Шелла кивнула, но на личике ее так и застыло выражение неуверенности и тревоги.
— Ну, ладно. — Ханнер сменил тему, надеясь подбодрить ее — и себя. — А кто твой наставник? Он знает, где ты?
— Келдер из Крукволла, — сказала она. — Вряд ли он знает, где я, — да вряд ли и хочет знать. — Она быстро заморгала, губы ее задрожали, и Ханнер понял, что она вот-вот заплачет. — Он вышвырнул меня вон.
— Да как же он мог! — возмутился Ханнер. — Наставник отвечает за подмастерье!
Шелла шмыгнула носом, вытерла его рукавом, потом приложила тот же рукав к глазам.
— А вот смог. Сказал, я больше не ведьма и никогда ею не буду.
— Потому, что ты чародейка?
Девочка молча кивнула.
И тут Ханнера поразила одна мысль.
Чародеи передвигали предметы, не касаясь их; большинство чародеев — и он в том числе — как раз и обнаружили, кем стали, именно обнаружив у себя этот дар.
Но ведьмы тоже передвигали предметы, не касаясь их. Само слово «чародейство» возникло из-за сходства новой силы с каким-то древним ведьмовством. Правда, у них летали только маленькие предметы. Что же такое передвинула эта девочка?
— Откуда он узнал, что ты — чародейка?
— По тому, что я сделала, — прошептала Шелла так тихо, что Ханнер едва расслышал ее.
— Ханнер, мальчик мой, — позвал Фаран. — Не могли бы ты и твоя подружка обратить на нас внимание? Мы начинаем.
Ханнер оглянулся.
— Минутку, дядя, — попросил он и снова повернулся к Шелле. — Так что же ты сделала?
— Превратила Теллеша-Мясника в чародея.
Ханнер моргнул.
— Ханнер, — уже настойчивее позвал Фаран.
Ханнер поднял руку.
— Так что ты сделала?
— Я пыталась его исцелить! — почти прокричала Шелла. Потом голос ее снова сделался привычным чуть слышным бормотанием, но слова хлынули таким потоком, что Ханнеру стоило огромного труда уловить смысл. — Он поранил себя, а потом поскользнулся в крови и стукнулся головой о стену, и наставник Келдер сказал, мне пора учиться целительству; мы вместе остановили кровь Теллешу, и хозяин велел мне посмотреть голову Теллешу и сказать, есть ли там что делать, я попыталась, но мое ведьмовское зрение работало плохо... и тогда я сделала что-то, не знаю что, — и увидела, но по-другому, я просто смотрела внутрь головы Теллеша и сравнивала со своей, потому что у меня-то все должно было быть правильно... и я снова сделала что-то, мне трудно объяснить что, но это было словно открыть кран, только я не смогла снова его закрыть... А потом Теллеш сел, чувствовал он себя лучше, только немного странно, и сказал, что слышит голоса, а потом потянулся к кошельку, и тот сам прыгнул ему в ладонь, а мастер Келдер посмотрел на нас обоих и сказа-а-ал... — Тут она наконец расплакалась, быстро, тихонько всхлипывая и вздыхая.
— Ханнер! — рявкнул Фаран.
Ханнер поднял взгляд.
— Прости, дядя, — сказал он. — Я отведу ее в гостиную и успокою. Мы быстро.
Фаран ожег его взглядом.
— Так ступай!
Обняв Шеллу за плечи, Ханнер провел ее по коридору в переднюю гостиную, по дороге плотно прикрыв за собой дверь столовой.
Если то, что сказала Шелла, — правда, это может быть весьма ценным. До сих пор Ханнер, да и все остальные, считали, что чародеи, ставшие таковыми в Ночь Безумия, — единственные в мире, и больше их не появится, если то загадочное событие не повторится и не породит новых.
Но если чародеи могут творить новых чародеев, так же как ведьмы — обучать учениц, а маги — помогать подмастерьям делать ритуальные клинки, чтобы те стали истинными магами, тогда... тогда лорду Азраду окажется не так уж легко уничтожить чародеев, и вполне возможно, что именно они — настоящие маги.
Ханнер видел, как Мави спустилась вниз, но уходить не торопилась, возможно, рассчитывала, что он снова проводит ее. Они с Альрис, беседуя, сидели в передней гостиной; когда вошли Ханнер и Шелла, девушки умолкли.
— Что, дядюшка выставил вас, как и всех прочих нечародеев? — спросила Альрис.
Заметив следы слез на щеках девочки Мави поднялась и шагнула к ней, но Шелла отшатнулась, и Мави замерла.
— Я привел сюда Шеллу, чтобы успокоить — объяснил Ханнер. — У нее был очень тяжелый день. Ее выгнал наставник.
— Она чародейка? — спросила у Ханнера Альрис.
— Как ты? — спросила у Шеллы Мави.
— Она чародейка, — отвечал Ханнер, а Мави взяла девочку за руку.
— Может, тогда ей лучше побыть с другими чародеями? — осведомилась Альрис.
— Возможно, когда ей станет легче, — отрезал Ханнер. Он раньше думал, что Альрис, быть может, обрадует появление Шеллы — они ведь были почти ровесницами, — но, похоже, это не сработало.
Мави тепло улыбнулась.
— Я Мави, — сказала она.
Шелла сглотнула и перестала всхлипывать ровно настолько, чтобы выговорить:
— А я — Шелла.
— А это — леди Альрис, — продолжала Мави. — Она — сестра лорда Ханнера.
Шелла взглянула на Альрис, потом снова пристально посмотрела на Мави.
Ханнеру вдруг стало тревожно. Что-то происходило, он чувствовал это, но не знал — что.
— Ты не чародейка, — сказала Шелла. Это не был вопрос.
— Нет, — согласилась Мави. — Как и леди Альрис, и лорд Ханнер. Просто они жили во дворце, а правитель отказался пустить их туда, потому что боится чародеев, вот они и поселились здесь, у своего дяди. А я всего лишь у них в гостях. Я живу близ Нового рынка.
— Но... — Шелла бросила на Ханнера острый, озадаченный взгляд. Слез как не бывало.
«Она знает, — понял Ханнер. — Знает, что я — чародей».
— Я потом объясню, — быстро произнес он.
— Что объяснишь? — тут же влезла Альрис.
— Не твое дело, — бросил Ханнер.
Альрис посмотрела на Ханнера, перевела взгляд на Мави и заявила:
— А я и так знаю. Только не понимаю, почему ты сказал ей, а не мне, твоей сестре!
Мави вздрогнула.
— Нет, Альрис, это не то... в смысле, мы не... — Ее голос прерывался от смущения.
— Альрис, заткнись, — устало сказал Ханнер. Он не ожидал застать в гостиной эту парочку, и, как бы ни радовало его присутствие Мави, сейчас он от всей души желал, чтобы ее здесь не было. Он повернулся к Шелле.
— Ты рассказывала, что случилось после того, как ты исцелила Теллеша, — напомнил он.
— Ага... Ну, мастер Келдер попробовал исправить то, что я сделала, но не смог, и я тоже не смогла, потому что не понимала, что делать, так что в конце концов он отослал Теллеша домой, и мы немного поговорили, а потом он велел мне собрать вещи и убираться, я ведь больше не ведьма и со мной опасно быть в одном доме... Наверное, он думал, что это заразно.
— И ты ушла?
— Я даже не забрала свой посох. Слишком я расстроилась. Просто выбежала из долгу. А потом ходила, слушала, что говорят, и расспрашивала сама, а потом услышала про Дом Чародеев и пришла посмотреть.
— Дом Чародеев? — удивилась Альрис.
— Так его называют, — кивнула Шелла.
— Ты хотела сказать — этот дом, — уточнил Ханнер.
— Вот именно.
— Значит, с секретами покончено, — сказала Альрис.
Ханнер понадеялся, что слова ее не станут пророческими: он хотел бы, чтобы его секреты оставались секретами и впредь, но место, где находится ставший убежищем чародеев дом дяди Фарана, не было такой тайной.
— Стража уже нашла нас, — заметил он. — А есть ведь еще все те люди на улице.
— Ты все еще ведьма? — поинтересовалась у Шеллы Мави.
— Нет, — покачала головой девочка. — По крайней мере я так думаю. Когда я пытаюсь колдовать, все... ну... ощущается иначе, мне кажется, я вместо этого занимаюсь чародейством. А кое-чего я вообще делать не могу, читать в умах, например. И я не устаю, наоборот, становлюсь сильнее.
Все это вполне укладывалось в то, что Ханнер успел узнать о чародействе.
— Когда это началось? — спросил он.
— Не знаю. — Шелла пожала плечами. — Вчера я себя весь день как-то странно чувствовала, но вроде до сегодняшнего утра все было в порядке.
— Прошлой ночью странных снов тебе не снилось?
Удивленная, она взглянула на Ханнера, и ее глаза широко раскрылись.
— Какие сны?
— Про полеты, падения, погребение заживо...
— Вы про них знаете? — ахнула Шелла.
— Расскажи нам, — попросила Мави.
— Это было... нет, не прошлой ночью, а позапрошлой. Мне снилось, что я лечу по воздуху и горю, а потом падаю, проваливаюсь под землю, и меня засыпает, и я задыхаюсь... И все время я чувствовала, что должна что-то сделать, вот только не знала что. — Она содрогнулась. — Я знаю, сон был волшебным, но что это за чары и кто их навел — понятия не имею.
— Тот самый сон, — вздохнула Альрис. — Только и слышу, как все его обсуждают. Все чародеи, кто спал в Ночь Безумия, увидели его тогда — и проснулись; но кое-кому он снился опять.
Ханнер взглянул на нее.
— А тебе он не снился?
— Мне? — Альрис прижала руку к груди. — Я не чародейка! Разумеется, ничего подобного мне не снилось. — Она фыркнула. — Но теперь непременно приснится, и не из-за какого-то волшебства, а просто потому, что вы только об этом и говорите.
На миг Ханнер задержал взгляд на лице сестры, пытаясь понять, не слишком ли подчеркнуто она возмущалась, но потом решил — нет. Скорее всего она говорила правду, а нарочито это звучало просто потому, что ей всего тринадцать.
И все же странно, что она так настроена против чародейства. Она так долго стремилась учиться магии, и ее не смущала жизнь под одной с чародеями крышей — у нее было достаточно друзей, у кого она могла бы поселиться, если бы действительно этого хотела, — однако она очень настойчиво отвергала саму идею чародейства.
Ханнер этого понять не мог, так что прекратил попытки. Он вновь обратился к Шелле.
— Не думаю, чтобы тебе стоило особенно тревожиться. Ты теперь чародейка, вот и все. А через это — сны, трудности с прежними чарами, странные силы — прошли все чародеи. Через все — кроме того, что ты сделала с Теллешем; такого не делал больше никто.
— А ведьмы среди этих других есть?
— Нет, — признал Ханнер, — но двое из них маги.
У Шеллы перехватило дыхание, глаза ее снова широко раскрылись.
— Маги могут быть чародеями?
— Более или менее. Их прежняя магия взаимодействует с чародейством так же, как твое ведьмовство. Или почти так: они по-прежнему способны творить заклятия, хоть и немногие.
— Как странно!
Ханнер вздохнул.
— Еще бы Ну а теперь, если ты можешь выдержать многолюдье, думаю, нам стоило бы вернуться в столовую: там мой дядя лорд Фаран устраивает смотр сил.
— Пошли, — сказала она.
Они с Ханнером как раз поворачивали к столовой, когда в дверь постучали.
Альрис мигом вскочила на стул у одного из окон, прижавшись щекой к стеклу, чтобы рассмотреть гостя.
— Это стражник, — сообщила она. — Позвать дядю Фарана?
— Один стражник? — удивился Ханнер. — Всего один?
— Мне виден только один.
Ханнер нахмурился, подошел к двери и приоткрыл ее.
Толпа на улице молчала, ожидая, что будет: как и сказала Альрис, во дворике перед дверью стоял одинокий стражник.
Сперва, обманутый желтой туникой солдата, Ханнер не узнал его; но не успел вновь прибывший заговорить, как юноша вспомнил его и распахнул дверь.
— Йорн! — воскликнул он. — Входи, входи!
Солдат вошел и тихо прикрыл за собой створку.
— Мне еще рады здесь? — спросил он.
— Разумеется! — И Ханнер хлопнул Йорна по плечу. — Если только ты здесь не для того, чтобы передать нам приказ об изгнании.
— Ох... по правде говоря, я... эти приказы... из-за них-то я и пришел.
Ханнер нахмурился.
— Мы уже выставили отсюда капитана Нараля и его взвод, — проговорил он. — Зачем же прислали еще и тебя?
— Да я вовсе не о том! — заторопился Йорн. — Я вот про что: нам велели отыскать всех чародеев, каких только знаем; и гнать их в шею из города. Ну, как нам это приказали, тут-то я и понял, что не могу больше оставаться стражником — по крайности до тех пор, покуда лорды не одумаются. А идти мне, кроме как сюда, больше некуда. — Он огляделся. — Все другие ушли?.. — Тут он заметил девушек. — Кроме этих трех, хотел я сказать.
— Нет, что ты, — улыбнулся Ханнер. — Все по-прежнему тут. Но сперва познакомься: это Шелла. — Ей он сказал: — Это Йорн из Этшара. Он тоже чародей.
— Плохонький, — смутился Йорн.
— А это — Мави с Нового рынка, — продолжал Ханнер. — Она не чародейка, просто друг.
Йорн поклонился.
— А леди Альрис я знаю.
— Мы с Шеллой как раз собирались пойти к остальным. — Кивком позвав за собой Шеллу и Йорна, Ханнер открыл дверь в столовую.
Оттуда вырвался рокот множества голосов и запах множества тел.
— Боги, сколько же их! — не удержался Йорн, войдя следом за Ханнером в переполненную комнату.
— Тридцать два, — объявил лорд Фаран. — С ученицей-ведьмой — тридцать три... а ты, сэр, чародей?
— Чародей, — кивнул Йорн.
— Значит, тридцать четыре.
— Против тысячного города, — вставила Рудира.
— Горожане нас не тронут, — отмахнулся Фаран. — Нами займется только стража.
— А сколько их? — спросил Отисен.
— Восемь тысяч, — громко и ясно проговорил Йорн.
Повисла испуганная тишина.
Глава 27
Восемь тысяч солдат? — выдохнул наконец кто-то.
— Так нам говорили, — подтвердил Йорн.
— Предполагалось набрать десять, — сказал лорд Фаран. — Но Азраду всегда было лень вкладывать деньги в армию.
— А зачем бы ему это делать? — хмыкнул Йорн. — Нас и так слишком много.
— Я думал, во всем мире не наберется десяти тысяч человек, — поежился Отисен.
— Да в одном только Этшаре жителей больше сотни тысяч, — повернулся к нему Йорн. — А сколько точно, никому не известно.
— Могут знать маги, — предположила Рудира.
— Мой наставник говорил, если бы не маги, город так не разросся бы, — вставила Шелла. — Это магия не дает загнивать воде, сохраняет от порчи продукты и очищает сточные канавы.
— Жрецы тоже этим занимаются, — мягко возразила незнакомая Ханнеру пожилая дама.
— Все это весьма интересно, — вмешался лорд Фаран, — но вернемся к делам. Нас здесь тридцать четыре, и у каждого свой талант. Все мы можем передвигать мелкие вещицы простым усилием воли, но кое-кто способен на большее. Думаю, будет полезно узнать, кто что делает и насколько хорошо. Итак, кто тут летает?
Раздалась дюжина голосов, поднялись руки. Лорд Фаран гаркнул, перекрывая шум:
— Кто летает — пожалуйста, отойдите туда! — Он махнул в сторону окон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47