В этот момент Бойс Ганн вполне мог бы умереть, получив два десятка
пуль, но тех-лейтенант, командовавший отделением, отдал отрывистую
команду. Он с удивлением присмотрелся к распростертому телу Ганна, подумал
секунду, потом тряхнул головой.
- Не стреляйте в него, - проворчал он. - Он должен говорить.
Доставьте его в отделение Безопасности, и побыстрее.

Четыре дня Ганна допрашивали круглые сутки самые мускулистые
специалисты из арсенала Технокорпусовских умельцев, и они не слишком
церемонились.
Он отвечал на все вопросы, рассказывая чистую правду, за что
расплачивался ударами дубинки по почкам и пинками в ребра. Десятки раз он
терял от ударов сознание и всякий раз оживал снова, чувствуя, как санитар
с каменным лицом выдергивает из него шприц. Ганн был снова готов к
продолжению допроса.
Наконец, они позволили ему заснуть. Не потому, что ответы их
удовлетворили, а потому, что врачи опасались, как бы Ганн не умер.
Когда он проснулся, каждая клетка тела невыносимо болела. Он был
привязан к операционному столу. Орган-банк, подумал он в первом приступе
паники. Но это был не орган-банк, это была тюрьма. Очевидно, над Ганном
только что потрудились врачи. Хотя тело болело, но он мог двигаться.
Пальцы сгибались и разгибались, слушаясь сигналов мозга. Глаза
открывались, и он мог поворачивать их в любую сторону.
Только с шеей не все было в порядке - он чувствовал на ней что-то
холодное, твердое, тесное.
Воротник безопасности, с такой легкостью снятый Гарри Хиксоном, был
возвращен на место.
Вокруг Ганна сновали санитары, отстегивая ремни, помогая ему
подняться на ноги.
- Эй, оп, - проворчал какой-то сержант в радарном шлеме. Его
подбородок казался синеватым от щетины. - Поднимайся! Ты будешь говорить с
генералом.
Подгоняя Ганна, он повел его по серым коридорам к лифту. Лифт был
скоростной. от легкой перегрузки голова у Ганна пошла кругом. Потом лифт
резко остановился. Ганн едва не упал, но один из охранников рывком
поставил его на ноги.
- Вперед, оп! Пошевеливайся!
Спотыкаясь, он вышел из лифта. Новые коридоры, потом пустая серая
комната, где он, вытянувшись по стойке "смирно", долго стоял и ждал.
Потом без сигнала - видимо, он был передан через радарный шлем -
охранник рявкнул: "Вперед!" и втолкнул его через дверь.
Ганн оказался в комнате побольше и поярче. Мебель была превосходная,
на пьедестале сиял золотом бюст улыбающегося Планирующего, на столе
доминировал золотой связь-куб Машины. На столе же имелась именная
табличка: "МАШИН-ГЕНЕРАЛ АВЕЛЬ ВИЛЕР".
За столом сидел генерал, собственной персоной.
Довольно долго он рассматривал Бойса Ганна. Машин-генерал Вилер сам
казался наполовину машиной. Это был крупный, плечистый, с порывистыми
движениями мужчина. Тело его казалось металлическим: загорелая кожа цвета
бронзы, глаза цвета стали, волосы - как медная проволока. Он в упор
рассматривал Ганна, потом, в полном молчании, перевел глаза на что-то,
лежавшее перед ним на столе.
Бойс Ганн почувствовал, как душит его ледяной металлический воротник.
Ныли бесчисленные синяки, он был весь покрыт потом, но строго сохранял
положение по стойке "смирно". В Академии Технокорпуса он изучил искусство
сохранять такое положение как угодно долго. Неуловимое перемещение веса и
перераспределение напряжения мышц уберегали от гибельного крена вперед. Он
старался думать только о том, что должен стоять, как положено. Только это
имело значение.
Хмурые глаза генерала были обращены к встроенным в стол экранам
связи, которых Ганн не видел. Секунду спустя он нажал бесшумные клавиши,
связываясь, как догадался Ганн, с Машиной. Почему же он не воспользовался
связь-кубом? Ганну не пришло в голову, что генерал, быть может, опасался
делать это в присутствии Ганна. Человек, который необъяснимым образом
оказался в самом сердце Машины, мог равно необъяснимым способом изучить
механо.
Генерал ждал, что-то читая на экране. Лоб его покрыли морщины. Вдруг
он рывком поднял голову и снова взглянул на Ганна.
Экраны погасли. Плоское бронзовое лицо генерала было абсолютно лишено
выражения. Оно походило на маску из мускулов, словно какой-то неумелый
хирург в центре пересадки забыл подключить к мышцам нервы, которые должны
были придать им жизнь.
- Оператор-майор Бойс Ганн! - резко скомандовал Вилер. Ганн
подпрыгнул - он ничего не мог поделать, голос напоминал металлический
скрежет.
- Вольно!
Ганн позволил плечам слегка опуститься, глубоко вздохнул, переступил
с ноги на ногу. Но настоящего облегчения он не почувствовал. Глаза
генерала следили за ним, стальные, холодные и безжалостные, словно они
были зондами хирурга, проникающего в мозг Ганна.
- Машина требует от вас сведений, - резко объявил он.
- Я знаю, сэр, - с трудом выговорил Ганн. - Меня уже допрашивали. Раз
сто, по-моему.
- Если надо, допросят тысячу! Вас будут допрашивать снова и снова.
Машине нужна правда, и срочно. - Голова генерала выдвинулась вперед,
словно поршень. - Дитя Звезд! Кто он такой?
Ганн почувствовал в горле сухую спазму. Он сглотнул и упрямо сказал:
- Я не знаю, сэр. Я рассказал все, что мне известно.
- Требование Освобождения! Кто написал это?
Ганн покачал головой.
- Как вы проникли в штаб-квартиру Планирующего?
Ганн продолжал качать головой, безнадежно, но упрямо.
- Как этот документ попал на Землю? Кто такая Карла Снег? Зачем вы
убили полковника Зафара и сочинили эту смехотворную ложь?
- Нет, сэр! - крикнул Ганн. - Я не убивал! Полковник Зафар был врагом
Плана!
ШИрокий рот генерала затвердел. Бесцветные губы сомкнулись, как пасть
капкана. Голос его принял глухой, зловещий оттенок.
- Обстоятельства заставляют предположить, что вы не говорите правды,
- сказал он. - Вы можете доказать свою правоту или нет?
- Нет, сэр. Но...
- Оператор-майор Бойс Ганн! Дитя Звезд - _э_т_о_ в_ы?
- Нет, сэр! - с искренним негодованием ответил Ганн. - Я...
- Оператор-майор Бойс Ганн! Известно ли вам, что произошло с
"Сообщностью"?
- С чем? - воскликнул потерявший надежду Ганн. - Генерал, я даже
никогда не слышал о... что это такое? Сообщность? Я не понимаю, о чем вы
говорите.
С размеренностью пульсирующего лазерного локатора генерал отчеканил:
- "Сообщность" отправился в космос сорок лет назад. Больше о ней
ничего не слышали. Майор Ганн, что вам об этом известно?
- Ничего, сэр! Ведь я тогда еще даже не родился!
На мгновение в маске образовалась щель, и лицо генерала приобрело
почти человеческое выражение. Озабоченное. Даже немного растерянное.
Секунду спустя он сказал:
- Да. Это так. Но...
Потом лицо вновь отвердело, генерал качнулся вперед всем корпусом.
Его стальные глаза сузились.
- Благонадежный ли вы член Плана Человека? - тихо спросил он.
- Да, сэр!
Генерал кивнул.
- Надеюсь, - сказал он бесцветным голосом. - Так будет лучше для
Плана и для вас самого. Потому что я вам сейчас, сейчас скажу нечто, что
вы никогда не сможете повторить. Стоит вам прошептать лишь слово,
оператор-майор Бойс Ганн, и смерть ваша не задержится ни на секунду. Ни на
секунду.
Дело в том, что Планирующая Машина не является единственной в своем
роде. Существует еще одна.
Глаза Ганна расширились.
- Еще одна... - он замолчал. Ведь это все равно, как если бы сказали,
что существуют еще два Христа. - Еще одна Планирующая Машина, сэр? Где
она?
Генерал покачал головой.
- Неизвестно, - мрачно сказал он. - Еще одна Машина - такая же
могучая, как та, что управляет Планом Человека. И мы не знаем, где она
находится.
И что делает.

Когда-то жил человек по имени Райленд, рассказал Ганну генерал.
Великий математик. Выдающийся ученый. Муж дочери тогдашнего Планирующего,
человек, близкий к влиятельной группе, окружавшей саму Машину. И несколько
десятилетий тому назад он отправился в космос, подобно самому Ганну, и
побывал в сердце Рифов, и вернулся назад с рассказом о бесчисленных
тысячах людей, живущих неплановой жизнью на фузоритных астероидах, вне
сферы влияния Плана.
- Все, что он рассказывал, - сурово проскрежетал генерал Вилер, -
было ложью! Но Машина мудро решила проверить его рассказ! Планирующая
Машина не делает скоропалительных выводов! Она взвешивает все
обстоятельства, изучает все факты... составляет план!
- Да, сэр! - сказал Бойс Ганн. - Я слышал об этом Райленде, кажется.
Он до сих пор считается одним из выдающихся ученых.
Генерал кивнул.
- Сегодня, - загадочно пояснил он, - Райленд исправил ошибку.
Отказался от своих заблуждений, как благонадежный слуга Плана. Так же, как
и бывший Планирующий Криири... он тоже понял, что заблуждался. Но тогда...
- генерал вздохнул, словно вакуумный насос.
Тогда, как он рассказал Ганну, оба они пали жертвой обмана, своими
действиями заставили Машину совершить... нет, не ошибку, конечно, это
невозможно, заставили ее провести эксперимент, который провалился.
Эксперимент предполагал вынос Плана Человека в Рифы.
Машина дала указание построить грандиозный космический корабль,
названный "Сообщность". Самый большой из когда-либо выходивших в
пространство звездолетов, являющийся по сути подвижной космической
крепостью, он был собран на верфях Деймоса. Двигателями его служили шесть
отделяемых нереактивных тяговых установок, которые сами по себе являлись
самостоятельными мощными крейсерами. И более половины гигантского корпуса
корабля занимал Двойник Планирующей Машины - единое целое компьютеров и
банков памяти, такой же сложный и могучий, как сама Машина. Ему не хватало
лишь коммуникационной сети и прочих дополнительных устройств, созданных
Машиной при участии рода человеческого.
"Сообщность" был построен, запущен, испытан, подготовлен к полету.
Был отобран экипаж, который прибыл на борт. Было погружено все необходимое
для десятилетнего полета. Машина-серв приняла на себя управление...
"Сообщность" миновал орбиту Плутона и исчез.
Несколько дней спустя по лазерной релейной сети пришло сообщение. Все
шло нормально. "Сообщность" вышла к основному скоплению Рифов.
Больше сообщений с корабля не поступало.
Машин-генерал Вилер замолчал, не спуская с Ганна серо-стальных глаз.
- Больше сообщений не было, - повторил он. - Больше мы ничего не
знаем о судьбе корабля. Поисковые корабли, пытавшиеся найти следы
"Сообщности", возвращались ни с чем. Или вообще не возвращались. Или
возвращались с полпути, атакованные и поврежденные пироподами или чем-то
еще хуже.
Такова история "Сообщности", майор Ганн. Кроме последнего факта:
скопление Рифов, о котором говорилось в последнем сообщении "Сообщности",
находилось точно в том же месте, что и названное вами Свободное Небо. И вы
побывали там, майор. Что вы узнали?
В изумлении Ганн покачал головой.
- Ничего, сэр. Поверьте мне. И никаких следов, даже слухов.
Генерал долго смотрел на него. Потом кивнул.
- Ганн, - сказал он мрачно, - я скажу вкратце вот что. - Он вдруг
резко перекинул три выключателя на пульте стола, посмотрел на экран
монитора, кивнул. - Теперь мы отрезаны, - объявил он. - Сейчас нас не
видит даже Планирующая Машина. То, что я вам скажу, предназначается
л_и_ш_ь для ваших ушей.
Понимаете, Ганн, дело не только в процветании Плана. У меня есть
особый интерес, заставляющий искать ответа на загадку. Я должен узнать
ответ.
Потому что, майор Ганн, я намерен стать следующим Планирующим.

Бойс Ганн плыл в опасных водах и понимал это. До него доходили слухи
о борьбе за власть среди предводителей-людей, искавших более выгодного
положения рядом с Машиной. По всей Академии Технокорпуса ходили лукавые
шутки на этот счет а после отбоя иногда разгорались споры. Некоторые
расценивали политическую борьбу как род предательства (хотя храбрости у
них хватало лишь прошептать свое мнение украдкой). Другие расценивали эти
разговоры как шутки, третьи воспринимали как естественный закон
человеческих взаимоотношений, которому предлагали следовать ради
собственного блага. Ганн помнил брата той девушки, с которой они
расстались в Плайя Бланка, ярого идеалиста, помнил одного из
преподавателей, циника с чувством юмора. От его шуток, казавшихся
наполовину серьезными, вся аудитория приходила в волнение, смешанное с
чем-то, напоминающим боязнь. В один прекрасный день преподаватель исчез.
Юный кадет, брат Джули Мартин, стал примерным студентом Академии. Он даже
поступил в шпионскую школу на Плутоне как раз в тот момент, когда Ганн ее
покидал.
Но каким бы ни было отношение к вопросу, проблема политического
маневрирования казалась отдаленной. Все это имело место где-то очень
далеко и высоко... и не затрагивало жизнь Бойса Ганна.
До сих пор.
Машин-генерал подался вперед и проскрежетал:
- Я должен знать правду. Вам известно, кто послал Требование
Освобождения?
Ганн покачал головой.
- Нет, сэр. Я никогда не видел документа. Я не знаю, что в нем
говорится.
- Он полон глупых угроз, майор Ганн! Безумное обещание погасить
Солнце! Требование к Планирующему и Машине дать свободу всем желающим -
каково! И все же что-то на большом расстоянии, - возникает чувство, что за
этими угрозами что-то кроется. Потому что Солнце действительно погашено.
Он замолчал. Бойс Ганн не мог поверить ушам.
- Погашено? Солнце? Сэр, я не понимаю...
- Я тоже не понимаю, - проскрипел генерал, - но это не имеет
значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23