеялся:
- Вот уж действительно: у кого чего болит. Да я там каждый камень знаю! Нет, мне от тебя потребуется услуга иного рода. Нужно найти одного человека, русского, здесь проживает нелегально.
Последнее слово особо не понравилось стражу. Он насупился и покачал головой:
- Нет, Лев, я уже давно не занимаюсь такими вещами.
- Сначала спроси, сколько я тебе заплачу.
- Сколько?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44