Любовь Федоровна Воронкова: «Снег идет»

Любовь Федоровна Воронкова
Снег идет


Scan, OCR, SpellCheck: Вадим Ершов
«Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег.»: Детская литература; Москва; 1986
Любовь Федоровна ВоронковаСнег идёт
Подружки Вот и лето прошло… Глубокая осень стоит на дворе. Листья облетели с деревьев, цветы засохли, трава пожелтела. Не поют птицы в лесу, не шумят жнейки в поле, не пылят по дорогам машины, тяжело груженные хлебом, – урожай убран с полей. Только слышно, как с утра до вечера шумит молотилка на колхозном гумне и в два голоса наперебой стрекочут веялки.Утром мать втащила в избу большое деревянное корыто, а дедушка наточил сечки. Таня обрадовалась:– Капусту рубить!Дедушка взял топорик и пошёл в огород подрубать кочаны. Таня сказала:– Я тоже пойду в огород. Я помогать буду!– Иди помогай, – сказала мать, – только оденься получше. Помогай и за себя и за меня, потому что мне некогда с вами капусту рубить – я на молотьбу ухожу.Таня оделась. Заправила со лба под платок светлые завитушки и побежала в огород. Пусто было в огороде: ни морковки, ни огурчика. Только большие растрёпанные кочаны сиротливо сидели на грядках.– Дедушка, уж им тут стало скучно, – сказала Таня, – морковка – в подполе, и репа, и картошка лежат себе там, а кочаны живут здесь одни, и на них ветер холодный дует!– А вот мы сейчас их тоже отсюда уберём, – сказал дедушка. – Я буду подрубать, а ты в кучку таскай.Дедушка подрубал кочаны, и они скатывались в межу. А Таня таскала их в кучку. Кочаны были крепкие, тугие. А попадались такие, что и не поднять.– Эти не таскай, – сказал дедушка, – эти я сам принесу.А потом собрал кочаны в корзину и понёс домой. Таня тоже за ним побежала, но увидела, что Алёнка стоит на своём крыльце.– Алёнка! – закричала Таня. – Пойдём к нам, у нас капусту рубят!– А я в валенках, – сказала Алёнка, – как мне по грязи?– А ты сторонкой проберись.– Ну ладно. Сейчас проберусь.У Алёнки были очень большие валенки. Она стала пробираться сторонкой, оступилась и попала в лужу. Таня рассердилась:– Вот всегда ты, Алёнка, в лужи попадаешь!– А вот и нет, не всегда! – сказала Алёнка.– А вот и да, всегда!– А вот и нет!Тут Алёнка опять попала в лужу и не стала больше спорить. Но раз валенки всё равно уж промокли, она побежала к Тане прямо по грязи, не разбирая дороги.Звонко и часто стучала сечка в избе. Бабушка рубила капусту.– Бабушка, давай мы тоже рубить будем, – сказала Таня. – Мы тебе помогать пришли!Но бабушка ответила:– Вы лучше кочерыжки погрызите. А уж капусту я как-нибудь сама изрублю.Таня и Алёнка набрали кочерыжек и пошли на крыльцо. Они уселись на ступеньки и стали чистить кочерыжки. Кочерыжки хрустели, как сахар. И сладкие были, как сахар. Одну кочерыжку Алёнка засунула себе в карман:– А эту Дёмке отнесу. Он тоже кочерыжки любит. Даже в колхозный огород за ними бегал – вон куда, за реку!.. У нас ещё капусту не рубили.– Бери, – сказала Таня. – Ты побольше бери!Алёнка взяла ещё две и сунула их в другой карман.– Ладно, – сказала она. – А когда у нас будут капусту рубить, ты к нам тоже придёшь. Какую захочешь кочерыжку, такую и выберешь!
Снег идёт Подули студёные ветры, и зима загудела в трубу:«Я иду-у-у!.. Я бреду-у-у!..»Зачерствела грязь на дороге, стала жёсткой, как камень. Лужицы промёрзли до дна. Вся деревня стала тёмная, скучная – и дорога, и избы, и огород, и лес… Таня сидела дома, играла в куклы и на улицу не глядела. Но пришла бабушка с колодца и сказала:– Вот и снежок пошёл!Таня подбежала к окну:– Где снежок пошёл?За окном густо падали и кружились снежинки, так густо, что сквозь них даже соседнего двора не было видно. Таня схватила платок и выбежала на крыльцо:– Снег идёт!Всё небо и весь воздух были полны снежинок. Снежинки летели, падали, кружились и снова падали. Они ложились на чёрствую грязь на дороге. И на все деревенские крыши. И на замороженные лужицы. И на изгороди. И на разрытые огородные грядки. И на деревья. И на ступеньки крыльца. И на зелёный байковый Танин платок… Таня подставила ладонь – они и на ладонь упали. Таня стала их разглядывать. Когда снежинки летят, они как пух. А когда разглядишь поближе, то увидишь звёздочки, и все они резные, и все разные. У одной лучики широкие и зубчатые, у другой – острые, как стрелки. Но разглядывать их долго не пришлось – снежинки растаяли на тёплой ладони.Бабушка понесла пойло овцам в хлев и раскрыла дверь. А белая корова Милка думала, что её в стадо выпускают. Обрадовалась, замотала головой и вышла из хлева. Но вышла и остановилась. Где же трава? Где же лужайки?– Что смотришь? – сказала бабушка. – Думала куда-нибудь в клевер убежать? Или в кусты запрятаться? А вот и нет ничего. Иди-ка лучше обратно в хлев, там хоть тепло.Бабушка отнесла ей охапку зелёного сена, но Милка всё стояла и глядела кругом. Тогда Таня взяла хворостину и погнала её в хлев:– Ступай, ступай! Что вышла уши морозить? Тут тебя снегом занесёт!А снег всё шёл и шёл. Снежинки всё кружились и падали. После обеда Таня вышла гулять и не узнала свою деревню. Стала она вся белая – и крыши белые, и дорога белая, и огород белый, и лужок белый…А потом выглянуло солнышко, снег заблестел, загорелись искорки. И Тане стало так весело, будто праздник наступил. Она побежала к Алёнке и застучала в окно:– Алёнка, выходи скорее – к нам зима пришла. Лепёшки с творогом Пшеница в этом году в колхозе уродилась богатая. Хорошо удобрили колхозники землю, глубоко вспахали, сортовыми семенами засевали поле – вот и хлеба на трудодни досталось много. Алёнкина мать напекла пшеничных лепёшек с творогом. Алёнка взяла себе лепёшку, и Алёнкин братишка Дёмушка взял. Тогда Алёнкина мать сказала:– Что ж, вы будете лепёшки есть, а Тане на вас глядеть? На-ка и тебе, Танюшка!– А у нас бабушка в воскресенье напечёт пирогов с капустой, – сказала Таня и взяла лепёшку.Все трое вышли на улицу.Увидела их ворона с дерева, спустилась пониже, а сама то одним глазом, то другим поглядывает на творожные лепёшки.– Не гляди, не гляди, – сказал Дёмушка, – всё равно не дадим!И спрятал руку с лепёшкой за спину.Все глядели на ворону и не заметили, как прибежал озорной пёс Снежок. Он подошёл к Дёмушке сзади, понюхал вкусную лепёшку и схватил её зубами. Схватил и убежал и хвостом замотал от радости.Дёмушка сразу заревел на всю улицу.– А ты куда глядел? – закричала на него Алёнка. – Ты что – галок ловил?– Я не галок… я на ворону…– «На ворону»! Ну вот, лепёшку-то и проворонил!А потом Алёнке стало жалко Дёмушку, она отломила от своей лепёшки половину и дала ему. Таня тоже отломила от своей половину. И стало у Дёмушки всех больше: у Тани одна половинка, у Алёнки одна половинка, а у Дёмушки – две! Новые галоши Наступила настоящая зима. По льду через реку протянулась дорога. На стёклах мороз нарисовал всё, что ему вздумалось. И на улицах залёг глубокий снег.– Танюшка, ты одевайся как следует, – сказала бабушка, – теперь не лето.И принесла ей из чулана зимнее пальто с меховым воротником и вязаный шерстяной платок. А через несколько дней мать привезла Тане из города галоши на валенки. Галоши были новенькие, блестящие. Если проведёшь по ним пальцем, они так и заскрипят, так и запоют! А когда Таня вышла на улицу, следы её печатались на снегу, как пряники. Алёнка полюбовалась на Танины галоши, даже рукой их потрогала.– Какие новые! – сказала она.Таня посмотрела на Алёнку, подумала.– Ну, а хочешь, давай разделим? – сказала она. – Тебе одну галошу и мне одну…Алёнка засмеялась:– А давай!Но посмотрела на свои валенки и сказала:– Да она мне не влезет – очень валенки велики. Вон у них носы-то какие!Подружки прошлись по улице – во что бы поиграть? Алёнка сказала:– Пойдём на пруд, на льду покатаемся!– На пруду-то хорошо, – сказала Таня, – только там прорубь.– Ну и что ж?– А мне бабушка не велела на прорубь ходить.Алёнка оглянулась на Танину избу:– Ваша изба вон где, а пруд вон где. Бабушка-то увидит, что ли?Таня и Алёнка сбегали на пруд, покатались на льду. А домой вернулись – ничего бабушке не сказали.Но бабушка пошла на пруд за водой, вернулась и говорит:– Татьянка! А ты всё-таки опять к проруби бегала?Таня вытаращила на бабушку глаза:– А как же ты, бабушка, увидала?– Я тебя-то не видела, а вот следы твои видела, – сказала бабушка. – У кого ж ещё такие новые галоши есть? Ох, не слушаешься ты, Таня, бабушку!Таня опустила глаза, помолчала, подумала, а потом сказала:– Бабушка, я больше не буду не слушаться! Бабушкины дела Ночью шумел буран. Страшно гудело и завывало в трубе. Жёсткий снег взвивался вихрем и ударялся о стены.Таня спала в горнице, около маленькой печки.– Мама, кто это стучится? – спросила она сквозь сон.А мать ответила:– Спи, спи. Это дедко Морозко веселится на улице.Наступило утро, а дед-мороз всё ещё не унимался. После завтрака Таня взялась было за полушубок, но бабушка сказала:– На улице свету белого не видно – сиди дома!Таня подошла к окну, поглядела в узенькую чистую проталинку. Ох, что творится! Белая вьюга несётся вдоль деревни, снежные вихри взвиваются вверх, и ничего больше не видно – ни дворов, ни берёз, ни леса…– Так весь день и сидеть дома? – сказала Таня. – А что дома делать?– Дел в доме сколько хочешь найдётся, – ответила бабушка. – У меня вот дела ещё до свету начались: печку истопила, обед сварила, завтраком вас всех накормила… А сейчас давай за работу вместе приниматься: я буду кринки мыть, а ты чашки со стола убирай. Только, смотри, потихоньку, не разбей.Таня налила горячей воды в самое глубокое блюдце. Много воды налила, до самых краёв.– Бабушка, смотри-ка, у меня здесь пруд получился! – сказала она.Но бабушке было некогда – она тёрла кринки мочалкой, отскребала у горлышка жёсткие пенки и не слушала Таню.Таня взяла одну чашку – синюю с цветочками – и окунула в воду. Вода из блюдца полилась через край, побежала ручьём по столу и на пол.– Что это там? – спросила бабушка.– Ничего, – ответила Таня. – Это пруд из берегов вышел!Таня вымыла чашку синюю с цветочками и взяла другую, с ягодками. А когда стала мыть дедушкин стакан, то воды оказалось очень мало. Таня поворачивала стакан с боку на бок, он гремел, звенел и будто сердился.– Ну и ладно, обойдёшься так, – сказала Таня и стала вытирать стакан.Вытерла, поставила – что же это такое? Стакан стоял мутный, весь в молочных полосах.– Бабушка, – сказала Таня, – а стакан никак не моется!Бабушка тем временем уже перемыла кринки, сполоснула водой и поставила в печку просушиться и прожариться.– Ну, что тут у тебя? – сказала она. – Реки и озёра? Давай-ка я тебе помогу.Бабушка налила в миску чистой воды.Вдвоём с Таней они сполоснули чашки, а дедушкин стакан вымыли так, что он весь заблестел. Потом поставили посуду в шкаф, а клеёнку на столе вытерли сухо-насухо.– Ну, вот и всё, – сказала Таня, – вот и дела кончились!– По-твоему, кончились, а по-моему, начинаются, – сказала бабушка. – Я вот пойду половики вытрясу, а ты бери веник, пол выметай. Да сначала водой побрызгай!Бабушка собрала с полу пёстрые дорожки, оделась и вышла из избы. А Таня зачерпнула из ведра кружку воды и начала брызгать по всему полу.– Дождик идёт! – кричала она. – Эй, прячьтесь все – дождик идёт!Брызги разлетались по всей избе – и на стены попало, и на лавки попало, и на сундук попало… И по всему полу, по белым половицам запестрели тёмные капли.А потом Таня взяла веник и стала подметать. Она так размахивала веником, что весь сор вихрем взлетал кверху.Бабушка вошла с половиками.– Тише, тише! – сказала она. – Разве так метут!И показала, как надо мести: тихо, ровно и сор не расшвыривать. Так они вместе подмели пол и постелили пёстрые дорожки. Чисто стало в избе!– Вот и всё! – сказала Таня.– Нет, не всё, – сказала бабушка, – сейчас пойдём гусей кормить.Она насыпала в бадейку мякины, намяла туда картошки, облила всё горячей водой, замесила. Потом обе покрылись большими платками и пошли во двор.Гуси уже стояли около своей кормушки и ждали. Увидев бабушку с ведром, они сразу закричали на разные голоса. Таня даже уши заткнула:– Ой, теги, не подмазаны телеги! Замолчите!Но они всё кричали и кивали головами, пока бабушка не дала им корму. А как только дала корму, так они уткнулись в кормушку и умолкли.Куры тоже прибежали, но подойти боялись. Гуси шипели на них: не подходи, ущипну!Тогда бабушка принесла горстку овса и посыпала курам в сторонке, чтобы гуси не видели.– Ну, вот всех и накормили! – сказала Таня.Но в это время из коровника раздался негромкий, как бы скучающий голос:«М-му-уу…»А потом из овчарника:«Б-бя-а…»Но бабушка сказала:– Рано, рано запросили! Ещё полудня нет!И пошла в избу. А Таня вперёд побежала. Бабушка вымыла руки, взяла гребень и веретено и уселась прясть кудельку. А Таня стала раздёргивать шерсть – тонко-тонко, по волоконышку.– Вот спрядёшь кудельку, и работа вся. Да, бабушка? – спросила она.– Спряду кудельку и скотине сенца дам, – ответила бабушка. – А потом обедать собирать – дед из лесу с дровами приедет, мать из риги придёт. Они сегодня всей бригадой в риге лён мнут… Ну, после обеда кудельку спряду, а там и убираться надо: скотину поить, скотину кормить, корову доить, за водой идти… А там уж и вечер – в горнице печку топить, картошку варить на ужин…После обеда явилась Алёнка – вся в снегу! Таня обрадовалась.– Что ж ты не шла так долго?– Я вьюги боялась. И то едва добежала. А ты на улице была?– А когда мне! Я всё бабушке помогала!Подружки уселись играть в куклы. А когда стемнело, залезли на лежанку и принялись рассказывать друг другу сказки. Бабушка входила, выходила, гремела вёдрами, а Таня и забыла, что она ей собиралась целый день помогать.И только вечером вспомнила, когда Алёнка ушла:– Бабушка, а что ещё делать надо?– А ещё сейчас полезу в подпол, картошки наберу на завтра, капусты достану.– Бабушка, и я с тобой! Я тоже буду картошку набирать!Бабушка зажгла лампу, взяла корзинку и полезла в подпол. И Таня с ней. В подполе было очень интересно. В одном углу лежал целый ворох картошки, в другом – брюква и свёкла, в третьем стояли пузатые кадки с капустой и огурцами.
1 2 3 4