Однако в черных вьющихся волосах п
оявились седые пряди Ч рановато для тридцати девяти лет. Иероним Уборев
ич Ч типичный интеллигент, в пенсне, с тонкими чертами лица.
И все же не оставляла мысль: вчера на Пленуме ЦК они голосовали за исключе
ние Енукидзе из партии. Голосовали не потому, что верили Ежову, а потому, ч
то за Ежовым стоял Сталин, а ему они были обязаны верить, ему нельзя не вер
ить. А если война? Неужели они и тогда будут слепо подчиняться невежестве
нным приказам Сталина и Ворошилова? Но ведь это значит проиграть войну.
Нет! В военных делах они проводят свою линию, укрепляют армию, вооружают е
е, преодолевают сопротивление руководящих невежд.
Командуя 5-й армией, Тухачевский участвовал в разгроме Колчака, участвов
ал и в разгроме Деникина. Кстати, именно тогда Иван Григорьевич убедился
в истинном отношении Сталина к Тухачевскому.
Буденный не выполнил приказа Тухачевского, из-за чего Деникину удалось
уйти на Новороссийск, эвакуироваться в Крым и создать там новый фронт. Бу
денный осмелился ослушаться Тухачевского только потому, что за его спин
ой стояли Сталин и Ворошилов.
То же самое произошло в 1920 году под Варшавой. Вопреки прямому распоряжени
ю Главного командования Сталин задержал армию Буденного подо Львовом и
тем самым дал возможность Пилсудскому нанести армии Тухачевского флан
говый удар, решивший кампанию. Виноват был Сталин, даже Ленин сказал: «Ну к
то же ходит на Варшаву через Львов?» Но после смерти Ленина угодливые ист
орики свалили неудачу на Тухачевского. Приложили к этому руку и Егоров в
своей книжонке «Львов Ч Варшава» и Шапошников в книжке «На Висле». Акти
вно доказывал свою правоту и Буденный. Травля Тухачевского дошла до того
, что в 1930 году на очередном заседании в ЦДКА один из сталинских подхалимов
крикнул Тухачевскому: «Вас за 1920 год вешать надо». И это победителю Колчак
а, Деникина, покорителю кронштадтского и антоновского мятежей.
Находясь за границей, Иван Григорьевич с большим вниманием следил за эти
ми событиями. Видел в Тухачевском не только крупнейшего стратега в гряду
щей войне, но и человека, в отличие от Сталина понимающего, что война будет
с Германией. И, хотя кампания против Тухачевского прекратилась, Будягин
с горечью думал о том, что отношение Сталина, Ворошилова и Буденного к Тух
ачевскому таит в себе большую опасность.
Давно, еще в гражданскую, рассказал ему Тухачевский историю своей семьи.
Отец, из оскудевшего дворянского рода, влюбился в крестьянку. Мать овлад
ела грамотой, когда уже была замужем.
А его в детстве учили играть на скрипке. Мало того, он и сам делал скрипки. «
Неужели сам делал?» Ч «Делал», Ч Тухачевский на листе бумаги набросал ч
ертеж: сначала выпиливается то, потом это.
Был ли Тухачевский убежденным коммунистом? В партию вступил в апреле 1918 г
ода, когда победа большевиков была еще неясна. Но он понял значение Октяб
рьской революции и связал с ней свою жизнь. Это был истинно русский челов
ек, к тому же прирожденный полководец Ч укреплять могущество России счи
тал делом своей жизни. Могучая страна Ч это могучая армия, а боеспособно
сть армии внушала ему тревогу. Ее стрелковое оружие устарело, самолетов,
танков, средств транспорта и связи ничтожно мало. Тухачевский, как и Будя
гин, владел иностранными языками. Оба прекрасно видели, насколько и в чем
именно Россия отстала от других стран.
В 1928 году Тухачевский написал докладную записку о перевооружении армии. С
талин и Ворошилов ее отклонили, отношения с Тухачевским еще больше обост
рились, он подал заявление, ушел с поста начальника штаба и был назначен к
омандующим Ленинградским военным округом. В январе 1930 года послал новую д
окладную. К ней отнеслись как и к предыдущей. Сталин и Ворошилов смотрели
в прошлое, опираясь на опыт мировой и гражданской войн, Тухачевский смот
рел в будущее.
Однако через год записки Тухачевского извлекли из сейфа Ч поняли након
ец, что армию нужно технически реконструировать. И те, кто осмеивал и отве
ргал предложения Тухачевского, теперь скрепя сердце вынуждены были име
нно ему поручить выполнение этой программы. Тухачевского назначили зам
естителем наркома обороны по вооружению, и он энергично принялся за дело
.
Будягин помогал ему, как мог. Привлекли выдающихся ученых, конструкторов
. Много занимались танкостроением. Что лучше Ч быстроходный танк, но с ле
гкой броней или, наоборот, хорошо защищенный танк с тяжелой броней, но мен
ее подвижный? Тухачевский настойчиво добивался создания среднего танк
а, хорошо защищенного, но и подвижного, пригодного и для маневра, и для про
рыва обороны. Такой и была вновь сконструированная модель.
Ч Это прекрасная машина, Ч Уборевич разглядывал лежащий на столе черт
еж, Ч выдержала все испытания, пора приступать к массовому производств
у.
Он выглядел усталым, глаза за стеклами пенсне казались больными. Его нез
доровый вид Иван Григорьевич связал со вчерашним Пленумом. Видимо, Уборе
вич смотрит дальше других.
Ч Мы привыкли выпускать легкие танки. Главное же сейчас Ч средний танк
с противоснарядным бронированием, Ч сказал Якир.
Ч Этот танк Ч наиболее перспективная машина, и, я думаю, надолго, Ч закл
ючил Тухачевский.
Обсудили модели и легких, и тяжелых танков. Здесь мнения не совпадали, еще
нужны испытания, но о среднем танке мнение было единодушное Ч это тот та
нк, который нужен, с производством его медлить нельзя.
Об осмотре руководителями партии нового артиллерийского вооружения ни
кто не заговорил, хотя Тухачевский наверняка на нем был. А может, и Тухачев
ского не позвали. Сталина могли вполне удовлетворить объяснения Вороши
лова.

13

Военные ушли, Будягин опять погрузился в свои невеселые мысли... Прошлого
дний разговор Сталин ему никогда не простит. И все же направление сталин
ской политики чревато трагическими последствиями и для Советского Сою
за, и для мирового коммунистического движения. Из прихода Гитлера к влас
ти Сталин сделал выводы ошибочные, как насквозь ошибочной была вся его п
редыдущая политика. Все прогнозы оказались неверными, стратегия недаль
новидной, тактика неумелой.
Наступление фашизма в Германии в двадцатые годы требовало решительног
о поворота. Следовало образовать единый фронт рабочего класса, сблизить
ся с социал-демократическими партиями. Перед лицом фашистской опасност
и они заняли твердую антифашистскую позицию.
Такового поворота сделано не было.
Наоборот, с 1929 года, когда Сталин утвердил свое лидерство в Коминтерне, неп
римиримость к социал-демократам усилилась, их объявили главным врагом р
еволюционного пролетариата, «особой формой фашизма, социал-фашизмом». Э
тот безрассудный экстремизм облегчил приход Гитлера к власти.
В 1928 году за нацистов в Германии проголосовали 810 тысяч избирателей, а 14 сент
ября 1930 года, когда немецкие коммунисты обрушили огонь на социал-демокра
тов, за нацистов было подано 6 миллионов 400 тысяч голосов, то есть в восемь р
аз больше.
Ошеломляющий успех Гитлера должен был бы, казалось, заставить Сталина пе
ресмотреть политику Коминтерна. Но, по мнению Сталина, рост популярности
нацизма свидетельствовал лишь о том, что трудящиеся массы теряют свои п
арламентские иллюзии и неизбежно перейдут в революционный лагерь. И пот
ому главной остается задача разгрома социал-демократии.
Раскольническая политика Коминтерна подорвала немецкое рабочее движе
ние, усилила Гитлера. Итог политики Сталина известен: в январе 1933 года наци
сты получили 11,7 миллиона голосов, социал-демократы Ч 7,2 миллиона, коммуни
сты Ч около 6 миллионов. Образуй тогда коммунисты и социал-демократы еди
ный антифашистский фронт, еще можно было бы спасти положение. Но этого сд
елано не было, и к власти пришли фашисты.
Иван Григорьевич помнит, с каким страхом раскрывал он тогда газеты в Лон
доне... Все было заполнено фотографиями Гитлера, его сподвижников, его шту
рмовиков. Гитлер произносит речь, принимает парад, приветствует парад, Г
итлер с Герингом, с Геббельсом, с Риббентропом, с молодежью, перед рабочим
и. И, наконец, самое ужасное: президент Германии фельдмаршал Гинденбург п
ожимает руку Гитлеру, поздравляя его с вступлением в должность рейхскан
цлера... Гитлер в штатском, со шляпой в руке, торжественно улыбаясь, склони
л голову перед Гинденбургом, а тот, в военной форме, в прусской каске, при ш
паге, с горечью и страхом смотрит на новоявленного руководителя Германи
и.
Это страшнейшее свое поражение Сталин прикрыл жалкими словами: «Устано
вление открытой фашистской диктатуры, разбивая все демократические ил
люзии в массах и освобождая массы из-под влияния социал-демократов, уско
ряет темп развития Германии к пролетарской революции».
Победа фашистов не образумила его, даже не обескуражила. Он упрямо продо
лжал считать нацистов противниками Англии и Франции, а социал-демократо
в, наоборот, сторонниками Англии и Франции. Следовательно, победа национ
ал-социалистов в Германии Ч победа антизападных сил к выгоде Советског
о Союза. И наоборот, победа социал-демократов была бы победой прозападны
х сил к невыгоде Советского Союза.
И фраза, сказанная Сталиным в прошлом году Будягину: «Мы заинтересованы
в сильной Германии Ч противовесе Англии и Франции», Ч не случайная фра
за. Это сущность его политической линии. Все остальное Ч болтовня.
Что же делать?.. Спокойно взирать на то, как укрепляется фашизм Ч злейший
враг Советского Союза, злейший враг всего цивилизованного мира? Или подн
ять свой голос против этой политики?..
Иван Григорьевич вернулся домой, как всегда, поздно, Лена и Владлен уже сп
али, Ашхен Степановна работала в своей комнате. Лектор ЦК по международн
ым вопросам, она тщательно готовилась к выступлениям, переводила, по ее с
ловам, казенную галиматью на человеческий язык.
Иван Григорьевич уселся в кресло сбоку от ее маленького стола.
Ч Есть будешь? Ч спросила Ашхен Степановна.
Ч Нет, перекусил в буфете.
С неприязнью обвела Ашхен Степановна взглядом свой столик, лежащие на не
м бумаги и книги, твердо сказала:
Ч Надо переходить на другую работу.
Ч Конкретно?
Ч В какой-нибудь музей: исторический, археологический. А может быть, в зд
равоохранение...
Ч Миленькая, Ч засмеялся Иван Григорьевич, Ч медицину ты давно забыла
.
Ч Безусловно. Но я имею в виду административную работу. Я готова на любую
работу, кроме этой. Перед лекцией я обязана представить агитпропу полны
й текст своего выступления, его проверяет полуграмотный и трусливый дол
дон, вымарывает любую мою мысль, оставляет то, что есть в газетах, и в том ви
де, как это напечатано в газетах, и я должна повторять эти слова, эту нелеп
ицу, эту брань и вранье. И читать это все по бумажке. Для чего я нужна? По бум
ажке может прочитать любой. Я не смею даже дать оценку фактам, а ведь моя т
ема Ч международное положение, и оно меняется каждый день... А я прихожу н
а лекцию и рассказываю о событиях месячной давности. О том, что произошло
вчера, сегодня, я должна говорить только так: «Как правильно предвидел эт
о товарищ Сталин», «Как точно предсказал товарищ Сталин», «Как правильно
сказал об этом товарищ Сталин». А он, между прочим, предвидел, предсказыва
л и говорил совершенно обратное тому, что произошло. И люди мало-мальски г
рамотные смотрят на меня как на дуру-начетчицу или как на циничную лгунь
ю. А я как-никак двадцать пять лет в партии.
Ч Двадцать шесть, Ч уточнил Иван Григорьевич, Ч двадцать пять лет, как
мы с тобой познакомились, но ведь это не партстаж, так что не молодись.
Она засмеялась.
Ч Да, ты прав, Ч и снова погрустнела. Ч Иван, ты помнишь Павла Родионова,
он тоже был в Лондоне? Я не хотела тебе рассказывать даже. Приезжаю в Казан
ь, выступаю, в первом ряду сидит Ч кто бы ты думал? Ч Пашка. Улыбается мне,
сколько лет не виделись. Я талдычу по своей бумажке и вижу что Павел мой оп
устил глаза. Ему стало стыдно за меня. И после лекции он ко мне не подошел, д
ал мне понять, что ему и так все ясно про меня... Я тогда в гостинице всю ночь
не спала. Знаешь, это было последней каплей.
Родионова Иван Григорьевич прекрасно помнил, он даже когда-то ревновал
Ашхен к нему. Пашка тоже учился на медицинском факультете, кончались лек
ции, и он провожал Ашхен до дому. Не изредка, а каждый день увязывался за не
й. Иван Григорьевич как-то увидел их вместе: идут, смеются. Ашхен тоненька
я, двадцать один год всего. Но потом они поженились, и эти провожания кончи
лись сами собой.
Была она из богатой армянской бакинской семьи, ушла в революцию, примкну
ла к большевикам, порвала с родителями, отчаянная, бесстрашная, истово сл
ужила революции. Умница, знала три языка и Ивана Григорьевича натаскала,
день они разговаривали на немецком, день на французском, день на английс
ком.
Работала с Литвиновым, перевозила в Россию нелегальную литературу воев
ала в гражданскую войну начальником политотдела армии, болела сыпняком.
Еле спас он тогда ее, еле спас... Словом, типичная биография кадровой больш
евички-подпольщицы. Теперь мотается по стране с лекциями. Но если стало н
евмоготу, тогда действительно надо искать другую работу.
Ч Может быть, тебе перейти к Литвинову, тем более с твоим знанием языков?

Ч Нет! Ч категорически отказалась она. Ч Эту политику я проводить не б
уду. Литвинов пассивен, а куда ОН ведет дело, я вижу.
Ч Двадцать пятого июля откроется VII конгресс Коминтерна, Ч сказал Иван
Григорьевич, Ч я думаю, мне следует отправить свою докладную.
Она резко повернулась к нему. Глаза округлились.
Ч Это будет стоить тебе головы!
Ч Но если так рассуждать, Ашхен...
Она перебила его:
Ч Все так рассуждают. И правильно рассуждают. Упустили время, дорогой! Вы
все думали о том, как бы кого не допустить до власти:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14