П
одумай, каким унылым и однообразным было бы общество, состоящее из людей
одних лет, с одинаковой наружностью, одинаковыми привычками, вкусами, чу
вствами! Подумай, насколько лучше такого рая оказалась бы земля с ее пест
рой смесью типов, лиц и возрастов, с живительной борьбой бесчисленных ин
тересов, не без приятности сталкивающихся в таком разнообразном общест
ве!
Ц Слушай, Сэнди, Ц говорю я, Ц ты понимаешь, что делаешь?
Ц А что я, по-твоему, делаю?
Ц С одной стороны, описываешь рай как весьма приятное местечко, но с друг
ой стороны, оказываешь ему плохую услугу.
Ц Это почему?
Ц А вот почему. Возьми для примера молодую мать, которая потеряла ребенк
а, и…
Ц Ш-ш-ш! Ц Сэнди поднял палец. Ц Гляди!
К нам приближалась женщина. Она была средних лет, седая. Шла она медленным
шагом, понурив голову и вяло, безжизненно свесив крылья; у нее был очень ут
омленный вид, и она, бедняжка, плакала. Она прошла вся в слезах и не заметил
а нас. И тогда Сэнди заговорил тихо, ласково, с жалостью в голосе:
Ц Она ищет своего ребенка! Нет, похоже, что она уже нашла его. Господи, до ч
его она изменилась! Но я сразу узнал ее, хоть и не видел двадцать семь лет. Т
огда она была молодой матерью, лет двадцати двух, а может, двадцати четыре
х, милая, цветущая, красивая Ц роза, да и только! И всем сердцем, всей душой
она была привязана к своему ребенку, к маленькой двухлетней дочке. Но доч
ка умерла, и мать помешалась от горя, буквально помешалась! Единственной
утехой для нее была мысль, что она встретится со своим ребенком в загробн
ом мире, «чтобы никогда уже не разлучаться». Эти слова Ц «чтобы никогда у
же не разлучаться» Ц она твердила непрестанно, и от них ей становилось л
егко на сердце; да, да, она просто веселела. Когда я умирал, двадцать семь ле
т тому назад, она просила меня первым делом найти ее девочку и передать, чт
о она надеется скоро прийти к ней, скоро, очень скоро!
Ц Какая грустная история, Сэнди!
Некоторое время Сэнди сидел молча, уставившись в землю и думал; потом про
изнес этак скорбно:
Ц И вот она наконец прибыла!
Ц Ну и что? Рассказывай дальше.
Ц Стормфилд, возможно, она не нашла своей дочери, но мне лично кажется, чт
о нашла. Да, скорее всего. Я видел такие случаи и раньше. Понимаешь, в ее памя
ти сохранилась пухленькая крошка, которую она когда-то баюкала. Но здесь
ее дочь не захотела оставаться крошкой, она пожелала вырасти; и желание е
е исполнилось. За двадцать семь лет, что прошли с тех пор, она изучила самы
е серьезные науки, какие только существуют, и теперь все учится и учится и
узнает все больше и больше. Ей ничто не дорого, кроме науки. Ей бы только за
ниматься науками да обсуждать грандиозные проблемы с такими же людьми, к
ак она сама.
Ц Ну и что?
Ц Как что? Разве ты не понимаешь, Стормфилд? Ее мать знает толк в клюкве, ум
еет разводить и собирать эти ягоды, варить варенье и продавать его, а боль
ше Ц ни черта. Теперь она не пара своей дочке, как не пара черепаха райско
й птице. Бедная мать: она мечтала возиться с малюткой! Мне кажется, что ее п
остигло разочарование.
Ц Так что же будет, Сэнди, так они и останутся навеки
несчастными в раю?
Ц Нет, они сблизятся, понемногу приспособятся друг к другу. Но только не
за год и не за два, а постепенно, через много лет.

ГЛАВА IV

Мне пришлось немало помучиться со своими крыльями. На другой день после
того, как я подпевал в хоре, я дважды пытался летать, но без успеха. Поднявш
ись первый раз, я пролетел тридцать ярдов и сшиб какого-то ирландца, да, по
правде говоря, и сам свалился. Потом я столкнулся в воздухе с епископом и,
конечно, сбил его тоже. Мы обругали друг друга, но мне было весьма не по себ
е, что я боднул такого важного старика на глазах у миллиона незнакомых лю
дей, которые, глядя на нас, едва удерживались от смеха.
Я понял, что еще не научился править, и потому не знаю, куда меня отнесет во
время полета. Остаток дня я ходил пешком, опустив крылья. На следующее утр
о я чуть свет отправился в одно укромное место Ц поупражняться. Я вскара
бкался на довольно высокий утес, успешно поднялся в воздух и ринулся вни
з, ориентируясь на кустик, за триста ярдов или чуть подальше. Но я не сумел
рассчитать силу ветра, который дул приблизительно под углом два румба к
моему курсу. Я видел, что значительно отклоняюсь от своего ориентира, и ст
ал тише работать правым крылом, а больше жать на левое. Но это не помогло, я
почувствовал, что мне грозит опасность опрокинуться, так что пришлось сб
авить ходу в обоих крыльях и опуститься. Я залез обратно на утес и еще раз
попытал счастья, наметив место на два или на три румба правее куста, и даже
рассчитал дрейф, чтобы лететь более правильно к точке. В общем, у меня это
получилось, но только летел я очень медленно. Мне стало ясно, что при встре
чном ветре крылья плохая подмога. Значит, если я захочу слетать в гости к к
ому-нибудь, кто живет далеко от моего дома, то придется, может, несколько с
уток ждать, чтобы ветер переменился, кроме того, я понял, что в шторм вообщ
е нельзя пользоваться крыльями. А если пуститься по ветру, истреплешь их
сразу Ц ведь их не уменьшишь, Ц брать рифы на них, например, невозможно, з
начит, остается только одно: убирать их Ц то есть складывать по бокам, и в
се. Ну, конечно, при таком положении в воздухе не удержишься. Наилучший вых
од Ц убегать по ветру; но это здорово тяжело. А начнешь мудрить Ц наверня
ка пойдешь ко дну!
Недельки через две Ц помню, дело было во вторник Ц я послал старому Сэнд
и Мак-Уильямсу записку с приглашением прийти ко мне на следующий день вк
усить манны и куропаток. Едва войдя, он хитро подмигнул и спрашивает:
Ц Ну, капитан, куда ты девал свои крылья?
Я сразу уловил насмешку в его словах, но не подал виду и только ответил:
Ц Отдал в стирку.
Ц Да, да, в эту пору они по большей части в стирке, Ц отозвался он суховат
ым тоном, Ц уж это я заметил. Новоиспеченные ангелы Ц страсть какие чист
юли. Когда ты думаешь получить их обратно?
Ц Послезавтра.
Он подмигнул мне и улыбнулся. А я говорю:
Ц Сэнди, давай начистоту. Выкладывай. Какие могут быть тайны от друзей! Я
обратил внимание, что ни ты, ни многие другие не носят крыльев. Я вел себя к
ак идиот, да?
Ц Пожалуй. Но это ничего. Вначале мы все такие. Это вполне естественно. По
нимаешь, на земле мы склонны делать самые нелепые выводы о жизни в раю. На
картинках мы всегда видели ангелов с крыльями, и это совершенно правильн
о; но когда мы делали вывод, что ангелы пользуются крыльями для передвиже
ния, тут мы здорово ошибались. Крылья Ц это только парадная форма. Находя
сь, так сказать, при исполнении служебных обязанностей, ангелы обязатель
но носят крылья; ты никогда не увидишь, чтобы ангел отправился без крылье
в по какому-нибудь поручению, как никогда не увидишь, чтобы офицер предсе
дательствовал на военно-полевом суде в домашнем костюме, или полисмен с
тоял на посту без мундира, или почтальон доставлял письма без фуражки и к
азенной куртки. Но летать на крыльях Ц нет! Они надеваются только для вид
у. Старые, опытные ангелы поступают так же, как кадровые офицеры: носят шта
тское, когда они не на службе. Что же касается новых ангелов, то те, словно д
обровольцы в милиции, не расстаются с формой, вечно перепархивают с мест
а на место, всюду лезут со своими крыльями, сшибают пешеходов, витают то зд
есь, то там, воображая, что все любуются ими и что они самые главные персон
ы в раю. И когда один из таких типов проплывает в воздухе, приподняв одно к
рыло и опустив другое, то ясно можно прочесть на его лице: «Вот бы сейчас у
видела меня Мэри Энн из Арканзаса. Небось пожалела бы, что дала мне отстав
ку!» Нет, крылья Ц это только для показу, исключительно для показу, и боль
ше ни для чего.
Ц Ты, пожалуй, прав, Сэнди, Ц сказал я.
Ц Зачем далеко ходить, погляди на себя, Ц продолжал Сэнди. Ц Ты не созда
н для крыльев, да и остальные люди тоже. Помнишь, какую уйму лет ты потрати
л на то, чтобы добраться сюда? А ведь ты мчался быстрее пушечного ядра! Теп
ерь представь, что это расстояние тебе пришлось бы проделать на крыльях.
Знаешь, что было бы? Вечность прошла бы, а ты бы все летел! А ведь миллионам а
нгелов приходится ежедневно посещать землю, чтобы являться в видениях у
мирающим детям и добрым людям, Ц сам знаешь, им так положено по штату. Раз
умеется, они являются с крыльями, Ц ведь они выполняют официальную мисс
ию, Ц да иначе умирающие и не признали бы в них ангелов. Но неужели ты мог п
оверить, что на этих крыльях ангелы летают? Нет. И вполне понятно почему: к
рыльев не хватило бы и на половину пути, они истрепались бы до последнего
перышка, и остались бы одни остовы, Ц как рамки для змея, пока их не оклеил
и бумагой. На небе расстояния еще в миллиарды раз больше; ангелам приходи
тся по целым дням мотаться в разные концы. Разве они управились бы на крыл
ьях? Нет, конечно. Крылья у них для фасона, а расстояния они преодолевают в
миг Ц стоит им только пожелать. Ковер-самолет, о котором мы читали в сказ
ках «Тысячи и одной ночи», Ц вполне разумное изобретение; но басни, будто
ангелы способны покрыть невероятные расстояния при помощи своих неукл
южих крыльев, Ц сущая чепуха!
Ц Наши молодые ангелы обоего пола, Ц продолжал Сэнди, Ц все время нося
т крылья Ц ярко-красные, синие, зеленые, золотые, всякие там разноцветные
, радужные и даже полосатые с разводами, но никто их не осуждает: это подхо
дит к их возрасту. Крылья очень красивая вещь, и они к лицу молодым. Это сам
ая прелестная часть их костюма; нимб, по сравнению с крыльями, ничего не ст
оит.
Ц Ну ладно, Ц призпался я, Ц я засунул свои крылья в шкаф и не выну их отт
уда, пока на улице не будет грязь по колено.
Ц Или торжественный прием.
Ц Это еще что такое?
Ц Такое, что ты можешь увидеть, если пожелаешь, сегодня же вечером. Прием
устраивается в честь одного кабатчика из Джерси-Сити.
Ц Да что ты, расскажи!
Ц Этот кабатчик был обращен на молитвенном собрании Муди и Сэнки
Муди
и Сэнки Ц модные в конце XIX века американские проповедники-ев
ангелисты.
в Нью-Йорке. Когда он возвращался к себе в Нью-Джерси, паром, на котор
ом он ехал, столкнулся с каким-то судном, и кабатчик утонул. Этот кабатчик
из породы тех, кто думает, что в раю все с ума сходят от счастья, когда подоб
ный закоренелый грешник спасет свою душу. Он полагает, что все небожител
и выбегут ему навстречу с пением осанны и что в этот день в небесных сфера
х только и разговору будет что о нем. Он воображает, что его появление прои
зведет здесь такой фурор, какого не запомнят старожилы. Я всегда замечал
эту странность у мертвых кабатчиков: они не только ожидают, что все погол
овно выйдут их встречать, но еще и уверены, что их встретят факельным шест
вием.
Ц Стало быть, кабатчика постигнет разочарование?
Ц Нет, ни в коем случае. Здесь не дозволено никого разочаровывать. Все, че
го новичок желает, Ц разумеется, если это выполнимое и не кощунственное
желание, Ц будет ему предоставлено. Всегда найдется несколько миллионо
в или миллиардов юнцов, для которых нет лучшего развлечения, чем упражня
ть своп глотки, толпиться на улицах с зажженными факелами и валять дурак
а в связи с прибытием какого-нибудь кабатчика. Кабатчик в восторге, молод
ежь веселится вовсю, Ц никому это не во вред, и денег не надо тратить, а зат
о укрепляется добрая слава рая, как места, где всех вновь прибывших ждет с
частье и довольство.
Ц Очень хорошо. Я обязательно приду посмотреть на прибытие кабатчика.
Ц Имей в виду, что согласно правилам этикета надо быть в полной форме, с к
рыльями и всем прочим.
Ц С чем именно?
Ц С нимбом, с арфой, пальмовой ветвью и так далее.
Ц Да-а? Наверно, это очень нехорошо с моей стороны, но, признаюсь, я бросил
их в тот день, когда участвовал в хоре. У меня абсолютно ничего нет, кроме э
той хламиды и крыльев.
Ц Успокойся. Твои вещи подобрали и спрятали для тебя. Посылай за ними.
Ц Я пошлю, Сэнди. Но что это ты сейчас сказал про какие-то кощунственные ж
елания, которым не суждено исполниться?
Ц О, таких желаний, которые не исполняются, очень много. Например, в Брукл
ине живет один священник, некий Толмедж
Толмедж Томас Девитт (1832 Ц 1902) Ц св
ященник главной пресвитерианской церкви в Бруклине (Нью-Йорк), на которо
го Твен еще в 1870 году обрушился с яростными насмешками в печати за его слов
а, что «запах рабочего человека оскорбителен для ноздрей более утонченн
ых членов его паствы».
, Ц вот его ждет изрядное разочарование. Он любит говорить в своих п
роповедях, что по прибытии в рай сразу же побежит обнять и облобызать Авр
аама, Исаака и Иакова и поплакать над ними. Миллионы земных жителей упова
ют на то же самое. Каждый божий день сюда прибывает не менее шестидесяти т
ысяч человек, желающих первым делом помчаться к Аврааму, Исааку и Иакову,
чтобы прижать их к груди и поплакать над ними. Но ты согласись, что шестьде
сят тысяч человек в день Ц обременительная порция для таких стариков. Е
сли бы они вздумали согласиться на это, то ничего иного не делали бы из год
а в год, как только давали себя тискать и обливать слезами по тридцать два
часа в сутки. Они бы вконец измотались и все время были бы мокрые, как водя
ные крысы. Разве для них это был бы рай? Из такого рая побежишь без оглядки,
это всякому ясно! Авраам, Исаак и Иаков Ц добрые, вежливые старые евреи, н
о целоваться с сентиментальными проповедниками из Бруклина им так же ма
ло приятно, как было бы тебе. Помяни мое слово, нежности мистера Толмеджа б
удут отклонены с благодарностью. Привилегии избранных имеют границы да
же на небесах. Если бы Адам выходил к каждому новоприбывшему, который хоч
ет поглазеть на него и выклянчить автограф, то ему только этим и пришлось
бы заниматься и ни для каких других дел не хватило бы времени.
1 2 3 4 5 6 7 8