Ч Ну это если вы будете изображен
ы не на задрапированном фоне, Ч как можно понятнее разъяснил он, Ч а, к пр
имеру, играющим в казино, отдыхающим в сауне, стоящим возле вашего автомо
биля или там...
Мефодий хотел закончить «... сидящим у камина с книгой», но
передумал, поскольку так и не сумел вообразить подобную сцену.

Судя по тому, как у Виктора Игнатьевича вновь засверкали
благородного металла зубы, Мефодий догадался, что предложение явно приш
лось Тутанхамону по душе.
Ч А ты, Шишкин, и впрямь ученый! Ч у
важительно произнес Тутанхамон. Ч Это ты сейчас дельную вещь сказал. То
лько... казино, баня, машина... Нет, все не то. Осточертело все это... Слушай, а вот
, скажем, рядом с Эйфелевой башней сможешь меня запечатлеть? Ч И, заметив,
как удивился его экстравагантному желанию Колян, пояснил: Ч Давно хотел
туда мотануть. Елисейские Поля, Лувр, собор Парижской Богоматери... Мечта
босоногой юности.
Ч Обижаете, Виктор Игнатьевич! Ч
вконец осмелел Мефодий. Ч Да хоть на Северном полюсе...
Услыхав про полюс, Тутанхамон вдруг помрачнел, но не агре
ссивно, а с налетом легкой меланхолии:
Ч Нет, на полюс не хочу. Я за Полярн
ым кругом первый срок мотал. Там холодно. И смотреть-то там нечего, а рисов
ать и подавно. Туда, Шишкин, меня отправлять не надо...

Под видом студента-заочника Мефодий проник в читальный зал областной би
блиотеки и самым бесстыжим образом выдрал лист из подшивки журналов «Во
круг света». На коварно добытом артефакте был изображен нужный фон его б
удущего полотна, нареченного в тайне ото всех «Парижские каникулы Тутан
хамона Староболотинского».
Спать приходилось по три часа в сутки, но зато за десять дн
ей все долги соседу сверху были полностью возвращены. Два дня из горячей
декады штрафработ Мефодий провел в Тутанхамоновых апартаментах, где бы
л предусмотрительно свернут в рулон один из шикарных иранских ковров и н
а голый пол водружен уже не переносной этюдник, а самый настоящий мольбе
рт Ч одна из немногих имевшихся у Мефодия ценных вещей. А доставили моль
берт наверх по узким лестничным пролетам Колян и его верные адъютанты. С
троя на лице подчеркнуто аристократическое выражение, Тутанхамон поко
рно отпозировал положенное, изредка отвлекаясь то на телефонный звонок,
то на перекур.
Задний план Мефодий рисовал уже дома. Подшивка попавшихс
я ему в библиотеке журналов оказалась за семидесятый год Ч то есть врем
я, когда его заказчик пребывал в отроческом возрасте. Но ни мастера, ни его
легкую кисть это не смутило, а потому вышедшее из-под кисти полотно части
чно можно было отнести к разряду фантастических.
...Виктор Игнатьевич Тутуничев Ч дородный мужчина сорок
а с лишним лет Ч в задумчивости стоял на набережной Ке-Дорсе, очутившись
в Париже времен своей молодости, очевидно, при помощи не изображенной на
картине машины времени. За его спиной спешили по делам парижане в коротк
ополых фетровых шляпах и миниатюрные парижанки с накладными ресницами
и в длинных плащах, одетые по моде той поры. По набережной катили круглоза
дые узкофарые «Ситроены», а в верхней левой четверти картины на фоне све
тло-серого неба уходила в зенит любимица Тутанхамона Ч широкобедрая ст
альная башня работы гениального Эйфеля.
Тутанхамон долго разглядывал себя на картине, сначала де
лал это в упор, едва не касаясь носом холста, а затем отошел в дальний угол
зала. Он словно прикидывал, вся ли задолженная сумма представлена или хи
трый Шишкин все же надул его на сотню-другую баксов.
Ч Ну, что скажешь? Ч поинтересова
лся Тутанхамон у присутствующего на просмотре Коляна.
Ч Без вопросов, Игнатьич, Ч Ятага
н-младший свое дело знает, Ч отозвался тот. Ч Ты здесь почти как Шарль де
Голль...
Инцидент с «Паджеро» был исчерпан. Напоследок Тутанхамо
н пообещал Мефодию свести его со своими друзьями из соседнего района, да
бы художник имел возможность подзаработать, но на настоящий момент от др
узей Виктора Игнатьевича предложений ни в письменной, ни в устной форме
не поступало.

Зима выдалась и вовсе безденежной. Морозы стояли лютые; о
работе в парке пришлось забыть. Все попытки нести искусство в массы в пер
еходах метро вызывали лишь конфронтацию с работниками милиции, а потому
приходилось уповать на единственно стабильный источник пусть не бог ве
сть каких, но все-таки доходов Ч продбазу. Там по причине активного физич
еского труда работать можно было при любых температурах.

Но едва Мефодию стало казаться, что с первыми мартовским
и оттепелями он увидел и край своей трижды проклятой «черной полосы», ка
к вдруг на него свалилась очередная напасть...

Раису было просто не узнать: норковое манто, высокие Ч выше колен Ч сапо
ги из тонкой кожи и внушительный слой косметики на лице, которой ей, если п
о правде, злоупотреблять было еще рановато. Однако при огромном Раисином
желании быть достойной своего мужа Кирилла Ятаганова облик ее соответс
твовал все-таки не светской львице, а главной героине американской мелод
рамы «Красотка», когда она еще только-только повстречала своего «принца
». Но как бы то ни было, Мефодий обрадовался, увидев Раису Николаевну у себ
я на пороге.
Чего нельзя было сказать о ней самой.
Проходить в квартиру Раиса не стала и от чая отказалась.

Ч Ну и свинарник у тебя! Ч брезгли
во скривив губки, заметила она. Ч А где пустые бутылки? Уже успел сдать с у
тра?
Ч Я перешел на марихуану, Ч ответ
ил Мефодий. Ч Она весьма способствует раскрытию творческих чакр.

Ч Откуда у тебя деньги-то на марих
уану! Ч хмыкнула Раиса. Ч Ты если на что и перейдешь, так это с дешевой вод
ки на дорогую самогонку.
Ч Какими судьбами занесло вас в м
ою обитель? Ч с иронией поинтересовался Мефодий. Ч Уж не сломался ли под
окном ваш «Роллс-Ройс»?
Ч Эта обитель не твоя, а наша, Ч ут
очнила нежданная гостья. Ч Кстати, о ней и пойдет разговор. Кирилл решил п
родать эту квартиру. Срок тебе на поиск другого жилья до конца мая.

В подобном неожиданном решении Кирилла чувствовалось с
ильное влияние его новой супруги, поскольку даже во времена катастрофич
еской нужды в средствах Кирилл о продаже квартиры не заикался. Понятное
дело, Мефодия это сильно огорчило, но виду он не подал.
Ч Что ж, Ч вздохнул он, Ч вернусь
в свой фамильный особняк. Соскучился, понимаете ли, по палисандровым алл
еям, гипсовым амурам и старому пруду. Уйду в добровольное загородное зат
ворничество.
Раиса снисходительно покачала головой:
Ч А ты все тот же! Компенсируешь ве
чную нехватку денег плоским остроумием... Признаться, в первое время наше
го знакомства оно мне даже нравилось, но потом я, к счастью, поняла, кто ты т
аков на самом деле.
Ч Можешь не повторять, я помню, Ч о
борвал ее Мефодий. Ч Полный ноль как по оси абсцисс, так и по оси ординат, н
ичтожество и далее по списку синонимов...
Ч Именно! Ч кивнула Раиса. Ч Ну ла
дно, в общем, ты меня понял. До конца мая можешь еще разукрашивать здесь св
ои мешковины, а первого июня чтобы ни слуху ни духу. Да хоть приберись за с
обой, евроремонт мы уж как-нибудь без вас произведем...
Ч Могу оставить автограф на обоях
, Ч съязвил Мефодий. Ч С вензелем великого портретиста квартирка уйдет
по двойному номиналу.
Ч Пока, Петрович-Водкин, Ч помаха
ла ручкой Раиса и, стряхнув с манто невидимую соринку, добавила на прощан
ье: Ч Пойду, а то молей тут у тебя нахватаю. Не буду отвлекать тебя от купан
ия красных коней и разгона зеленых чертей. Может, лет через десять и зараб
отаешь на каморку в коммуналке...
Жаль было расставаться с этой квартирой. За два года Мефо
дий привык к ней: центральный район, рядом метро Ч одна остановка до парк
а, телефон и замечательный вид из окна... Но ничего не поделаешь Ч придетс
я срочно что-то подыскивать, раз уж было суждено осесть в этом городе.

Правда, сейчас, когда им заинтересовались представители
неизвестной, но, судя по признакам, солидной фирмы «Небесные Врата», появ
илась вполне сбыточная надежда, что те помогут Мефодию решить и квартирн
ый вопрос...

Вынужденное квартирное самозаточение позволило Мефодию вновь вернуть
ся к своему любимому детищу, работа над которым после празднования худож
ником Дня ВДВ была приостановлена по причине месячной госпитализации и
последующей кабалы у Тутанхамона.
Детище это представляло собой грандиозное полотно, созд
аваемое Мефодием в редкие минуты свободного времени. На первый взгляд по
лотно чем-то напоминало легендарный «Последний день Помпеи» Карла Брюл
лова. Что-то общее было и в названии Ч «Содом: день высшего гнева».

Мефодий трудился над полотном уже довольно давно, почти
с того самого дня, как переехал в квартиру брата. Порывы к созиданию сменя
лись периодами творческой апатии, но работа мало-помалу продвигалась. За
висти к популярности Брюллова Мефодий не испытывал, а писал полотно скор
ее из соображений профессионального совершенствования и душевной рела
ксации.
Озарение сюжетом о гибели древних городов Содома и Гомор
ры пришло Мефодию внезапно и словно бы само по себе. С Библией он был знако
м поверхностно, поскольку все попытки прочтения ее успехом не увенчалис
ь по причине тяжелого для Мефодия литературного стиля этого произведен
ия. Но сами библейские сюжеты нравились художнику и относились им к попу
лярному среди любителей фантастики (к каким Мефодий относил и себя) жанр
у фэнтези. Крылатые ангелы, воинственные боги, мудрые цари и храбрые воин
ы, всепобеждающее Добро и мерзкое Зло Ч именно это, а не извечные дискусс
ии вокруг Библии, и делало ее достойной внимания.
Идея божественной кары целым городам была в художествен
ном плане весьма заманчива, потому и сумела закрепиться в голове Мефодия
. Отдельные сценки, будто составленные им по чьим-то подробным описаниям,
постепенно сложились в единое целое, и не запечатлеть в красках столь яр
кую композицию Мефодий посчитал сродни преступлению перед самим собой.

...Лежащий в горной долине город полыхал, словно политый на
палмом. Падающие с неба потоки горящей субстанции Ч предположительно с
еры Ч стекали с крыш на улицы и мечущихся по ним людей. Небесный Огонь не
щадил никого, пожирая горожан целыми семьями.
Люди спешили к городским воротам, надеясь за высокими ст
енами, ставшими теперь не защитой, а настоящей ловушкой, найти вожделенн
ое спасение. Но его не ожидалось и там Ч гигантская фигура с крыльями раз
махом как у «Боинга-747», рубила направо и налево отражающим блики пожаров
и покрытым бурыми пятнами крови огромным мечом всех, кто посмел переступ
ить городскую черту. Что творилось у противоположных ворот, ракурс разгл
ядеть не позволял, но, судя по торчащим из-за стены краям чудовищных крыл и
взлетающим выше башенного парапета человеческим телам, Ч то же самое. П
отоки крови лились по мостовым в уличные дренажные канавы...

А над застилающими небосклон облаками ядовитой гари нав
исало равнодушное Ч с холодным взглядом и плотно сжатыми губами Ч огро
мное лицо. Принадлежало это лицо тому, кто санкционировал резню, тому, кто
обрушивал с неба тонны горящей серы, тому, кто, гордо именуясь Творцом, жиз
нь не только давал, но и отбирал...
В работе Мефодия Ятаганова не было подчеркнутых брюллов
ских поз, а была прежде всего заражающая своей панической энергетикой ре
алистичность. Наряду с присутствующими мифическими персонажами, земны
е вещи на картине выглядели более чем земными: человеческие внутренност
и вызывали у слабонервного зрителя тошноту, обугленные тела разве что не
испускали горелого смрада, а кровь, казалось, была прорисована самой кро
вью.
Не считая Раисы, присутствовавшей при начале сотворения
«Содома» (тогда еще без леденящих душу подробностей), первой, кто увидел п
очти готовое произведение и получил адекватное сюжету впечатление, ока
залась соседка Мефодия по лестничной площадке Пелагея Прокловна Ч шус
трая старушка неопределенного пенсионного возраста.
Соседи Прокловну хоть и уважали, но немного побаивались.
Прокловна завешивала свою лоджию метелками сушеных трав и связками кор
еньев, собираемых в течение короткого сибирского лета, и всем в доме было
известно, что она практикует магию, ворожбу и целительство. Однако вопре
ки слухам, человеком бабушка Пелагея была очень добрым и жизнерадостным
, травами своими лечила практически весь микрорайон, а заговорами «супро
тив зубной хворобы» постоянно отбирала клиентуру у всех коммерческих з
убоврачебных клиник округи. Ну а насчет «погадать Ч всю правду узнать»
очередь к Прокловне не иссякала, как в застойные годы к Мавзолею и пивным
палаткам.
Однажды, в особо морозный день, Мефодий занимался тем, что
старательно прорисовывал лежащую возле огромной ступни ангела-истреби
теля отрубленную человеческую голову. В это время в дверь позвонили. Заб
ыв по рассеянности прикрыть картину ширмой (художник ненавидел демонст
рировать гостям незаконченные работы), присутствующий мыслями у ворот г
орящего Содома, Мефодий поплелся открывать нежданному посетителю.

В просьбе оказавшейся за дверью Прокловны не было ничего
особенного: ей требовалось всего-навсего три листочка лаврушки. Ну а пос
кольку лавры голову художника пока не украшали, за лаврушкой пришлось по
йти на кухню. Прокловна же, заинтригованная видимым из прихожей краем ка
ртины, на цыпочках прокралась в комнату, дабы лицезреть заинтересовавши
й ее объект целиком.
Вернувшись из кухни, Мефодий поначалу решил, что со стару
шкой случился эпилептический припадок. Прокловна не сводила выпученны
х глаз с картины, при этом ее трясла такая дрожь, что у соседей снизу навер
няка качалась люстра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10