Ассортимент, советую всем
», думаю, его не сильно впечатлил – за свою разбойничью жизнь Костя наверняка слышал такое не раз, – крылатого людоеда остановили ключевые слова «я тебе ещё пригожусь». И я, не дожидаясь, пока он задаст вопрос (нельзя отдавать инициативу!) или всё-таки слопает меня без всяких вопросов, выпалила:
– Ты знаешь магессу по имени Окостенелла?
– Эту гадину? – глаза Кост-а-Лома бешено полыхнули. – Я её не то что знаю – на весь Эххленд нет другого существа, которого я так страстно желал бы прикончить!
Уф… Я попала в яблочко. Помнится, сотник Верт рассказывал, что пару лет назад в Ликатес залетел какой-то дракон, Окостенелла его пришибла, и драконья голова стоит теперь памятником на центральной площади города. Костя ни разу не упоминал о каком-то другом клане эххов-драконов, из чего я сделала вывод, что в небе над Ликатесом почти наверняка погиб косталомовский сородич. И судя по реакции дракона на упоминание имени магессы, это был правильный вывод. Кто именно стал жертвой Окостенеллы – это мы выясним потом, сейчас следовало закрепить успех и покрепче уцепиться за подвернувшуюся соломинку.
– Так вот, – как можно более спокойно сказала я, стараясь отодвинуться подальше от костиной пасти, – я могу тебе в этом помочь.
– Ты? – изумлённо прогрохотал дракон.
– Я. И не ори так, пожалуйста, – ты меня совсем оглушил.
– И как ты это сделаешь? – Кост-а-Лом перешёл на телепатическое общение, из чего следовало, что он принял мои слова всерьёз – эххи не врут, и привыкли, что им тоже не врут.
– Обещай, что ты меня не съешь, тогда скажу, – потребовала предусмотрительная я, силясь унять колотившую меня дрожь.
– Но я же говорил вам, что съем одну из вас, – как же я могу не выполнить своего обещания?
– Ты мужчина или нет, Костя? Настоящий мужчина должен быть хозяином своему слову: захотел – дал, захотел – взял обратно. В конце концов, ты же мог и передумать, верно?
– Вообще-то да… – задумчиво проговорил он (очень странно было видеть эту груду бронированного мяса в состоянии задумчивости). – Ну, хорошо, не буду тебя есть – обещаю. Не очень-то и хотелось, честно говоря, но ты так настаивала…
– Вот и чудненько, – проворковала я, не обращая внимания на подколку. – Теперь скажи: почему ты до сих пор не расправился с этой гадкой кошкой из Ликатеса?
– В Ликатесе её не взять, – дракон помрачнел, – там у неё такая оборона… Авесс-а-Лом, мой родной брат, попробовал, и чем дело кончилось? Говорил я ему…
– А чего он там забыл? – уточнила я на всякий случай.
– Да он решил взять Окостенеллу в свой гарем, а она…
– …выразила своё несогласие самым решительным образом. Понятненько… Твой Вася хотел стырить Окостенеллу против её воли и поплатился за это головой?
– Ну да, где-то так… – Лом сконфуженно вздохнул (понимаю, неприятно признавать, что какая-то баба не только отказала перелётному Дон-Жуану из гордого клана Ломов, но и вдобавок оторвала ему башку). – А ты что, знаешь, как пробить её магическую защиту?
– Этого я не знаю, – честно призналась я, – но я знаю, что она собиралась покинуть город. В чистом поле ты ведь сможешь её одолеть? Ты ведь говорил, что ты профессионал – подкрадёшься на малой высоте, плюнешь в упор, и от этой эльфийской кошки даже горелой шерсти не останется! Ты костолом или кто? Слабо переломать Окостенелле все кости, когда она этого не ждёт, и свершить кровную месть – отомстить за брата Васю, погибшего во цвете лет?
– Магесса собирается покинуть свой город? Зачем? И откуда ты это знаешь?
Так, вот и второе попадание. Дракон маговизором пренебрегал – бабское, мол, это занятие, – а зря. Да, мути там не меньше, чем по нашему телевидению, но кое-что интересное найти можно – я ведь нашла! Но Костя считал, что и так всегда будет в курсе всех новостей – полетает туда-сюда, и всё узнает. Ан нет – вряд ли Окостенелла голосит на весь Эххленд о своих планах выступить на помощь Шумву-шаху, это умная я сделала такой вывод на основе слов де Ликатеса и анализа общей военно-политической обстановки. Или вы думаете, что я примитивное создание, все мысли которого заняты только тряпками да сексом? Это вы зря…
– Откуда знаю – это неважно, но Окостенелла скоро выйдет во чисто поле, можешь даже не сомневаться. А может, уже вышла, так что давай-ка собираться на дело.
Однако дракон упёрся, и мне всё-таки пришлось разъяснить ему всю ситуацию.
– Умная ты, Алава, – пробормотал Костя, выслушав мои соображения, и в его глазах мелькнула тень уважения («Да, я такая» – подумала я). – У меня ещё не было такой жены – хорошо, что я тебя не съел. Да, у меня есть шанс отомстить, и я его использую.
– Так полетели – чего время зря теряем?
– Полетели?
– Ну да. Я полечу с тобой. Или ты против?
– А тебе-то это зачем? – дракон подозрительно прищурился. – А?
Я не стала ему говорить о том, что не имею ни малейшего желания оставаться среди «гаремык». Ослабелла прекрасно поняла, что вся моя авантюра была направлена против неё, и этого она мне не простит – меня утопят с бассейне-озере или уронят с балкона, и скажут, что так и было. Старшая жена только с виду мягкая, а на самом деле… Нет уж, фигушки!
– У меня тут свой интерес, Костенька. Во-первых, Окостенелла меня обидела.
Это было сущая правда – по гроб жизни не забуду, как властительница вывернула меня наизнанку и объяснила, чего я, с её точки зрения, стою на земле этой грешной. Моё самолюбие таких пощёчин, извините, не прощает.
– А во-вторых, – продолжала я, – когда ты её спалишь, Ликатесом буду править я.
У дракона от изумления отпала челюсть – такого он в упор не ожидал.
– От твоего имени, разумеется. Тебе не надоело торчать в горах? Не пора ли клану Ломов властвовать над всем Эххлендом, а? И захват Ликатеса будет первым шагом! Я буду там твоей наместницей и внештатной женой, захочешь меня трахнуть – прилетай, я всегда к твоим услугам. И кстати, в пещере у тебя останется двенадцать жён, так что на обратном пути ты сможешь заодно прихватить ту степнячку, о которой ты говорил, – я ведь уже буду как бы не в счёт, верно?
Костя окончательно прибалдел от моих грандиозных планов. За время моей гаремной жизни я узнала, что эххи-драконы – разгильдяи по натуре, типа свободные художники. С такими силами и магическими способностями Ломы довольствовались тем, что гуляли сами по себе, – ни вашим, ни нашим, – и никогда не думали о чём-то более серьёзном. Но когда я красочно расписала перспективы, у Кост-а-Лома в глазах загорелся нешуточный азарт.
Короче, я его уболтала. Вопрос о поедании меня отпал как неактуальный. Константин поднял голову, неразборчиво рыкнул; из всех тёмных углов зала, словно тараканы, набежали безлицые и проворно начали монтировать на драконьей спине пассажирскую кабину. Пока шли эти монтажные работы, я в сопровождении парочки безлицых – на тот случай, если я встречу кого-нибудь из «гаремык», и они поинтересуются, почему это я брожу по коридорам в несъеденном состоянии, – сбегала в свои апартаменты, скинула на фиг гаремные тряпки и переоделась в своё привычное, земное: я считала свой попаданский прикид чем-то вроде талисмана, приносящего удачу, и хранила его до поры – которая, кажется, пришла.
Прощаться мне было не с кем, и всё равно я еле успела обернуться туда-сюда: к моему возвращению салон был уже готов. Я по приставной лесенке вскарабкалась на своё место, пристегнулась – блин, смотри-ка, всё как у людей! – трап убрали, и Кост-а-Лом тут же пошёл на взлёт. Толстенная железная решётка, замыкавшая выход из пещеры, разошлась – словно разомкнулись гигантские челюсти, – и мы вылетели наружу как из драконьей пасти. И если разобраться, так оно и было: я вырвалась из пасти дракона в прямом смысле слова. Меня била нервная дрожь – шутка ли, такое пережить! К счастью, безлицые позаботились о провизии для меня, среди которой нашлось и винишко. Я с наслаждением высосала чуть ли не полбутылки, откинулась на спинку кресла и расслабилась – командир и экипаж желают вам приятного полёта, леди Алина-Активиа-Алава…
* * *
…Костя с аппетитом доёл свое жаркое, рыгнул и лёг на брюхо.
– Вот теперь можешь вылезать, – протелепатировал он, – опасности больше нет.
– Точно нет? – усомнилась недоверчивая я, разматывая верёвочную лестницу (до земли было метра два).
– Не бойся, – Костя потянулся всем своим огромным телом, – этот ползун-душитель был один. Голодный, наверно, – обычно древесники убегают от одного запаха драконов. Его предсмертный вопль был слышен за пять миль – до утра сюда никто не сунется.
– До утра? А мы чего, будем здесь ночевать?
– Будем. Мне надо отдохнуть и восстановить силы: лететь неблизко, а Окостенелла – противник серьёзный, малейшая ошибка будет стоить мне – то есть нам обоим – головы. И я послал разведку, которая вернётся только к утру, – надо же уточнить, где находится магесса, и чем она занята. Всё, – дракон зевнул, звучно клацнув зубами, – хватит болтать. Я устал – давай спать.
С этими словами он свернулся кольцом, положил голову на землю и закрыл глаза. Мне ничего не оставалось делать, как тоже устраиваться на ночлег. Спать в кабине было тесно и неудобно – я выволокла оттуда два пледа, которыми укрывалась в полёте, нагребла под голову травы и организовала себе вполне приличное ложе (не впервой ночевать под открытым небом). Ночь была тихая и тёплая, безмятежно мерцали звёзды, и злых врагов я не опасалась – Костя уже показал, на что он способен. Я улеглась и попробовала заснуть, но не тут-то было.
В человечьем обличье Кост-а-Лом был терпимым сопостельником – не храпел и во сне не матерился, – но спать с ним рядом, когда он в облике дракона, оказалось делом совсем не простым – попробуйте-ка уснуть возле паровоза, который выпускает пар! Костя шумно дышал, и бока его вздымались и опадали – аж трава шевелилась. Я отползла подальше от его чешуйчатого бока, к хвосту, образовавшему вторую половину моего защитного кольца, но легче мне от этого не стало: шумовой эффект практически не снизился. А когда я немного притерпелась – усталость брала своё, – мне в голову полезли всякие мысли по поводу моей очередной авантюры. Костю-то я убедила, он рвётся в бой, но как оно обернётся на самом деле – это ещё вопрос. Окостенелла – я вспомнила её ледяные глаза с вертикальными зрачками – это вам не червячок с ручками, ползающий по деревьям, тут можно и попасть, да так, что мало не покажется. И есть ещё беззаветно преданный магессе рыцарь, маркиз де Ликатес, который наверняка будет резко возражать, если я от имени убийцы его дамы сердца попробую занять трон властительницы. Остаётся только надеяться, что боевой маг по имени Хрум окажется в момент нашей атаки рядом со своей эльфийской кошкой, и Костя накроет их обоих одним залпом. Ох, не люблю я эти уравнения со многими неизвестными…
Так я и ворочалась с боку на бок, и никак не могла уснуть. И переворачиваясь в очередной раз, я вдруг ощутила, что бабочка-амулет на моей груди… шевелится. Честно, говоря, я уже и думать забыла об этой своей красивой игрушке – висит на шее, и ладно, есть не просит, – тем более что бабочка не оживала давным-давно, чуть ли не со времени моей памятной беседы с чёрным глюком. И в драконьей пещере мой амулет ничем не отличался от любого другого украшения – разве что был поизящнее. И вот теперь, когда я выбралась из-под защитного магического полога, заботливо развешенного драконом над своим логовом, бабочка вдруг ожила. Да, непроницаемый защитный полог… А ведь бабочка-то не простая – как там говорил Причесах: «Через этот амулет я буду знать, что с тобой, где ты, и не нужна ли тебе помощь». И Костя: «Страж Рощи сказал, что ты должна добраться до Ликатеса, и чтобы я оставил тебя в покое». Зелёный лучик из амулета, скакнувший в драконий глаз… Да ведь это… Это проклятое золотое насекомое – оно же средство наблюдения и средство связи, шпион, змея, пригретая на груди! И я везде таскаю эту штуку с собой – её же невозможно снять, на цепочке даже замка нет!
Я отшвырнула плед, села и вцепилась обеими руками в тонкую цепочку амулета. Хрена – с таким же успехом я могла бы попытаться разорвать стальную проволоку. Цепочка больно врезалась мне в шею, и я поняла, что избавиться от бабочки мне не удастся. Да уже и поздно, я так думаю…
Ах, я дура, дура, дура…
* * *
Меня разбудил хриплый клёкот. Я чуть было не подскочила как ужаленная, однако вовремя уловила, что каркающе-щёлкающие звуки складываются в членораздельную речь, и ограничилась тем, что лишь осторожно так чуть приоткрыла глаза, не подавая виду, что я уже проснулась, – вдруг Косте не понравится, что я типа подслушиваю.
Дракон лежал в прежней позе, но не спал – его голова была высоко поднята. А прямо перед ним сидел, сложив крылья, здоровенный летун-шустрик и докладывал обстановку. Так вот, значит, кто у Кост-а-Лома в разведчиках…
– Ок-к-костенелла со своей др-р-ружиной и наёмник-к-ками выступила на помощь кор-р-ролю. У неё ок-к-коло тр-р-рёх тысяч воинов – они идут быстр-р-рым мар-р-ршем, и к вечер-р-ру будут у Белой р-рек-к-ки, на полпути между Лик-к-катесом и ар-р-рмией Шумву-шаха, ср-р-ражающейся в Восточных гор-р-рах.
– Один дневной перелёт… – пробормотал дракон. – Это хорошо… Спасибо, Кхракк.
– Спасибо – это хор-р-рошо, а как насчёт платы? – шустрик взъерошил перья. – Если тебе не нужна эта девчонк-к-ка, я взял бы её голову. У неё, навер-р-рно, вк-к-кусный мозг.
Мне как-то поплохело. А ведь и верно – зачем я Косте теперь нужна? Баба с возу – дракону легче. Где магесса, он уже и сам знает, насчёт захвата Ликатеса – это ещё бабушка надвое сказала, управиться бы с Окостенеллой, а воевать с пассажиром на спине, думая при этом, как бы он – то есть она – не выпала – на хрена лишняя головная боль? Но Кост-а-Лом оказался джентльменом.
– Не разевай широко клюв, птица, – грозно рыкнул он. – Она моя жена! – Из ноздрей дракона посыпались искры, трава задымилась и кое-где даже вспыхнула, и пернатый наглец, осознав необоснованность своих притязаний (говорил же де Ликатес, что шустрики – твари разумные), отскочил подальше от разгневанного Константина, примирительно каркнув:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ты знаешь магессу по имени Окостенелла?
– Эту гадину? – глаза Кост-а-Лома бешено полыхнули. – Я её не то что знаю – на весь Эххленд нет другого существа, которого я так страстно желал бы прикончить!
Уф… Я попала в яблочко. Помнится, сотник Верт рассказывал, что пару лет назад в Ликатес залетел какой-то дракон, Окостенелла его пришибла, и драконья голова стоит теперь памятником на центральной площади города. Костя ни разу не упоминал о каком-то другом клане эххов-драконов, из чего я сделала вывод, что в небе над Ликатесом почти наверняка погиб косталомовский сородич. И судя по реакции дракона на упоминание имени магессы, это был правильный вывод. Кто именно стал жертвой Окостенеллы – это мы выясним потом, сейчас следовало закрепить успех и покрепче уцепиться за подвернувшуюся соломинку.
– Так вот, – как можно более спокойно сказала я, стараясь отодвинуться подальше от костиной пасти, – я могу тебе в этом помочь.
– Ты? – изумлённо прогрохотал дракон.
– Я. И не ори так, пожалуйста, – ты меня совсем оглушил.
– И как ты это сделаешь? – Кост-а-Лом перешёл на телепатическое общение, из чего следовало, что он принял мои слова всерьёз – эххи не врут, и привыкли, что им тоже не врут.
– Обещай, что ты меня не съешь, тогда скажу, – потребовала предусмотрительная я, силясь унять колотившую меня дрожь.
– Но я же говорил вам, что съем одну из вас, – как же я могу не выполнить своего обещания?
– Ты мужчина или нет, Костя? Настоящий мужчина должен быть хозяином своему слову: захотел – дал, захотел – взял обратно. В конце концов, ты же мог и передумать, верно?
– Вообще-то да… – задумчиво проговорил он (очень странно было видеть эту груду бронированного мяса в состоянии задумчивости). – Ну, хорошо, не буду тебя есть – обещаю. Не очень-то и хотелось, честно говоря, но ты так настаивала…
– Вот и чудненько, – проворковала я, не обращая внимания на подколку. – Теперь скажи: почему ты до сих пор не расправился с этой гадкой кошкой из Ликатеса?
– В Ликатесе её не взять, – дракон помрачнел, – там у неё такая оборона… Авесс-а-Лом, мой родной брат, попробовал, и чем дело кончилось? Говорил я ему…
– А чего он там забыл? – уточнила я на всякий случай.
– Да он решил взять Окостенеллу в свой гарем, а она…
– …выразила своё несогласие самым решительным образом. Понятненько… Твой Вася хотел стырить Окостенеллу против её воли и поплатился за это головой?
– Ну да, где-то так… – Лом сконфуженно вздохнул (понимаю, неприятно признавать, что какая-то баба не только отказала перелётному Дон-Жуану из гордого клана Ломов, но и вдобавок оторвала ему башку). – А ты что, знаешь, как пробить её магическую защиту?
– Этого я не знаю, – честно призналась я, – но я знаю, что она собиралась покинуть город. В чистом поле ты ведь сможешь её одолеть? Ты ведь говорил, что ты профессионал – подкрадёшься на малой высоте, плюнешь в упор, и от этой эльфийской кошки даже горелой шерсти не останется! Ты костолом или кто? Слабо переломать Окостенелле все кости, когда она этого не ждёт, и свершить кровную месть – отомстить за брата Васю, погибшего во цвете лет?
– Магесса собирается покинуть свой город? Зачем? И откуда ты это знаешь?
Так, вот и второе попадание. Дракон маговизором пренебрегал – бабское, мол, это занятие, – а зря. Да, мути там не меньше, чем по нашему телевидению, но кое-что интересное найти можно – я ведь нашла! Но Костя считал, что и так всегда будет в курсе всех новостей – полетает туда-сюда, и всё узнает. Ан нет – вряд ли Окостенелла голосит на весь Эххленд о своих планах выступить на помощь Шумву-шаху, это умная я сделала такой вывод на основе слов де Ликатеса и анализа общей военно-политической обстановки. Или вы думаете, что я примитивное создание, все мысли которого заняты только тряпками да сексом? Это вы зря…
– Откуда знаю – это неважно, но Окостенелла скоро выйдет во чисто поле, можешь даже не сомневаться. А может, уже вышла, так что давай-ка собираться на дело.
Однако дракон упёрся, и мне всё-таки пришлось разъяснить ему всю ситуацию.
– Умная ты, Алава, – пробормотал Костя, выслушав мои соображения, и в его глазах мелькнула тень уважения («Да, я такая» – подумала я). – У меня ещё не было такой жены – хорошо, что я тебя не съел. Да, у меня есть шанс отомстить, и я его использую.
– Так полетели – чего время зря теряем?
– Полетели?
– Ну да. Я полечу с тобой. Или ты против?
– А тебе-то это зачем? – дракон подозрительно прищурился. – А?
Я не стала ему говорить о том, что не имею ни малейшего желания оставаться среди «гаремык». Ослабелла прекрасно поняла, что вся моя авантюра была направлена против неё, и этого она мне не простит – меня утопят с бассейне-озере или уронят с балкона, и скажут, что так и было. Старшая жена только с виду мягкая, а на самом деле… Нет уж, фигушки!
– У меня тут свой интерес, Костенька. Во-первых, Окостенелла меня обидела.
Это было сущая правда – по гроб жизни не забуду, как властительница вывернула меня наизнанку и объяснила, чего я, с её точки зрения, стою на земле этой грешной. Моё самолюбие таких пощёчин, извините, не прощает.
– А во-вторых, – продолжала я, – когда ты её спалишь, Ликатесом буду править я.
У дракона от изумления отпала челюсть – такого он в упор не ожидал.
– От твоего имени, разумеется. Тебе не надоело торчать в горах? Не пора ли клану Ломов властвовать над всем Эххлендом, а? И захват Ликатеса будет первым шагом! Я буду там твоей наместницей и внештатной женой, захочешь меня трахнуть – прилетай, я всегда к твоим услугам. И кстати, в пещере у тебя останется двенадцать жён, так что на обратном пути ты сможешь заодно прихватить ту степнячку, о которой ты говорил, – я ведь уже буду как бы не в счёт, верно?
Костя окончательно прибалдел от моих грандиозных планов. За время моей гаремной жизни я узнала, что эххи-драконы – разгильдяи по натуре, типа свободные художники. С такими силами и магическими способностями Ломы довольствовались тем, что гуляли сами по себе, – ни вашим, ни нашим, – и никогда не думали о чём-то более серьёзном. Но когда я красочно расписала перспективы, у Кост-а-Лома в глазах загорелся нешуточный азарт.
Короче, я его уболтала. Вопрос о поедании меня отпал как неактуальный. Константин поднял голову, неразборчиво рыкнул; из всех тёмных углов зала, словно тараканы, набежали безлицые и проворно начали монтировать на драконьей спине пассажирскую кабину. Пока шли эти монтажные работы, я в сопровождении парочки безлицых – на тот случай, если я встречу кого-нибудь из «гаремык», и они поинтересуются, почему это я брожу по коридорам в несъеденном состоянии, – сбегала в свои апартаменты, скинула на фиг гаремные тряпки и переоделась в своё привычное, земное: я считала свой попаданский прикид чем-то вроде талисмана, приносящего удачу, и хранила его до поры – которая, кажется, пришла.
Прощаться мне было не с кем, и всё равно я еле успела обернуться туда-сюда: к моему возвращению салон был уже готов. Я по приставной лесенке вскарабкалась на своё место, пристегнулась – блин, смотри-ка, всё как у людей! – трап убрали, и Кост-а-Лом тут же пошёл на взлёт. Толстенная железная решётка, замыкавшая выход из пещеры, разошлась – словно разомкнулись гигантские челюсти, – и мы вылетели наружу как из драконьей пасти. И если разобраться, так оно и было: я вырвалась из пасти дракона в прямом смысле слова. Меня била нервная дрожь – шутка ли, такое пережить! К счастью, безлицые позаботились о провизии для меня, среди которой нашлось и винишко. Я с наслаждением высосала чуть ли не полбутылки, откинулась на спинку кресла и расслабилась – командир и экипаж желают вам приятного полёта, леди Алина-Активиа-Алава…
* * *
…Костя с аппетитом доёл свое жаркое, рыгнул и лёг на брюхо.
– Вот теперь можешь вылезать, – протелепатировал он, – опасности больше нет.
– Точно нет? – усомнилась недоверчивая я, разматывая верёвочную лестницу (до земли было метра два).
– Не бойся, – Костя потянулся всем своим огромным телом, – этот ползун-душитель был один. Голодный, наверно, – обычно древесники убегают от одного запаха драконов. Его предсмертный вопль был слышен за пять миль – до утра сюда никто не сунется.
– До утра? А мы чего, будем здесь ночевать?
– Будем. Мне надо отдохнуть и восстановить силы: лететь неблизко, а Окостенелла – противник серьёзный, малейшая ошибка будет стоить мне – то есть нам обоим – головы. И я послал разведку, которая вернётся только к утру, – надо же уточнить, где находится магесса, и чем она занята. Всё, – дракон зевнул, звучно клацнув зубами, – хватит болтать. Я устал – давай спать.
С этими словами он свернулся кольцом, положил голову на землю и закрыл глаза. Мне ничего не оставалось делать, как тоже устраиваться на ночлег. Спать в кабине было тесно и неудобно – я выволокла оттуда два пледа, которыми укрывалась в полёте, нагребла под голову травы и организовала себе вполне приличное ложе (не впервой ночевать под открытым небом). Ночь была тихая и тёплая, безмятежно мерцали звёзды, и злых врагов я не опасалась – Костя уже показал, на что он способен. Я улеглась и попробовала заснуть, но не тут-то было.
В человечьем обличье Кост-а-Лом был терпимым сопостельником – не храпел и во сне не матерился, – но спать с ним рядом, когда он в облике дракона, оказалось делом совсем не простым – попробуйте-ка уснуть возле паровоза, который выпускает пар! Костя шумно дышал, и бока его вздымались и опадали – аж трава шевелилась. Я отползла подальше от его чешуйчатого бока, к хвосту, образовавшему вторую половину моего защитного кольца, но легче мне от этого не стало: шумовой эффект практически не снизился. А когда я немного притерпелась – усталость брала своё, – мне в голову полезли всякие мысли по поводу моей очередной авантюры. Костю-то я убедила, он рвётся в бой, но как оно обернётся на самом деле – это ещё вопрос. Окостенелла – я вспомнила её ледяные глаза с вертикальными зрачками – это вам не червячок с ручками, ползающий по деревьям, тут можно и попасть, да так, что мало не покажется. И есть ещё беззаветно преданный магессе рыцарь, маркиз де Ликатес, который наверняка будет резко возражать, если я от имени убийцы его дамы сердца попробую занять трон властительницы. Остаётся только надеяться, что боевой маг по имени Хрум окажется в момент нашей атаки рядом со своей эльфийской кошкой, и Костя накроет их обоих одним залпом. Ох, не люблю я эти уравнения со многими неизвестными…
Так я и ворочалась с боку на бок, и никак не могла уснуть. И переворачиваясь в очередной раз, я вдруг ощутила, что бабочка-амулет на моей груди… шевелится. Честно, говоря, я уже и думать забыла об этой своей красивой игрушке – висит на шее, и ладно, есть не просит, – тем более что бабочка не оживала давным-давно, чуть ли не со времени моей памятной беседы с чёрным глюком. И в драконьей пещере мой амулет ничем не отличался от любого другого украшения – разве что был поизящнее. И вот теперь, когда я выбралась из-под защитного магического полога, заботливо развешенного драконом над своим логовом, бабочка вдруг ожила. Да, непроницаемый защитный полог… А ведь бабочка-то не простая – как там говорил Причесах: «Через этот амулет я буду знать, что с тобой, где ты, и не нужна ли тебе помощь». И Костя: «Страж Рощи сказал, что ты должна добраться до Ликатеса, и чтобы я оставил тебя в покое». Зелёный лучик из амулета, скакнувший в драконий глаз… Да ведь это… Это проклятое золотое насекомое – оно же средство наблюдения и средство связи, шпион, змея, пригретая на груди! И я везде таскаю эту штуку с собой – её же невозможно снять, на цепочке даже замка нет!
Я отшвырнула плед, села и вцепилась обеими руками в тонкую цепочку амулета. Хрена – с таким же успехом я могла бы попытаться разорвать стальную проволоку. Цепочка больно врезалась мне в шею, и я поняла, что избавиться от бабочки мне не удастся. Да уже и поздно, я так думаю…
Ах, я дура, дура, дура…
* * *
Меня разбудил хриплый клёкот. Я чуть было не подскочила как ужаленная, однако вовремя уловила, что каркающе-щёлкающие звуки складываются в членораздельную речь, и ограничилась тем, что лишь осторожно так чуть приоткрыла глаза, не подавая виду, что я уже проснулась, – вдруг Косте не понравится, что я типа подслушиваю.
Дракон лежал в прежней позе, но не спал – его голова была высоко поднята. А прямо перед ним сидел, сложив крылья, здоровенный летун-шустрик и докладывал обстановку. Так вот, значит, кто у Кост-а-Лома в разведчиках…
– Ок-к-костенелла со своей др-р-ружиной и наёмник-к-ками выступила на помощь кор-р-ролю. У неё ок-к-коло тр-р-рёх тысяч воинов – они идут быстр-р-рым мар-р-ршем, и к вечер-р-ру будут у Белой р-рек-к-ки, на полпути между Лик-к-катесом и ар-р-рмией Шумву-шаха, ср-р-ражающейся в Восточных гор-р-рах.
– Один дневной перелёт… – пробормотал дракон. – Это хорошо… Спасибо, Кхракк.
– Спасибо – это хор-р-рошо, а как насчёт платы? – шустрик взъерошил перья. – Если тебе не нужна эта девчонк-к-ка, я взял бы её голову. У неё, навер-р-рно, вк-к-кусный мозг.
Мне как-то поплохело. А ведь и верно – зачем я Косте теперь нужна? Баба с возу – дракону легче. Где магесса, он уже и сам знает, насчёт захвата Ликатеса – это ещё бабушка надвое сказала, управиться бы с Окостенеллой, а воевать с пассажиром на спине, думая при этом, как бы он – то есть она – не выпала – на хрена лишняя головная боль? Но Кост-а-Лом оказался джентльменом.
– Не разевай широко клюв, птица, – грозно рыкнул он. – Она моя жена! – Из ноздрей дракона посыпались искры, трава задымилась и кое-где даже вспыхнула, и пернатый наглец, осознав необоснованность своих притязаний (говорил же де Ликатес, что шустрики – твари разумные), отскочил подальше от разгневанного Константина, примирительно каркнув:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37