Лучшее, что ты можешь сделать — это смыть грязь Квалиноста с ботинок и никогда туда не возвращаться. — Конечно, ты прав, — согласился Танис. — И каждый раз, когда я ухожу оттуда, я клянусь, что больше не вернусь. Но что-то притягивает меня назад. Когда во сне я слышу музыку в шелесте берез, я понимаю: пришло время возвращаться домой. Квалиност — мой дом. Они не могут отрицать это, как бы ни хотели. — Тьфу! Это эльф в тебе говорит,— проворчал Флинт. — «Музыка берез!» Конский навоз! Я не был у себя на родине сотню лет! Часто ли ты слышишь, как я вздыхаю о музыке желудей, а? — Нет, но я слышал, как ты говорил, что скучаешь по гномьей водке,— поддразнил его Танис. — Это разные вещи, — возразил Флинт. — Водка не менее важна, чем кровь. Удивляюсь, почему это Отик никак не может правильно приготовить ее по рецепту, хотя я его не раз ему давал. Наверно, это из-за грибов, точнее, из-за того, что люди здесь называют грибами.Несмотря на просьбы Флинта, Танис снова ушел в Квалиност той осенью. Он не появился на празднике Йоля. Затем пришли снега, и похоже было, что он не вернется до весны.Флинт всегда немного скучал, когда Таниса не было, хотя гном скорее отрезал бы свою бороду, чем признал это. Неожиданное появление Тассельхофа в значительной степени прогнало скуку, хотя Флинт скоре отрезал бы свою голову, чем признал это. Живая болтовня кендера не оставляла места тишине в доме, хотя гном всегда раздраженно обрывал Таса, когда понимал, что слишком заинтересовался.Учение молодых людей искусству боя по-настоящему захватило Флинта. Он показывал им все маленькие обманные приемы и хитрые маневры, которым он научился за всю свою жизнь в стычках с ограми и гоблинами, ворами и бандитами, и другими опасными существами, встречающимися на безлюдных дорогах Абанасинии. Он привык к этим урокам и иногда сравнивал чувство глубокого удовлетворения после них с чувством, которое он испытывал всякий раз, когда заканчивал особенно тяжелую обработку хрупкого металла.По сути дела, он делал примерно то же самое: формовал и обрабатывал юные жизни так же, как формовал и отковывал куски металла. Но один из этих кусков с трудом можно было назвать поддающимся обработке.От Рейстлина у Флинта все еще мурашки по коже бегали.Той зимой близнецам было по девятнадцать лет, и зиму они проводили вдвоем.Ранней осенью школа Мастера Теобальда сгорела при пожаре, и ему пришлось переезжать. К этому времени Теобальда уже хорошо знали и уважали в Утехе, так что власти — убедившись предварительно, что пожар возник по естественным причинам, и не был наколдован — дали ему разрешение открыть новую школу в пределах города.Рейстлину было больше не обязательно жить там. Зимой он мог оставаться дома с Карамоном. Но ни он, ни Карамон почти не сидели дома.Рейстлину нравилось общество гнома и кендера. Он хотел знать о мире за валиннами, мире, где он должен был занять свое место. С тех самых пор, как он обрел свою магию, он осмеливался все больше и больше мечтать о будущем.Теперь Рейстлин был учителем-ассистентом в школе. Мастер Теобальд надеялся, что предоставив юноше достойный способ зарабатывать деньги, он сможет отвадить его от показывания фокусов на площадях. Из Рейстлина был не самый лучший учитель; он не терпел лени и отпускал издевательски-ироничные замечания на уроках. Но в его классе мальчики всегда вели себя тихо, пока Мастер Теобальд вкушал послеобеденный сон, а это было все, что было нужно Теобальду. Однажды Мастер Теобальд заметил, что Рейстлин, возможно, захочет открыть собственную школу магов. В ответ на это Рейстлин рассмеялся ему в лицо.Рейстлин желал власти. Власти не над кучкой мяукающих детей, тоскливо твердящих свои аа и ай. Он желал той власти, которую он мог наблюдать в действии, показывая простейшие фокусы людям. Выражения благоговейного трепета и уважения на лицах, широко раскрытые глаза доставляли ему настоящее удовольствие. Он так и видел себя, обретающего власть на людьми.Власть для добрых дел, разумеется.Он бы дарил деньги бедным, здоровье больным, справедливое возмездие злодеям. Его бы любили и боялись, им бы восхищались и ему бы завидовали. Поэтому, если он собирался держать большое число людей под действием своих чар, ему нужно было узнать как можно больше о них — обо всех, не только о людях. Гном и кендер были прекрасными образцами для наблюдения.Первым, что узнал Рейстлин, было, что пальцы кендера могут забраться куда угодно, а руки кендера позаботятся, чтобы унести все, что там находится. Он пришел в ярость в первый раз, когда увидел в руках Таса маленькую сумку, в которой молодой маг с гордостью хранил свой первый и единственный компонент для заклинаний.— Посмотрите, что я нашел! — провозгласил Тассельхоф. — Кожаный мешочек с буквой «Р» на нем. Ну-ка, что это там внутри…Рейстлин узнал мешочек, который только несколько секунд назад висел у него на поясе.— Нет! Подожди! Не на…Он опоздал. Тас развязал мешочек.— Тут только горсть сухих цветов. Я их выброшу. — Он вытряхнул розовые лепестки на пол и снова заглянул в мешочек. — Нет, больше ничего. Странно. Зачем кому-то…— А ну дай мне это! — Рейстлин выхватил мешочек. Он буквально дрожал от гнева.— Ах, это твое? — на него глядели ясные глаза Таса. — Я его почистил для тебя. А то кто-то положил туда кучку мертвых цветов.Рейстлин открыл рот, но не мог ни выговорить, ни подобрать подходящих слов. Он мог только сверкать глазами и издавать неразборчивые звуки. Он немного выпустил пар, послав убийственный взгляд своему смеющемуся брату.Потеряв мешочек и лепестки в нем еще два раза, Рейстлин понял, что насилие, угрозы убийства и/или призывы слуг закона на помощь не действовали на кендера. Он ни разу не заставал Таса во время самой кражи. Ему не удавалось поймать ловкие пальцы, которые могли развязать любой узел, даже самый крепкий, и утянуть сумку с легкостью прикосновения лапки, скажем, паучка. Тут нужно было действовать более тонко.Рейстлин провел эксперимент. Он положил в мешочек кусок цветного стекла с закругленными краями, который нашел среди отходов во дворе цеха стеклодувов. В следующий раз, когда Тас «нашел» мешочек, его внимание сразу же привлекло стекло. Совершенно очарованный, Тас выронил мешочек на пол и принялся рассматривать стекло так и этак. Рейстлин в это время забрал нетронутый мешочек. После этого он никогда не забывал положить какую-нибудь безделушку или интересный предмет (птичье яйцо, препарированного жука, блестящий камешек) в сумку. Когда он замечал пропажу сумки, он знал, где ее найти.Пока Рейстлин изучал повадки кендеров, Карамон учился высоким и не очень высоким премудростям гномьего боя.Из-за небольшого роста гномов и высокого роста их обычных противников гномий стиль боя далеко не изящен. Флинт использовал много приемов — пинки в грудь и удары под колени, например — которые не были благородными, по мнению Стурма.— Я не буду драться, как какой-то уличный бандит, — возражал он.Стояла середина зимы, самое холодное время года. Озеро Кристалмир покрывал лед и снег. Большинство людей сидели дома, у огня, потягивая горячий пунш. Но Флинт заставлял Стурма и Карамона заниматься на улице, пока на них не выступала пена, таким способом «закаляя их».— Да что ты? — Флинт подошел к высокому юноше. Капли замерзшего дыхания на Стурмовых усах делали его похожим на моржа, как высказался Тассельхоф.— А что ты будешь делать, если на тебя нападет «какой-то уличный бандит», парень? — потребовал ответа Флинт. — Поднимешь меч и отсалютуешь ему, пока он будет пинать тебя по яйцам?Карамон захихикал. Стурм поморщился, но согласился, что гном был по-своему прав. Он должен был по крайней мере знать, как отразить такую атаку.— Так, теперь гоблины, — Флинт продолжил лекцию. — Вообще-то они трусы, если только не напьются в доску, тогда они просто обезумевают. Гоблин всегда старается прыгнуть на тебя сзади и перерезать тебе горло до того, как ты поймешь, в чем дело. Примерно вот так… Он закроет тебе рот своей рукой, чтобы приглушить крик, а другой рукой проведет лезвием вот здесь. Ты истечешь кровью до того, как упадешь на землю.Вот что нужно делать. Использовать вес гоблина и движение вперед против него самого. Он приближается к тебе, прыгает на тебя вот так…— Можно, я буду гоблином? — завопил Тассельхоф, махая рукой. — Пожалуйста, Флинт! Можно мне?— Ладно. Итак, кендер…— Гоблин! — поправил Тас и прыгнул на широкую спину Флинта.— … прыгает на тебя. Что ты делаешь? А вот что.Флинт схватил обе руки кендера, которые сжали его горло, и, согнувшись вдвое, перекинул кендера через свою голову.Тас тяжело приземлился на мерзлую, покрытую снегом землю. Он какое-то время лежал там, хрипя и хватая ртом воздух.— Прямо дух из меня вышиб! — сказал он, когда обрел способность говорить. Он поднялся на ноги. — Мне никогда не приходилось не дышать, а тебе, Карамон? Очень интересное ощущение. И я видел звезды, а ведь сейчас не ночь. Хочешь, чтобы я сделал то же самое с тобой, Карамон?— Ха! Ты не сможешь перекинуть меня, — фыркнул Карамон.— Может и нет, — признал Тас. — Но я могу сделать вот так.Сжав кулак, он нанес удар прямо под ребра Карамону.Карамон со стоном согнулся пополам, прижимая руку к животу и задыхаясь.— Хороший удар, кендер, — одобрительно произнес голос, который перекрыл смех всех остальных.Два человека, закутанные в меха, приближались сквозь снег.— Танис! — приветственно проревел Флинт.— Китиара! — в изумлении прокричал Карамон.— Танис и Китиара! — заорал Тассельхоф, хотя не был знаком с Китиарой до этого.— Эй, вы что, все знаете друг друга? — спросил Танис. Он удивленно переводил взгляд с Карамона и Рейстлина на Китиару.— Да уж должны знать, — ответила Китиара со своей кривой улыбкой.— Эти двое — мои братья. Близнецы, о которых я тебе говорила. А этот, Светлый Меч, ну… мы играли друг с другом, когда были детьми. — Ее улыбка придала двойственное значение словам.Карамон присвистнул и ткнул Стурма в ребра. Стурм вспыхнул от стеснения и злости. Чопорно объяснив, что его ждут дома, он холодно поклонился прибывшим, повернулся на каблуках и направился прочь.— Что я такого сказала? — спросила Кит, смеясь. Она протянула руки к братьям.Карамон сжал ее в медвежьих объятьях. Показывая свою силу, он оторвал ее от земли.— Неплохо, братишка, — сказала она, одобрительно оглядывая его, когда он снова опустил ее. — Ты вырос с тех пор, как я тебя видела в последний раз.— На целых два дюйма, — гордо сказал Карамон.Рейстлин попытался уклониться от объятий сестры. Китиара со смехом пожала плечами и чмокнула его в щеку. Он неподвижно стоял под ее оценивающим взглядом, сложив руки на груди. Теперь он был одет в одежды мага, белые одежды — подарок его покровителя, Антимодеса.— Ты тоже вырос, младший брат, — заметила Кит.— Рейстлин вырос на целый дюйм, — сказал Карамон. — Это моя готовка ему помогла.— Я не это имела в виду, — сказала Кит.— Я знаю. Спасибо, сестра, — ответил Рейстлин. Они с Кит обменялись понимающими взглядами.— Интересно, интересно, — сказала Кит, оборачиваясь к Танису. — Кто бы мог подумать? Я оставила своих братьев детьми, а сейчас, вернувшись, вижу взрослых мужчин. А это, — она повернулась к гному, — должно быть, Флинт Огненный Горн.Она протянула ему руку в перчатке. — Китиара Ут-Матар.— Твой слуга, госпожа, — галантно произнес Флинт, протягивая свою руку.Они обменялись рукопожатием к заметному удовольствию обоих.— А я Тассельхоф Непоседа, — представился Тас, предоставляя одну руку для пожатия, пока другая тянулась к поясу молодой женщины.— Приятно познакомиться, Тассельхоф, — сказала Китиара. — Только коснись этого кинжала, и я им же обрежу тебе уши, — ласково добавила она.Что-то в ее голосе сказало Тассельхофу, что она имела в виду именно то, что сказала. Поскольку он был сильно привязан к своим ушам, которые поддерживали его хохолок, то Тас оставил пояс Китиары в покое и принялся осматривать сумку, которая явно не была нужна Танису.Флинт, полагая, что занятия окончены, пригласил всех в дом перекусить и выпить чего-нибудь.Танис и Кит сняли плащи. Китиара была одета в длинную кожаную тунику, доходившую ей до середины бедра, и в мужскую рубашку с расстегнутым воротом. На ней был кожаный пояс искусной эльфийской выделки с изысканным узором. Она не была похожа ни на одну женщину из тех, кого знали остальные, и никто из них, включая ее братьев, не знал, что о ней думать.Ее взгляд был взглядом мужчины, смелым и прямым, а не колеблющимся застенчивым взглядом из-под опущенных ресниц, каким полагалось глядеть благородным дамам, то и дело краснеющим и лишающимся чувств. Ее движения обладали мягкой грацией — грацией тренированного воина — и она выглядела так же уверенно и холодно-спокойно, как какой-нибудь закаленный в боях ветеран. Если она была немного вульгарна, то это только усиливало ее экзотическую привлекательность.— Вы обратили внимание на мой пояс, — сказала она, с гордостью показывая пояс ручной работы, охватывавший ее тонкую талию. — Это подарок от одного поклонника.Не нужно было долго искать этого поклонника. Танис Полуэльф следил за каждым движением Кит с нескрываемым восхищением.— Я много слышала о тебе, Флинт, — прибавила Кит. — Только хорошее, разумеется.— Я ни слова не слышал о тебе, — ворчливо, по своему обыкновению, ответил Флинт, — Но бьюсь об заклад, что еще услышу. — Он посмотрел на Таниса, и на этот раз его радость за друга была смешана с беспокойством. — Где вы двое встретились?— Недалеко от Квалиноста, — сказал Танис. — Я направлялся в Утеху, когда услышал крики в лесу. Я пошел посмотреть, что случилось, и обнаружил, как я думал, молодую девушку, на которую напал гоблин. Я поспешил ей на помощь, только чтобы узнать, что я ошибся. Крики, которые я слышал, исходили от гоблина.— Квалиност, — сказал Флинт, глядя на Кит. — И что же ты, человек, делала в Квалиносте?— Я не была в Квалиносте, — сказала Кит. — Только рядом. Я бывала там несколько раз. Часто прохожу там по пути сюда.— По пути откуда? — продолжал допрашивать ее Флинт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54