Без остановки паля из автоматов, солдаты наседали на поспешно окапывающихся парашютистов, а следом за стрелковыми цепями ползли танки с желтыми кругами на башнях.
- Корал отхватила себе чудненькое Отражение, - тщетно маскируя зависть, заметил Корвин. - У сестренки есть прекрасная возможность навербовать здесь солидную армию
- Кстати, об армии, - вспомнил король. - Я думаю, не стоит ограничиваться отправкой в Нирвану лишь флота. Если нуждаетесь в военной поддержке - не стесняйтесь.
Корвин поддержал младшего брата:
- Недавно Фау рассказал, что много лет назад наш отец не пришел на помощь вашему. Сегодня мы хотели бы загладить то недоразумение. При необходимости можно посадить на корабли необходимое количество наземных войск
Светская улыбка нирванца превратилась в пугающую гримасу оскалившегося зверя. Секундой позже, убрав клыки, Мефисто ответил:
- Не занимайтесь ерундой Вам самим понадобятся эти войска. Очень скоро из Хаоса двинется новая банда карателей - на этот раз целью удара станут Авалон и Амбер.
Он добавил, что пока не разобрался в намерениях Дары, однако неизбежность вторжения не вызывает сомнений.
- Следовательно, возрастает необходимость нашего сотрудничества, - решительно заявил Рэндом. - Хватит нам неофициальных контактов. Король Амбера и царь Нирваны должны встретиться и подписать договор.
- Не вредная затея, - согласился Меф. - Насколько мне известно, Фау собирался пригласить вас в Нирвану Ближайшие день-другой мы будем утрясать семейные делишки, а потом козырнем в свои владения кого-нибудь из амберитов. Начнем, наверное, с Корвина.
Льювилла совсем осатанела, заподозрив, что Фау окончательно забыл ее и не намерен пускать на порог. Заскучавший Мефисто объяснил, что пока путешествия между Нирваной и Амбером затруднены: обилие Черных Дорог создает помехи для козырных перемещений, порождая Межтеневые Бури. При этом он довольно грубо оборвал и вдобавок ехидно высмеял Фиону, попытавшуюся связать МТБ с появлением Узора Корвина.
- Значит, когда мы починим Лабиринт, станет легче козыряться в Нирвану? - уточнил Рэндом.
- Вполне достаточно будет повредить Логрус. - Нирванец сделал плавный жест, словно раздирал на куски невидимую тряпку. - Или отремонтировать все Источники Мощи во всех Великих Королевствах. Сами решайте, что проще сделать.
Он отрывисто расхохотался, словно только что посоветовал не целоваться до обручения. Усмехнувшись, Корвин проговорил:
- Ты остроумен. Но скажи нам, герцог, откуда взялся в вашей глухомани Источник Мощи?
Мефисто сделал вид, будто не понял вопроса, но амбериты дружно прижали нирванца неопровержимыми уликами. Он заметно расстроился, узнав, что им известно о волнах, сокрушивших некоторые участки Черной Дороги. Вздохнув, Меф сделал виноватое лицо и проворчал, глядя исподлобья:
- Ну, допустим, есть… И что же? Да, вокруг Нирваны разбросано множество деформированных обломков. А каким образом, по-вашему, мы с братишками научились гулять по Отражениям?
- Это был дефектный Лабиринт? - недоверчиво спросила охваченная детективным азартом Фиона.
Мефисто долго мялся, изображал терзания, а потом все же сознался с обреченным видом:
- Не только. Под Эльсинором есть пещера, а в ней - обломки разных Источников Мощи: и дефектный Лабиринт, и дефектный Логрус. Их интерференция создает весьма оригинальную форму Мощи. - Он добавил: - Между прочим, точно такое же образование имеется под Замком Четырех Миров. Вы называете эти хреновины Ключами Мощи.
При всей своей подозрительности, Фиона не обнаружила в его словах явных признаков лжи. Немного разочарованная, она сменила угол атаки, провозгласив с прокурорскими интонациями:
- Вы подарили Замок Четырех Миров нашему родственнику и врагу Далту.
Амбериты мужского пола немедленно добавили: мол, банда Далта представляет серьезную угрозу для Амбера, тем более сейчас, когда у этих экстремистов появилась бронетехника.
- Так получилось. - Меф развел руками - Вообще-то теперь там заправляет Джулия, а Далт оказался на вторых ролях. Но вы не слишком переживайте - в том Отражении двигатели внутреннего сгорания не работают. Мы с Фау, использовав немного магии, приволокли эти железные коробки к стенам Замка, а теперь машины совершенно беспомощны.
Еще он рассказал, что Ясра проиграла колдовской поединок объединившимся Фаусту и Джулии, после чего с трудом успела козырнугься - вероятнее всего, в Дворы Хаоса. Однако он ничего не знал о судьбе ее сыновей - Ринальдо и Люка. На этом нирванец попрощался и отбыл восвояси.
Джулиан, мрачно созерцавший разгром десанта возле Арнемского моста, пробормотал: дескать, в прошлый раз он потерпел здесь поражение из-за предательства. Удивленно поглядев на брата, Рэндом покачал головой. Лицо короля выражало сомнение и тревогу.
- Меф навестил нас удивительно своевременно, - негромко произнес он.
- Вот именно! - Фиона буквально кипела от негодования. - Теперь я больше не сомневаюсь, что нирванцы умеют видеть сквозь Тени. Они узнали, что мы готовим экспедицию, и послали Мефа с заданием задержать отправку морского каравана.
- Вы не правы, - сказал Корвин. - Для этой цели они бы послали Фау, который не столь антипатичен нашей Семье.
Льювилла произнесла с сожалением:
- Как ты наивен, братишка. Пора бы понять: всякий раз, когда нужно запудрить мозги, на авансцене появляется Мефисто. Как ты знаешь, Фау не любит врать.
- «Не любит» и «не умеет» - две большие разницы, - фыркнула Фиона.
VII
- Ты сильно торопишься?
В голосе Гекаты не было обиды. Однако в ответе Фауста прозвучали извинительные нотки:
- Меня ждет мечта.
- Ступай, у тебя действительно уважительная причина, - сказала мать. - Меф объяснил тебе дорогу?
- Разве не я выдумал этот мир? - ответил ей средний сын.
Он вышел в коридор царского дворца и - чтобы не терять ни секунды - прямо здесь начал творить новые Тени.
Отражения (либо силы, управляющие оными) соизволили пошутить. Фауст очутился в другом коридоре - очень длинном и неопрятном. Большинство светильников были разбиты или перегорели. Грязные фанерные двери по обеим сторонам наводили на печальные мысли о студенческом общежитии в какой-нибудь банановой деспотии, равно как о меблированном доме в трущобах для этнических меньшинств. Впереди разгоралась поножовщина под аккомпанемент экспансивных выкриков на не вполне понятном диалекте.
Не желая ввязываться в разборку возбужденной шпаны, герцог трансформировал реальность, перебравшись в не столь неприятный интерьер.
Теперь это был коридор университетского здания. Здесь висели портреты академических старцев в мантиях и дурацких колпаках. У подоконников тусовался молодняк, жующий гамбургеры, читающий конспекты, спорящий о бейсболе. Некоторые, не слишком прячась за фикусами или занавесками, занимались откровенной эротикой, то и дело переходящей в полную порнографию. Возле деканатов и кафедр были вывешены графики сдачи экзаменов, курсовых работ и переэкзаменовок.
Оказавшись возле большой аудитории, Фауст услышал обрывки диспута, заинтересовался и бочком проскользнул в хорошо прокуренное помещение. Парень в очках и клетчатой рубашке яростно выкрикивал под одобрительный шумок слушателей:
- … Надо было сначала подумать, кого приглашаешь, причем подумать нужным местом! А этот, понимаешь, гаденыш привел дюжину своих приятелей из числа поэтов-деревенщиков и писателей-эссеистов, которые совершенно не понимают и даже не знают современного искусства в стиле action. Более того, эти козлы всеми фибрами своих гнилых душонок завидуют авторам, имеющим миллионную армию почитателей, солидные тиражи и, как следствие, немалые гонорары, тогда как сами они не могут прокормиться литературным трудом по причине полной невостребованное их, извините за выражение, творчества. Я уж не говорю о том, что творчество этих писак отвратительно читателю по причине тотальной бездарности вышеозначенных авторов… Естественно, подобные «эксперты» принялись вопить, мол, action - это не искусство. А наш горе-организатор даже не удосужился спросить у них: «Господа, какие из обсуждаемых произведений вы читали и что именно вам не понравилось?» Полагаю, они вообще не знакомы с настоящей литературой, а ругали просто из злобной ревности. С тем же успехом можно было бы пригласить слепцов на диспут о киноискусстве или маньяков-педофилов на задушевный разговор о проблемах детской литературы!..
Аудитория дико завизжала, демонстрируя бездну восторга и моральной поддержки. Фауст тоже похлопал, крикнул: «Поэзия маздай!» - и вернулся в коридор. Казалось, никто не заметил его ухода, как, впрочем, появления, но это было не так.
В коридоре нирванца угрожающе обступили три неопрятных существа, успешно маскировавших принадлежность к женскому полу. Бритые головы, болезненно-пористая серая кожа, желтые от дешевого табака пальцы с обкусанными ногтями. Даже покрытая жирными пятнами мешковатая одежда не могла скрыть дефектов телосложения.
Одна из дам вызывающе осведомилась:
- Вам понравилось, о чем говорят в той аудитории?
- Кое с чем можно согласиться, - признался Фауст, пытаясь протиснуться мимо малосимпатичных особ.
Однако они снова перекрыли дорогу и поинтересовались, как он относится к феминистской литературе. Вежливый ответ их не устроил, дамы настойчиво теснили герцога прочь от выбранного направления, поэтому Фауст вынужден был, смирившись, пуститься в объяснения.
- К феминисткам, - сказал он, - я отношусь примерно так же, как к гомосексуалистам - с отвращением и насмешкой. Удовлетворены?
- Нет! - взвизгнуло существо в грязной накидке, - Значит, по-вашему, если женщина не позволяет топтать свое достоинство, вытирать об себя ноги…
- Не надо демагогии, - поморщился Фауст, которому смертельно наскучил этот разговор. - Все феминистки, которых я знал, становились феминистками по одинаковому сценарию. Сначала они раз за разом посылали подальше нормальных мужчин и целеустремленно ложились только под альфонсов, жиголо и прочих ублюдков. А ближе к старости, когда теряли товарный вид и становились никому не нужны, принимались вопить: дескать, все мужчины - сволочи.
- Девочки, он - подлец, - мягко констатировала бритоголовая толстуха, а потом вдруг завизжала: - Убить мужчину!
Фауст успел увернуться от внезапно сверкнувших клинков. Три дурехи были вооружены столовыми ножами, поэтому герцог не принял их всерьез. Нирванец просто поймал за руку самую толстую и неуклюжую, а затем толкнул ее на двух других. Они упали, издавая обиженное верещание. Толпа студентов, мгновенно окружившая Фауста, разразилась овациями.
- Зря вы так, девочки, - укоризненно сказал Фауст. - Давайте расстанемся как добрые подружки. Если, конечно, сумеете отгадать простенькую загадку.
Ушибленная обладательница столового ножа мрачно буркнула:
- Конечно, отгадаем. Как известно, любая феминистка в десятки раз умнее любого мужика, озабоченного лишь размером собственных гениталий.
«Ах ты сука!» - подумал герцог и произнес благожелательным тоном:
- Прекрасно, слушайте загадку. На перекрестке Уоллстрит и Пятой авеню лежит стодолларовая купюра. С четырех сторон к ней приближаются Золушка, Супермен, Умная Феминистка и Глупая Феминистка. Все они движутся с одинаковой скоростью, все в момент начала движения находились на одинаковом расстоянии от банкноты. Кому достанется сотня баксов?
Не утруждая себя мыслительной работой, одна из дам прошептала:
- Девочки, тут какой-то прикол. Наверняка Уолл-стрит не пересекается с Шестой авеню.
- В загадке говорится о Пятой авеню, - отмахнулось другое существо. - Скорее всего, он хочет услышать, что Супермен окажется проворнее женщин.
- Наверное, это тест на математическую логику, - глубокомысленно предположила третья особа неопределенного пола. - Боюсь, придется интегрировать трансцендентные функции, причем решение все равно кроется в граничных условиях.
После этого они объявили, что задача не имеет логического решения. Фауст печально возразил:
- Увы, девочки, вы не правы. Решение есть, причем именно логическое. Купюру схватит Глупая Феминистка.
- Почему? - хором спросили все слушатели.
- Потому что остальные - вымышленные персонажи.
Помахав на прощание шляпой, он быстрым шагом ушел в боковые ответвления коридора, распугивая студентов и преподавателей - целующихся, совокупляющихся, а также распивающих спиртное без подобающей закуски.
… Длинный коридор без окон напоминает бункер ракетного командования или очередной уровень компьютерной бродилки. Вдоль потолка полыхают голубизной газосветные трубки. Бесконечным пунктиром тянутся бронированные двери. Иногда путь преграждают люки, украшенные большими красными стрелками, но и они открываются, если нажать в нужном месте.
Гораздо хуже, когда распахиваются боковые проходы. Обычно из них выбегают странного вида существа, которые пытаются броситься на пришельца. Нирванец не может с уверенностью утверждать, что ему хотят сделать что-нибудь плохое. Возможно, эти твари намерены повиснуть на шее герцога, крепко обнять, расцеловать, пожелать счастья и дать полтинник на дорогу. Однако слишком уж сильное впечатление производят их оскаленные клыки, кривые сабли когтей. Поэтому Фауст держит в левой руке автомат, а в правой - Рубильник. Обе руки работают без перерыва, и путь его отмечен грудами обгорелых трупов.
Расстреляв все патроны в автомате, он не тратит времени на смену магазина, а просто вешает оружие на плечо и выхватывает из кобуры пистолет. Снова поскрипывают двери, и на него бросаются сразу три аборигена. Фауст едва успевает разглядеть козлов, поставленных на задние копыта и украшенных декоративными крылышками. Верхние - или передние, кто их разберет - лапы заканчиваются трехпалыми ладонями, в которых зажаты тяжелые топоры. Разносится мерзкий запах грязной влажной шерсти. Фауст навскидку стреляет в двоих и рубит голову третьему. Затем герцог резко оборачивается, чтобы расправиться с парочкой жуков-гигантов, подкравшихся сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33