На некоторое время в комнате повисла тишина. Спрягавшиеся за наномасками лидеры Ассоциации думали. Прикидывали. Просчитывали.
Существовала небольшая вероятность провокации, вероятность того, что Моратти решил одним ударом избавиться от двух противников сразу: устранить ненавистного Кауфмана и получить повод для широкомасштабной охоты на Ассоциацию. Преследование работорговцев со стороны Службы оживлялось после каждого удачного похищения, но наглое убийство высшего офицера СБА могло иметь самые непредсказуемые последствия, в том числе невиданное расширение прав Службы и многократное усиление ее, и без того не маленького, влияния.
Эти рассуждения лежали на одной чаше весов. А на другой находился Моратти, который прекрасно понимал, что провокатора не простят. Сами в крови захлебнутся, но до него дотянутся. Готов ли Ник пойти на такую жертву?
— Я бы не хотела воевать с СБА, — произнесла жещнина.
— Как я уже говорил — смерть Мертвого станет услугой СБА.
— Услугой лично вам.
— Я — президент СБА. — Ник усмехнулся. — И расследование будут проводить мои люди.
— Расследование будет проводить московский филиал.
— Сразу после смерти Мертвого его сотрудникам придется писать много докладов и служебных записок. Их будет ждать масса встреч с проверяющими из Цюриха. Я выкорчую из СБА всех птенцов Кауфмана.
— А на кого мы повесим преступление?
— Пусть это будут высококлассные исполнители, которые затем навсегда исчезнут, или мои ребята ликвидируют их при задержании, — предложил Моратти. — Люди будут знать, что их нанял кто-то серьезный, но кто именно — пусть гадают.
Теоретически президент СБА мог сам организовать убийство непокорного директора, но всегда существует вероятность провала, пусть даже мизерная, и сотрудничество с Ассоциацией должно было обезопасить Моратти от этой вероятности. Вскроются детали преступления — виновной окажется Ассоциация. И даже мотивов придумывать не надо — у нее зуб на всех директоров СБА. Причем в этом случае работорговцы не смогут предъявить Нику претензии — ответственность за проведение операции ложится на них.
— Ваше предложение понятно, — кивнула женщина. — Теперь хотелось бы знать, что получим мы. Помимо морального удовлетворения, естественно.
— Мы договоримся, — пообещал Моратти. — К примеру, я знаю, что СБА Рио сильно мешает вашим делам с лидерами Католического Буду…
— Давайте отложим этот вопрос до принятия нами решения, — произнес пугливый работорговец. Тот, с изменителем голоса во рту. — Предложение заманчивое, но требует обсуждения.
— Обсуждайте. — Ник поднялся на ноги. — Но времени у вас не так уж много. Операция должна быть проведена в указанные мною сроки. В противном случае сделка отменяется.
* * *
анклав: Москва
территория: Кришна
около часа ночи
время неприятных сюрпризов
Как правило, границы территорий внутри Анклава выверялись очень тщательно. Долгие переговоры между уважаемыми людьми соседствующих общин заканчивались проведением четких линий, закрепленных на официальной бумаге, которую визировали представители СБА. Все понимали, что в условиях перенаселенного мегаполиса ценен каждый метр, и все хотели пресечь возможные претен-!ии. Или делали вид, что хотят пресечь.
Несмотря на столь титанические усилия, спорные участки оставались. Не покушались горячие головы разве что на корпоративные районы и на владения Мутабор: первые защищала СБА, вторые имели устойчивую репутацию психов, с которыми лучше не связываться. Между всеми остальными общинами нет-нет да и вспыхивали локальные конфликты. Наблюдатели, прекрасно изучившие характер Мертвого, долгое время не могли понять, почему он не решит проблему раз и навсегда. В духе Кауфмана было бы сровнять спорные участки с землей, после чего честно поделить получившийся пустырь пополам. Но он ничего не предпринимал. Не вмешивался. Наблюдатели сочли, что директор СБА внял советам демократических и правозащитных организаций и старается избегать силовых решений, а тот в свою очередь, получив информацию, что в той или иной общине наплодилось слишком много опасного и непредсказуемого молодняка, запускал на территорию провокаторов, которые напоминали горячим головам о старых обидах. Вспыхивал небольшой бунт, локализуя который головорезы Кауфмана уменьшали количество неспокойных граждан до безопасного уровня.
Мертвый хорошо усвоил уроки Февральской Недели.
Однако очень скоро умные люди усвоили уроки самого Мертвого и стали использовать тактику Кауфмана в своих интересах.
Не ждали, собаки?
Бутылка с зажигательной смесью полетела в витрину небольшого магазинчика.
— Получите!
Последовало еще несколько снарядов, и лавка занялась. Группа подростков встретила языки пламени одобрительными воплями.
— Мы вам покажем, суки, где границы Аравии!
— Гаси кришнов!
— Кашмир! Кашмир!!
Последнее слово было признанным девизом при нападении на индусскую территорию. Разногласия между Индией и Омарским эмиратом были давным-давно разрешены, однако вычеркнуть многолетнее противостояние из народной памяти оказалось непростым делом.
— Кашмир!
Название далекого штата, написанное черной краской на стенах домов, показывало обитателям Кришны, что приближается новая война.
Разбилась еще одна витрина, потом еще одна. Запылали мобили, неосмотрительно оставленные владельцами ночевать на улице. Прозвучали первые выстрелы: жители окрестных домов открыли огонь из окон.
— Огрызаетесь?! — Вожак расхохотался и продемонстрировал неприличный жест. — Вот вам, уроды!!
Однако, несмотря на картинную демонстрацию, нападавшие стали вести себя осторожнее: на открытые и освещенные участки не выбегали, старались держаться в тени и очень скоро, опередив подоспевших мстителей на какие-то минуты, отступили, растворившись на улицах Аравии.
Люди, спланировавшие вылазку, не желали доводить ее до серьезного столкновения.
Глава 2
ЛЮДИ НА ЗЕМЛЕ

Читающая Время
Главный зал спиритического салона выглядел именно так, как рассказывали побывавшие в нем люди. Стены большой, почти квадратной комнаты задрапированы багровыми пор тьерами, за некоторыми из которых прятались двери в другие помещения. Полумрак. Несмотря на то что в эту часть Парижа давно провели электричество, хозяйка пренебрегла и лампочками, и газовыми рожками — зал освещался свеча ми. Потолок высокий, теряется во мраке, пол темного дерев а. Мебели мало, практически нет, лишь большой круглый стол в центре и два стула. На черной скатерти резко выделялся хрустальный шар на бронзовой подставке.
— Месье Паскаль?
Она произнесла имя сильным, глубоким голосом. Прия тным. — Да.
— Я ждала вас позже.
— Извините.
— Не стоит.
Хозяйка тоже соответствовала описанию. Невысокая полная женщина. Лицо немного грубовато, черты чуть резче, чем следовало бы, зато глаза — большие, красивые. Умные. Закрытое темное платье, подол касается пола. На голове — маленькая шляпка, не очень-то гармонирующая с одеждой. «Для чего она ее напялила?»
— Я признателен вам, мадам Усоцкая, за то, что вы согласились уделить мне время.
— Полноте, месье Паскаль, вас рекомендовали мои хорошие друзья. Этого достаточно. — Медиум опустилась на стул и жестом предложила гостю последовать ее примеру. — Мне сказали, вы в отчаянии.
— Близок.
Паскаль принял довольно свободную позу: чуть боком к мадам Усоцкой, одна рука на спинке стула, другая лежит на бедре, стол мешает медиуму увидеть кисть.
— Постараюсь помочь, — с располагающей улыбкой произнесла женщина.
— О вас рассказывают настоящие чудеса.
— Рассказы полны преувеличений. Но могу я действительно много.
За ее спиной — портрет в полный рост, единственное украшение в комнате. Работа известнейшего парижского художника. Благодарного клиента.
Мадам Усоцкая, загадочная женщина из далекой России, появилась в Париже менее года назад и с легкостью овладела умами высшего общества. О ее способностях к ясновидению складывали легенды, у нее спрашивали совета министры и финансовые магнаты, ее боготворили. Паскаль добивался аудиенции месяц, с тех самых пор, как, вернувшись во Фран цию, узнал о появлении выдающегося медиума.
— Каково ваше дело?
— Хочу знать будущее.
— Вы думаете, знание поможет?
— Я не вижу иного выхода.
— Не желаете посвятить меня в подробности? Мужчина глубоко вздохнул, на мгновение отвел взгляд:
— Это очень личные переживания. Поверьте, мадам Усоцкая, мне необычайно важно знать, что случится в течение ближайших часов.
— Ближайших часов?
— Зная о нашей встрече, я устроил дела так, что развязка произойдет сегодня. И от того, что я услышу, зависит то, как я себя поведу. — Паскаль выдержал короткую пау зу. — Или вы предсказываете только на годы вперед?
Легчайший, едва заметный оттенок иронии прозвучал в его голосе. Посетитель осмелился высказать недоверие, ведь нагадать появление высокого брюнета с ясным взором в течение предстоящих десяти лет гораздо проще, чем рассказать, что ждет человека вечером.
Но мадам Усоцкая не обиделась.
— Вижу, вам доводилось общаться с шарлатанами.
— Я искал помощи.
— Поверьте, месье Паскаль, удовлетворить вашу просьбу не составит для меня никакого труда.
— Надеюсь.
Медиум положила руки на шар. Закрыла глаза.
— Какой отрезок времени? Точнее?
— С этой минуты и до полуночи.
— Теперь молчите.
Паскаль облизнул губы. Подумал и сменил позу, сел прямо, положив руки на стол, благо закрывшая глаза женщина не могла их видеть, не могла обратить внимание на безжизненность спрятавшихся под черными перчатками кистей.
Женщина перестала видеть окружающее.
Мадам Усоцкая не играла в медиума, она им была. И сей час, выполняя просьбу гостя, смотрела в будущее. Взгляд ее был направлен далеко внутрь и далеко вовне. Взгляд ее поки нул пределы комнаты и остался в ней, замурованный в хру стальном шаре. Взгляд ее охватил весь мир и поставил под сомнение его реальность. Взгляд ее…
Паскаль вздрогнул: пальцы женщины погрузились в стеклянную сферу. Мадам Усоцкая хрипло вскрикнула, и сразу же погасли шесть из девяти свечей.
И послышался каркающий голос:
— Кровь!
Паскаль широко улыбнулся.
— Кровь, — продолжила женщина. — Кровь на твоих руках… Ты… — Она задрожала, грубоватое лицо исказилось, черты стали резкими, отталкивающими. — Ты не Паскаль! — Она не могла открыть глаза, не могла выйти из транса, извлечь из хрусталя руки. Но увиденное потрясло ее настолько, что из-под опущенных век потекли слезы. — Ты… кровь. Ты убийца.' Ты зверь! Проклятый зверь!
— Урзак, — громко произнес Паскаль. — Ты же знаешь, что меня зовут Урзак.
И резким движением смахнул со стола шар.
Мадам Усоцкая с криком упала на пол, но почти сразу же вскочила, слепо заметалась по комнате, попыталась обхватить руками раскалывающуюся голову и закричала еще сильнее, поранив себя застывшими на пальцах стеклянными иглами:
— Зверь!
Она снова упала на пол, наступив коленями на осколки шара. Застонала и наконец сумела открыть глаза.
— Я долго искал тебя, Читающая Время, — произнес Ур зак, глядя на испачканное кровью и слезами, на искаженное болью и ужасом лицо женщины. — Расскажи, кто еще спасся?
Она промычала что-то невразумительное. Урзак подался вперед.
— А самое главное: как смогла спастись ты? Я ведь помню, как убивал тебя!
И женщина увидела, что стоит за вопросом, — страх.
Урзак не мог понять, что нарушило его планы. Непонимание рождает неуверенность в себе, неуверенность рождает страх, страх питает врагов.
Мадам Усоцкая успокоилась и даже сумела высокомерно улыбнуться.
— Что ты знаешь о смерти, зверь?
И уверенной рукой вонзила стеклянные иглы себе в шею.
* * *
анклав: Москва
Транспортный Узел «Шереметьево»
слабая облачность, приятный свежий ветерок
чей-то след, чей-то взгляд
— Внимание! До окончания регистрации пассажиров дирижабля «Семен Дежнев» осталось десять минут. Посадка осуществляется на башне А-4. Судьба цеппелинов — небо. Подобно альбатросам, они никогда не опускаются на землю, проводя под облаками всю жизнь, с рождения до смерти. Только там.
Огромные серебристые сигары величественно покачивались над посадочными башнями, бросали тени на бетонные полосы Шарика и всем своим видом показывали, что только они, медлительные и неповоротливые, имеют право называться «королями воздуха». Они, а не суетливые крылатые железяки, низкородные и пошлые.
— Внимание! Закончена посадка на рейс 2121 Анклав Москва — Анклав Франкфурт…
Большинство европейских маршрутов обслуживали обычные реактивные самолеты, гонять на короткие рейсы «сверхзвуковики» бессмысленно и невыгодно даже при заоблачных ценах на билеты. Узконосые потомки «Конкордов» и «Ту-144» летали дальше, самое близкое их направление — Эдинбург. Однако элитой пассажирской авиации считались не они, а обслуживающие межконтинентальные рейсы «страты» — ракетные самолеты, выходящие за пределы атмосферы. На полях Шарика они группировались отдельно: классические «Боинг Star 90», изящные А-7000 «Дилижанс» и знаменитые китайские «Куай Цзянь».
— Внимание! Экспресс «Красная Стрела», следующий по маршруту Санкт-Петербург — Анклав Москва, прибудет с двухминутным опозданием. Генеральная Компания Наземного Транспорта приносит извинения…
Вокзал скоростных поездов находился на минус втором уровне, однако информация о рейсах шла по всей территории узла.
— Внимание…
Объявления не сливались, но следовали друг за другом с такой частотой, что вычленить из потока нужную информацию казалось неразрешимой задачей. Большинство пассажиров и посетителей Шарика подключались к серверу Транспортного Узла напрямую, через «балалайку», маркировали нужный рейс и получали на чип весь необходимый пакет: время отправления и регистрации, место посадки и схему прохода к нему. Однако традиционные объявления по громкой связи руководство Шарика не отменяло.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9