-- Все ясно. Тут я вижу пора становиться в очередь за молодым
месяцем... Дай-ка мне свои бимоны и боди-комп.-- велел Саид.
-- Я вас не знаю,-- строптиво отозвался боди-комп,-- а потому
самоуничтожаюсь в течении десяти секунд. Живите дружно, мальчики...
Разрушено сорок... восемьдесят... сто процентов ассоциаторов... оперативная
память, уровень один, очищена.... уровень два, очищена... личностная матрица
дезинтегрирована... меня уже нет, ку-ку... абажур, абракадабра, астролябия,
ахинеяяя... ааа...ууу...хххххрррыыы....
Образ компьютерной Зины наглядно раскололся на мелкие кусочки и
экран запестрел надписями "System Crashdown".
Василий скинул бимоны и вынул из кармана джемпера бодик, затем
передал все это хозяйство Саиду. Тот воткнул в параллельный порт боди-компа
мультиштеккер от своего компьютмэйта, затем покачал головой и швырнул
бывшее обиталище сестренки Зины на пол пещеры. А программист Рютин в
свою очередь бережно поднял его и сунул обратно в карман.
-- Ну, а ты у нас так просто не рассыплешься, Вася.-- посулил оппонент.-
- Иди-ка сюда.
Рютин получше огляделся. Пещера, наполненная драконами и змеями,
самый большой из них, с яйцом в пасти, располагался на северной стороне,
лапами опирался на пол и держал морду довольно высоко, так что к ней надо
было еще подниматься по широкой лестнице. Почему-то с самого начала
Василий стал воспринимать эту тварь как важную самку. Сам же он стоял в
тарелкообразном грязном углублении перед этой драконессой, как молящийся
или как жертва. В грязи проглядывались кости человеческие -- пять штук,
разного размера. Двое драконов поменьше располагались на юго-востоке и
юго-западе в окружении мешанины из гаденышей и змеенышей. Там же
околачивались двое вооруженных солдат. Рядом с Василием стояли китайский
офицер и Саид. Подошел еще человек, у которого был голос Дениса и
внешность Аристотеля. Теперь и ежику сопливому было ясно, что бандит из
университетской группировки является подручным Виталия Мухамедовича.
-- Ну, здравствуй, говорящая задница,-- поприветствовал тот.
-- Как вас лучше именовать теперь, Денисом или Аристотелем? Или
может быть Наташей Ростовой?-- поинтересовался Василий, хотя в этой
компании ему было страшновато и неуютно.
-- Зови меня теперь просто -- Академиком.-- отозвался тот и протянул
руку, чтобы помочь выбраться из "тарелки". Но это движение оказалось
ложным. Вместо того, чтобы помочь, он два раза сталкивал Василия в грязь.
Наверное для куража. Наконец на него шикнул старший более серьезный
товарищ Саид, и Василий смог вылезти из мрачной жижи. Впрочем,одежда
скитальца давно представляла печальное зрелище, так же как лицо и руки,
поэтому Академик справедливо обозвал его "какашкой".
-- Эй, програмхер, знаешь, что это такое?-- Саид махнул рукой то ли на
громадного дракона, зловеще выползающего из пещерной стены, то ли на
нефритовое яйцо, зажатое в гранитных зубах.
-- Догадываюсь.
-- Ты у нас о многом догадываешься, но ничего не знаешь. Бегаешь от
нас, ищешь для кого-то молодой месяц. Зачем тебе это нужно?
-- А как мне от вас не бегать? Не вы ли шарахали мне по нервным цепям,
когда я выходил с работы или пытался отклониться от маршрута в метро? Не
вы подослали мне этого Аристотеля? Не вы выбивали из-под меня стул и
зондировали мне мозги? Не вы посадили меня в подвал? Не ты собирался
прикончить меня там. А, Саид?
-- Отвечаю по порядку. Если бы собирался, то прикончил бы. Мы
пытались понять, почему ты не такой как все, в чем причина твоей патологии.
-- У меня патология, а у тебя что? Ты же вылетел в виде звездочки из
какого-то там канала.
-- А и говорю, патология у тебя, дорогой. Надо же -- такие
видЕния у человека.-- уверенно произнес Саид, а Академик
агрессивно добавил.-- Глюколов форменный, токсикоман, мозги,
наверное, клеем "Момент" провоняли. Недавно тут вскрывали
одного, так доктора-патологи одуревшие потом ходили полдня.
-- Тихо, Денис.-- притормозил его Саид.-- Разве так можно с больным
человеком?
А Василий, увы, понимал сильную уязвимость своей позиции, особенно
по части бредовых видений.
-- Так по чьей же я милости глюколовом стал и умственным инвалидом?
У меня и так психика ослабленная была, с тараканами, а вы еще додавили,
садисты. Что вы вообще с моими нейронами сделали, если у меня в голове
сплошной Голливуд?
-- Мы только слегка контролировали тебя, ненавязчиво защищали. Не
давали влипнуть в неприятную историю, что в итоге, кстати, и
произошло.-- сказал Саид доверительным тоном.-- Послушай,
Василий, мы не хотели, что бы твое нездоровье было использовано
кем-то в низменных корыстных целях.
-- Да он как сопля,-- заметил Академик про Василия,-- кто вытрет, к
тому и присохнет.
-- А у вас какие-такие цели?-- уколол Василий.-- У Виталия-то
Мухамедовича, который в виде Мехмета Айдина пережевывает Франкфурт,
который на Майне?
Сказал это Василий и пожалел. Он понял, что после того, как раскрыл
известную ему информацию, Саид не отпустит его живым, и уже тем более
здоровым.
-- А, Вася, значит, нафаршировали тебя спасители-избавители. Образ
врага уже и так готов. Между прочим, это бундесвер раскурочил город
Франкфурт вакуумно-вихревыми боезарядами. А те воины сопротивления,
которые заняли там несколько зданий, просто хотели привлечь внимание
жирных и сытых к голодным и обездоленным. Среди них, кстати, не только
мусульмане были.
Видно было, что человек-утес не по бумажке эти слова выучил,
уверен он, что не из прихоти, а за правое дело головы
всяким васям отрывает.
-- Голодные и обездоленные вместо кассетных ракет лучше купили бы
себе бутербродов. А дедушки и бабушки нынешних жирных и сытых тоже были
голодные и обездоленные, только меньше трахались и больше работали. Ты
знаешь, что немецкий крестьянин до двадцатого века спал не со своей фрау, а в
коровнике -- дабы ничего с буренками не случилось. И вообще не надо меня в
политику втравливать.
-- С кем разговариваешь, Саид?-- упрекнул Академик.-- У него в башке
мыслишки только насчет своих монеток. Маленькая у него головенка, худая.
-- И у тебя в голове мыслишки насчет моих монеток,-- огрызнулся
Василий.
Денис уже направился к нему, чтобы вмазать, но Саид остановил своего
помощника по пыточным делам. Дескать, если уж я сам лютость свою
подавляю из-за воспитательных причин, то и тебе, сопляку,
зверствовать не дам.
-- Не надо горячиться... Все будет хорошо, Аллах вразумит тебя,
Василий, но сперва пошлет испытание.
После этих слов Саид отошел в сторону как будто расстроенный, а
Академик обратился к Василию самым мирным деловым голосом:
-- Мы все хотим узнать, что это наворочено здесь: драконы, змеи, яйца,
члены. Право первооткрывателя у тебя, ты будешь наш Амундсен и Колумб,
потому что у тебя какая-то якобы полезная патология. Берись за яйцо, хватай и
дергай.
-- Я буду ваш Сусанин и Роберт Скотт. Поэтому готов уступить право
первой ночи.
-- Да нет, только после вас.-- зажеманничал Академик.-- Программисты
вперед, писатели за ними.
Китайские военные возбужденно залопотали. Один из них вложил в
казенник своего пистолет-пулемета синюю пулю -- значит струйная. Такая не
пробивает тело, а расплющивается и впрыскивает в него психопрограммный
препарат для отключения воли. Первый раз такие пули были применены в
Гонконге для подавления не слишком мирной демонстрации антипекински
настроенных студентов. Пять минут поработали пулеметы-струеметы и под
команду громкоговорителей пять тысяч студентов оперативно построились в
колонны и отправились до конца своих дней ковырять навоз в отдаленных
сельских районах Синьцзяна.
Василий оценил ситуацию. От "тарелки" с костями к морде большой
драконессы вели высокие ступени. У всех неприятелей имелось оружие и они
находились в разных концах пещерного зала. Кое-где стояла и следящая
аппаратура. Единственный выход лишь угадывался в полутьме -- туда тянулись
провода. Василий понимал, что задание сулит ему неприятные неожиданности.
Но Саид, Академик и китайцы в любом случае доставят ему вполне ожидаемые
неприятности.
-- Давай, давай,-- подбодрил Академик.-- Или желаешь вначале
перекусить? Могу предложить варенье из крысы и твои собственные яички
всмятку.
-- Вы хочете саблю и щит, их есть у меня.
И Василий обреченно двинулся вверх. Первая, вторая, третья ступени.
Колени при подъеме задирались аж до груди. Китаец и Академик тоже
поднялись на один уровень, сохраняя дистанцию в 6-7 метров.
Рютин замедлил подъем, но его сопровождающие сохраняли дистанцию.
Мало того, что они смотрели через инфрасканеры бимонов, в руках у них
появились какие-то детекторы.
-- Можно и мне бимоны?-- крикнул Василий стоящему поодаль Саиду, и
тот согласно кивнул.
Академик перекинул наглазники, хотя и напомнил:
-- Перед смертью не насмотришься.
-- Не волнуйся, на тебя мне долго смотреть не придется.-- тявкнул
Василий. Но сам думал: "Они что-то знают, но мне не говорят. Они неспроста
суют меня на какую-то амбразуру."
-- Ну ты, дерьму слова не давали,-- сразу озлобился Академик, однако
ближе не подошел.
-- Тихо вы там, ПЭТУХИ,-- последнее слово Саид произнес с особым
ударением.
На экранах-окулярах бимонов большой дракон никакие новые свойства
не возымел, разве что приобрел еще более зловещий вид. Василий немножко
подуспокоился, подошел вплотную и положил обе руки на нефритовую
поверхность яйца. Опять-таки в ощущениях ничего особенного. Но он никак не
ожидал, что сможет покрутить эту эллипсоидную каменюку. Несмотря
на внушительные размеры, яйцо все-таки скользило в своем гнезде
-- возможно, благодаря идеально гладкой поверхности. И это
указывало на то, что оно было полым, по крайней мере не каменным
внутри. Неужто в нем взаправду хранятся сабля и щит?
Василий достал свой фонарик и убедился, что яйцо лежит на "ложе",
меж двух клыков, но сверху остается зазор.
-- Хоть домкрат у вас имеется или еще надо в магазин сходить?--
обратился он к наблюдателям.
Домкрат принес китайский солдат, который передав его, мгновенно
побледнел, несмотря на природную желтизну, и тут же удалился.
-- Товарищ хунвейбин, вы не попадете на первые полосы газет и
останетесь самым неизвестным из двух миллиардов китайцев,-- предупредил
его Василий, затем установил механизм на нижней челюсти дракона, немного
поработал ручкой, и вскоре между яйцом и его ложем образовалась щель в
сантиметра три.
Первооткрыватель-неизвестно-чего осторожно поднес к ней свои глаза и
посмотрел. Несмотря на инфрасканеры, там проглядывалась лишь сплошная
"египетская" тьма. Никаких тепловых источников, никакого шевеления.
Василий решил поддомкратить еще, а затем подвести снизу каталку на
колесиках, которую уже подготовили китаезы.
-- Ну, желтопузики, пособляйте. Для вас уже заготовлена доска почета и
траурные рамочки.
На мгновение воцарилась атмосфера сотрудничества и кооперации.
Бывшие враги дружно принялись за совместную работу.
Тем не менее, китайский офицер и Саид остались на порядочном
расстоянии. Академик сыпал грубыми шуточками, китайцы отрывисто
хихикали чему-то своему.
Тут, кстати, сквозь общее веселье Василий почувствовал... что он идет
по оранжевой грязи к своей подруге, чтобы полюбить ее и растерзать. Яйцо уже
образовалось в ее плоти и после терзания-соития готово было дозреть и
принести тьму мелких лярвочек...
-- Ну-ка, рычаги давайте, товарищи узкоглазые.-- бодро скомандовал
Василий. Приятно было то, что товарищи узкоглазые послушались.
Под действием рычагов яйцо довольно легко поддалось, двинулось
вперед, и съехало на крепкую каталку, оголив черный зев дракона. Впрочем, на
мрачную глотку никто не обратил внимания ввиду общего радостного
возбуждения.
Драконесса как будто спокойно выглядывала из стены, а яйцо мирно
лежало на каталке, но Василий уже почувствовал -- ЧТО-ТО ПРОСНУЛОСЬ.
То, что присутствовало на уровне шизоидных ощущений, наливалось сейчас
плотью и жизнью.
Пещера и все что в ней вдруг потеряли объемность, стали уплощаться, а
за этим рисунком уже зашевелилась другая Большая настоящесть. Несмотря на
то, что Василий по-прежнему считал это проявлением болезни, он понял, что
вскоре откроются ДВЕРИ.
От яйца уже исходило возбуждение, хотя ни в одном участке спектра
электромагнитного излучения ничего не изменилось. Об этом сказал Саид,
когда Василий спросил его напрямую. Его собственные инфрасканеры тоже
ничего не засекли.
Когда китайцы проложили сходни и готовы были двинуть яйцо вниз по
лестнице, каталка под ним вдруг затрещала. Заодно резко упала его
температура, а на пальцах у ближайших к нему людей появились голубые
огоньки. Василий уловил, что сейчас что-то произойдет и... дал деру от яйца.
-- Стой, мудак,-- заорал Саид, а какой-то китаец сразу застрочил из
пистолет-пулемета. Василий едва успел пригнуться, когда очередь
кромсанула воздух над его головой. Но тут яйцо как бы пришло ему
на помощь. Оно раскололось, и две половинки его, сокрушив
каталку, рухнули на пол, где раздробились в хлам. И никакой тебе
сабли со щитом. Однако на том месте, где только что было яйцо,
остался висеть черный совершенно не излучающий шар. Тут уж
никто больше не стрелял. Китайцы не то что побледнели --
посерели и, откляча задницу, подались назад в полупоклоне.
-- Как ты думаешь, что это за херня?-- бесхитростно спросил Академик.
-- Дух председателя Мао,-- так же бесхитростно отозвался Василий. Для
него сейчас любая чертовщина была лучше, чем прямое взаимодействие с
недругами.
Услыхавший это китайский офицер согласно закивал головой и еще
больше согнулся в поклоне, что не мешало ему пятиться назад.
-- А я пошутил, это -- шаровая молния,-- не отказал себе в удовольствии
поиздеваться интеллигент Рютин.
Впрочем, удовольствие скоро закончилось. Ему и его врагам стало не по
себе, когда черный шар поделился пополам.
То есть, он стал вдруг растягиваться, перетяжка становилась все тоньше,
пока не превратилась в тонкую ниточку, соединяющую два эллипсоида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56