Не справившись с управлением, он,
перед тем как успел сбросить газ, колесом задел "купер" Редмана, и обе
машины выбыли из состязания. Теперь первым оказался Рейне Вайзель, за ним,
плотно прижимаясь сзади к "БРМ", Джекки Икс. У дальнего поворота у "БРМ"
вдребезги разлетелась коробка передач, машина вспыхнула и завертелась
волчком. В огненный водоворот попал и плотно шедший сзади "феррари" Джекки
Икса.
Толпа безумствовала.
Вперед группой вырвались трое гонщиков: Жоржи Амандарис из Аргентины
на "сюртэ", Нилс Нилссон из Швеции на "матре" и Мартель из Франции на
"Феррари 312 Б-2". Они бешено неслись вперед, увеличивая скорость на
прямой и не тормозя на поворотах.
Во главе группы шел Жоржи Амандарис, и аргентинцы, болея за своего,
ревели от восторга. Чуть позади, вцепившись в руль красно-белой "матры",
несся Нилс Нилссон, а замыкал группу черно-золотой "феррари" Мартеля из
Франции.
До этого момента французская машина была не очень заметной в гонке.
Но за последние пять минут она вышла сначала на десятую позицию, затем на
седьмую, затем на пятую. И неуклонно продвигалась дальше. Теперь толпа
следила за тем, как она пошла на обгон Нилссона. Три передние машины к
этому времени развили скорость более 180 миль в час. Это было опасно на
таких тщательно выверенных треках, как Брэндз Хэтч и Уоткинз Глен, на
грубом же аргентинском треке это было равносильно самоубийству. Сбоку от
трассы у финиша стоял одетый во все красное судья с поднятым знаком, на
котором крупно стояло: ПЯТЬ КРУГОВ.
Черно-золотой "феррари" попытался обойти "матру" с внешней стороны,
но Нилссон взял чуть правее, заблокировав проход французскому гонщику. Оба
нагнали немецкую машину, шедшую по внутренней дорожке. Вот Нилссон
поравнялся с ней. Французская машина, сбавив ход, приткнулась плотно за
ними. Выбрав момент, она, бешено взвыв мотором, ринулась в просвет между
немцем и шведом. Те ошарашенно пропустили ее вперед, и она вышла на вторую
позицию. Толпа, с замиранием сердца следившая за этими опасными маневрами
француза, разразилась восторженными криками и аплодисментами.
Теперь, за три круга до финиша, впереди по-прежнему, находился
Амандарис, Мартель шел вторым, а Нилссон третьим. Амандарис заметил
произошедшую перемену. "Француз - неплохой гонщик, - сказал он себе, - но
до меня ему еще далеко". Амандарис решил во что бы то ни стало выиграть
эту гонку. Впереди замелькал знак: ДВА КРУГА. Гонка уже заканчивалась, и
он ее практически уже выиграл. Боковым зрением аргентинец вдруг заметил,
что черно-золотой "феррари" вот-вот поравняется с ним. Мелькнуло
заляпанное грязью напряженное лицо французского гонщика, наполовину
скрытое огромными очками. Амандарис внутренне сочувственно вздохнул. Он
сожалел о том, что ему придется сделать, но иного выбора не было. Гонка -
это не состязание спортсменов, здесь ценится только победа.
Обе машины стремительно приближались к северной части овала, к
высокому повороту, самому опасному месту на трассе, свидетелю более дюжины
аварий. Амандарис еще раз быстро взглянул на французского гонщика и крепко
сжал руки на руле. Когда обе стали входить в поворот, Амандарис едва
заметно приподнял ногу на акселераторе и "феррари" начал потихоньку
продвигаться вперед. Аргентинец заметил на себе удивленно-пристальный
взгляд французского гонщика. Вот машины пошли радиатор в радиатор: француз
клюнул на уловку! Толпа неистовствовала. Жоржи Амандарис теперь выжидал,
когда черно-золотой "феррари" пойдет на обгон. Когда это произошло,
Амандарис дал полный газ и взял чуть-чуть вправо, заблокировав французу
путь. Чтобы остаться в живых, придется прыгать с трассы на набережную.
Амандарис успел заметить на лице французского гонщика выражение
напряженного смятения и мысленно сказал ему: "Salaud!" В ту же секунду
французский гонщик резко повернул руль своего "феррари" прямо в сторону
"сюртэ" Амандариса. Тот глазам свои не поверил. Он считал, что с "феррари"
уже покончено. Друг от друга их отделяло не более трех футов, и на такой
скорости необходимо было в долю секунды принять единственно правильное
решение. _О_т_к_у_д_а _ж_е _е_м_у _б_ы_л_о _з_н_а_т_ь_, _ч_т_о _э_т_о_т
ф_р_а_н_ц_у_з "_к_у_-_к_у_"_? Быстрым, чисто рефлекторным движением
Амандарис резко повернул руль влево, стремясь избежать столкновения с
тысячефунтовой массой стремительно мчавшейся прямо на него груды железа.
Французская машина, едва не зацепив его, промчалась к финишу. На какое-то
мгновение машина Жоржи Амандариса резко сбавила ход, затем, выйдя из-под
контроля, завертелась на трассе волчком, боком ее занесло, она
перевернулась и исчезла в черно-красном столбе пламени.
Но внимание толпы уже было приковано только к "феррари",
пересекавшему в этот момент линию финиша. Восторженно вопя, зрители
бросились к машине и окружили ее возбужденно орущей толпой. Гонщик
медленно выпрямился на сиденье и снял очки.
У нее оказались пшеничного цвета коротко подстриженные волосы и
прекрасно вылепленные четкие и энергичные черты лица классической статуи.
Тело ее мелко дрожало, но не от изнеможения, а от возбуждения, в памяти
она заново пережила тот миг, когда увидела предсмертный взгляд Жоржи
Амандариса. Из громкоговорителей несся возбужденный вопль диктора:
- Победитель - Элена Рофф-Мартель, на "феррари", Франция!

Двумя часами позже Элена и ее муж Шарль в роскошном номере гостиницы
"Риц", в центре Буэнос-Айреса, нагишом лежали на ковре у камина в позе la
diligence de Lyon - Элена сверху, Шарль снизу, и Шарль умоляюще говорил:
- Боже мой! Пожалуйста, не надо этого делать! Ну, пожалуйста!
Его мольбы только усиливали ее возбуждение, и она начала давить еще
сильнее, стремясь сделать ему больно, пока слезы не выступили у него на
глазах. "За что же мне такое наказание? - думал Шарль. Он содрогался при
мысли о том, что с ним может случиться, если Элена каким-то образом
пронюхает о преступлении, которое он совершил.

Шарль Мартель женился на Элене Рофф из-за ее имени и ее денег. После
бракосочетания она взяла двойную фамилию, присовокупив его фамилию к
своей, деньги же, как были, так и полностью остались у нее. К тому
времени, как Шарль сообразил, что совершил невыгодную сделку, было уже
слишком поздно.
Шарль Мартель служил помощником юриста в одной из парижских
адвокатур, когда познакомился с Эленой Рофф. Его попросили доставить
какие-то документы прямо в конференц-зал, где шло заседание. В зале
находились четверо главных партнеров фирмы и Элена. Шарль был много
наслышан о ней, что вполне естественно: вся Европа говорила об Элене,
одной из наследниц колоссальных фармацевтических сокровищ Роффов. Ее
необузданный нрав и абсолютное пренебрежение светскими манерами
смаковались всеми газетами мира. Она была чемпионкой по лыжам,
пилотировала свой собственный реактивный самолет, возглавляла группу
альпинистов, покоривших один из пиков в Непале, была автогонщицей,
участвовала в скачках на лошадях и меняла мужчин так же часто, как платья
в своем гардеробе. Ее фотографии не сходили со страниц "Paris-Match" и
"Jours de France". Фирма, где служил Мартель, занималась одним из
очередных ее бракоразводных процессов, четвертым или пятым по счету, Шарль
не помнил, да и не старался помнить, так как это его совершенно не
интересовало. Роффы были не его поля ягодой.
Шарль нервничал, но не оттого, что в конференц-зале сидела Элена - на
нее он даже не взглянул, - а оттого, что находился в присутствии четырех
основных партнеров. Они для него были воплощением власти, а Шарль Мартель
уважал Власть во всех ее проявлениях. В душе он был застенчивым,
стремящимся к уединению человеком, довольствовавшимся скромным заработком,
крохотной уютной квартирой в Пасси и небольшой коллекцией почтовых марок.
Шарль Мартель не был блестящим юристом, но он был компетентным,
основательным и надежным работником. Во всем его облике чувствовалось
своеобразное, несколько суховато-чопорное достоинство. Ему было за сорок,
и, хотя внешне особой привлекательностью он не отличался, тем не менее был
не дурен собой. Кто-то однажды заметил, что как личность он напоминал
собой увлажненный песок, и в этом наблюдении таилась большая доля истины.
К немалому своему удивлению, на следующий день после встречи с Эленой
Рофф, он был вызван в кабинет мсье Мишеля Сашара, старшего партнера фирмы
и своего непосредственного начальника.
- Элена Рофф выразила желание, чтобы лично вы вели ее бракоразводное
дело. Приступать следует немедленно, - сказал ему Мишель Сашар.
Шарль Мартель стоял как громом пораженный.
- Но почему именно я, мсье Сашар?
Сашар честно взглянул ему в глаза и ответил:
- Понятия не имею. Смотрите не опростоволосьтесь.
Ведя дело о разводе, Мартель принужден был часто видеться с Эленой.
Даже слишком часто, как ему казалось. Она ежедневно звонила ему и
приглашала то на обед на свою виллу в Ле Вэзинэ, чтобы обсудить некоторые
детали дела, то в оперу, то к себе домой, в Довиль. Шарль пытался
объяснить ей, что дело не стоит и выеденного яйца, что развод она получит
без всяких осложнений, но Элена - а она, невзирая на его замешательство,
настояла, чтобы он называл ее только по имени, - сказала ему, что
нуждается в его неизменной поддержке, вселявшей в нее уверенность в успехе
дела. Много позже он вспоминал это с горькой иронией.
Спустя несколько недель после их первой встречи Шарль стал
подозревать, что Элене нужно не столько его ободрение, сколько он сам. В
это трудно было поверить. Он был никто, полный нуль, она же принадлежала к
одной из ветвей самой известной в мире семьи. Но Элена и не скрывала от
него своих намерений, прямо заявив ему однажды:
- Я выйду за тебя замуж, Шарль.
Он же был убежденным холостяком. С женщинами чувствовал себя весьма
неуютно. К тому же он не любил Элену. И не был даже уверен, что она вообще
ему нравится как женщина. Сутолока и внимание, сопровождавшие ее, где бы
она не появлялась, раздражали его. Отсвет ее известности теперь падал и на
него, а он не был готов к этому и чурался своей популярности. К тому же он
ясно осознавал огромную пропасть, разделявшую их. Разнообразие ее
увлечений и всеядность претили его консервативной натуре. Она была
воплощением грации и изящества, эталоном наиновейших веяний в моде, он
же... Да что говорить! Он был обыкновенным, невзрачным, уже немолодым
юристом. И никак не мог взять в толк, что влекло к нему Элену Рофф. Здесь
он не был исключением: этого никто понять не мог. Ходили слухи, основанные
на том, что Элена Рофф, участвуя в соревнованиях по сугубо мужским видам
спорта, была ярой сторонницей движения эмансипации женщин. В
действительности же она презирала и само движение и особенно основной
принцип этого движения: равенство мужчин и женщин. Она не понимала, с
какой это стати мужчину приравнивали к женщине. Мужчина нужен только
тогда, когда в нем возникает потребность. Не обладая особым интеллектом,
он, тем не менее, может быть выдрессирован: приносить, например, сигареты
и подносить к ним зажженную спичку или зажигалку, выполнять мелкие
поручения, открывать двери, пропуская даму вперед, и удовлетворять
сексуальные потребности женщины в постели. Как домашние животные они
просто незаменимы: сами одеваются, сами умываются, сами спускают за собой
воду в туалете! Отличная порода!
Кого только на своем веку не перепробовала Элена Рофф: тут были и
плейбои, и мафиози, и магнаты, ворочавшие миллионами, и звезды кино и
спорта. Но Шарля Мартеля и ему подобных у нее никогда не было. Она точно
знала, что он собой представляет: абсолютное _н_и_ч_т_о_. Кусок мокрой
глины. В этом и состояло все дело. Она вылепит из него все, что захочет!
Ежели Элена Рофф хотела чего-нибудь, никто, даже Шарль Мартель - объект ее
желания, - не мог ей в этом помешать.
Они сочетались в Нейи и провели медовый месяц в Монте-Карло, где
Шарль потерял свою девственность и свои иллюзии. Он захотел вернуться к
себе в адвокатуру.
- Не будь дурнем, - сказала Элена. - Ты что, думаешь, я хочу быть
женой канцелярской крысы? Ты войдешь в наше дело. Пройдет время, и ты
станешь во главе его. Мы будем вместе возглавлять его.
Шарля определили служить в парижском филиале "Роффа и сыновей". Он
сообщал ей обо всем, что происходило на работе, и она руководила его
действиями, помогала и советовала ему во всем. Шарль быстро продвигался
вверх по служебной лестнице. Вскоре он уже стоял во главе французского
филиала и был введен в Совет директоров. Элена Рофф превратила его из
незаметного адвокатишки в руководителя высокого ранга одной из крупнейших
корпораций мира. Казалось, он должен был бы чувствовать себя счастливейшим
человеком. Он же чувствовал себя несчастнейшим из несчастных. С самого
начала их совместной жизни Шарль понял, что полностью оказался под
каблуком жены. Она сама выбрала для него портного, сапожника и мастера по
пошиву рубашек. Она добилась того, чтобы его приняли в члены престижного
"Жокей-клуба". Обращалась она с ним, как с наемным партнером. Его зарплата
до последнего сантима попадала в ее руки, и она выдавала ему до смешного
крохотные суммы на личные расходы. Если Шарлю нужны были дополнительные
суммы, он должен был сообщать об этом Элене. Он отчитывался за каждую
минуту своего времени и постоянно должен был находиться в пределах ее
досягаемости. Казалось, ей нравилось бесконечно унижать его.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7