Корабль установили прямо, привязав кожаными ремнями к полозьям из молодых стволов, и устроили упряжь для Рувио. Корабль держался спокойно, похоже, его даже забавляли наши усилия. На бортах под уключинами наросли сосульки.Арго словно торопил: «Ну же, кончайте скорей!»Даже этот необычный корабль, быть может, не представлял, какое странное плавание предстоит ему – предстоит нам всем.Корабль загрузили провизией. Катабах, стоя на краю зимнего мира, созданного Арго, предостерегал:– Если ему наскучит игра и лед растает, вы мигом опрокинетесь со всеми этими деревяшками.Его сомнения легко было понять, но Ниив с ухмылкой успокоила друида:– Он заставит нас поднатужиться, но топить не собирается. Можешь следить за нашим плаванием в своем бездонном колодце.Помнится, уже на следующий день меня позвали занять место на борту. Рувио бил копытом и фыркал. Застывшая река протянулась перед нами. Озябшие мужчины и женщины скрючились на скамьях гребцов, кутаясь в плащи. Прощание было коротко, но в глазах Уланны стояли слезы. Тому было две причины. Аталанта обратила взгляд на небеса, на крутой крепостной холм над лесом. Она впитывала картины и звуки этого мира, с жадностью ребенка запоминая свой сон.Рубобост изменил своему привычному месту у кормила и взял под уздцы удивленного коня. По знаку Ясона он принялся понукать жеребца, и тот, налегая на ремни и тяжко дыша, совладал с Арго: корабль покачнулся, дрогнул и легко покатил по льду. Ниив торжествующе вскрикнула. Собравшиеся у реки всадники проводили нас до леса, затем свернули от берега на более удобную тропу, чтобы встретить снова у брода Последнего Прощания. Они не сумели бы проникнуть в мир теней и знали об этом, но Урта хотел иметь их при себе на переправе, на случай, если Тени Героев проведали о нашем выступлении и выслали навстречу собственное войско.
Река и лес впереди стояли во льду, насколько хватал глаз, зато позади оттаивали с пугающей быстротой. Крахмальную белизну сменяла обмякшая, помятая зелень. Мы втягивались в зимнюю пустыню под непрестанно валивший снег, по скрипучему, потрескавшему льду, а в двух полетах стрелы позади махало нам вслед цветущее лето.Рувио поначалу оскальзывался и тянул с трудом, но помаленьку приноровился, и Арго покачнулся, когда полотнище поймало ветер, а потом понесся вперед, словно бегущая по волнам колесница, взметая фонтаны снега и льдинок, отряхивая склонившиеся над рекой деревья, сшибая с ног цапель и загоняя в небо кружившихся в изумлении темных птиц. Кажется, Миеликки улыбалась нам с кормы.Рувио, освободившись от груза, скакал рядом, окутанный плащом замерзшей пены на боках и блестящего пара дыхания.Не прошло и двух дней, как перед нами открылся последний перед бродом Последнего Прощания изгиб Нантосвельты. Тут Арго с Миеликки решили, что играм конец. Арго отдохнул – и поставил на своем: внушил нам, что не всегда пляшет под капитанскую дудку, хоть и держит слово. Зима растаяла, а с ней и лед, но таял он медленно, и аргонавты успели выпутать корабль из сбруи ремней и деревянных катков, превративших его на время в санки. Корабль, опасно накренившись, осел в воду, а Рувио уплыл к берегу.Корабль разительно переменился. Он мирно и тихо скользил по изгибам стремнины, пока не показались высокие валуны, отмечавшие брод, и низкий берег, и каменистые лощины, уходящие вглубь ничейной земли. Ручей, протекавший по лощине, был узок. Я ждал, что Арго дождется ночи и погрузит нас в забытье, чтобы скрыть древнюю магию, которой он прокладывал себе путь. Так поступал он прежде, в Греческой земле. Однако я обманулся. Пошептавшись с Гиласом, корабль послал его к разоренному приюту изгнанников. Вскоре тот вернулся, подавленный и усталый, и молча занял свое место.Арго вышел на отмель, под густую листву, и застыл в пронизанной солнечными искрами тишине. Аргонавты молча сидели на скамьях, не сводя глаз с предлежащего пути. Всем было любопытно, каким образом Арго доставит их в мир Мертвых.Чуть погодя Миеликки подозвала меня к себе. Присев на пороге Духа корабля, она тихо поведала:– Колоссов на прежнем месте нет. Кто-то их забрал. Будь они там, Гилас услышал бы зов своего.Мы прошли к броду Промахнувшегося Копья. Строения по берегам реки превратились в руины, от моста остался неровный ряд деревянных столбов, перегораживающих реку. Как видно, Мертвые и Нерожденные, отступая от Тауровинды, в прямом смысле сожгли за собой мосты.Близ брода в Нантосвельту впадала с запада река, лениво текущая между крутыми каменистыми берегами. Поверх галечных осыпей тянулись гребни известняковых стен, поросшие терновником.Аргонавты разочарованно заорали, когда Арго без всякой магии направил нос в ее тихое русло и, покинув Извилистую, предоставил своим гребцам поработать веслами.Под мерный бой барабана мы вошли в расщелину столь узкую, что порой ветви растущих на гребне деревьев заслоняли небо.Ледяная вода была абсолютно прозрачной. Прямо под нами поблескивали на дне гранитные валуны. Каждый удар весел отзывался в каменных стенах ущелья, спуская вниз небольшие оползни. Солнце заглядывало в расщелину, превращая полумрак в изумрудное сияние.Меня удивило, какой отклик находила во мне красота. Словно я не перевидел тысячи таких же ущелий. Видно, я становился «человечнее». Оправдывалось предостережение Арго: мой волшебный дар в Ином Мире слабел.Рубобост правил, я бил в барабан, Рувио, лежа в трюме, глубоко вздыхал, вспоминая, быть может, свой гарем, оставшийся позади. Лошади не прошли бы меж этих крутых стен.Ниив стояла на носу, как всегда высматривая дорогу. На корме, по обе стороны изваяния Хозяйки Севера, опираясь на ее голову, стояли Ясон и Урта. Их лица оставались непроницаемы, но самая неподвижность позы выдавала напряжение. Я все поглядывал на Урту. Среди нас он один мог оказаться уязвимым для искажений и путаницы времен Иного Мира.Когда Арго, миновав речную излучину, приблизился к скалам, торчавшим из воды, словно обломки двух костей, Ясон выкрикнул приказ: «Назад! Греби назад!» Еще свежа была память о таких же скалах на пути в Колхиду. Те смыкавшиеся каменные столбы в щепки разбивали попавшие между ними корабли. Тогда мы послали голубя проверить, бодрствуют скалы или уснули. В этот раз с нами не было доброй птицы, и призвать ее мне не удалось, сколько я ни старался. Ничего удивительного, и все же я был недоволен. С той минуты, как мы вошли в ущелье, чары мои все слабели.Тогда Гилас поднялся со скамьи и скинул одежду. Он отлично плавал. На его лице ярко блеснули глаза. Юноша прыгнул с борта, мощными гребками направился к скалам, проплыл между ними, повернулся и махнул нам, а потом лег на спину, подставив лицо узкому солнечному лучу, и позволил течению снести его обратно. Он казался таким умиротворенным, что мне почудилось на миг: он умер и радуется спасению от проклятия жизни, поднявшей его из могилы. Но он вдруг перевернулся в воде, загреб руками, чтобы удержаться на месте. На лице появилась тревога. Он махнул рукой, торопя нас к себе.Ясон приказал мне отбивать ритм. Весла поднялись и опустились. Я отбивал сильные частые удары, и Арго вспенил воду. Все на борту, даже те, кто не греб, вскрикнули, когда весла легли по борту и Арго пронесся между камнями, задев один и проскрежетав по отмели с треском ломающегося дерева – хотя крепкое днище выдержало удар.Гиласу бросили конец и втянули его на борт. Гребцы вывели Арго с отмели между скалами, и кто-то радостно вскрикнул, но тут же смолк.Гилас указывал назад. Ясон тяжело переводил дыхание. Не он один сумел разобрать слова, выбитые на гладких камнях.– Знаки, – неуверенно проговорила Ниив, – там выбиты какие-то знаки.Глубоко врезанные в камень буквы, рыжие от лишайников, позеленевшие от въевшегося в расщелины скал мха, гласили на языке, на котором некогда говорил Ясон: с правой скалы – НЕ ВСЕ ТАКОВО, КАКИМ ВИДИТСЯ. С левой – КАКОВЫ МЫ В ВЕЧНОСТИ, ТАКОВА НАША ЖИЗНЬ.Когда команде объяснили значение каменных надписей, Рубобост заметил:– Брюхом чую, насчет того, что, мол, не таково, каким видится, – ждет нас пара-тройка хитростей!– Хорошо сказано, – отозвался Ясон, и дак обиженно оглянулся на меня, спрашивая взглядом: это ирония?Меня больше заинтересовала другая надпись. Среди нас были шестеро-в-саванах, для которых жизнь в вечности очень даже определяла их прошлую жизнь. Но я не сомневался, что значение надписи глубже. Наводило на размышления и то, что слова выбиты на языке Ясона.Как заметил Рубобост, брюхо что-то отчетливо чуяло.– Идет буря! – выкрикнула Аталанта.Небо потемнело, и река вздыбилась волнами под усиливающимся западным ветром. Стало холодно, и мы снова взялись за весла, уводя Арго глубже в Страну Призраков.Скоро стены ущелья раздвинулись, река широко раскинулась меж лесистыми холмами. Затем землю покрыли многоцветные поля и густые леса, и, хотя ливень стегал траву и туча в небе нагоняла тучу, все почувствовали, что начинается мир идиллии. В полях весело скакали табунки коней. Их бока и гривы были выстрижены – метки хозяев. Хозяев, однако, не замечалось. Корабль плыл дальше, и в тумане показались вершины замков и крепостей. Дымились костры, запах съестного, ароматы похлебки и жаркого, проплывали мимо нас, но даже зоркая хитроумная Ниив не сумела высмотреть домов.Мы находились в пределах Страны Призраков, и за нами, быть может, следили, но напрасно было бы ожидать, что наблюдатели покажутся нам на глаза.Мы подошли к берегу, когда на землю опустились изумительной красоты сумерки: в той стороне, где за далекими вершинами скрылось солнце, небо пылало, именно пылало: пламя узкими полосами поднималось над краем небосклона – языки пламени, назвала их Аталанта. И с них искрами срывались звезды, рассыпаясь по темнеющему небу.Ночью мы слышали стук копыт и звуки рогов, лай собак и звон оружия, но заметили лишь смутные тени, да и то уголками глаза. Однако на рассвете случилась первая из двух странностей, приоткрывших нам природу Царства Теней Героев.Меня, встряхнув, разбудил Рубобост. Все аргонавты поднимались, отбрасывая одеяла, и поглядывали за ручей на лесную опушку.– Что-то приближается, – прошипел дак. Рубобост редко выказывал страх, но сейчас каждая морщинка его бородатого лица выдавала тревогу.Я пока слышал лишь ворчание грома – только то была не гроза.Стадо необыкновенных оленей вырвалось из леса. Впереди – четыре огромных могучих самца. Следом четыре или пять десятков стройных животных с огненно-алыми шкурами, бирюзовыми подхвостьями и белыми ногами влетели в мелкий поток и помчались по воде к нам. Стадо разделилось, обходя вытащенный на отмель Арго, и длинными, невероятно легкими прыжками промелькнуло за нашими спинами. За ними бежали другие животные: лисицы ростом с гончих, псы ростом с пони. Над нами, чуть не задевая пестрыми яркими крыльями, пронеслась стая птиц.Все случилось так внезапно, словно лес вдруг взорвался, выплеснув из себя испуганную живность. И за последним беглецом – зеленокрылым красноклювым вороном – показалась на миг разинутая пасть. Блестящие челюсти сомкнулись, защемив хвостовые перья отставшего, и вместе с ним пропали из виду.На краю леса блеснула медь, щели глаз вспыхнули из-под прикрытых век, огонь на миг вырвался из гигантского тела, заскрежетал металл, и чудовище исчезло, унося свою жалкую добычу в чащу.– Во имя всех богов, что это было? – Ясон, как обычно, оглянулся на меня. – Сгодятся любые боги. Явление прямо из царства Аида!Урта покачал головой:– В Стране Призраков не должно бы водиться таких тварей. Алые олени нам известны, и остальное зверье можно видеть порой за бродом Последнего Прощания. Но только не этого охотника. Он нездешний. Забрел откуда-то, верно.– Да, – упрямо повторил Ясон, – как раз из Аида.– Из чьего-то Аида, – уточнил я.Если вчера мы гребли лениво, убаюканные идиллическими видами окрестностей, то теперь по коже пробежали мурашки, мускулы подобрались. Весла частыми ударами вспенивали воду – едва ли гребцам нужен был барабан. Арго бежал по воде к окутанным дымкой холмам, за которыми вчера так красочно горел закат, и навстречу нам вдруг долетел запах моря.– Океан! – прокричала с носа Ниив. – Я вижу острова!– Океан? Здесь? – поразился Урта.Он поднялся со скамьи, нарушив ритм гребли, и Арго резко вильнул в сторону. Спотыкаясь, Ясон подобрался к Ниив, которая перегнулась вперед, распластав по бортам черный плащ. Он всмотрелся вдаль – приметил впереди белые крылья кружащих чаек, расслышал еле слышные тонкие крики.– Мы слишком продвинулись к западу! – выкрикнул Урта. – За эти моря нет дороги. Это лишь серая пустота. Всем известно: ни один корабль не достигнет тех островов. Даже Мэльдун, величайший мореплаватель древности, не сумел к ним добраться. Назад вернулась лишь его песня, да и то одни обрывки.– Оставь, – заспорил Ясон. – Если там одна пустота, что за горы там вдали? Это внутреннее море, я-то их повидал!– Может, там не горы, а облака?– Горы, и туда-то нам и надо, – уверенно заявил Ясон. – А если они обернутся облаками – не страшно. Завтра к вечеру мы полетим на волшебных крыльях. Что скажешь, Ниив?Девушка вздрогнула, однако кивнула:– Не стоит нам идти туда – такое у меня предчувствие. Но и Ясон прав. Этот океан – настоящий. Мир внутри мира. И горы стоят в конце его. Другое море, серая пустота, лежит дальше к западу.Ставшая было широкой река снова сузилась, зажатая ржавыми скалами и крутыми берегами, густо поросшими корявыми остролистыми дубами и узловатыми деревцами с темными плодами. Деревца эти изгибались над землей, словно кто-то задумал выполоть их, как сорняки, да притомился и бросил помятыми и измученными.Ясон тут же почувствовал себя дома: узловатые деревца были оливками; деревья копили жар и тишину, прямо сочились тишиной, и земля источала тепло южного моря. Самые мрачные из наших аргонавтов оживились, узнав сочное благоухание и терпкий вкус трав и плодов, неведомых в лугах и рощах, окружавших Тауровинду.И здесь заключалась вторая странность, указывавшая на то, что ожидало нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40