Сантехника, закажу еще 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Пойдемте со мной, бедная, обманутая, несчастная девушка! Все будет забыто, все будет прощено. Не бойтесь, что я стану докучать вам разговорами о тех обещаниях, которые вы дали мне. Это был лишь сон, но я теперь проснулся. Пойдемте же, ваш отец еще жив, пойдемте, и одно слово любви, одна слеза раскаяния бесследно сотрут память о прошлом!— Я уже сказала, Тресилиан, — ответила она, — что непременно приеду к отцу, как только мне позволят другие, не менее важные обязанности. Поезжайте и сообщите ему эту новость. Я приеду — и это так же верно, как то, что на небе есть солнце, — как только получу разрешение.— Разрешение? Разрешение навестить больного отца, который, быть может, уже на краю смерти! — порывисто воскликнул Тресилиан. — Но разрешение от кого? От мерзавца, который под личиной дружбы нарушил ответный долг гостеприимства и похитил тебя из отцовского дома?— Не клевещи на него, Тресилиан! Меч того, о ком ты говоришь, не менее остер, чем твой, нет, он еще острее, несчастный! Самые великие подвиги, совершенные тобой на войне и в мирное время, не достойны сравниться с его подвигами, так же как твое скромное происхождение не может равняться с тем кругом, в котором вращается он. Оставь меня! Ступай и передай мое поручение отцу. А когда он в следующий раз пришлет мне весточку, пусть выбирает более подходящего посланца.— Эми, — спокойно ответил Тресилиан, — ты не выведешь меня из терпения своими упреками. Но ответь мне только одно, чтобы я мог принести хоть луч утешения моему старому другу: этот сан, которым ты похваляешься, неужели ты делишь его с ним?, Разве он обладает уже правами мужа, чтобы властво-* вать над твоими поступками?— Прекрати свои низменные, неприличные речи! — воскликнула она. — Я не снизойду до ответа ни на один вопрос, унижающий мое достоинство.— Теперь мне все ясно, раз ты отказалась ответить на мой вопрос, — сказал Тресилиан. — Слушай же, несчастная! Я облечен всей властью твоего отца приказывать тебе, и я спасу тебя от позора греха и скорби, даже вопреки тебе самой, Эми!— Ты смеешь грозить мне силой! — закричала девушка, отступая от него и напуганная решимостью, сверкавшей в его глазах и движениях. — Не угрожай мне, Тресилиан, я располагаю средствами отразить насилие!— Но я думаю, у тебя нет особого желания воспользоваться ими в таком мерзостном деле? — спросил Тресилиан, — Своей волей, своей чуждой всякого влияния, свободной и естественной волей, Эми, ты не могла избрать этот удел рабства и бесчестья. Тебя околдовали какой-то волшбой, поймали в ловушку, обманом связали какой-то вынужденной клятвой! Но я снимаю с тебя очарование: Эми, во имя твоего достойнейшего, доведенного до отчаяния отца, я приказываю тебе следовать за мной!Произнеся это, он подошел к ней и протянул руку, как бы желая схватить ее. Но она отшатнулась от него и пронзительно вскрикнула. Этот крик, как было упомянуто выше, заставил вбежать в залу Лэмборна и Фостера.Последний сразу же воскликнул:— Огонь и хворост, что тут такое происходит?Затем, обратившись к девушке, он добавил тоном, в котором звучали просьба и приказ одновременно:— Господи ты боже мой, сударыня, как вы очутились здесь? Удалитесь, удалитесь немедленно, это вопрос жизни и смерти. А вы, друг мой, кто бы вы ни были, оставьте этот дом. Убирайтесь прочь, прежде чем рукоятка моего кинжала и ваша башка не познакомились друг с другом. Меч наголо, Майк, и избавь нас от этого негодяя!— Нет, клянусь душой, — ответил Лэмборн. — Он пришел сюда вместе со мной, и, по закону старых вояк, я не причиню ему вреда, по крайней мере до следующей встречи. Но вот что, мой друг из Корнуэлла, вы принесли сюда с собой корнуэллский ветерок— ураган, как его называют в Индии. Отойдите, удалитесь, или мы отведем вас к мэру Хэлгевера скорее, чем встретятся Дадмен с Рэмхедом note 5 Note5
Два мыса на берегу Корнуэлла, Это выражение вошло в поговорку. (Прим. автора.).

— Прочь от меня, подлая душа! — крикнул Тресилиан. — А вы, сударыня, прощайте! Последние искры жизни, которые еще теплятся в груди вашего отца, угаснут, когда я поведаю ему о том, что видел здесь.Он ушел, а девушка тихо промолвила ему вслед:— Тресилиан, не будьте опрометчивы, не говорите худого обо мне!— Вот это другое дело, — сказал Фостер. — Прошу вас, миледи, удалиться в свою комнату. А мы уж сами подумаем, как нам за это отвечать. Прошу вас поторопиться!— Я вам на подчиняюсь, сэр, — сказала девушка.— Нет, должны, прелестная особа, — возразил Фостер. — Простите за вольность, но, клянусь своей кровью и ногтями, любезничать сейчас не время. Вы должны отправиться в свою комнату. Майк, последи за этим назойливым хлыщом и, ежели желаешь себе добра, присмотри за тем, чтоб он немедленно убрался из замка, а я покуда вразумлю эту своевольную леди. Обнажи свой меч, дружок, и следуй за ним!— Я пойду за ним, — сказал Майкл Лэмборн, — и прослежу, чтобы он убрался из пределов Фландрии. Но причинить вред тому, с кем я утром вместе пил, — это совершенно против моей совести.И, сказав это, он вышел из залы.Тресилиан между тем быстрыми шагами шел по первой попавшейся дорожке, которая, как он думал, должна была вывести его из диких зарослей той части парка, в которой располагались владения Фостера. Но поспешность и волнение сбили его с пути, и вместо того, чтобы пойти по аллее, ведущей к деревне, он пошел по какой-то другой. Он шел по ней торопливо, не разбирая дороги, и она привела его к противоположной части парка, где в стене оказалась дверь, ведущая в открытое поле.Тресилиан на мгновение остановился. Для него было безразлично, какой дорогой уйти из этого столь отвратительного для него места. Но дверь, видимо, была заперта, и пройти через нее было невозможно.«Надо все-таки попытаться, — сказал он себе. — Единственная возможность вернуть эту утраченную, эту бедную, эту все еще нежно любимую и глубоко несчастную девушку заключается теперь в обращении ее отца к попранным законам его графства. Надо поспешить, чтобы сообщить ему эту душераздирающую весть».Ведя такую беседу с самим собой, Тресилиан подошел к двери, чтобы посмотреть, нельзя ли ее как-нибудь открыть, или перелезть через стену. Вдруг он заметил, что кто-то вложил в дверь ключ снаружи. Ключ повернулся, дверь отворилась, и вошел человек, закутанный в дорожный плащ, в шляпе с большими полями и длинным пером. Он остановился ярдах в четырех от Тресилиана, жаждавшего как можно скорее уйти отсюда. Оба воскликнули одновременно, один с отвращением, другой с изумлением: «Варни!» и «Тресилиан!»— Что вам здесь надо? — резко спросил незнакомец после того, как очнулся от своего изумления. — Что вам надо здесь, где ваше присутствие и непрошено и нежелательно?— Нет, Варни, — возразил Тресилиан. — Ответьте-ка мне лучше, зачем здесь вы? Неужели вы явились сюда справлять свое торжество над поруганной невинностью, как коршун или ворон прилетает пожрать ягненка, у которого он до того выклевал глаза? Или вы явились, чтобы встретиться с заслуженным отмщением от руки честного человека? Меч из ножен, собака, и защищайся!Тресилиан выхватил шпагу, но Варни положил руку на эфес своей шпаги и сказал:— Ты с ума сошел, Тресилиан. Я признаю, что обстоятельства против меня. Но заверяю тебя любой клятвой, которую мог бы произнести священник или поклясться человек, мисс Эми Робсарт не потерпела от меня никакого урона. И, право же, мне не хотелось бы причинить и тебе вред в таком деле. Ты ведь знаешь, как я владею оружием.— Я слышал твои слова об этом, Варни, — ответил Тресилиан. — Но теперь мне, пожалуй, нужны доказательства получше.— Ты их сейчас получишь, если клинок и рукоять меня не подведут!» — воскликнул Варни.Правой рукой он выхватил шпагу, левую обернул плащом и напал на Тресилиана с такой стремительностью, которая, казалось, давала ему в первое мгновение преимущество в схватке. Но это преимущество длилось недолго. С решимостью отомстить в Тресилиане сочетались твердость руки и верность глаза. Поэтому Варни, попав в трудное положение, решил воспользоваться своей большой физической силой и сойтись с противником вплотную. Для этого он рискнул дать Тресилиану проткнуть его плащ, обвитый вокруг руки, и, прежде чем тот сумел высвободить свой застрявший клинок, он сошелся с ним вплотную, отведя назад свою шпагу, чтобы немедленно покончить с противником… Но Тресилиан был наготове и, быстро выхватив кинжал, ловко отпарировал удар, который иначе оказался бы для него роковым. В последующей схватке он проявил такое мастерство, что вполне мог подтвердить догадку о своем происхождении из Корнуэлла, уроженцы которого — мастера сражаться на мечах и рапирах, и, если бы вновь были воскрешены античные олимпийские игры, они могли бросить вызов любому бойцу в Европе. Варни, плохо рассчитав свой удар, упал на землю так внезапно и стремительно, что его шпага отлетела на несколько шагов, и, прежде чем он сумел снова подняться, шпага его противника уже была приставлена к его горлу.— Сейчас же дай мне возможность увезти отсюда жертву твоего предательства, — произнес Тресилиан, — или ты видишь это благословенное солнце в последний раз!Пока Варни, слишком ошеломленный и помрачневший, чтобы дать ответ, пытался как-то встать на ноги, его противник медленно отвел назад руку со шпагой и уже готов был привести в исполнение свою угрозу. Но в этот миг его сзади схватил за руку Майкл Лэмборн, который, привлеченный звоном клинков, подоспел на помощь как раз вовремя, чтобы спасти Варни жизнь.— Ну, ну, приятель, — сказал Лэмборн, — хватит, ты уже малость переборщил. Убери-ка свою лисичку да припустим-ка отсюда побыстрее. Черный медведь уж, поди, взревел там, заскучав по нас.— Пошел прочь, мерзавец! — воскликнул Тресилиан, высвобождаясь от хватки Лэмборна. — Как ты смеешь становиться между мною и моим врагом?— Мерзавец! Мерзавец! — повторил Лэмборн. — На это я отвечу холодной сталью, когда стакан вина смоет память о нашей совместной утренней попойке. А покуда, видишь ли, братец, катись прочь, лупи, лети — нас тут двое против одного.Так оно и было. Варни уже успел схватить свой меч, и Тресилиан понял, что было бы просто безумием в этих условиях продолжать стычку дальше. Он вынул кошелек, взял оттуда два золотых червонца и швырнул их Лэмборну.— Вот тебе, негодяй, твоя утренняя плата. Теперь ты не сможешь говорить всем, что был моим проводником сюда бесплатно. Варни, прощай! Мы встретимся в другой раз, когда нам никто не помешает.Сказав это, он повернулся и вышел через дверь в стене.Варни, видимо, собирался или хотел обрести силу (ибо при падении он жестоко ушибся) последовать за ушедшим противником. Но он лишь бросил вслед ему мрачный, зловещий взгляд и затем обратился к Лэмборну:— Ты приятель Фостера, дружище?— Закадычные друзья, как рукоятка с клинком, — ответил Майкл Лэмборн.— Вот тебе золотая монета. Ступай за этим молодчиком, проследи, в какую нору он зароется, и потом дай знать сюда в замок. Да смотри, плут ты этакий, будь осторожен и молчалив, если тебе дорога твоя глотка.— Все понятно, — ответил Лэмборн. — Я могу идти по следу, — что твоя собака-ищейка.— Тогда убирайся, — сказал Варни, вкладывая меч в ножны. Затем, повернувшись спиной к Майклу Лэмборну, он медленно пошел к замку. Лэмборн на минутку задержался, чтобы собрать золотые монеты, которые его недавний спутник так презрительно швырнул ему, и, положив их в кошелек вместе с мздой, полученной от Варни, пробормотал себе под нос:— Я толковал тем олухам об Эльдорадо. Клянусь святым Антонием, для нашего брата нет на свете Эльдорадо лучше нашей доброй старой Англии! Ей-ей, тут прямо золотые дожди льются! Лежат себе червонцы на травке, так густо, как капли росы, а ты знай себе собирай! Ну, ежели я не отхвачу свою долю этих сверкающих капелек росы, пусть мой меч растает, как сосулька! Глава V ….Знал он жизньТак тонко, как моряк свой компас знает.Ему всегда Полярную звездуУказывала стрелка, и по ветруЧужих страстей свой парус ставил он. «Обманщик», трагедия Энтони Фостер все еще был занят спором со своей красавицей гостьей, которая презрительно встречала все его уговоры и требования удалиться в свои покои. Внезапно у двери замка послышался свист.— Вот мы и попались, — сказал Фостер. — Это сигнал твоего властителя, а что я скажу ему о суматохе, которая тут началась, ей-ей не знаю. Какая зловещая звезда привела сюда этого висельника, негодяя Лэмборна? Он словно с виселицы черт его знает как сорвался и явился сюда мне на погибель.— Молчите, сударь, — воскликнула леди, — и откройте ворота своему хозяину! Милорд, дорогой милорд! — воскликнула она, бросаясь ко входу. И вдруг добавила тоном, в котором слышалось острое разочарование:— Фу! Да это только Ричард Варни!— Да, сударыня, — сказал Варни, входя в залу и отдав девушке почтительный поклон, на который она беззаботно ответила небрежным и недовольным кивком. — Это только Ричард Варни… Но даже первое серое облачко, когда оно слегка озаряется на востоке, радует нас, ибо возвещает приход благословенного солнца.— Как! Милорд приедет сюда сегодня вечером? — спросила девушка с веселым оживлением, в котором, однако, чувствовалась тревога. Энтони Фостер услышал эти слова и тоже повторил вопрос. Варни ответил девушке, что милорд собирается навестить ее, и хотел добавить еще какие-то любезности, но она, подбежав к двери залы, громко позвала:— Дженет, Дженет, сейчас же иди ко мне в комнату!Затем, оборотившись к Варни, она спросила, не дал ли ему милорд еще каких-либо поручений.— Вот это письмо, уважаемая леди, — сказал он, вынимая из-за пазухи небольшой сверток, завернутый в ярко-алый шелк, — ас ним и подношение властительнице его любви.С лихорадочной поспешностью девушка бросилась развязывать шелковый шнурок, которым был перевязан сверток, но ей никак не удавалось быстро распутать узел, и она опять стала громко звать Дженет:— Принеси мне нож… ножницы… что-нибудь, чем бы разрезать этот противный узел!— Не пригодится ли мой скромный кинжал, уважаемая леди? — спросил Варни, подавая ей небольшой клинок изумительной работы, который висел у него на поясе в ножнах из турецкой кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78


А-П

П-Я