В одном месте ему пришлось перебираться через кучу камней, обрушившихся со свода, а в другом - протискиваться в щель, которая, похоже, образовалась в результате землетрясения. Но, по крайней мере, его главное опасение - что стены подойдут слишком близко к краю воды - оказалось напрасным.
Хотя Найлу приходилось идти очень медленно, следя за неровностями и трещинами на поверхности, он быстро продвигался и вскоре смог увидеть на другой стороне реки то место, где он вынужден был повернуть назад. Его единственное опасение теперь состояло в том, что водопад подмыл скалу, ведь его рев сотрясал землю, выказывая свою огромную силу.
Внезапно скала под ногами стала влажной от брызг и опасно скользкой. Найл так внимательно смотрел под ноги, что испугался, когда, повернув фонарь, увидел в нескольких ярдах сбоку стену несущейся вниз воды. От этого зрелища он почувствовал головокружение. Однако он не двинулся с места и посветил лучом в глубину. Двадцатью футами ниже водопад терялся в завесе брызг, вода словно ключом кипела. Ниже по течению река превращалась в молочную пену, каскадами рассыпавшуюся по утесам.
Спуск был затруднен осколками скал, отвалившимися от стен. Очевидно, целая скала разрушилась в какой-то момент, превращая вертикальный спуск в усыпанный камнями склон, который следовало преодолевать с предельной осторожностью. Промокший от брызг с головы до пят, Найл изрядно устал.
Он сел на плоский камень у подножия водопада, чтобы дать отдых ноющим ногам. Направив луч фонаря на сияющие брызги, он удивился, заметив, что имелся промежуток приблизительно в десять футов между водопадом и скалой за ним. Этого не было на карте. Почти плоский уступ тянулся позади ревущего водопада до другого берега. На мгновение он задумался было о том, чтобы перейти через реку, затем вспомнил крошащийся известняк с другой стороны и решил, что на этом пусть неровном, но, по крайней мере, твердом берегу, он будет в большей безопасности.
Когда зубы начали стучать от холода, Найл решил, что пришло время идти дальше. Он хотел было использовать мыслеотражатель, который поднял бы температуру его тела, но знал, что этим истощил бы свою энергию, а ему потребуются все ее резервы, если он хочет выбраться из этого места в течение нескольких последующих часов.
По крайней мере, путь перед ним был менее каменистым и неровным; когда-то в отдаленном прошлом вода отшлифовала его, как наждачная бумага. Он уже настолько освоился с ревом воды, что игнорировал его и шагал вдоль быстрины, как будто на прогулке. Постепенно шум затих позади него. Полчаса спустя, река расширилась, ее поверхность стала настолько гладкой, что казалась почти неподвижной.
Найлу попался каменный выступ с плоской поверхностью и вертикальной спинкой, как у стула, он воспользовался возможностью сесть и отдохнуть. Ходьба разогрела его, и он больше не чувствовал себя замерзшим. Ненадолго закрыв глаза, он было поддался желанию вздремнуть. Но, вспомнив длинноносых крыс, Найл открыл глаза и, посветив вокруг фонарем, осмотрелся. Река текла плавно, почти вдвое медленнее, чем раньше, а стены вздымались вверх на тридцать футов к закругленному своду, который выглядел почти искусственным.
Когда он направил луч света на противоположную сторону реки, приблизительно на расстоянии шестидесяти футов что-то привлекло его внимание. Свет отразился от какой-то блестящей поверхности, и, когда он всмотрелся внимательней, это оказалась небольшая лодка. Он сузил луч, повернув отражатель, и луч света ударил в темноту, осветив перевернутую вверх дном лодку. На таком расстоянии было невозможно увидеть, была ли она разбита и выброшена на берег течением, но, увидев в нескольких ярдах от нее другую перевернутую лодку, а за ней еще три, он понял, что перед ним не последствия несчастного случая. В недалеком прошлом люди жили в этой пещере и плавали по реке.
Из-за мокрой одежды он снова стал замерзать и, расширив луч фонаря, двинулся вперед. Найл прикинул, что должен пройти еще приблизительно с милю.
Примерно половину расстояния он шел по гладкому красному песчанику, позволявшему развить неплохую скорость. Вода выточила внушительного вида фигуры, которые возвышались над головой, делая пещеру похожей на своего рода собор, со столбами, напоминавшими красные сталагмиты. Но, когда тонкий луч фонаря осветил потолок и стены, он увидел впереди то, что заставило его сердце упасть. Туннель вновь сужался в каньон, и стены песчаника внезапно сомкнулись, образуя подобие бутылочного горлышка.
Найл прошел еще сотню ярдов, надеясь найти другой проход. Углубление, похожее на вход в туннель, давало некоторую надежду, и он спустился к нему по склону, но, когда он очутился перед входом, луч осветил лишь глубокую пещеру, которая заканчивалась стеной скальных обломков.
С тяжелым сердцем он медленно поднялся обратно на вершину и пошел по берегу туда, где стены сужались. Река шестью футами ниже текла в расщелину в скале, приблизительно в двадцать футов шириной. Двигаться дальше можно было, разве что вплавь.
Найл уселся на камень, уныло глядя на реку. Он чувствовал себя настолько вымотанным, что хотелось лечь и не двигаться. Но это значило признать поражение. Если он собирается вернуться, то ему предстоит долгий путь. А каждый потраченный впустую день отнимал день жизни у его брата. Эта мысль была настолько угнетающей, что Найл решил, в конце концов, воспользоваться мыслеотражателем.
Стоило ему повернуть мыслеотражатель внутрь, как его настроение поднялось. Сконцентрировавшись, он заставил себя оценить ситуацию объективно. Шесть месяцев назад он был почти ребенком и жил в подземной норе в пустыне, в окружении семьи. Внезапно его швырнуло во взрослую жизнь. Как правитель города пауков, он был одинок, доверяя лишь немногим проверенным советчикам, таким, как Симеон. Теперь он понял, что был более счастливым у Каззака, в подземном городе Дира, где, по крайней мере, находился в окружении молодых людей одного с ним возраста. И теперь он отправился в путь, который может закончиться его смертью. Если он не сможет вернуться, будут ли пауки блюсти договор, относясь к людям как к равным? Он не сомневался, что их намерения были честны. Но как они могли рассматривать людей как равных, когда те явно были низшими существами? Они видели в Найле правителя потому, что он был избран Богиней. Но что случится, если избранник Богини просто исчезнет?
Все же, хотя эти мысли были мрачными, мыслеотражатель давал понять, что на самом деле не все так плохо. Люди позволяют мыслям, приукрасить свою жизнь или погрузить в уныние. Найл не поддался мрачным мыслям. Необычайный оптимизм горел у него внутри, подсказывая, что поддаваться эмоциям глупо. Что ему сейчас следовало сделать, так это отбросить мысли о разочаровании и жалости к себе, и вернуться к действию.
Он встал и осветил вокруг стены пещеры, проверяя, нет ли какого-нибудь выхода, который он просмотрел. И когда стало ясно, что нет, он пожал плечами и пошел назад, по дороге, которой пришел.
При этом он проделал интересный ментальный эксперимент. Мыслеотражатель постоянно нагнетал оптимизм, разжигая огонь внутренней энергии. Найл сконцентрировался на его сиянии и осторожно повернул мыслеотражатель другой стороной.
Это походило на погружение в холодную темноту. Все же он воспрепятствовал погружению в нее. Мыслеотражатель поддерживал уверенность, что все не так уж безнадежно, как оно кажется. Найл должен был признать, что его чувства разочарования и поражения были обманчивы. Постепенно, предприняв ментальное усилие, чтобы сконцентрироваться, он вызвал в себе ощущение целеустремленности и внутреннего тепла.
Эксперимент не был полностью удачным; но даже его частичный успех был значительным достижением. Он предпринял сознательное усилие, чтобы перерасти Найла, которому было жаль, что он не остался среди подростков Диры. Намного важнее было то, что он учился доверять своему сознанию, а не мыслям и чувствам.
Когда рев водопада усилился, и он даже почувствовал несколько упавших холодных брызг, Найл вспомнил выступ, который вел к другой стороне. Тогда другая мысль пронзила его. Лодки, которые он видел, каким-то образом вынесло туда. Но как? Они не могли сплавиться вниз по течению - их разбило бы на куски водопадом. Но они также не могли приплыть вверх по течению, поскольку оно было слишком сильным, чтобы выгребать против него. Должно быть, был другой способ выбраться наружу - туннель, который отходил от реки.
Приободренный этими мыслями, Найл ускорил шаг, и за четверть часа достиг водопада. Тут он подумал, что было бы безопасней снять плащ. Если он потеряет опору и упадет в реку, то мокрый плащ только помешает ему. Он отцепил цепочку, которая закрепляла его на шее, свернул и убрал на дно рюкзака.
Выступ позади завесы воды был приблизительно на четыре фута выше потока. Он был в три фута шириной, и его влажная поверхность была достаточно ровной. Найл вскарабкался на большой обломок скалы, найдя его достаточно устойчивым, и перешагнул с него на выступ. К его облегчению он был нескользким. Как ни странно там, было тише, так как падающая вода изолировала его от звуков.
Найл остановился там, осматриваясь. Фонарь высветил трещину приблизительно в дюйм шириной в глубине выступа, и он внезапно понял, почему путь за водопадом не обозначен на карте. Периодически эта каменная стена разрушалась и исчезала в потоке, заставляя водопад медленно отступать вверх по реке. Когда составлялась карта, этот выступ не существовал, и примерно через пятьдесят лет он будет также снесен вниз по течению. Эта мысль заставила его взглянуть вниз на трещину, чтобы убедиться, что она не собирается расширяться прямо сейчас.
Найл снова взял рюкзак правой рукой, так, чтобы спиной прижаться к стене, и затем боком двинулся по выступу. Вода проносилась в нескольких футах от его лица. Но он достиг другой стороны без происшествий. Там он обнаружил, что расстояние между выступом и поверхностью земли было больше, чем на другой стороне. Он сперва сбросил вниз рюкзак, затем сел на выступ и спрыгнул, придерживаясь одной рукой. Он приземлился на четвереньки, оцарапав колено о грубый известняк.
Найл встал и быстро пошел дальше, брызги от водопада пропитали его волосы и одежду. Дорога под ногами была довольно ровной, и скоро шум водопада стих позади.
Походу он направлял луч фонаря на каменные стены с правой стороны, надеясь увидеть другой туннель, который выведет его от реки. Но, хотя в скале были полости и даже пещера, которая тянулась на десять ярдов, не было никакого признака другого выхода из главного туннеля.
Водопад был почти неслышим, когда луч света выхватил перевернутую лодку. Этот отзвук цивилизации поднял настроение Найла. Но, когда он был на расстоянии в дюжину футов, то увидел шестидюймовое отверстие, пробитое ближе к носу. Лодка, очевидно, ударилась о камни на полной скорости. Она была сделана из гладкого серого материала, который не выказывал признаков старения. Но, когда Найл перевернул лодку и посмотрел внутрь, он увидел кусок веревки, который почти полностью истлел.
Он прошел ко второй лодке. Она была поменьше, но тоже в ее днище была шестидюймовая пробоина. Найл посветил фонарем на другие лодки, которые были на расстоянии в дюжину ярдов. Две из них также были продырявлены. Но третья была цела, и причина была очевидна. Рядом лежал расколотый надвое камень. Кто-то преднамеренно старался повредить лодки, пробивая отверстия камнем. Когда сам камень треснул, попытки вредительства прекратились.
Найл перевернул исправную лодку на днище, и увидел, что длинная веревка, которая была привязана к носу, давно сгнила. Она, очевидно, находилась тут в течение многих десятилетий, возможно, столетий. Но деревянное сиденье, которое размещалось поперек лодки, хорошо сохранилось, а также весла, что все еще покоились в уключинах, сделанные из серого, твердого материала.
Поблизости, в углублении в земле, Найл увидел остатки черной золы. Значит, этот туннель в далекие времена использовался людьми для стоянки. Не потому ли они расположились лагерем в таком одиноком пустынном месте, что скрывались от пауков?
Кем они были, и почему они хотели разрушить лодки? И вновь, могла быть только одна причина - они боялись преследования. И это, в свою очередь, означало, что они бежали на лодках.
В этом месте туннель был шире и выше, и широкий поток тек спокойно. Скала спускалась к воде пологим берегом. Найл подошел к краю. Берег плавно переходил в воду. Он снял сандалии и вошел в реку. Она была так холодна, что заломило ноги. Он осторожно продвигался вперед, пока вода не дошла до середины голеней, и посветил фонарем в середину потока. Он выглядел гладким и достаточно спокойным.
Если люди прошлого были в состоянии выплыть вниз по течению к внешнему миру, то может и ему удастся сделать то же самое? Альтернативой было повернуть назад и возвратиться в город пауков. Перед тем, как принять окончательное решение, Найл хотел убедиться, что не было никакого другого выхода. Если он отправится по реке, то, миновав вход в туннель, возможно, он не сумеет вновь выбраться на берег.
Несмотря на усталость, Найл двинулся вниз по берегу реки, осматривая стену в поисках туннеля. Когда четверть часа спустя он достиг места, где река сужалась, то понял, что никакого другого выхода нет. Эта мысль стала решающей. Он прошел назад к лодкам, перетащил исправную к реке, затем влез в нее. Она осела в воде. Найл сел на сиденье и оттолкнулся веслом от берега. Лодка повернулась боком, затем задрейфовала по воде.
Только тогда Найл осознал проблему, которую должен был предвидеть. Невозможно было грести обеими руками и держать фонарь. Он думал было выскочить на берег и попробовать изобрести способ, как управляться с фонарем в процессе гребли, но лодка уже плыла прочь из пещеры.
Найл чувствовал, что важнее было видеть, куда он плывет, чем управлять лодкой. В конце концов, она могла плыть только одним курсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10