- Если хочешь по-прежнему рыться в здешнем мусоре и гордиться
своим шерифством, а по праздникам спускать все деньги в
Блудянске и в прочих увеселительных точках, то стоит тебе с
нами посотрудничать, Кравец. Ведь ты тоже своего
рода полицейский.
Этот здоровяк поерзал, пожевал слюни и все-таки стал немного
откровенничать. Мол, власть у него минимальнее некуда -
следить, чтоб снабжение и запчасти не расхищались, чтобы
старатели не лазали на чужие участки и не дрались, а если
подерутся и убьют, то должен он превращать народную расправу в
нормальное судилище. Так что хлопот ему и так хватает. А если
кто занимается бандитизмом, то это - уголовники, у них свой
авторитет имеется, пахан долины Вечного Отдыха, некто Михайло
Потапыч, подлинный идентификатор неизвестен. В паханы же
попадает тот, кто больше всего душ загубил и меньше всего
намотал срока за это.
- Сведи меня с авторитетом, Кравец, надо с ним посудачить,
коли уж от тебя толку никакого.
- Без меня обойдетесь.- стал хамить по-прежнему шериф.- Я и
так неприятности от общения с вами поимею.
- Такой крутой парень, шкаф натуральный, а ссыкун, айяйяй. Мы-то
обойдемся, только неприятности будешь от нас иметь. Мы тебе их
устроим, мало не покажется. Промаринуем весь добывающий сезон в
тюряге, выйдешь оттуда, гол как сокол, и почтешь за честь на
мусорозавод поступить. Придется в говне ковыряться до конца
забубенной жизни. Учти, в префектурной полиции откровенное
жлобство не любят.
В общем, приперли мы его, сел он, злобный, на свой трактор и
поехал договариваться с паханом. Изрядно прождали, три тайма
сыграли в компьютерный футбол и еще в компьютерный гладиаторский
бой полупцевались. Наконец, возвращается шериф и докладывает.
- Он тебя встретит, лейтенант. В своем логове у Братской
Могилы... велел передать, чтобы ты один к нему заявился, без
солдатиков. Иначе, никому из вас до дома не добраться. И никто
в Васино по вам, воробушки, убиваться особенно не станет.
- Последняя фраза твоя или его?
- Это жизнь сказала, лейтенант.
- Значит, вот каков герой вашего времени. Соцвред, по которому
намыленная веревка плачет. Ладно, я один поеду. Но если не
вернусь, мои ребята тут все отутюжат. Всех в кандалы закуют и
отправят на пердячем паре в Васино.
Да, последняя фраза прозвучала внушительно, однако мне
представился хороший шанс заработать дырочку во лбу, стать
чьим-то призом и суммой очков. Приятно, если не успею даже и
охнуть. А если лишь скафандр порвется? Тогда дело - дерьмо.
Взял я в руки плазмобой, взвесил на руке - в обойме сорок
боезарядов из металлического водорода, которые превратятся в
снопы плазмы. На пояс повесил кобуру, туда сунул сквизер, тот
самый, что человека превращает нейтронным пучком в квашню, на
спину гразер пристроил, который неласковым гамма-излучением
переводит любого меркурианца в свет и тепло. А за сапог сунул
лазерный резак для ковыряния плоти. На шлеме закрепил ракетную
установочку для пуляния самонаводящихся ракет.
Крутой дядя обитался на высоком месте, рядом с блоком
жизнеобеспечения валялись обломки какой-то добывающей
техники. Зато глиссер и вездеход были глянцево-новенькие,
хорошей конструкции. Так называемый шериф у границ усадьбы
развернулся и принялся накручивать спидометр обратно. Я оставил
свой трактор чуть поодаль от кибитки - вдруг тут заминировано
- стал обходить модуль жизнедеятельности и вдруг почувствовал
напряжение в затылочной кости. Потом понял - ТОТ сзади. Но
оборачиваться было поздно. Как я так опростоволосился? да, не
зря он удостоен паханского звания.
- Правильно ты подумал,- послышался противный голос в
наушниках,- скидай весь свой арсенал.- Вряд ли он тебе еще
понадобится.
Ну что ж, слушаю и повинуюсь, в противном случае шансов
пообщаться вообще не останется.
- Кто такой?- гаркнули мне в уши.
- Неужто не знаешь, Михайло Потапыч. Шерифушка будто не сказал
тебе. Представитель власти я. Лейтенант полиции из Васино,
Терентий К123. За посягновение на жизнь и здоровье - расстрел.
- Расстрел соленым огурцом. Знаешь, сколько я уже закопал в
меркурианский мусор сраных этих представителей власти. И
ничего, сам не кашляю. Ладно, начальничек, пошли в дом.
- Уютно тут у тебя, не похоже на логовище злодея.- Внутри
действительно было все чисто и справно как у какого-нибудь
марсианского лавочника. Ни хабариков, приклеенных к потолку, ни
пустых пакетов из-под спиртного, как у паханов прежних времен.
Ясно, что здесь авторитет меня грохать не будет, поэтому можно
расслабиться.
Хозяин плеснул отдающей гелием шипучки и мне, и себе, не забывая
удерживать мой живот в поле зрения своего бластера. А когда
алкогольные пузырьки зароились у меня в башке, он
поинтересовался:
- Чего ищешь, легавенький, с шустротой достойной лучшего
применения?
- Не догадываешься, дядя? Тех, кто раскурочил караван "Дубков"
на твоей, кстати, охотничьей территории.
- А тебе-то какое дело, Терентий Инкубаторович? Побродил бы
здесь, написал бы рапортик - и в кассу за зарплатой.
- Ты меня не за того принимаешь, бандитский папа. Я из "кротов",
то есть копаю, пока живу.
- Пока живешь. Ведь это можно поправить.
И тут поправку сделал я. Мы сидели друг напротив друга. Иного
выхода не было, да и похоже дядька давно зазнался. Ударил его
каблуком по волосатому торсу, прямо под косточку, ту, что
посередке. Я применил силу после того, как немного выдвинулся
вперед на стуле и понял, что дотянусь до оппонента в рывке с
места - если крепко ухвачусь руками за сидение. А вторым
каблуком сыграл по паханскому запястью, чтоб не захотелось ему
воспользоваться пушчонкой. Потом подпрыгнул и сверху запаял
торцом кулака в низкий лоб - блатной прием, но безотказный,
если попасть. Пахан загремел назад, еще попробовал вскочить, но
крепким апперкотом я свалил его с подметок. Затем поставил
свой ботинок ему на волосатый кадык. Не пытки ради, а чтобы
блатной руководитель не пробовал больше гарцевать.
- Покажи чистые ручки, дядя Миша,- он повиновался, я же
быстренько соединил его кисть с радиатором кондиционера хорошими
титановыми наручниками.- Теперь ты весь вечер танцуешь с этим
радиатором.
Тут какая-то бестия попыталась мне прыгнуть на холку, да только
я успел встретить ее локтем, перехватил рукой и шмякнул об
стенку. Это кибернетика на меня напала, киберкрыса с зубами из
нержавейки и мышцами из электрорезины. Едва стихло возмущенное
верещанье, из шкафа полезла какая-то буйно-патлатая голова,
которую я чуть не оторвал. Однако, вовремя сообразил, что со
мной хочет познакомится роботесса типа "баба-раба".
- Ты звал меня, господин?- томным, но заинтересованным голосом
спросила она.- Какую из двадцати известных мне позиций должна
занять я, твоя раба?
- Закройся,- гаркнул я.- Это самая лучшая позиция для
тебя вместе с твоим сраным господином.
Она спряталась с недовольным ворчанием: "Я все-таки машина
высокого уровня для интеллектуальных, нормальных, анальных и
орогенитальных сношений".
Бластер не годится для тонкой работы, поэтому я сходил в шлюз за
сквизером, где оставил его хозяин, ныне ставший столь любезным.
- Так вот, паханушка, отбросить каблуки ты, наверное, не
боишься. Но я поступлю не так как ты хочешь. Я частично превращу
тебя вот этой штучкой в сопли, а затем покину навсегда. И ты
увидишь, как обойдутся с тобой даже твои приспешники. Страшно,
да?.. Нет, пожалуй, надо быть гуманнее. Я запрограммирую твою
бабу-рабу на то, чтоб она интенсивно любила тебя до полного
истощения аккумулятора. В общем, выбирай. Или любовь до гроба,
или ты срочно делаешься простодушным, как младенец. И внушаешь
себе, что лейтенант полиции - это главный друг человека.
Я достал "трубку гласности" и навел ее на зрачок пахана.
- Если соврешь хоть единой буквой, косматый, я это замечу по
состоянию твоего бесстыжего глаза.
Дядя Миша после упоминания о любви до гроба явно занервничал.
- Какие-то крысятники застопорили караван, а ты шьешь это дело
мне. Нехорошо, начальник,- грубо, но послушно стал изъясняться
авторитет.
- Какие крысятники? Ты и твои подручные - все подряд
разбойники, бесстыжие морды. Кому еще было выгодно грабануть
караван и потом загнать гафний скупщикам краденого - не вам ли?
- Кому это было выгодно и кому не было... Да мои пацаны -
невинные детки по сравнению с теми уродами, которые работают на
"Дубки" и "Вязы", по сравнению с этими бабами-мутантками, да и
вообще с теми жутями, которые имеются на Меркурии... Сидишь там
в Васино, задом стул обогреваешь, кабаки обхаживаешь и считаешь,
что знаешь планетку. Не знаешь ты планетки-то, лейтенант.
- Давай не будем обсуждать мои знания, дядя Миша. Мы все
учились понемногу.- я стал облупливать стенку сквизером, делая
контур вокруг скованного разбойника.- Твои разбойнички -
нормальные воры в законе, с каких это пор они стали
брезговать гоп-стопом на большой дороге?
- У меня толковые пацаны, они имеют ровно столько масла в
котелке, чтобы не связываться с "Дубками". Несколько фраеров -
не мои они, понял - кем-то были натасканы на мокрую работу с
караваном. Кем - непонятно. Сам хотел докопаться, но двое из
этой кодлы смылись невесть куда, еще трое отбросили мокроступы
один за другим - людям вдруг не повезло. А еще один...- глава
местных разбойников замялся, сообразив, что слишком резво
раскалывается.
- Где он? Давай уж общаться красиво, дядя Миша. Я в отличие от
тебя не испытываю удовольствия, играя на человеке как на пианино,
но долг перед юриспруденцией люблю выполнять любой ценой.
- Тьфу, зараза, мусоревич. Этот парень хорошо затырился, но я
выведал, где он. Неподалеку от терминатора. Если свернешь
отсюда на запад, проедешь ущельем Дикого Брокера, потом через
пылевое озеро имени Программистов-Маньяков, и по дороге Харона
- приметишь ее по вдавленности в грунт - попадешь к нему в
гости. То местечко лишь три дня как с солнечной стороны
приплыло. Рисковые старатели любят напрыгнуть на горяченькое -
там "бабки" под ногами лежат. Но и ошпарить задницу тоже можно.
Зрачок указывал на правдивость. Я стал собираться.
- Постой, легаш. Зачем обижаешь? Наручники как же?
- На-ка,- я швырнул ему напильник.- Довериться я тебе не имею
права, поскольку ты, может, и есть самая главная меркурианская
жуть. Но к тому времени, когда я удалюсь от тебя на приличную
дистанцию, ты успеешь перегрызть то, что мешает тебе жить
по-новому.
Потом я выпустил из шкафа роботессу и ввел коротенькую
программу через сенсорную клавиатурку, которая у ней имелась на
ягодице.
- Чтобы меня не обвиняли в ущемлении прав заключенных, она будет
тебя любить весь день без перерыва на обед. Сейчас благодарить
не надо, но с этим секс-марафоном я тебя, считай, пристроил в
книгу Гиннесса.
- С огнем играешь.- рявкнул пахан.
- Огонь сейчас в глазах у твоей дамочки.
Я оставил собеседника в позе рабочего-многостаночника, которому
надо одновременно выполнить план и спастись от сексуального
нападения. Подобрал все оружие и поехал к своим. И вовремя
вернулся, потому что они уже собрались загнать старателям
запасную турбину и парочку, как им показалось, лишних
аккумуляторов, взамен же получить какой-то веселящий газ. Я
продавцов с покупателями шуганул и погнал свой ОПОН на поиски
интересной персоны.
Терминатор уже сиял на горизонте золотыми волосами, когда мы
поперлись через пылевое озеро в режиме глиссады, переходящей в
борьбу за живучесть. Гелий пузырился и всходил бульбами, как
будто в глубине что-то взрывалось.
- Бульба слева...
- Зыбь справа...
- Тонем... всю эту срань к звезде...- и в самом деле ведомый
вездеход, колыхнувшись на пыльных волнах, вдруг нырнул носом,
как линкор, получивший три торпеды.
Я заголосил, сгорая от адреналина.
- Трави трос!
Хорошо хоть шли в связке. Где-то на глубине в тридцать метров
вездеход утопать перестал. Слабину у троса выбрали, стали в
перетягивание играть с пылевым омутом, но вытащить утопленника
не получалось. Видно застрял сердечный промеж глыб. Еще немного
и лопнет связка, тогда ребятам там внизу - верная хана. Пожалел
я их, заодно, свою репутацию, дал команду расстаться с трактором
и в спасательной крот-капсуле по тросу выверчиваться наверх.
Вывернулись, молодцы. Ну, и, конечно, влезли в наш непросторный
вездеход, в котором началась борьба за немногочисленные молекулы
кислорода.
- Пора бы кому-нибудь пореже дышать,- предложил угрюмый
Мухин.
- А кому-то реже попукивать,- огрызнулся один из гостей,- это
не лучший способ для вентиляции помещения.
К тому же я замечаю, что и запасов еды на всех не хватит,
придется пользоваться унитазом полного цикла, который фекалии
превращает обратно в калорийную пищу, похожую на шоколадные
батончики.
За озером обстановка стала еще более напряженной. Вот мы
путешествуем по свежей покрытой трещинами запеканке, а
внизу плещется свинцовая лава. Куски корочки плавают,
бултыхаются и кренятся со стороны на сторону в такт подземным
течениям расплавленного металла. Ой, как не хочется в плавильный
тигель смайнать.
Но борткомпьютер худо-бедно следил за колебаниями зыбкой почвы и
предупреждал, что вот-вот мы должны перевернуться. Правда,
именно в такой момент, когда выруливать и закладывать виражи уже
поздно. Однако расторопный Мухин выпускал на совсем худой конец
гидравлические подпорки, похожие на гусиные лапы. Они отчаянно
цеплялись за края плавающих глыб, отчего вездеход напоминал
зверька, потешно сражающегося за свою непутевую жизнь. А потом
мы заметили, что в этой канители участвует еще одна личность.
Сквозь беспокойную пыль прорисовались смутные очертания трактора
и даже пневмососала. Модуль жизнедеятельности разглядеть не
удавалось, похоже он был спрятан где-то в более пользительном
для здоровья месте.
- Правь туда, должно быть это наш очевидец,- скомандовал я
Мухину, сидящему за пультом управления.
1 2 3 4 5 6 7