Леда и Симеон разговаривали и еще не видели его. Леда первой поняла, что он в комнате. Она посмотрела на него насмешливо, затем дотронулась до него. Ее рука прошла сквозь его руку.
- Вы это сделали, - сказала она.
Найл улыбнулся и кивнул, но решил не пробовать говорить. В последний раз, когда он это сделал, он вновь очутился в своем теле. Даже теперь он чувствовал странные ощущения, как будто его тело пытается втянуть его назад. Он собрался уже уступить, когда Леда сказала:
- Подождите. - Она, очевидно, знала о том, что он чувствовал. Она прошла мимо него и раздвинула полуоткрытые занавески балкона. За ними были открытые двери.
Она предложила:
- Так как вы не находитесь в своем теле, вы не связаны гравитацией. Почему бы Вам, не прогуляться по воздуху?
Хотя она говорила словами, Найлу казалось, что она передавала их непосредственно в его разум, как делали пауки. Он понял, что ему предлагают, был уверен, что это возможно. Без колебания он ступил на балюстраду балкона, затем сделал шаг вперед. Вместо падения он завис в воздухе, глядя на тротуар внизу. Тогда он позволил своему телу втянуть себя обратно. Мгновение спустя, он сидел на своей кровати.
Он достал из-под рубашки мыслеотражатель и повернул его, тут же наступило облегчение. Когда он вышел из спальни в комнату, вся его усталость исчезла.
Найл взял Леду за руку:
- Спасибо.
Она улыбнулась.
- Вы видите, все люди могут совершать прогулки духа.
Симеон засмеялся.
- Я предпочитаю находиться в своем теле.
Леда сказала:
- Если Вы собираетесь отправиться завтра, вам нужно отдохнуть.
Найл покачал головой.
- Не завтра. Я должен отправляться немедленно. Через два часа наступит рассвет, и я должен уйти незамеченным.
Она сказала:
- Но вас заметят, когда взойдет солнце.
Найл покачал головой.
- Я пойду не по дороге.


В последний раз, когда Найл был в этом подземном туннеле, его сопровождал Асмак, начальник воздушной разведки, и паук помогал ему, передавая телепатически его собственные знания проходов. И поскольку память у пауков фотографическая, туннель, казалось, был наполнен мягким светом, что позволяло Найлу "видеть" каменные стены и неровный каменный пол под ногами. Теперь его единственным источником света был маленький, но мощный фонарь, который нашли в больнице, оставшийся там со времен человеческого правления. Серебристый луч был регулируемым, а атомные батареи были практически неистощимы, и все же, его свет казался неестественным в этих холодных темных пещерах.
Найл уже прошел часть туннеля, построенную людьми, где большие отделанные мрамором блоки были скреплены цементом, и теперь шел по естественной части туннеля, который был выточен миллионы лет назад подземной рекой. На его неровной серой поверхности попадались окаменелые аммониты. Под ногами ощущались признаки искусственного выравнивания пола.
Было намного холоднее, чем при его предыдущем посещении, когда он согревался от контакта с мощным паучьим интеллектом. И расстояния казались намного больше. Казалось, он шел не меньше часа, и все еще не было слышно ни малейшего отголоска подземной реки, которая как он знал, была впереди. Зевнув, он понял, что долгий день без сна доконал его. Луч фонаря высветил небольшое углубление в земле, размерами с человеческое тело, и он решил, что пришло время отдохнуть.
Сняв плащ с мягкой подкладкой из шерсти горных овец, он постелил его в углубление. Холодный воздух внезапно обдал его тело, но он знал, что должен лишь немного потерпеть. Взяв из рюкзака серебряную трубку, он нажал на ее конец большим пальцем. Имевшееся внутри одеяние, в сущности, спальный мешок, сперва вытянулось в половину своей длины, затем расправилось. Найл развернул это одеяние в углублении, потрогав тонкую ткань, подумал, что она не достаточно теплая. Но, расстегнув застежку и забравшись вовнутрь, понял, что его опасения были напрасны: изобретенная для исследователей космоса одежда грела, когда находишься внутри. Ее серебристый материал обладал замечательными качествами: например, был водонепроницаем, чтобы дождь не мог промочить его, но все же позволял испаряться поту, таким образом, внутренняя часть не отсыревала во время сна.
Найл приспособил рюкзак под голову у стены. Он проголодался, но слишком устал даже для того, чтобы поесть. Он выключил фонарь, и, стоило закрыть глаза, как полная тишина погрузила его в сон.
Его разбудило какое-то смутное беспокойство; от твердого пола болело плечо. Он повернулся на спину, размышляя, не разбудил ли его какой-нибудь тихий звук, но тишина была полной. Однако он залез в карман рюкзака, достал фонарь и включил его. Луч выхватил желтые светящиеся глаза, и полдюжины тел ринулись в темноту; он узнал их: крысы - черные, длинноносые крысы, живущие в канализациях города. Размером с маленькую собаку, эти существа редко показывались на поверхности, поскольку являлись любимым деликатесом пауков-волков, которые могли парализовать их волевым ударом на расстоянии сотен ярдов. Их укус, как говорили, был ядовитым, но Найл был уверен, что они будут держаться на расстоянии.
Найл нащупал на дне рюкзака и вытащил водонепроницаемый мешочек, в котором лежали часы, полученные от Симеона; они были огромными и неуклюжими, но имели фосфоресцирующие цифры и работали в течение семи дней без подзаводки. Он удивился: было уже два часа дня, и он проспал около восьми часов. Найл пошевелился и позабавился, заметив, что даже этот слабый звук заставил крыс поспешить в темноту.
Он оперся спиной о стену, хотя ее наклон был неудобным, и нащупал сверток с едой. Но, заметив глаза крыс, мерцавшие в луче света, отказался от еды. Вместо этого он взял одну из коричневых таблеток из деревянной коробочки и позволил ей раствориться на языке. Она имела вкус меда, и, когда растворилась, разлила по телу тепло, как будто он набрал полный рот бренди. Он запил таблетку водой из фляги. Через несколько минут конечности отогрелись, и Найл почувствовал себя, как будто съел чашку горячего супа.
Свернув спальный мешок, он рад был снова закутаться в свой отороченный шерстью плащ, холодный воздух заставил его чихнуть. Он закинул рюкзак за спину и пошел в тьму, подавляя воспоминания о дворцовом комфорте.
Через четверть часа он услышал низкий грохот, издаваемый подземной рекой. Вскоре воздух наполнился шумом бегущей воды, и он снова испытал инстинктивное чувство страха перед неведомой мощью, которая могла с легкостью его уничтожить.
Он был в Белой башне предыдущим вечером и запомнил карту этих туннелей. Там он узнал, что они были отчасти естественными, а отчасти сделаны людьми во времена долгой войны с пауками. Река текла с северо-запада на юго-восток города, в конце последнего Ледникового периода все эти туннели были полны несущейся воды. Но на карте был обозначен проходимый маршрут вдоль речного русла. Рев воды доносился от тридцатифутового водопада ниже по реке, там был проход, который пятью милями дальше выводил наружу. Карты Стигмастера устарели за более чем четыре столетия, но судя по тому, что река не изменила направления течения, они должны были быть все еще точными.
Река, около сорока футов шириной, была перекрыта металлическим мостом, но Найл не собирался переходить по нему, так как тропа шла по ближнему берегу. А вот чего на карте не было обозначено, так это того, что тропа проходит через низкую пещеру, вход туда был оформлен в виде готической арки. Найлу пришлось наклониться, чтобы не ударится головой. Скала под его ногами была более неровной, чем та, по которой он шел, и нужно было осматривать дорогу тщательней. Даже крысы, мерцающие глаза которых следовали за ним в темноте, не решились идти дальше. Возможно, грозный рев воды напугал их, как и его самого.
Найлу повезло, что неровный пол замедлил его продвижение вперед; внезапно он поскользнулся и, чтоб не упасть, ухватился за стену. Он уронил фонарь, и на мгновение его охватил страх, что он мог разбить его. Когда он вновь поднял фонарик, то понял, что в нескольких дюймах от его ног дорога обрывалась в дыру, в которой на глубине приблизительно шести футов виднелся черный, как чернила, стремительный поток. Он отодвинулся и сел на пол.
Как он теперь понимал, вода подрезала берег и он разрушился. Провал, приблизительно пяти футов в ширину, лишил его возможности идти дальше. Но за провалом дорога продолжалась.
Соблюдая осторожность, можно было обойти вокруг провала по выступу приблизительно в два-три дюйма шириной. Но была опасность, что выступ обвалится, или его ноги соскользнут из-за недостаточной опоры. Найл просидел минут десять, пытаясь решить, что делать дальше, мысли пребывали в необычайном беспорядке. Первая возможность заключалась в том, чтобы просто вернуться домой. Но это означало уходить из города наземным маршрутом и рисковать быть замеченным шпионами Мага. Вместо этого он мог пересечь мост и пройти прямо к священной пещере. Но единственный путь из нее проходил по крутой скалистой стене, при одной мысли о подъеме по ней его сердце замирало.
Другой возможностью было пересечь реку по мосту и поискать другой необозначенный на карте путь по противоположной стороне.
Найл пришел к выводу, что самой безопасной альтернативой было перепрыгнуть через провал. Расстояние не представляло проблемы, но свод был лишь несколькими дюймами выше макушки и, ударившись головой, он почти наверняка свалился бы в воду. "Интересно, как высоко нужно прыгнуть от земли, чтобы перескочить через провал в пять футов?", - мелькнуло в голове.
Казалось бессмысленным сидеть дальше, мускулы уже начали деревенеть от холода. Но первым делом нужно было позаботиться о том, чтобы не потерять фонарь. В боковом кармане рюкзака нашелся моток крепкой бечевки. Найл отрезал ножом небольшой кусок и обвязал фонарь вокруг двойным узлом, сделав петлю для запястья. В качестве последней предосторожности, он привязал к фонарю отрезок подлиннее, закрепив другой конец веревки на кожаном поясе.
Теперь, когда все было готово, Найл перебросил рюкзак через провал, удовлетворенно отметив его падение в десяти футах за дальним краем. Затем, отступил на дюжину шагов, разбежался и с силой оттолкнулся от края, пригнув голову как можно ниже. Часть скалы обрушилась под ногой, но это не помешало прыжку. Юноша приземлился на два фута дальше края. Фонарь выпал из руки, и петля соскользнула с запястья, но бечевка, привязанная к поясу, не дала ему удариться о землю. Племянник Симеона Бойд предупредил, что самая уязвимая часть фонаря - это лампочка.
Сердце бешено колотилось. Присев на минуту, чтобы отдышаться, Найл решил съесть еще одну пищевую таблетку - не потому, что был голоден, а для того, чтобы тепло восстановило кровообращение. Несколько минут спустя, с приятной теплотой внутри, парень надел рюкзак и двинулся вперед.
Через несколько сотен ярдов рев воды стал громче, и он обнаружил, что стена слева от него обрушилась, подточенная водой. Очевидно, были времена, когда вода стояла намного выше, чем в настоящее время. Карта, запечатленная в памяти мыслеотражателем, показывала, что тропа около воды, тянулась на пятьсот ярдов до водопада, однако она продолжала сужаться, пока не стала шириной немногим больше ленты.
Через пятьдесят футов он столкнулся с другой проблемой. Дорога уходила к воде, и ее гладкая твердая поверхность опасно накренилась к реке. Найл снял рюкзак и понес его за лямки, так, чтобы иметь возможность опираться о скалу спиной. Но наступил момент, когда стало слишком опасно продвигаться дальше. Тропа лишь на фут поднималась над стремниной, скорость которой проявлялась, когда река наталкивалась на выступающие камни, с сердитым шипением разбиваясь на пенистые струи. Если бы он потерял опору, то ничто не смогло бы уберечь его от потока, который смыл бы его вниз к водопаду, рев которого теперь был оглушителен. Луч света показывал ему, что проход сужался до трех дюймов, и что в этом месте дорога была чуть выше уровня воды. Но дюжиной ярдов далее тропа расширялась снова, более чем на фут. Без рюкзака он, возможно, пробрался бы, хватаясь за выступы в скале. Но с рюкзаком это, несомненно, становилось слишком опасно. Найл повернулся и с неохотой двинулся назад.
На сердце было тяжело, поскольку он понимал, что столкнулся с перспективой поражения. Он изучил карту достаточно хорошо, чтобы знать, что не было никакого другого пути из этой подземной системы пещер, кроме как через реку или священную пещеру. Другие туннели, согласно карте, были тупиками. Дорога через священную пещеру - даже если он захочет повторить ужасающий подъем по стене - лишь вывела бы его к более отдаленной части города пауков, что не дало бы никакого преимущества. Таким образом, не найди он никакого прохода по валунам через реку, он был бы вынужден вернуться той дорогой, которой пришел. Он подумал было попросить о помощи Асмака или Дравига, но отклонил эту идею - пауки боялись воды.
Найл вернулся к провалу в скале, перебросил рюкзак, затем перепрыгнул сам. На сей раз, он приземлился точно на ноги, даже не выронив фонарь. Через несколько минут он вернулся к мосту через реку. Даже зная, что это безопасно, он ступал осторожно, помня о черной стремнине под ногами. Но любопытство заставило его посветить фонарем вниз в черную воду, и он был удивлен, мельком увидев рыбу, затем другую. Они, должно быть, плыли с гор вниз.
На дальней стороне моста, где белый известняк уступил место почти черному граниту, он увидел, что перспектива была менее безнадежна, чем он опасался. Известняк на противоположной стороне реки был подмыт потоком, так что путь был почти разрушен. Но более твердый гранит едва изменился за столетия. И хотя люди, которые прорубали путь через известняк, оставили гранит нетронутым, его поверхность была не такой неприступной, чем казалась с другого берега реки. Гранит, конечно, разрушался меньше чем известняк, и берег был выше воды, в некоторых местах снижаясь на дюжину футов или больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10