Мажет всех без разбору. Ты в свое время не сумела отказать Косте, а я не смог отказать этой твари. Но из этого ничего не следует, понимаешь? Потому что это не было любовью! Мне легче было бы ее убить…
Алена тотчас подняла голову.
- Это правда?
- Правда, - Зимин привлек Алену к себе судорожно начал гладить по спине. - Я ведь уже намекнул тебе, зачем прибыл сюда. Но чтобы все получилось, нужно плясать под их поганую дудку. Даже когда этого совершенно не хочется. Вот я и пляшу. Потому что точно знаю: уже завтра все завершится.
Ее руки сомкнулись у него на пояснице, она шумно всхлипнула.
- А мне вдруг страшно стало… Так страшно, что не смогла больше торчать в корпусе. Девчонки к траху готовятся, колеса жрут, музыку гоняют. Откуда только достают такую кислоту… Раньше я тоже какую-нибудь дрянь глотала, чтобы, значит, легче было, а теперь не хочу. Вроде и тело ломит, а терплю. Страх - его ведь в себе надо убивать, правда?
- Правда,, малыш, - Зимин вновь погладил ее по спине. - Иначе этот страх просто не умрет никогда.
Глянув в потемневшее зеркало на стене, он рассмотрел собственное окаменевшее от ярости лицо. Хорошо, хоть Алена сейчас его не видела. С такими лицами - волков пугать, не то что детей. Спина девчушки продолжала мелко подрагивать, и он гладил ее, шепча утешающие слова - первые, что приходили на ум.
Тем не менее, поплакать вволю у нее не получилось. Скрипнуло крыльцо, и Стас резким движением заставил девчушку подняться. Прятать ее под низенькую кровать было бессмысленно, а потому он просто впихнул ее в занавешенный тюлем закуток, где скрывался привинченный к стене алюминиевый умывальник. И мысленно ругнул себя за то, что не запер после Алены дверь. Посторонним здесь было сейчас совсем не место…
- Даже не запираешься?
Разумеется, это была Любаша - раскрасневшаяся, с каплями пота на лбу. То ли выскочила из сауны, то ли действительно убегалась за лагерными заботами.
- От кого мне запираться? - Зимин кивнул в сторону кушетки. - Прилёг вот отдохнуть на минутку.
- Один? - она обернулась к двери, демонстративно прикрыла ее на крючок. - Даже странно.
- Что тут странного?
- Да так. В одиночку, знаешь ли, даже насекомые не спят.
- А я не насекомое. К тому же устал. - Стас решительно шагнул к двери, отомкнул крючок. - Так что извини, рыбонька, сил на тебя у меня нет.
- Да ну? - она игриво качнулась к нему, толкнула своими грудными полушариями. - А может, подержишься за меня и оживешь? А, Капитан?
- Нет, красавица, на сегодня все. - Он покачал головой. - Тем более, я слышал, ночью ожидается продолжение банкета.
- От кого слышал? - моментально насторожилась она.
- Да вот, циркулируют такие слухи. Да и без слухов видно, - вон сколько машин-то понаехало!
- Верно. - Любаша криво улыбнулась. - Только ты и другое должен был заметить: мужичков приехало много, а вот девочек - не густо. Так что учти, Капитан, этой ночью я буду занята. Очень даже плотно.
- Внутри и снаружи? - он пошловато ухмыльнулся, но она ничуть не смутилась. Похоже, скабрезные шуточки ей даже доставляли особое удовольствие.
- Верно понял. - Любаша кивнула. - И внутри, и снаружи.
- Что ж, желаю успеха. Одну ночь как-нибудь переживу.
- Зачем же так долго мучиться? - бедра ее вновь игриво качнулись, она шагнула к нему. Будь у нее хвост, Зимин не сомневался, Любаша виляла бы им похлеще комнатного песика. - Можно было бы развлечься прямо сейчас. Даже безо всякий прелюдий. Ты ведь у нас Капитан дальнего плавания, - стало быть, знаешь, куда направить корабль.
Самое поразительное, что в ее готовности Стас ничуть не сомневался. Видно было, что дамочка уже сейчас истекает соком. Прямо снимай штаны и вали на кушетку. Кто знает, возможно, не будь здесь Алены, он, верно, так бы и поступил. Как ни крути, помощь этой сучки могла оказаться неоценимой, но все ломало присутствие доверившейся ему девочки. Может, и было это всего-навсего легкой влюбленностью, но даже такое чувство не следовало кромсать тупым тесаком.
- Любаша, ты ведь умная девочка, - мягко проговорил он, - и наверняка слышала, что я сказал.
- А что ты сказал? - она дурашливо захлопала ресницами, и желание деликатничать с ней разом сошло на нет. Ей хотелось играться, его же к подобным занятиям совершенно не тянуло.
- Я сказал, что устал и намерен отдохнуть. - Он твердым движением отстранил от себя хозяйку лагеря. - Легко верю, что ты этим делом можешь заниматься круглые сутки. Сил тебе не занимать. Даже мог бы посоветовать скататься в Америку. Я слышал, там подобное занятие давно узаконено. «Гэнг-бэнг» называется. За искомые сутки тебя даже не десять раз отдерут, а сотню или тысячу. Еще и зелени дадут на дорожку и по телевизору покажут.
И снова эта дамочка поняла все неправильно.
- Может, ты хочешь, чтобы я тебе заплатила? А, Капитан? - она приподняла ладонями собственные груди, провоцирующе качнула. - Один ферт, помнится, взвешивал их на ювелирных весах, и оказалось, что каждая весит почти по килограмму. Вот и отвалил по тонне баксов за каждую - только, чтобы подержаться.
- Это ты к чему?
- А к тому, что я тоже девочка небедная, могу заплатить за свои прихоти.
- Но это твои прихоти, не мои.
- Ну, и что? Я за них хорошо заплачу. Тысяча баксов тебя устроит?
- Послушай, киска, тебе что, мало мужиков? - Стас начинал закипать. - Вон их в резиденции сколько толчется, и каждый второй сам заплатит тебе за все твои прихоти.
- А если я тебя хочу?
- Придется смириться с тем, что сегодня я не в форме.
- Форму можно восстановить, - она вызывающе округлила крашенный рот, поиграла розовым язычком.
- Я уже сказал: нет!
- Да ты, небось, в жизни таких лавэ в руках не держал!
- И что с того? Может, и не держал, но как видишь, до сих пор жив-здоров.
- А три? - в глазах ее зажглись недобрые огоньки. - Три тысячи возьмешь?
- И три не возьму, уж извини. - Зимин крепко ухватил ее за руку, подтолкнул к двери. - Завтра - пожалуйста! Поиграем в вагончики безо всяких денег, а сегодня нет!
- Ну-ка, пусти! - она рывком высвободилась. В несколько мгновений с лицом ее произошла пугающая перемена. Теперь перед Стасом стояла не соблазнительная самка, а та самая уголовница, что в свое время избивала на зоне подельниц, насиловала слабых и заправляла кассой Папы.
- Что, подраться захотелось?
- Убью! - кулачки ее и впрямь сжались.
- Не советую. - Стас нехорошо прищурился. - Могу наказать!
Она судорожно вздохнула, усилием воли заставила себя разжать кулаки.
- Ладно, гаденыш, живи пока! Но учти, со мной так никто еще не разговаривал.
- Значит, я первый. Даже лестно.
- И последний, козел!
- Иди, иди, красавица! Охолонись! - Зимин распахнул дверь и, крепко стиснув кисть дамочки, неласковым движением заставил ее покинуть вагончик.
- Ублюдок! - она с силой пнула по стенке вагона.
- Пока, лисонька! - Стас послал ей воздушный поцелуй и быстро прикрыл дверь.
- Ушла? - из-за тюлевой занавески выскользнула Алена. Выглядела она бледнее обычного, и, тем не менее, глаза ее торжествующе сияли.
- Кажется, ушла, - Зимин быстро приблизился к окну, отодвинув шторку, пронаблюдал за удаляющейся Любашей. Хозяйка лагеря двигалась резким порывистым шагом, точно автомобиль, управляемый новичком. Оказавшийся у нее на пути шпингалет испуганно прыснул в сторону, зато не успел отскочить приблудный щенок, которого нога Любаши немедленно препроводила в жестокий полет. Поморщившись от далекого визга, Зимин обернулся к Алене.
- Видишь, как все обернулось. Зря ты сюда пришла.
- Я на тебя хотела посмотреть.
- Еще насмотримся, не переживай.
- Ты уверен?
- На все сто.
- Но Игнат ведь тебе сказал… Сегодня они привезут иностранца.
- Ты точно это знаешь?
- Теперь да. Крокодилиха девчонкам проболталась.
- Вот и хорошо! - с облегчением выдохнув, Стас прошелся взад-вперед по вагончику, игриво подмигнул напряженной девушке. - Значит, возьмем их с поличным!
- С поличным?
- Точно! И все наши мучения разом кончатся…

Глава 7
- Чего ты гонишь! Куда ее заберут?
- Туда же, куда и Лизку. Гостей обслуживать.
Игнат с такой резвостью подскочил на месте, что разом опрокинул стул и разложенное на нем домино. Порывисто шагнул к Шварцу.
- Черта-с два я ее пущу!
- А тебя, суслик, и спрашивать никто не будет. Ну? Чего ты на меня пялишься?… Они номер исполнять должны, вкурил?
- Какой, на хрен, номер! - Игната продолжало трясти.
- Во, дает! - лежащий на койке Дуст терпеливо переместил тлеющую сигарету, точно кисточкой выводя на стене скабрезный рисунок. - Ты чего, Натовец? Совсем, в натуре, припух? Уже и Таньку в собственность записал - так, что ли?
- Я спрашиваю, какой номер? - фальцетом выкрикнул Игнат.
- Ясно какой, - танец белых лебедей. Для того их сюда и привезли. - Шварц фыркнул. - Сначала, значит, на стол накрывать будут, а после, как все нажрутся, на этом же самом столе станцуют летку-еньку.
- Сначала они, а потом их, - ехидно добавил Дуст.
- Что ты сказал, урод! - Игнат ринулся к Дусту, в руке его неведомо откуда оказалась алюминиевая вилка.
- Ты что, озверел? Опять за вилку схватился! - Шварц едва успел перехватить парнишку, умело стиснул кисть с вилкой, заставив выронить столовый прибор на пол.
Дуст с подушкой в руках уже стоял возле кровати.
- Отпусти его! Мне по барабану - с вилкой он или без! Наверну пару раз по кумполу - и поумнеет. Мы с ним, как с нормальным, а он все грабки распускает.
- Убью!… - прохрипел Игнат.
- Это ты, что ли? - Дуст ухмыльнулся. - А может, мы тебя раньше заломаем?
- Сволочуга! - Игнат рванулся, но вырваться из рук Шварца было непросто.
- Главное, было бы из-за кого психовать, - продолжал Дуст. - Их же все равно загасят. Так что успокойся и забудь.
- Как загасят? - горло у Игната перехватило, он даже перестал барахтаться в руках Шварца.
- А так и загасят. Это я тебе стопудово говорю. И ничего ты тут своими криками не изменишь. Сегодня гостя зарубежного привезут, вкуриваешь? А шалаву твою сунут прямиком под него. Обычная разводка!
- Но за что?!
- Не за что, а для чего, - назидательно произнес Дуст. - Ты что, в первый раз слышишь, как такие дела делаются?…
- Они не могут их убить! - просипел Игнат.
- Да-а?… А помнишь, как Гусак Макса замочил? Мы тогда вместе следы подтирали, думали - никто и ничего, а что получилось? Любаша потом рассказывала, что Папа и это запомнил. Даже вроде как фотографии какие-то имеет. И, хрен, его теперь Гусак продаст кому-нибудь! Вот и с иностранцем то же самое сотворят. Чтобы до конца жизни потом гробовые платил.
- Да ты гонишь, сука! - паренек жалобно оглянулся на Шварца. - Он же врет, правда?
- Кривда! - Шварц разжал руки, отпуская Игната. - Ты, братан, прямо, как с крыши свалился. Видел же, как Коста харю Гусаку чистил? Спрашивается, за что? А за то, что Гусак на Таньку член поднял. Значит, в натуре, для иностранца берегут.
- Но нас же Капитан отмазал! Перед Папой! - Игнат в исступлении ухватил Шварца за грудки, бешено встряхнул.
- Не лепи горбатого! - Шварц толчком отпихнул паренька, заставив шлепнуться на кровать. Тебя он отмазал, верно, а насчет Таньки с Лизкой базара не было.
- Но зачем же мочить? - пролепетал Игнат. Кажется, к нему возвращался нервный тик, и вслед за глазом мало-помалу начинала подергиваться щека. - Мочить-то зачем?
- А на фига тогда студия нужна? Ее содержать, в натуре, нужно! Глянец поддерживать. Это ж бизнес. Самый обычный бизнес.
- Дуст прав. - Подтвердил Шварц. - Они не первый раз такое проделывают. Помнишь Колю Рыжего? Он ведь тоже в Думе одно время сидел. Папа у него землю просил в бессрочную аренду, так он в отказ пошел. Даже сам, падла, давить пытался. Вот в прошлом году ему и сделали подарочек. Любаша нимфетку подсунула, - он и запал. А когда утром проснулся, чуть кони не двинул. Вас-то тогда угнали из лагеря, а мы с Гусаком резиденцию отмывали.
- Зачем отмывали? - севшим голосом спросил Игнат.
- А затем, что кровью все было заляпано. Нимфетку-то прирезали. И Рыжего кровушкой помазали. Наверное, и на камеру все засняли. Короче, Рыжий с тех пор послушнее песика. Только что сапоги Папа не лижет…
- Ты давай не трепись, ботало! - одернул его Дуст.
- А чего? Все ведь уже знают…
- Все да не все… - покосившись на Игната, Дуст угрожающе пообещал: - Учти, если где стукнешь про это, Коста голову открутит.
- Да ладно тебе! Он же не вольтанутый, чтобы языком трепать. - Шварц покровительственно похлопал Игната по плечу. - Бешеный - это да, но мозги имеет. Почему и Капитан за него слово сказал.
- Ну, Капитан нам не указ - тоже конь темный. - Дуст криво улыбнулся. - Это Любаша на него глаз положила, потому и мазу за него держит.
- Любаша там или не Любаша, а Папа твердо сказал: Сильвера нет, и Капитан теперь за него… - Шварц хлопнул Игната по спине. - Ну, что, Натовец, может, дерябнем по маленькой? У меня в тумбочке пузырь початый.
- Не хочу, - Игнат очумело помотал головой. Он все еще не мог переварить услышанное. - Значит… Значит, Таньку они тоже собираются мочкануть?
- А это тебе, барашек, знать не обязательно! Меньше знаешь, дольше дышишь.
- Да и что тебе Танька? Ты за нее не переживай. Таких Танек еще, знаешь, сколько у нас будет! - Дуст присвистнул. - Нам главное - Папы с Костой держаться.
- Это он правду говорит, - Шварц кивнул. - Я слышал, в городе передел начинается. Новые-то ментов забодали, - совсем уже не делятся. Опять же с черными дружить начинают. Ну, а ментам это не в кайф. Короче, большая политика начинается.
- Причем здесь политика? - Игнат схватился за виски, с силой стиснул голову. Слова приятелей не желали оседать в мозгу. Он ровным счетом ничего не понимал.
- Как это причем? Ты думаешь, менты нас мочат, а мы их? А вот хрена! Им тоже, в натуре, стабильность нужна. Вот Папу и зовут обратно. Типа, арбитром. Может, даже на место смотрящего поставят.
- Точно! - Шварц с важным видом кивнул. - А уж тогда мы все поднимемся. Папа своих никогда не кидал. И тебя, дурака, заценит. Если, конечно, не будешь психовать…
Снова присев на кровать, Дуст снял с гвоздя свою царапанную, украшенную синим бантом гитару и, ударив грязными пальцами по струнам, гнусаво затянул:
Сегодня день рождения
У Семы фармазона,
Такое уж везенье -
Полжизни съела зона!
Эх, выпьем чифирочку
И вспомним ту девчушку,
Что жаркой летней ночкой
Тебя взяла на мушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44