Единственная просьба – не сменяй свой облик, пока всё не завершится: мои ребята не очень-то положительно относятся к оборотничеству…
Когда седой рыцарь покинул келью, Магистр повернулся вновь к киборгу:
– У Вас возникли какие-то вопросы?
– Почти. Всего одна неувязочка, – сказал Отец Кевин, – Вы, так понимаю, занимаете должность Мастера Ночи?
– Да, это моё звание.
– Но Мастера странствуют вослед Лорду Ночи, а посему НЕ МОГУТ быть на иных от него планетах!
– А Вы догадливы… Ну что же: да, я СОЗДАН. Нет, не из радиодеталей, как Вы, у меня принцип другой, вам пока не понять… Но с некоторой приближённостью – тоже киборг, аки и Вы. Только создан не Днём, а Ночью. Да и цели мои несколько иные…
– Например – исследовать нечто совершенно невероятное и неясное, – Кевин насмешливо ткнул пальцем в расстеленную карту. – Но хоть поясните, коллега, что это такое?
– Почему бы и нет? Это психокарта.
– Карта поведений?! Разве не проще…
– Не проще: Вы хотели предложить линейное дерево для одного человека, а здесь рассмотрена модель развития целого восстания и поведение каждого его участника во взаимодействии с остальными.
– И когда же оно было?
– Оно только началось. И если Симаргл прав – то он должен успеть на подмогу в срок.
– Симаргл? Это имя какого-то земного бога.
– Не бога, а Оракула. Это он и есть. А я… Я почему-то поверил ему и позволил уговорить меня, дал ему рыцарей. Хотя терпеть не могу Оракулов!
– Это почему же? – искренне удивился священник.
– Да потому, что они не День, не Ночь, не Тень и не Мрак! Они не подвержены ничьему воздействию и ничего никогда не боятся! Они знают всё наперёд, но продолжают перебирать судьбы, как карты в колоде!
– Они ЗНАЮТ будущее, но Вы не уверены, что он прав?! Объясните мне! Это Ваше предубеждение или…
– Именно «или…», любезнейший! Они знают ВСЁ будущее, все его вероятности, все пути его развития, и каждым вмешательством могут подтолкнуть историю к тому или иному пути.
– Словом, работают стрелочником на железной дороге жизни… – улыбнулся Отец Кевин, – Тоже почётная миссия… А может, они – Свет?
– Свет? Вообще-то это состояние – сугубо гипотетическое, просто предположенное как некоторый Не-Мрак, что-то сродни Изначальному Миру, но с неимоверным потенциалом Созидания, где каждый житель – Лорд и Творец! Но, увы, этот мир слишком хорош, чтоб быть правдой… А, кстати, где Вы услышали про это понятие? Я о нём, кажется, не говорил.
– Ага, – начал было Кевин, собираясь добавить, что поведал ему про Свет Гуон де Бордо, но не успел.
Дверь в келью распахнулась и появившийся на пороге человек прохрипел:
– Вторжение! Мрак атакует!
Магистр стремительно кинулся во двор. Киборг побежал следом.
Отец Кевин, киборг:
Я ожидал невероятного: каких-нибудь там щупалец, лезущих из внезапно сгустившегося сумрака, навылет прошитого блеском молний, чудищ, клыков у которых больше, чем зубов у акулы, слизи, гнили и зловония…
Но вместо этого атаковал туман. Мелкодисперсный, он легко проникал через любые, самые крохотные щели. Обычный туман, если не считать того, что он повредил мою оптику: я видел его в негативе, он был не белёсый, а какой-то серовато-чёрный.
И тут предбоевую тишину разорвал истошный вопль:
– Чёрная Пыль!!!
Чёрная?! Спасибо, значит – оптика в порядке… Но чем же она так страшна? Какой-нибудь яд? Бинарное соединение? Снотворное, после которого и вторгнутся настоящие враги? Стоит проанализировать состав этой пыли…
Я взбежал по лестнице прямо на стену, над которой клубилась та же пыль…
Образец оказался интересным, и я сразу стал передавать данные на станцию. Надо же – новый вид молекулы из углерода! Не цепочка с примесями, как в живых молекулах, не пирамидка-тетраэдр, как в алмазах и бриллиантах, а шестигранники-пластинки, словно в графите. Вот только они не сложены в стопку друг над другом, а образуют поверхность шариков, словно крохотные молекулярные футбольные мячи!
Я так увлёкся исследованием, что не заметил, как что-то изменилось. Зазвенела сталь. Где-то в крепости началась битва с врагом более материальным, чем безобидная углеродная пыль. Стоило обернуться.
Хм, происходило невероятное: стража, стоявшая на стенах, спустилась вниз и накинулась на своих сотоварищей! То тут, то там звенели клинки, и было ясно, что это не шутки и не тренировки: обезумевшие стражи всерьёз пытались убить недавних своих друзей.
Воины же внизу походили больше на персонажей старых фантастических фильмов: на лицах их красовались незнакомого фасона противогазы с патрубками, ведущими к массивным фильтрам, закреплённым за спиной. Ай да Ирлан! Быстро успел оснастить воинов защитой!
Плиты внизу окрасились кровью: стражи не ведали жалости, но и воины-защитники били наповал. Начав подозревать кое-что, о чём Ирлан благоразумно помалкивал, я прыгнул вниз и, перекатившись под чьим-то мечом, опустился возле только что убитого стражника. Поставив руку над его головой, я включил медицинский сканер.
Сознание вояки только ещё угасало, поэтому картинка получилась очень чёткой, и я невольно вздрогнул: его мысли не были мыслями человека! Он был в ярости, а главным, занимающим почти весь его мозг, была НЕНАВИСТЬ! Ненависть ко всему, что хоть чуть-чуть отличается от него самого. И – стремление уничтожить всё ненавистное, чтобы заполнить это пространство собой! И – готовность кинуться на всё, что хоть действием, хоть словом или взглядом попытается помешать ему в этих планах. «СМЕРТЬ ВСЕМУ, ЧТО НЕ-Я!» – орало угасающее сознание.
И было видно, что изменения эти в мозгу сделала та самая, безобидная на вид пыль из графитовых мячиков. А ещё – я понял, что изменения эти необратимы, а, стало быть, оставалось только одно: действительно уничтожать физически этих новоявленных Мрачников. И всё-таки я не схватился за меч, чтобы помогать воинам. Во-первых, я сам без противогаза, а то, что я не человек и в дыхании нуждаюсь только тогда, когда надо взять пробы воздуха – это большинству воинов не известно. Так что стоит мне вытащить клинок – и угадать, на кого нападут витязи с хоботами, не составит труда… А во-вторых, стоит ли мне вмешиваться в чужую войну? День, Ночь, Мрак… Да пускай они хоть перебесятся в войне между собой – мне-то какое дело?! Ой! Это Я сказал?! Что со мной?! Похоже, эта гадость и на меня…
– Эта гадость и на тебя окажет влияние, только медленнее. Прямо на процессор! – рявкнули над ухом, – Излучение свободно проникает внутрь!
Я обернулся. Морда-хобот, делающая всех рыцарей на одно лицо…
– У тебя один выход: чтоб не взбеситься – за мной! Немедленно!
И он замахал клинком, прокладывая дорогу внутрь замка, к низкой пристройке под башенкой. Вокруг звенела сталь, дважды я поскользнулся в крови и один раз чуть не наступил на упавшее мне прямо под ноги тело с рассечённым противогазом. Тело вцепилось в мою ногу и поволочилось следом, и тогда мой проводник просто отсёк взмахом меча кисти трупа, чтоб не мешало…
А затем он толкнул ногой дверь, вышибая её, и за ней я увидел длинный ход, ведущий куда-то в недра планеты.
– Туда! – он ткнул рукой вглубь.
Я шагнул, но в последний миг обернулся. Рыцарь снимал противогаз, и из-под кожано-каучуковой маски появилось молодое лицо Гуона де Бордо.
– Прощай, киборг! – сказал он, и тут что-то схватило и потянуло меня вглубь. Светлое пятно входа превратилось в крохотную звёздочку, а затем и совсем исчезло. Я падал? Я взлетал? Понятие верха и низа отсутствовали здесь, в этом странном тоннеле, да и сам тоннель казался просто иллюзией. А затем меня швырнуло прямо в кресло. В моё наблюдательное кресло перед пультами связи и голограммным проектором. Я был на своём наблюдательном пункте. У себя в Замке. В бывшем замке Лурвиллей. А надо мной склонилась Герда. Герда Лурвилль.
Пожалуй, стоит протестировать свои системы на предмет сбоя, проверить, не галлюцинация ли это от блуждающих токов где-то в оперативной памяти…
Глава 9
– Ингвальд Соронсон, признаёте ли Вы себя виновным в несанкционированном вылете с борта станции на планету, закрытую для посещения несовершеннолетних?
– Это ещё вопрос, кто ещё несовершеннолетний! – вспылил Джино, – У вас тут очень превратное мнение! А между прочим, мама у меня голландка, а в Голландии взрослыми правами обладают все жители, начиная с двенадцати лет!
– Это нам тоже известно, так же, как то, что Ваше двенадцатилетие Вы отметили только вчера, так что на момент побега вниз Вы не являлись совершеннолетним даже по самым демократическим из земных законов!
– Ну и что?! Зато теперь я совершеннолетний, и готов отвечать за всё содеянное исключительно по Вашим Взрослым Законам!
Адон Коэн невольно улыбнулся, глядя на взъерепенившегося Джино. Мальчишка старался казаться куда старше своих лет. Ещё бы: оруженосец Рыцаря, кумир всех малолеток Станции, даже на этот показательный суд притащившийся в своих доспехах и с луком за плечом. А, с другой стороны, этот мальчишка сделал за своё пребывание на Риадане больше открытий, чем все Наблюдатели, вместе взятые! Нет, конечно же, обнаруженный Восемнадцатым заброшенный город-завод, начинённый высокими технологиями (и, согласно суеверному шёпоту крестьян, являющийся бывшей твердыней гоблинов, пока их не изгнал Король), или содержимое Главного Колодца в Чёрной Цитадели далеко на заснеженном севере, найденное Сорок Четвёртым – это всё романтично, но вот так вот, про между прочим, доставить на борт Станции живого гоблина с парализатором неземного образца, кучу сведений по Рыцарям, а заодно – спровоцировать встречу киборга-Кевина с Мастером Ночи Ирланом – это вам не мезонатор в колодце обнаружить… Впрочем, мезонатор был земного образца, и спрятал его тут, скорее всего, один из пиратов или контрабандистов, которых много расплодилось по Вселенной в последнее время… А вот отнятый у гоблина парализатор… Впрочем, возможно, что парализатор был украден гоблинами у Ирлана или кого ещё из их представителей, стоит спросить об этом через Четырнадцатого, когда он очередной раз выйдет на связь…
– Совершеннолетний, говоришь… – улыбнулся Командор Коэн, и улыбка его не предвещала ничего хорошего. – Снять бы тебе твои лосины средневековые, совершеннолетний, да всыпать по первое число… Но, к сожалению, варварские методы Двадцатого Века у нас не в почёте.
– Второго Средневековья, Вы хотели сказать! – отпарировал мальчишка. – Так всыпьте, если Вам от этого спокойнее станет!
«Ага, всыпешь такому, – уныло подумал Командор Станции, – Защита врождённая – как дефлекторные щиты крейсера! И такое – у каждого…» – а вслух сказал:
– Ага, не болью, а унижением, так, что ли? Да нет, молодой человек, Вы перепутали малость, на роль Великого Инквизитора не гожусь я… Пока что я – Командор Станции, опекающий экипаж в полторы тысячи человек, из которых две сотни – несовершеннолетние лоботрясы в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет. И заодно мне стоит решать, как бы эти юные дарования не разнесли на запчасти станцию, а исследуемый нами Риадан не превратили бы в полигон для очередных Ролевых Игрищ!
– Хорошая мысль – на будущее, – тихо пробормотал под нос Ингвальд, но, к его счастью, никто этого не расслышал.
– Тогда уже и меня судите! – воскликнула вскочившая с кресла Герда. – В конце концов, это я рассказала Ингвальду про гоблинов с волколаками! Так что можете считать меня идейным вдохновителем его побега!
– А мы именно так и считаем, – равнодушно заметил Коэн. – Но Ваши поступки будут обсуждаться отдельно. Сейчас же мы решаем, как поступить с Джино… То есть с несовершеннолетним Ингвальдом Соронсоном, двенадцати земных лет, нарушителем восьми пунктов Устава Станции.
– Решайте что хотите, – вспылил Джино, – Я готов понести любое наказание, но скажу прямо: вы все тут только то и делали восемь лет, что исследовали мифы, присылаемые с поверхности Наблюдателями, да подшивали их в отчёты! Вы за восемь лет не поверили, что на планете есть разумная жизнь кроме людей! Вы слепо доверяли роботам, но не рискнули послать на поверхность ни единого живого человека! Струсили?
– Мальчишка!.. Ну ладно, откровенность за откровенность. Ты книгу Стругацких «Трудно быть богом» читал?
– Ну, читал, и что же?
– Отлично. И спросил я не зря. Не секрет, что наши методы исследований в чём-то схожи с описанными там. Вот только мы стараемся не допускать в своей работе ошибок, тщательно разработанных там. Вспомни: история всей планеты пошла насмарку, стоило лишь вмешаться, чтобы спасти одного-единственного провалившегося и разоблачённого прогрессора. Мы не можем себе позволить такую роскошь! И именно поэтому на Поверхность отправляются те, кого не надо спасать в случае провала: киборги! В случае угрозы разоблачения они просто самоликвидируются, не причиняя нам излишней головной боли. Да и «легенды» им проще готовить: просто придать внешность кого-либо из недавно почивших исторических деятелей Риадана. Присутствие же человека, живого человека на поверхности Риадана чревато нарушением хода истории всей планеты!
– Однако на деле произошло другое! И Ваша теория, Командор, не выдержала критики! В действительности только живой человек может сделать нетрадиционный, нелогический шаг, приводящий к чему-либо новому!
– Ага, например – к провалу…
– Пока что он доказал существование гоблинов. А возможно – и иной нечисти…
Гоблин медленно открыл глаза. Голова гудела, руки и голову словно сжимали стальные обручи. Что-то звенело над ухом. Попробовал пошевелиться, но тело не слушалось. Паралич, что ли?
Какой яркий свет! И голоса. Незнакомые, говорящие на каком-то чужом наречии. Голосов двое. Справа. Руки не слушаются. Может, хоть голова повернётся?
С рыком напряжения гоблин повернул голову. Вид белого потолка сменился стойкой с незнакомыми приборами, от которых тянулись к лежащему гоблину разноцветные провода и белые шланги.
– Реанимация, – подумалось ему.
Возле стойки стояли двое в белых халатах, и о чём-то оживлённо спорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32