Она желала поговорить со своим умершим мужем, Аргиноном.— Я бы хотела убедиться, что с ним все хорошо, и что он надевает фланелевую рубашку, когда холодно, — сказала она. — Простуда его и погубила.Высокая Жрица Джудит выслушала ее и учтиво ей поклонилась.— Бельзор услышит твою просьбу, — ответила она.Следующая женщина высказала похожее пожелание — поговорить с умершим мужем, как и четыре женщины после нее.Высокая Жрица благосклонно отнеслась ко всем ним и обещала, что Бельзор их услышит.Тогда жрецы вывели вперед молодую женщину. Она сжала руки, с мольбой глядя на Высокую Жрицу.— Моя маленькая дочка умерла… умерла от лихорадки. Ей было всего пять. И она так боялась темноты! Я только хочу убедиться… что там не темно… там, где она сейчас… — Несчастная мать сникла и зарыдала.— Бедная девушка, — тихо сказал Карамон.Рейстлин промолчал. Он заметил, как Джудит слегка нахмурилась, и как ее губы искривила натянутая недовольная улыбка, которая была так хорошо ему знакома.Высокая Жрица обещала, чуть более холодным голосом чем прежде, что Бельзор проследит за этим. Молодую женщину сопроводили назад в очередь, и вперед вышел фермер.Он сильно волновался, но это не поколебало его уверенности. Заложив руки за спину, он прочистил горло. Громким резким голосом, говоря очень быстро и не давая себе труд становиться, чтобы перевести дух или закончить фразу, он сказал:— Мой отец умер шесть месяцев назад мы знаем что у него были деньги потому что он говорил о них когда его скрутил приступ наверное он их спрятал но никто из нас не может их найти и что мы хотим знать это где они спрятаны заранее спасибо.Фермер слегка поклонился и отошел назад, чуть не наступив на ногу жрецу, который сопровождал его.Зрители зашумели после такого заявления; кто-то засмеялся, но на него немедленно зашикали.— Удивляюсь, как это ему разрешили высказать столь низменное и мирское пожелание, — вполголоса сказал Стурм.— А мне кажется, — прошептал Рейстлин, — что именно к этой просьбе Бельзор отнесется с наибольшим вниманием.Стурм выглядел ошарашенным. Он немного потеребил усы, размышляя над этим, и покачал головой.— Подожди и увидишь сам, — посоветовал ему Рейстлин.Высокая Жрица снова воздела руки вверх, призывая к тишине. Публика затаила дыхание, воздух в зале, казалось, наэлектризовался возбужденным ожиданием. Большинство людей уже посещало храм раньше. Но они пришли сюда снова за необыкновенным зрелищем.Джудит резко опустила руки, из-за чего ее широченные рукава упали следом и полностью скрыли ее руки. Высокий жрец завел какой-то гимн, призывая Бельзора. Джудит опустила голову. Ее глаза закрылись. Губы беззвучно двигались, шепча молитву.Статуя двинулась.Внимание Рейстлина было приковано к Джудит, поэтому он уловил движение только краем глаза. Он перевел взгляд на статую, одновременно с этим привлекая внимание Карамона толчком в бок.— А? — Карамон вздрогнул.Грубая каменная статуя ожила. Она извивалась и кружилась, хотя, когда Рейстлин прищурился, чтобы видеть лучше, ему показалось, что сам камень не двигался.— Это похоже на тень, — пробормотал он себе под нос. — Как будто тень змеи обрела жизнь… Интересно…— Вы только посмотрите! — выдохнул Карамон, потрясенный до глубины души. — Она живая! Кит, ты видишь? Стурм? Статуя ожила!Расплывчатая фигура змеи, раздувая клобук, скользнула вдоль арены. Гадюка казалась гигантской, ее покачивающаяся голова касалась купола зала. Гадюка оказалась перед Высокой Жрицей. Ее раздвоенный язык чуть дрожал. Женщины закричали, дети начали визжать от страха, мужчины вспоминали все известные им ругательства.— Не бойтесь! — прокричал Высокий Жрец, выставляя перед собой руки ладонями вперед, чтобы успокоить зрителей. — То, что вы видите — это дух Бельзора. Он не причинит вреда истинно верующим. Он пришел, чтобы передать нам послания из иного мира.Змея обогнула Джудит и остановилась за ней, нависнув прямо над ее головой. Ее сверкающие глаза глядели в толпу. Рейстлин посмотрел на жрецов и жриц, стоящих на арене. Многие из них, особенно молодые, глядели на змею открыв рот, всем своим видом воплощая искреннюю веру. Зрители разделяли эту веру, упиваясь чудом.Кит была покорена и, хоть и с неохотой, признавала, что удивлена. Карамон, как и всегда, искренне верил в то, что ему показывали. Казалось, только Стурм еще сомневался. Требовалось нечто побольше, чем ожившая каменная статуя, чтобы вытеснить из его сердца веру в Паладайна.Джудит подняла голову. Ее лицо выражало экстаз, глаза закатились так, что видны были одни белки, лоб блестел от пота, губы раскрылись.— Бельзор призывает дух Обадии Миллера.Вдова усопшего Миллера нерешительно сделала шаг вперед, нервно сжимая руки. Джудит закрыла глаза и продолжала стоять, слегка покачиваясь вместе со змеей.— Ты можешь говорить со своим мужем, — сказал Высокий Жрец.— Обадия, тебе хорошо? — робко спросила вдова.— Лучше быть не может, жаворонок мой! — ответила Джудит изменившимся голосом, более глубоким и низким.— Жаворонок! — Вдова прижала руки к груди. — Он всегда меня так называл! Это Обадия!— И мне было бы очень приятно, дорогая, — продолжал покойный Обадия, — если бы ты отдала часть тех денег, которые я тебе оставил, храму Бельзора.— Я отдам, Обадия! Обязательно отдам!Вдова явно была не прочь продолжить разговор с мужем, но жрец мягко отстранил ее, позволяя следующей вдове занять ее место.Эта приветствовала умершего мужа и поинтересовалась, сажать ей в этом году капусту, или отвести часть земли под репу. Говоря через Джудит, муж решил в пользу капусты и прибавил, что он будет рад, если часть урожая будет подарена Храму.Тут Кит встрепенулась и села прямо. Она послала пронзительный вопросительный взгляд Рейстлину.Он ответил ей взглядом искоса и слегка кивнул.Кит подняла брови в молчаливом вопросе.Рейстлин потряс головой — мол, еще не время.Кит откинулась назад, довольная. Улыбка снова бродила по ее лицу.Вдовы продолжали разговаривать с мужьями. Каждый раз, когда покойный вступал в беседу, он упоминал что-нибудь, что было известно только его жене. Все мужья завершали разговор просьбой пожертвовать Бельзору деньги, на что вдовы беспрекословно соглашались, утирая счастливые слезы.Джудит попросила фермера, искавшего свое спрятанное наследство, выйти вперед.После короткого спора отца и сына о методах истребления гусениц на полях, спора, который показался Бельзору — говорившему через Джудит — чересчур утомительным, Джудит вернулась к разговору о спрятанных деньгах.— Я сообщил Бельзору, где скрыты деньги, — сказала Джудит за покойного фермера. — Я не могу сказать об этом открыто, чтобы какой-нибудь нечестный человек не воспользовался этим, опередив тебя. Возвращайся сюда завтра с пожертвованием для храма, и получишь необходимые сведения.Фермер истово закивал, радуясь так, как будто Бельзор уже передал ему прямо в руки сундук, полный стали. Затем пришла очередь печальной молодой матери.Вспомнив выражение лица Джудит, Рейстлин насторожился. Он не думал, что Бельзор сможет много вытянуть из этой несчастной женщины. Ее одежда выглядела поношенной. Туфли наверняка принадлежали кому-то другому, потому что они были слишком большими. Потрепанная шаль укутывала ее худенькие плечи. Но она выглядела чисто и опрятно, ее аккуратно причесанные волосы блестели. Раньше она, наверное, была хорошенькой, и станет хорошенькой снова, когда время залечит свежие раны сердца после горькой потери.Голова Джудит поникла. Когда она заговорила, голос принадлежал ребенку, испуганному ребенку.— Мама! Мама! Где ты? Мама! Я боюсь! Помоги мне, мама! Почему ты не приходишь за мной?Молодая женщина содрогнулась и протянула руки вперед.— Твоя мама здесь, Мия, доченька! Я здесь! Не бойся!— Мама! Мамочка! Я не вижу тебя! Мама, тут какие-то жуткие чудовища, они совсем близко! Пауки, мама, и крысы! Мама! Помоги мне!— О, дитя мое! — душераздирающе крикнула молодая женщина и рванулась на арену. Жрец преградил ей путь.— Пустите меня к ней! Что с ней? Где она? — прорыдала женщина.— Мама! Почему ты не поможешь мне?— Я помогу! — Мать заломила руки, потом сжала их на груди. — Как, скажи мне?— Отец ребенка — эльф, не так ли? — спросила Джудит своим обычным голосом. Интонации до смерти напуганного ребенка исчезли.— Он… в нем только часть эльфийской крови, — начала запинаться женщина, боясь сказать лишнего. — Его прадедушка был эльфом. Но что с того? Какое это имеет значение?— Бельзор не одобряет браков людей с представителями низших рас. Такие браки — плоды злого умысла эльфов, предназначенные для ослабления человеческой расы, для того, чтобы мы все оказались под влиянием эльфов.Зрители одобрительно загудели. Многие кивали, соглашаясь.— Из-за части эльфийской крови, — безжалостно продолжала Джудит, — над твоим ребенком лежит проклятье, и поэтому она должна вечно пребывать во тьме и в муках!Несчастная мать застонала. Казалось, она готова лишиться чувств.— Что это за сумасшествие? — глухим от бешенства голосом проговорил Стурм. Несколько его соседей, расслышав эти слова, неодобрительно поглядели на него.— Опасное сумасшествие, — сказал Рейстлин и сжал своими тонкими пальцами запястье друга. — Тише, Стурм! Ничего не говори. Еще не время.— Присутствие твоего мужа и тебя нежелательно в Гавани, — заявила Джудит. — Уходите быстрее, пока вас не постигло большее несчастье.— Но куда мы пойдем? Что мы будем делать? Земля — все, что у нас есть, а ее совсем немного. А мое дитя! Что с ней станет?Голос Джудит смягчился:— Бельзор испытывает жалость к тебе, сестра. Принеси дары твоей земли в Храм, и тогда, возможно, Бельзор смилуется над твоим ребенком и вернет его из темноты в свет.Голова Джудит поникла. Ее руки безвольно повисли. Глаза ее закрылись.Туманная фигура гигантской гадюки двинулась назад и скользила, пока не слилась со статуей и не исчезла окончательно.Джудит подняла голову, огляделась вокруг с таким видом, как будто не осознавала, кто она, или что происходило. Высокий Жрец поддержал ее, взяв за руку. Она послала зрителям рассеянный блаженный взгляд.Высокий Жрец выступил вперед.— Беседа с Бельзором окончена.Жрецы и жрицы похватали корзинки с зачарованными змеями. Построившись в колонну, они три раза обошли арену, выпевая имя Бельзора на все лады, и ушли через дверь в статуе. Служители кружили в толпе, охотно принимая подношения для Храма и щедро раздавая благословения Бельзора.Высокий Жрец проводил Джудит к дверям, выходившим на улицу. Там она приветствовала прихожан, которые принялись молить ее о благословении. У ног Джудит стояла большая корзина. Благословения давались по мере того, как в корзину сыпались стальные монеты.Молодая мать стояла одна, всеми забытая. Не зная, как ей быть, она в отчаянии схватила за рукав одного из служителей и умоляюще сказала, заглядывая ему в глаза:— Пожалейте моего бедного ребенка! Ее происхождение — не ее вина.Послушник бесстрастно стряхнул ее руку со своей руки.— Ты слышала волю Бельзора, женщина. Тебе повезло, что наш бог так милостив. То, о чем он просит — ничтожная плата за освобождение твоего ребенка от вечной муки.Женщина закрыла лицо руками.— А куда делась змея? — спросил Карамон, слегка покачиваясь.Рейстлин придержал его, чтобы он не ринулся на поиски змеи — в таком состоянии это было вполне вероятным.— Китиара, вы со Стурмом отведете Карамона назад на ярмарочную площадь и уложите его спать. Я приду туда позже.— Мне не хочется верить в это чудо, — сказал Стурм, глядя на статую, — но я не могу объяснить его.— Я могу, но не собираюсь, — отозвался Рейстлин. — Не сейчас, по крайней мере.— Что ты собираешься делать? — спросила Кит, одной рукой придерживая качающегося Карамона за ворот рубашки.— Присоединиться к вам попозже, — ответил Рейстлин и отошел прежде, чем Кит начала уговаривать его пойти с ними.Он протолкался мимо послушников с их корзинками и медленно расходящихся людей к арене, где мать умершей девочки все еще стояла одна. Один человек, проходя мимо, толкнул ее и громко произнес:— Эльфийская шлюха.Другая женщина подошла к ней, чтобы во всеуслышание сказать:— Хорошо, что твой ребенок умер. Только остроухих ублюдков нам еще не хватало!От этих жестоких слов мать отшатнулась, как от удара, и сжалась в комок.Гнев бурлил в Рейстлине, гнев, зажженный словами, произнесенными много лет назад, словами, которые слабые используют против тех, кто еще слабее. В огне кузницы его ярости начала возникать идея. Она вышла из пламени, как сталь, раскаленная и готовая к тому, чтобы ее отковали. За время, которое ему потребовалось, чтобы сделать три шага, он сковал план в своем уме, план, с помощью которого он смог бы пошатнуть пьедестал вдовы Джудит и сокрушить ее, разоблачить всех лживых жрецов Бельзора, помочь падению ложного бога.Подойдя к несчастной женщине, Рейстлин опустил руку на ее плечо. Прикосновение было мягким — он мог быть очень нежным, если хотел — но женщина вздрогнула в испуге. Она посмотрела на него отчаянными глазами.— Оставьте меня в покое! — попросила она. — Умоляю! Я достаточно вынесла.— Я не один из твоих палачей, госпожа, — сказал Рейстлин тихо и успокаивающе, как будто утешал больного. Его пальцы сомкнулась на руке женщины; он чувствовал, как она дрожит. Ободряюще пожав ее холодную руку, он наклонился ближе и прошептал:— Бельзор — это чистой воды мошенничество, ложь, подделка. Твое дитя покоится в мире. Она спит так же спокойно, как если бы ты сама убаюкала ее.Глаза юной матери наполнились слезами.— Я ее укачивала. Я держала ее, и в самом конце она действительно уснула в мире, как ты сказал. «Мне лучше, мама», — сказала она, и закрыла глаза, — женщина судорожно вцепилась в руку Рейстлина. — Я бы так хотела поверить тебе! Но как я могу? Как ты можешь доказать свои слова?— Приходи в храм завтра вечером.— Вернуться сюда? — Мать покачала головой.— Ты должна, — твердо сказал Рейстлин. — Тогда я докажу тебе, что сказал правду.— Я верю тебе, — сказала она и робко улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54