XIII
Дара вдруг поняла, что уже видела эту сцену, но только со стороны. Картина, прорисовавшаяся на ледяной грани, показывала именно ее, смущенную и подавленную. И вот прорицание сбылось. На ее счастье, никто, включая Мерлина, не торжествовал, хотя могли бы злорадно подковырнутъ: мол, предупреждали тебя, что не надо делать глупости. Кажется, старший сын был ошеломлен случившимся даже сильнее, чем она, и жадно внимал словам старейшего мастера Искусства.
В другое время и при других обстоятельствах жестикуляция Сухея показалась бы смешной - больно уж забавно старец шевелил высохшими лапками. Увы, он говорил о слишком уж серьезных и печальных вещах.
- Я нашел Прародительницу в ужасном состоянии, - стенающим голосом вещал Сухей. - Любые повреждения Узора потрясают личность того, кем этот Узор создан. Капля амберской крови на Главный Лабиринт - и в мозговых извилинах Дворкина появляются черные провалы.
- Не повторяй давно известного! - взорвался Мандор. - Когда отец разрушил Золотую Спираль в Нирване, лишился рассудка царь Гамлет, а вскоре и наш дружок Кул провалился в тысячелетнюю кому. Это мы давно поняли.
- Расскажи про Логрус, - поддержал брата Мерлин. - Мы даже не знаем наверняка, кто и каким образом нарисовал Знак Хаоса
Деспил и Бансис дружно закивали, словно две марионетки, которых невидимый кукловод одновременно тянул за ниточки. Глядя на них, Дара подумала, что никогда не задавалась этим вопросом. Логрус казался чем-то абсолютно незыблемым, что существовало всегда, от начала времен, и будет существовать впредь, пока Мироздание не уничтожит себя в последнем спазме самоубийственного энтузиазма…
- Уже знаем, - проскрипел Сухей. - Прародительница лишилась части разума, но сумела вспомнить кое-какие подробности.
Престарелый мастер Искусства передал рассказ Змеи, немного дополнявший те сведения, которые были известны прежде. По его словам, акт творения случился в незапамятные времена, когда Змея сменила кожу. Над старой пустой оболочкой, которую сбросила Прародительница, был совершен некий обряд, после чего сплетенная в многомерную фигуру кожа приобрела сверхъестественные качества, превратившись в Логрус.
Мандор нетерпеливо махнул рукой, и старик послушно умолк.
- Сколько времени должно пройти, прежде чем Змея сможет снова сбросить старую шкуру?
- При наличии Отражений с разными темпоральными скоростями вопрос о времени не имеет значения, - напомнил Сухей. - Загвоздка в другом. Прародительница не помнит, кто проводил обряд, сотворивший Логрус, не говоря уж о сущности самого обряда.
- И кто может это помнить? - в один голос спросили Дара, Мандор и Мерлин.
- Помнить не может никто. - Старик помотал головой. - Разве что Единорог или Птица.
Голос Мандора был полон убийственной иронии:
- Ты веришь, что Единорог согласится ответить на наши вопросы? Даже если эти вопросы задаст Мерлин?
Сухей снова изобразил отрицательную реакцию, качая головой справа налево и обратно. Учитель сидел на узорной скамье, опустив голову, и что-то бормотал, перебирая четки из крохотных драконьих черепов, нанизанных на платиновую цепочку. Мерлин, накануне надравшийся с горя до зеленых ангелов, попытался что-то спросить, но язык не послушался короля. Вместо сына к старцу обратилась Дара:
- Что за птицу ты упомянул?
Поскольку ответа не последовало, Мандор презрительно прошипел:
- Вероятно, это и есть та ужасная тайна, которую старшее поколение старательно от нас скрывало.
Не поднимая глаз, Сухей молча кивнул. Казалось, он готов во всем сознаться, но тут Мерлин наконец разродился:
- Дядюшка, а не могут в Амбере знать что-нибудь такое… ну, того, что помогло бы нам с ремонтом?
- Не помогут они, - убежденно заявил Бансис. - Мы повредили их Узор, и амбериты этого не простят.
- Они и не в силах помочь, - сказал вдруг Сухей. - Даже Дворкин ничего об этом не знает. Все старые книги похитил генерал Йорик, и теперь они пылятся в библиотеках нирванских крепостей.
Дара долго смотрела на него безумными глазами. Потом с ужасом спросила:
- Хочешь сказать, что без помощи Нирваны починить Логрус невозможно?
- Похоже, что так… - Сухей с тяжелым свистом вдыхал и выдыхал воздух. - Никто же не думал, что они вернутся, да еще так эффектно.
Всхлипнув, он снова взялся за четки. Рассвирепевшая Дара заскрипела зубами от безуспешных попыток найти хоть какой-нибудь выход. Вдобавок у старика начался припадок депрессии, который мог продолжаться неопределенно долго - от нескольких секунд до многих столетий. В такие моменты Сухей обычно удалялся в Отражения, где дарила вечная ночь, и глядел на узоры созвездий, надеясь таким образом постичь высшую мудрость.
Не в силах бездействовать, королева произнесла заклинание, включавшее магический кристалл.
В отшлифованной грани появились три монстра, летящие сквозь Колоду Отражений. Темные костистые лица, крючковатые носы, тяжелые челюсти. Большие глаза горели красным огнем. Под размахнувшимися крыльями промелькнули башни и крыши Нирваны. Крылатые существа пронеслись над Цитаделью и спланировали на балкон нарской резиденции.
Сложив крылья, они превратились в обычных людей, и Дара не удивилась, узнав врагов. Лишь старший, одетый в серый костюм, показался незнакомым, но спустя мгновения вдова Суэйвилла поняла: это был Кул, аккуратно подстриженный, причесанный и вымытый.
Три нирванца весело помахали руками, прокричав наилучшие пожелания тем, кто сейчас следил за ними. Затем Кул, то есть Дракула, щелкнул пальцами, погасив изображение в волшебном зеркале Дары.
- Подлец! - яростно взвизгнула вдова, - Подлое семейство! Я еще доберусь до вас.
- Лучше не надо! - испуганно попросил Деспил. Мандор со снисходительной миной посоветовал мачехе не давать опрометчивых обещаний.
- У них все равно не получится сильного королевства, - сказал глава Дома Всевидящих. - Три брата, безусловно, будут интриговать друг против друга и против родителей.
- По-моему, ты путаешь их с другой вражеской семейкой, - возразил Мерлин. - В отличие от амберитов, нирванские герцоги живут дружно.
- Но кто же они? - глухо спросила Дара.
- Точно не скажу, но догадываюсь. - Мандор подбросил в воздух и снова поймал три магических шарика. - Так красиво вывести из строя Логрус могли только Повелители Теней.
Послышался громкий вздох Сухея.
- Логрус был взволнован, - бормотал старец, раскачиваясь всем телом, как кобра под музыку факирской дудочки. - Логрус чувствовал угрозу, но ни он, ни я не понимали, откуда исходит опасность…
Разговор развивался чересчур сумбурно. Оставив надежду услышать что-либо путное, Дара шепнула Мерлину: мол, догадалась, в чем дело. По ее мнению, нирванцы вели свой род от первых владык Хаоса. Начавший трезветь король сразу понял суть ее идеи. Время в Нирване текло в десятки раз медленнее, чем в окрестностях Логруса, а потому царь Дракула вполне мог быть демоном второго или третьего поколений, тогда как в Хаосе процесс вырождения аристократии развивался стремительнее. Так и вышло, что нирванский монарх оказался на голову сильнее самых изощренных магов Логруса.
Услышав обрывок обмена мнениями между мачехой и сводным братом, Мандор запальчиво возразил: Кул, или кто он там на самом деле, не мог быть настоящим демоном Хаоса. Этот факт, по словам седого колдуна, был понятен любому, кто хоть что-то смыслит в трансцендентных свойствах Повелителей Теней. Дара ответила резкостью, и едва не вспыхнула перепалка, словно здесь собралась амберская Семья.
- Вы ошибаетесь, - сказал вдруг Сухей. - Все было совсем не так.
- Было не так, но нам этого знать не положено, - провозгласил Мерлин.
- В общем-то да. - Учитель магии, кряхтя, принял более удобную позу, - Наверное, теперь уже поздно скрывать от вас… Слушайте.
Это началось давным-давно, когда не было никого, кто мог бы рассказать потомкам о тех событиях. А если кто и был, то сейчас его нет, так что все равно не расскажет. Тогда Мироздание было бездной пустоты, заполненной чистой Мощью.
Однажды пустоте стало скучно, и она породила собственное Олицетворение, которым стал Скорпион. Шестиногая тварь начертала на созданной ею плоскости Верховный Символ, а именно - Шахматную Доску. Затем Скорпион породил одного за другим Змею, Птицу и Единорога. Каждое Олицетворение рождало всевозможных существ - как правило, человекообразных, - и те рисовали Символы для своего предка. Так появились Логрус, Золотая Спираль и лишь много позже, в результате недоразумения, Лабиринт.
От трех Узоров Мощи разбежались Отражения, заселенные все теми же существами. Изначально в Хаосе жили демоны, в Нирване - гарпии, а на долю Амбера остались самые бездарные твари - люди. Когда родился Единорог, между Олицетворениями разразилась первая схватка за власть.
В том сражении Змея и Птица потрепали Скорпиона и вырвались из-под его власти. Единорог был еще молод, поэтому в битвах почти не участвовал, но все равно потерял конец своего рога. В жестокой драке Олицетворений Змея лишилась одного глаза, а Птица - множества перьев. При этом по полю сражения были в большом количестве разбросаны чешуйки Скорпиона.
Перья и чешуйки достались нирванским гарпиям, которые немного владели магией и научились превращать части тел Олицетворений в магические перстни-спайкарды и всесокрушающие клинки. Потом в игру вступил молодой демон Дворкин, страдавший комплексом неполноценности по причине карликового роста, а также оскорбленный тем, что родичи недостаточно высоко ценили его чародейские таланты. Дворкин завладел Глазом Змеи и начертал для Единорога новый символ - Лабиринт.
Так сложился неустойчивый баланс трех королевств. Вскоре случилась новая разборка: Хаос и Амбер атаковали Нирвану, практически истребив всех гарпий, после чего страна была заселена выходцами из Амбера и Хаоса. Королем Нирваны стал Гамлет, которого считали ставленником Единорога, потому что он был сыном человека и принцессы-гарпии.
Затем Единорог устроил Логрусу пресловутую Ночь Отрубленных Отростков. Нирвана не принимала участия в этом конфликте, поскольку еще не оправилась после геноцида, учиненного подручными королевы Пуц. Вокруг Спиральной Пирамиды, управлявшей Судьбой Мироздания, возникла новая раса - потомки людей, демонов и немногих уцелевших гарпий. Царь Гамлет, его жена Гертруда и их сын Дракула умели менять внешний облик, подобно Повелителям Хаоса, однако предпочитали жить в человеческих или хотя бы человекообразных телах.
Амбер и Нирвана стали союзниками, и дело шло к полному разгрому Хаоса. Единственным спасением для Руинаада стала скорость времени и быстрая смена поколений - в Хаосе стремительно росло число солдат, пополнявших армию.
Накопив силы, Хаос попытался взять реванш. Гверфы захватили Нирвану, был разрушен Авалон. Переметнувшийся на сторону Хаоса принц Озрик организовал убийство первого царя Нирваны, предоставив его сопернику отравленный клинок. Апофеозом той войны стала атака на Амбер орды Лунных Всадников из Отражения, именуемого Ганеш Однако принц Бенедикт сумел отразить это нападение, и Хаосу пришлось оставить надежду на господство над всем Мирозданием.
В те времена король Пифрод сумел объединить силы всех Дворов и развязал боевые действия на два фронта. Однако Пифрод проиграл Войну Трех Сил, и его поражение означало конец абсолютной монархии. По требованию Дворов Суэйвилл низверг своего дядю и подтвердил феодальные права и свободы всех Путей.
Главным итогом войны стало исчезновение Нирваны из большой политики. Со временем в Амбере и Хаосе забыли о третьем Великом Королевстве. Новые поколения Повелителей Теней вообще не слышали, что когда-то существовало Царство Судьбы. Между тем три брата, которых победители опрометчиво сочли неопасными, исподтишка готовились реставрировать державу отца и деда. Минуло много столетий, прежде чем им удалось это сделать.
- Они сильны в колдовстве, - констатировал Мандор. - Это у них наследственное?
- Вероятно, - сказал Сухей. - Сына Гамлета назвал Вампиром еще Аристотель, а Геката, его жена, была королевой ведьм на протяжении четырехсот лет.
Он добавил, что нирванские владыки должны были унаследовать от предков - и, судя по недавним событиям, унаследовали - умение менять форму тела, превращаясь в гарпий. Благодаря этому умению, заметил Сухей, они смогли надежно замаскироваться, скрыв свою связь с Пирамидой, и беспрепятственно проникли в святая святых Хаоса.
- Эти создания пугают меня, - признался Мерлин. - Кул… то есть Дракула послал сына на смертельно опасную миссию. Мефисто сам пришел в плен, рискуя головой. А еще раньше он ежеминутно рисковал головой, убирая претендентов на престол. И все это - ради повреждения Логруса? - Король содрогнулся и поискал глазами бутылку. - Знаете, я боюсь фанатиков, способных осуществлять вендетту с такой маниакальной одержимостью.
Мандор опустил голову, присоединяясь к мнению сводного брата. Он сидел, закинув ногу на ногу, и нервными движениями пальцев перебирал свои любимые шарики, словно эти крохотные стальные сферы помогали принцу привести в порядок охваченные смятением мысли. Наконец седой колдун тихо проговорил:
- Мне кажется, ими руководила не только месть. И не только ненависть к Хаосу, которую нирванцы, безусловно, испытывают. Нет, мы столкнулись с чем-то иным, более значительным и опасным… - Он прикрыл глаза и медленно покачивался в такт непроизнесенным вслух мыслям. - Этими существами двигала высокая цель, которой мы не знаем.
Неожиданно его поддержала Дара, сидевшая с опущенным взглядом.
- Согласна. Меф не похож на фанатика. Он мог бы отомстить иначе. И он никогда не подвергал себя чрезмерному риску, когда чистил дорогу для Мерлина.
Деспил сказал, попытавшись выглядеть как можно умнее:
- Надо узнать, какую цель они преследуют.
- Надо, - меланхолично подтвердил Мандор. - Ты уже знаешь, как это сделать?
- Нет, я не знаю.
- Я тоже, - сказал Мандор. - Сухей, Дара, Бансис, у вас есть идеи?
- Будут, - уверенно заявил Мерлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33