В первое мгновение никто ничего не понял. Земля просто ушла из-под ног, а затем подпрыгнула вверх, больно Ударив по подошвам.
Все вокруг загрохотало, засвистел, срывая листву, горячий ветер, а затем, закрыв собой полнеба, сверху обрушился Целый град глиняных комьев.
Этот ужас длился всего несколько секунд, а потом послышались первые стоны.
– Моя машина… Моя машина… – бубнили из-под первого глиняного холма.
– Люба! Доча, ты жива?! – кричали из-под другого.
– Жива, мама…
– А скалочка! Скалочка ещё при тебе, доча?
– Нет, мама, где-то обронила!
Тютюнин почти ничего не слышал, поскольку его завалило сильнее всех, однако, упёршись в землю ногами, он сумел вынырнуть на белый свет, который оказался каким-то жёлто-оранжевым.
Солнце едва пробивалось сквозь плотную пыльную завесу, а слабый ветер неохотно относил в сторону гигантское облако копоти, похожее на гриб от ядерного взрыва.
– Серёга! Мы, наверное, бомбу взорвали атомную! – позабыв про «запорожец», ошалело воскликнул Окуркин. – Ну Бухалов, сволочь! Ну подсунул!
Хрипло кашляя и вздымая тучи пыли, на ноги поднялась Олимпиада Петровна:
– И ведь ещё издевались, подлецы – в калошах, дескать, Люба, нам ничего не грозит…
– Ой, что же это было, Серёжа? – заныла Люба. – Чего ты с нами сделать хотел?
– Он убить нас хотел, Люба, доча моя! Убить за наследство, как дон Хулиан в фильме «Моя вторая неродная мама»!
– Я только взрыхлить хотел! – заорал Серёга, потрясая пыльными руками и белея зубами на оранжевом лице.
В небе застрекотал вертолёт.
– Ой, надо же сказать им, что это не мы! Надо сказать, что это Сергей Викторович! – спохватилась-тёща и стала отплясывать на глине и размахивать руками. – Не стреляйте, не стреляйте!
– Поздно кричать, Олимпиада Петровна, – сурово произнёс Окуркин. – Радиация уже сделал своё чёрное дело… Мы все обречены…
От таких слов своего друга Серёга сел на глину и, в сердцах хлопнув по ней рукой, сказал:
– Взрыхлили, мля, землю. Посадили картошечку.

14

Полетав вокруг места происшествия, вертолёт приземлился у подножия холма, где раньше была зелёная травка. Теперь там простиралась безжизненная красная пустыня, где очень уместно смотрелись бы лунные кратеры.
Взметнув и без того ещё не улёгшуюся пыль, вертолёт с буквами «МЧС» на борту высадил десант и снова поднялся в небо.
– Опасаются… – прокомментировал Леха и двинулся навстречу людям в блестящих, как у космонавтов, костюмах.
Заметив шевеление, «космонавты» замерли, однако поняв, что это не диковинный зверь, а всего лишь Леха Окуркин, помахали ему руками.
Следом за другом навстречу десанту с Большой земли вышел Сергей Тютюнин. Он видел, как люди в блестящих костюмах измеряли Леху какими-то приборами и все кивали, кивали головами.
Когда Тютюнин подошёл ближе, его проверили таким же образом, и он ничуть не испугался.
Неожиданно «космонавты» все разом вздрогнули и подались назад. Сергей резко обернулся и понял, в чем дело. Это была Олимпиада Петровна, причёска которой встала Дыбом от глиняной пыли, а улыбка только придавала ей сходство с обгоревшим Терминатором.
– Не бойтесь, это евонная тёща, – пояснил Леха, указав на Сергея.
Когда Олимпиада Петровна подошла ближе, главный «космонавт» шагнул ей навстречу и спросил:
– Бабка, немцы в деревне есть?
– Чего? – не поняла Олимпиада.
– Шутка! – сказал главный и глухо засмеялся под своим шлемом. – Стой ровно, – добавил он и поводил вокруг Олимпиады специальным прибором. Затем так же проверил Любу и, облегчённо вздохнув, снял шлем.
Его товарищи последовали примеру главного и открыли свои покрасневшие, распаренные лица.
– Михалыч, покурим? – предложил один из «космонавтов».
– Покурим, – согласился главный и, получив сигаретку, прикурил её от поднесённой зажигалки.
Затянувшись и выпустив дым, он ещё раз внимательно посмотрел на погорельцев:
– Что здесь произошло?
– Мы сами не поняли, – честно признался Окуркин.
– Но взрыв-то был.
– Взрыв? – Серёга пожал плечами. – Мы вообще-то хотели землю взрыхлить, чтобы гумус и все такое…
– Червячки чтобы водились, – хрипло добавила Люба. «Космонавты» переглянулись.
– Какие червячки? – уточнил главный, в его голосе слышалось сочувствие.
– Земляные…
– Земляные, – повторил главный.
В этот момент заработала его рация.
– «Второй», что удалось узнать? «Второй», ответьте!
– Докладываю: радиации нет. Провожу дознание.
– Как проводите?
– Методом опроса пострадавших…
– А живые среди них есть?
– Живые? – Главный ещё раз посмотрел на погорельцев. -Живые есть.
– Хорошо, значит, я могу докладывать наверх?
– Да, докладывайте.
Убрав рацию, главный спасатель вернулся к прерванному дознанию:
– Так чего там у нас насчёт червячков?
– Земля была твёрдая, вот мы и решили её взрыхлить, – снова принялся объяснять Серёга. – Лопатой никак не получалось, и мы поехали к метростроевцам…
Тютюнин взглянул на Леху, и тот, вздохнув, продолжил:
– Это Бухалов виноват, товарищ главный. Это он виноват, сволочь, все дни напролёт пьяный, и собака у него закладывает, а её уволить не могут, потому как она ветеран пограничных войск и не раз прыгала с парашютом… – Выпалив все это без запинки, Окуркин развёл руками и добавил:
– Вот.
– Ну что же, картина ясная, – произнёс главный, понимая, что свидетели сильно повреждены. – Давайте совершим восхождение. Вы не против?
– Вообще-то у нас там «красный уголок» остался, – сказал Сергей, махнув в сторону развороченной вершины холма.
– Так-так. И чего вы там делали, в уголке?
– Мы? Мы там отдыхали-и…
– Укрывались от ветра и дождя, – добавил Окуркин.
– И ещё мы с мамой там переодевались, чтобы в чистом не работать, – вставила своё слово Люба.
– А чего же вы там работали?
– Грядочки организовывали.
– Так у вас там огород, что ли, на холме?
– Дачка.
– Дачка, баксов пачка, – задумчиво произнёс главный и, бросив окурок на лунный грунт, раздавил его космонавтским ботинком. – Ладно, пошли посмотрим на вашу Дачку… -

15

Подниматься на холм по осыпающемуся склону пришлось цепочкой.
Чем выше восходил Серёга Тютюнин, тем яснее представлял себе масштабы постигшего их с Лехой разочарования.
Красно-коричневая местность простиралась на километр вокруг, и все это пространство выглядело безжизненным.
Вскоре команда оказалась на вершине, все повернулись и заглянули в кратер.
– Значит, для червячков старались? – снова спросил главный, оценивая на глаз глубину воронки. – Глубоковато получилось – метров пятнадцать.
Помимо покрытых гарью склонов, в кратере, словно лепестки гигантской чёрной ромашки, обозначались остатки железнодорожной цистерны.
– Откуда это там? – поразился Окуркин.
– То есть это не вы её туда закопали? – спросил спасатель.
– Нет, это до нас кто-то. Здесь раньше нефтебаза была, а только потом моя дача.
– Ты что, придурок, дачу на нефтебазе организовывал? – искренне изумился спасатель.
– Это не я придурок, товарищ командир. Это моя тёща придурок! – Серёга радостно указал на Олимпиаду Петровну.
Развить свою мысль дальше ему помешал шум гусеничной машины, которая подкатила к холму и стала быстро взбираться по сыпучему склону.
– О, сам министр! – воскликнул главный спасатель и сейчас же нахлобучил свой шлем. Его бойцы тоже побросали окурки и оделись по форме.
Вездеход с эмблемой «МЧС» остановился в нескольких метрах от кратера, из кабины выскочил невысокий подвижный человек. Тютюнин сразу узнал его, однако фамилия тела из головы, должно быть, от удара взрывной волны.
«Шмидт, Щорс, Шеварднадзе…» – перебирал Серёга, а министр между тем соскочил на лунную осыпь и, заглянув в кратер, негромко выругался.
Спрыгнувший следом за ним заместитель в генеральском мундире едва не съехал в огромную воронку.
«Шварц, Шикльгрубер, Шлагбаум…» – крутилось в голове Тютюнина.
– Здравствуйте, товарищ Березовский! – неожиданно проревела Олимпиада Петровна. – Мы вас так ждали!
От её неожиданного крика все сотрудники МЧС едва не попадали в кратер.
Придя в себя от такого потрясения, министр одёрнул пиджак и сурово сказал:
– Я вижу, без пострадавших тут не обошлось?
– Да, малость повредились, – подтвердил командир группы спасателей.
– Да вы шлемы-то снимите. Чего людей пугать? Они и так вон кошмары наяву видят.
Спасатели с облегчением сняли шлемы.
– Что удалось выяснить? – поглядывая на развороченную цистерну, спросил министр.
«Шолом-Алейхем, Ширак, Шри-Ланка…» торопился Серёга, однако с такой нагрузкой его голова не справлялась.
– Они несут какой-то бред, товарищ министр, – пожал плечами спасатель.
– Какой именно бред?
– Ну-ка ты, контуженный, расскажи, – обратился спасатель к Лехе.
– Ага, сейчас… Значит, чтобы червячки, мы разрыхлить решили, а Бухалов, сволочь, собака у него пьёт, на парашюте прыгает и бутерброд с килькой… Э-э… Где-то в среднем Уровне…
– Ну что тут непонятно? – Министр строго посмотрел на командира спасателей. – Человек рассказал, что они от-
Правились на участок строительства станции метро «Наглово» и у своего знакомого прораба Бухалова взяли набор для взрывных работ. Насверлили перфоратором дырок, сунули в них взрывные устройства ВУ и с расстояния сто метров произвели подрыв.
– Точно! – кивнул Леха.
– А ещё собаку зовут Алмаз, – заметил заместитель с генеральскими погонами.
– Ты-то откуда знаешь? – удивился министр.
– Мы с Алмазом вместе служить начинали. Я лейтенантом, а он маленьким щенком.
– Ну ладно. С этим разобрались, – подвёл итог министр. – Пострадавшие, садитесь в вездеход, я отвезу вас в медпункт.
– Меня не нужно, – замотал головой Леха. – Мне ещё машину откапывать. У вас случайно лопаты не найдётся?
– А я ему помогу, можно? – поднял руку Серёга. – А вы лучше заберите с собой женщин.
– А здесь что, женщины есть? – удивился министр.
– Да, это мы! – радостно объявила Олимпиада Петровна и шагнула к министру, едва не свалив его своим бюстом.

16

Министр любезно выделил Лехе с Сергеем две сапёрные лопатки, после чего вся спасательная команда вместе с Олимпиадой Петровной и Любой уехала.
Супруга Тютюнина напоследок крикнула, чтобы Сергей не задерживался долго, и тот ответил: «Ладно».
– Ну и что теперь делать? – вздохнул Тютюнин, когда вездеход скрылся из виду, оставив лишь шлейф красноватой пыли.
– Откапывать пойдём, чего же ещё.
– Да я не об этом. Оборудование-то пропало.
– Да и хрен с ним. Ты думаешь, Бухалов чего-нибудь помнит?
– А что, нет?
– Ну ты же не помнишь, как на Восьмое марта милиционера облевал.
– Что?
– Вот то-то и оно. Иногда память нам изменяет. Друзья спустились к месту, где под слоем глины скрывался окуркинской «запорожец», и приступили к работе.
Глина была рыхлая и копалась легко, а толстая шкура «лупатого» помогла ему перенести испытание без потерь.
Даже двигатель завёлся почти что сразу, и друзья с комфортом совершили спуск на днище машины, поскольку колёса до твёрдой земли не доставали.
Чтобы привести себя и автомобиль в порядок, было решено ехать на уже знакомую речку Каменку.
Там друзья искупались, прополоскали вещи, а затем, набрав в ведёрко воды, поднялись к «запорожцу», чтобы его помыть.
Не успели они намочить бока «лупатого» скакуна, как услышали рёв десятков глоток и увидели ту самую орду пионеров, о которой рассказывал Окуркин.
– Чего-то они сегодня поздно, – заметил он. Человек пятьдесят детей разного возраста ещё издали стали метать в реку заряды. Каменка содрогнулась от взрывов.
– Интересно, их мамочки знают об этом? – подумал вслух Тютюнин.
Они с Лехой постояли за кустами ещё немного, однако взрывов больше не последовало, и друзья вышли на открытое место, чтобы посмотреть, за чем же охотятся малолетние преступники.
Оказалось, что дети собирали вовсе не оглушённую рыбу. Они собирали лягушек!
Зелёных и коричневых лягушек с вытянутыми ногами и посиневшими животами. Мальчишки словно грибы забрасывали их в лукошки, и Окуркин неожиданно для себя крикнул:
– Эй, почём улов, парни?!
Сбор лягушек сейчас же прекратился, десятки подозрительных глаз уставились на двух невесть откуда взявшихся дачников.
В руках у одного «пионера» Тютюнин заметил неиспользованный заряд.
«Дурак Леха, – подумал Сергей. – Ой дурак…»
– А ты чего, купить хочешь? – с ехидной улыбочкой поинтересовался самый крупный хулиган. Он как две капли воды был похож на Мишку Квакина из книжки «Тимур и его команда», которую злые языки называли «Чубайс и его Семья».
– Куплю, если товар хороший, – с расстановкой произнёс Леха, косясь на пионера с неизрасходованным зарядом.
– Ты чего, Мишка, Лохматый запретил нам с другими торговаться! – одёрнул главного хулигана кто-то из пацанов.
– Да плевал я на Лохматого, – огрызнулся тот. – С кем хочу, с тем и торгую.
– А вы откуда будете, парни? Может, я к вам в гости наведаюсь? Там и поговорим, – продолжал сходить с ума Окуркин, сам дивясь своей смелости.
– Из Горелкова мы, – ответил Мишка. – А вы-то кто такие? Гости столичные?
– Мы-то? – Окуркин задумался, что бы такое соврать, но тут его неожиданно опередил разволновавшийся Сергей.
– Сапёры мы, – сказал он. – Из МЧС.
– Эй, так это вы нефтебазу-то взорвали?! – догадался тот пацан, что предупреждал о Лохматом.
– Пришлось, парень, пришлось. Чуть сами там не остались.
– Ух ты! – Подозрительность в глазах горелковских мальчишек сменилась восхищением. – А чего было-то, бонба ?
– А то, – кивнул Леха. – С дав них времён. С самого монголо-татарского ига пролежала… Проржавела вся…
– Ладно, – складывая к лукошко последних лягушек, согласился Мишка.
1 2 3 4 5 6 7