— Зажигай! — прокричал Глеб во всю мощь своих легких и перешагнул истертый порог.
Кто-то бросился ему навстречу, размахивая мечом, но Глеб поймал клинок в голую ладонь, дернул к себе, двинул кулаком, и оглушенный, обезоруженный боец отлетел, ударился о бревенчатую стену, сполз на пол и больше не шевелился.
Тонкая веревка зацепилась за лодыжку, натянулась словно тетива — и в тот же миг справа сухо щелкнул самострел.
__ Глеб легко увернулся от стрелы, перерубил ее трофейным мечом, даже не осознав, что только что сделал.
И закричал дико, нечленораздельно, с упоением ощущал свою силу, свое могущество, забыв обо всех волнениях думах и переживаниях.
Где-то далеко эхом отозвались встревоженные голоса охранников. Залаяла собака — одна на всю деревню, единственная, что выжила, забившись под крыльцо, когда Двуживущие устроили резню.
Глеб вдруг понял, что видит в темноте.
Он ударил плечом в очередную дверь, вышиб ее, выворотив прочный засов, ввалился в комнату, где стояли три кровати, лавка, большой комод с мутным, засиженным мухами зеркалом, шкаф и стол. Белел, словно светился, печной бок. В углу чуть теплилась медная лампада. А рядом с ней на стене, между печкой и шкафом, висели на гвоздиках три желтые костяные маски — снятые на ночь лики смерти.
Двуживущие спали.
И ничто не могло их разбудить.
Глеб подскочил к маскам, сорвал их, растоптал. Сдернул лампаду, бросил ее на пол, прижал ногой, глядя, как растекается масло и как бежит по нему огонь. Выглянул в окно: над частоколом полыхало зарево — Ирт услышал шум, все сделал, как надо.
Глеб опрокинул ближайшую кровать, разорвал серую льняную простыню на длинные полосы, скрутил их в жгуты, связал ими Двуживущего, легко его подхватил, взвалил на плечо, бросился к двери.
За спиной взорвалась лампада. Кипящее масло плеснуло на стены, вспыхнуло желтым пламенем. Вмиг занялись легкие занавески.
Глеб промчался по коридору, выскочил на крыльцо.
Огонь уже перекинулся через частокол — горела соломенная крыша избы, пылал сеновал. Горячий пепел летал над деревней, роились в воздухе искры, гудел, трещал разгорающийся пожар; в дыму метались серые тени — охранники, оставив посты и жарящиеся окорока, побросав оружие, взламывали двери, выбивали окна и вытаскивали, выволакивали из домов бесчувственных товарищей, бросали их на траву, мчались назад, в огонь, в дым, выносили оружие и доспехи, спасали костяные маски…
Глеб не стал прятаться, побежал прямо к дороге, к ближайшему выходу из деревни.
Его заметили, два человека прокричали издалека:
— Ты куда?! Откуда?!
— Там тоже горит! — крикнул Глеб, пряча лицо за телом взваленного на плечо Двуживущего. — И там еще двое!
Его приняли за своего и не остановили; на него не обратили внимания, когда он лез через телеги, швыряя связанного Двуживущего, словно куль с тряпьем…
А потом была дорога, притрушенная соломой, колючие кусты, цепляющиеся за одежду, ветки, хлещущие по лицу, трава, обсыпанная росой, с треском рвущаяся паутина, туман, сырые листья, стволы берез, коряги под ногами…
И рассвет — словно пожар перекинулся на небо.

4
Шон Железный Кулак всегда просыпался в хорошем настроении. А иначе — зачем просыпаться? В игру надо приходить с удовольствием и для удовольствия. Проблемы и тревоги — этот груз надо оставлять в реальности.
На сегодняшний день у Шона было запланировано несколько приятных дел. Во-первых, наведаться к мастеру Грому получить из его рук давно ожидаемый свиток с заклинанием «Горящий напалм». Во-вторых, посетить тренировку и продемонстрировать послушникам Ордена искусство «броска из пустоты». В-третьих, заглянуть к мастеру Зевсу, пообщаться — старый друг теперь просыпается редко, о пробуждениях своих извещает заранее, собирает компанию интересных людей, беседы с ним всегда так интересны…
Шон Железный Кулак зевнул.
До чего же хорошо! Птицы поют, солнце пригревает, а воздух — душистый, свежий. Такого воздуха больше нигде нет.
Постель только что-то жестковата. И тело затекло…
Он хотел потянуться.
И не смог.
Он попробовал пошевелить рукой.
И не сумел.
Он открыл глаза, но ничего не увидел.
Шон Железный Кулак понял, что с ним произошло нечто малоприятное, и его настроение разом ухудшилось. Он даже подумал о том, чтобы снова заснуть, но прежде надо было выяснить, что же случилось, и Шон Железный Кулак, надеясь, что его голос не прозвучит испуганно, изо всех сил закричал:
— Эй! Что происходит?! Есть кто-нибудь рядом?! Что-то хрустнуло. Близко. Очень близко.
Потом чья-то рука сдернула с глаз повязку, и ровный невыразительный голос сказал:
— Доброе утро.
Шон Железный Кулак зажмурился — яркое солнце ослепило его.
— Доброе, — сказал он осторожно. — А что со мной? Ему не ответили.
А когда Шон Железный Кулак проморгался, то увидел, что перед ним на корточках сидят два вооруженных человека и смотрят ему в лицо.
— Привет, — поздоровался Шон.
В то же мгновение он узнал одного из этих людей.

5
Двуживущий чуть вздрогнул, и Глеб, заметив это, тут же подался к нему:
— Ты меня узнал?
— Да, Богоборец, — выдержав паузу, сказал Двуживущий. — Меня зовут Шон Железный Кулак. Не припоминаешь? Мы с тобой уже как-то встречались.
— Напомни, при каких обстоятельствах.
— При тех самых…
— Когда?
— Всего месяц назад. Или не помнишь?
— Не помню, — сказал Глеб. И Двуживущий недоверчиво хмыкнул…
Они находились на небольшой поляне, окруженной густым терновником. Лучи яркого солнца, прорвавшись сквозь листву, расплескивались желтыми пятнами по изумрудной траве. В кронах щебетали пичуги, перепархивали с ветки на ветку…
Послушай, ты… — Глеб взял Двуживущего за плечо, встряхнул. — Мне надоело играть, и я сейчас совершенно серьезен. Рассказывай, что случилось в нашу предыдущую встречу.
— А ничего особенного, — сказал Двуживущий, стараясь не обращать внимания на боль в плече. — Ты убил трех наших мастеров и разогнал учеников, а потом отнял у меня Меч Хорга. Где он, кстати? Неужели ты его продал?
— Чего я от вас хотел?
— Откуда мне знать? По-моему, ты просто проходил мимо. А мы не любим, когда мимо нас проходят Одноживущие. Кто-то к тебе прицепился… Если бы мы знали, что это был ты…
— Я не Одноживущий! — вскинулся Глеб.
— Конечно, — кривя губы, согласился Шон. — Ты Богоборец. Единственный в своем роде.
— Я человек! Я такой же, как ты! Я — Двуживущий!
— Ага, конечно.
— Я все знаю о том мире! Я помню свой компьютер, и пароль для доступа помню, и квартиру свою, и дом, и двор, и сослуживцев помню, и друзей старых… — Глеб говорил сбивчиво, его распирало, он торопился, ему просто необходимо было выговориться. — Я помню, как в школе выцарапал на парте свои инициалы и получил запись в дневник. Помню, как меня уволили с работы из-за того, что я слишком увлекся играми! У меня есть настоящая жизнь! Есть! Я ее помню!…
Это все очень занятно, — сказал Шон словно бы в сторону. — Но, честное слово, разработчики могли бы придумать что-нибудь более оригинальное.
Глеб осекся, отпустил плечо Шона, нахмурился. Спросил осторожно, глядя в землю:
Ты о чем?
Об Одноживущих, считающих себя Двуживущими. Таких, говорят, сейчас стало много, Я и сам видел одного, беседовал с ним, как сейчас с тобой.
— Но… — Глеб растерялся. — Но я же…
— Когда ты родился? — спросил Шон. — Когда появился в игре?
— Здесь?… Я?… Несколько дней назад.
— Новорожденный, значит. Ну и посмотри на себя, похож ты на Новорожденного? Силой, ловкостью, умением? Ты же мне — мастеру Ордена — только что чуть плечо не раздавил. Да на тебе сейчас магии понавешено, я же вижу, я в этом деле мастак. А в тот раз, когда ты трех мастеров прикончил, ты аж светился весь!
— Но я же… Помню… — пробормотал Глеб. — Я… мыслю… осознаю… Это все Епископ. Епископ! — Глеб вскинул голову. — Я Двуживущий, но Епископ что-то со мной сделал! Как мне его найти? Отвечай!
— Епископа больше нет, — спокойно сказал Шон. — Говорят, он умер. Умер по-настоящему. Почти сразу после того, как стал богом.
— Стал богом? И что означает «по-настоящему»?
— А то и значит… — криво ухмыльнулся Шон. — Умер он. Совсем. В том мире. Так говорят. По крайней мере, в игре он не появлялся очень давно.
— Насколько давно?
— Лет шесть, наверное.
— Игровых?
— Настоящих, — ответил Шон.
Глеб молчал долго, закусив губу и пытаясь переварить полученную информацию. Соображалось туго, в голову лезли разные панические мысли, думалось о затянувшемся кошмаре, о программной ошибке, о неполадках в нейроконтактере, о замыкании в мозгу…
— Ну так что, Богоборец, ты меня прикончишь или отпустишь? — нарушил затянувшееся молчание Шон Железный Кулак.
— Ты говорил, что есть еще такие же люди, как я… — Глеб посмотрел пленнику в лицо. — Знаешь, как их найти?
— Разве только одного. Он живет в глухой деревеньке на самом краю мира, прячется там ото всех. Отпусти меня, и я расскажу, как его отыскать.
— Если ты меня обманешь, я вернусь.
Не сомневаюсь, — хмыкнул Шон. — Но это не слишком меня пугает… Ну так что, мы договорились?
— Да, — кивнул Глеб.
И повеселевший Шон перекатился на бок и начал рассказывать свою историю.

6
Чтоб стать великим, надо убить великого. Это известно всем.
Первейшее правило Мира — убей и возьми опыт жертвы. Уничтожь противника и приплюсуй к себе его качества. Ограбь остывающее тело. Забери у него все…
Шон Железный Кулак готовился к схватке с сильным противником.
Без малого месяц тому назад он подслушал в таверне разговор Одноживущих. Они обсуждали человека, что не так давно поселился в их деревне. Судя по всему, это был опытный воин, решивший уйти на покой. Он старался быть незаметным, он не носил доспехов, одевался по-крестьянски просто, но могучее телосложение и множество шрамов выдавали его с головой.
— Я видел меч, который он прячет под кроватью, — поделился один из собеседников. — Здоровенный, тяжелый. На рукоятке три больших камня — два красных и один синий, наверное, драгоценные. А клинок зеленоватый и чуть светится. И надпись на нем, рунами — Хорг.
Услышав это, Шон Железный Кулак медленно повернулся, окинул взглядом беседующих крестьян, запомнил их.
Мастер Хорг, слепой гном, изгнанный соплеменниками и принятый людьми, за свою короткую жизнь вне подземелий выковал шесть мечей. Три из шести считались пропавшими. Говорили, что гномы отыскали их и уничтожили, перековали на гвозди — но даже перекованный металл сохранил магию мастера, и гвозди эти ранили лучше любого кинжала. А три уцелевших меча с тех пор ходят по Миру, меняя хозяев. Первый меч — Палач — легко рассекает любую сталь. Второй меч — Луч — ярким сиянием ослепляет врага. Третий меч — Беркут — так крепко сидит в руке хозяина, что его невозможно выбить…
Шон Железный Кулак покинул таверну вместе с захмелевшими крестьянами. На окраине деревни он обогнал их, остановил и задал несколько вопросов. Поначалу крестьяне делали вид, что не понимают, о чем толкует воин, но Шон Железный Кулак умел разговорить Одноживущих, ведь он не зря был мастером Ордена Смерти.
Выяснив все, что требовалось, и устранив свидетелей, Шон отправился в дорогу.
Почти целый месяц шел он на восток, сверяясь со схемой, которую нарисовали ему Одноживущие, и отмечая пройденный путь на подробной карте Мира. А на рассвете двадцать шестого дня он поднялся на холм и увидел море, соединившееся с небом.
Огромное неровное солнце медленно поднималось из-за края Мира. И на его кумачовом лице чернела длинная полоса — словно чуть приоткрытый рот. Это был Остров Туманов — конечная цель путешествия Шона.
В небольшой деревеньке на побережье Шон Железный Кулак нанял парусную лодку. Старый словоохотливый рыбак, выводя скрипучую посудину в море, долго пытался разговорить сосредоточенного угрюмого Двуживущего, болтал неуемно, стараясь скрыть свой страх, но потом догадался, что клиент хочет тишины, и замолчал.
Шон Железный Кулак убил его на берегу. Теперь он умел обращаться с парусом, и перевозчик ему больше не требовался.
В глубь острова вела дорога. Она огибала острую скалу и уходила в лес, и Шон знал, что за этим лесом его путешествие закончится…
Он вошел в деревню, когда за его спиной садилось солнце. Он видел, как вмиг опустела улица, и ухмыльнулся.
На нем была кровь.
В центре селения Шон Железный Кулак остановился. Он воткнул перед собой меч, достал из сумки костяную маску и надел ее. Он был уверен, что даже здесь, на самом краю Мира, Одноживущие опознают символ Ордена Смерти. И ему показалось, что он слышит испуганные шепотки за стенами домов.
Шон выкрикнул имя, почти наверняка зная, что этот человек сейчас следит за ним.
Он не ошибся.
Не прошло и минуты, как дверь одного из домов — самого старого, самого неухоженного — отворилась. Высокий, широкоплечий человек в простой рубахе, босой, всклокоченный, вышел на крыльцо, постоял немного, глядя на закат, потом спустился к покосившейся калитке и шагнул на дорогу.
— Ты пришел убить меня? — Он смотрел куда-то в сторону и сутулился, словно держал на плечах что-то очень тяжелое.
— Да, Серый Рыцарь, — сказал Шон. — И я хочу кое-что у тебя забрать.
— Меч Хорга?
— Точно.
— Тебе не найти. Я хорошо его спрятал.
— Под кроватью? — усмехнулся Шон.
Серый Рыцарь промолчал, только глянул угрюмо на пришельца, повел плечами, словно сбрасывал нечто очень тяжелое, и выпрямился.
— Меня непросто убить, — сказал он, и это не было угрозой.
— Я попробую, — сказал Шон и выдернул из земли меч.
Постой, — выставил перед собой широкую ладонь Серый Рыцарь. — Прежде чем мы начнем драться, разреши я кое-что тебе расскажу. Скоро стемнеет.
Рассказ не займет много времени. Шон пожал плечами, и Серый Рыцарь кивнул.
Что ж… — сказал он, присев на столб, лежащий у дороги. — ты не первый, кто вызывает меня на поединок. И не первый, кому я рассказываю эту историю… Я не знаю как тебя зовут, не знаю, кто ты, но это не важно — знаю, для чего ты пришел ко мне, и мне незачем знать больше… Когда-то давно я был воином. Обычным Двуживущим ратником, путешествующим по Миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9