Эти намеки были сделаны исключительно в присутствии их партнеров, хранивших страшную тайну, и не для ушей Джерри Рука.
Конечно, им возражали остальные, менее озабоченные этим налогом и поэтому менее заинтересованные в зловещем плане. Им было достаточно того, что случилось ранее и мучило их все это время.
Оба - Бак и Слаугтер - были способны на преступления еще более тяжкие, чем те, что были уже на их совести. Шесть прошедших лет не изменили их в лучшую сторону. Напротив, они стали еще хуже, и оба слыли чуть ли не самыми отъявленными негодяями среди жителей окрестностей.
Подобное можно было бы сказать и об остальных четверых; хотя они в целях поддержания репутации тщательно маскировали свои испорченные натуры. Двоих из их отцов уже не было в живых: отца Рэндалла, судьи, и Спенсера, епископа; и их сыновья, менее уважаемые среди окрестных жителей, вряд ли способны были так преуспеть, чтобы занять эти высокие должности.
Отец Брэндона был все еще жив; хотя увлечение спиртными напитками быстро сводило его в могилу; и сын его уже почти поздравлял себя со вступлением в должность владельца хлопковой плантации.
Владелец магазина, Граббс, однажды ушел из дома и исчез неизвестно куда, так что ни шериф и никто другой не способен был его разыскать, и теперь его сыну оставалось использовать предоставившийся шанс сколотить новое состояние благодаря кошелькам и карманам лодочников Миссисипи. Торговец лошадьми продолжал придерживаться своих прежних принципов: копить, меняться, держать слово - так что, вероятно, он еще мог бы пережить всех.
Из всех перемен, коснувшихся Хелины и окрестностей, особенно заметные произошли в материальном положении Джерри Рука. Оно изменилось кардинально, и настолько таинственно, что никто не мог сказать, откуда у него появились деньги. Перемены коснулись не только самого Джерри Рука, но и всего, что ему принадлежало: дома, земли, собак, а также его дочери.
Старый охотник больше не носил грязную куртку из оленьей кожи и не жил в своей жалкой лачуге. Он выглядел как представительный гражданин, полуплантатор, одевал приличный костюм из чистого полотна, жил в красивом доме, окруженном огороженным участком и охраняемым чернокожим привратником!
Старой потрепанной собаки больше не было видно, но вместо нее имелись три или четыре новые, лениво слонявшиеся вокруг; они выглядели достаточно сытыми, и им нечего было делать.
Но самые поразительные перемены произошли с дочерью Джерри Рука. Не было никаких изменений в ее прекрасном внешнем облике. Она была так же красива как и раньше, только красота ее стала более зрелой, а она сама более женственной. Однако загоревшая босая девчонка в свободном домотканном платье, с грязными распущенными волосами исчезла. Спустя шесть лет уже невозможно узнать эту босоногую девчонку в молодой леди в белом муслиновом платье, великолепных чулках, с аккуратно заплетенными волосами, надушенными и закрепленными гребнями, сделанными из черепашьего панциря.
Да, это была Лина Рук, прекрасная как никогда и вызывавшая всеобщее восхищение.
Несмотря на все это великолепие, несмотря на процветание отца, несмотря на эту роскошь, окружавшую ее, многие не могли не отметить меланхолию, ясно читаемую на ее лице, хотя никто не мог определить причину такого ее состояния.
Некоторые страшные обстоятельства оставили глубокий след в сознании юной девушки, темное облако накрыло ее сердце и, возможно, эта тень останется навсегда!
ГЛАВА XIV
ВИДЕНИЕ ВОЗЛЕ ХИЖИНЫ
В диких лесах Арканзаса уже чувствовалось дыхание осени, и первые ноябрьские морозы, ударившие сразу после завершения прекрасного индейского лета, придали листве те богатые оттенки красного и золотого цветов, которые характерны исключительно для американских лесов.
Белки спустились вниз и меж опавших листьев добывали себе запасы на зиму. При этом они теряли бдительность и не прислушивались к шагам охотника, становясь легкой его добычей.
Вот, наверное, в поисках легкой добычи охотник шел по лесу. Он был уже недалеко от жилища Джерри Рука, приближаясь сюда с запада. Но что это? Хотя при нем было оружие и он не придерживался определенного маршрута, охота не входила в его намерения. Белки не раз перебегали дорогу, досаждая ему; один или два раза индюки натыкались на путника, однако он ни разу не соблазнился нажать на спусковой крючок и даже не снял оружие с плеча.
Да и с виду он был не очень похож на охотника; одет был он совсем не по-охотничьи. Его костюм был покрыт пылью в результате долгого путешествия; кроме того, он прошел пешком добрых три мили от места, где оставил свою лошадь и пару доверху заполненных седельных сумок.
Место, где он остановился, уединенная таверна, находилась недалеко от пересечения Белой реки и дороги, ведущей от Малой Скалы к поселкам на Миссисипи. Он приблизился к таверне с запада, миновал ее и теперь шел пешком на восток, однако не по дороге, пересекавшей лес справа от него и просматривавшейся сквозь толстые стволы деревьев.
Судя по толстому слою пыли, покрывшему его одежду, он проделал долгий путь. Пыль эта постоянно стряхивалась с него, когда он продирался через дикий кустарник и густые заросли сахарного тростника.
Почему же он шел по бездорожью? Был ли этот путник нездешним, заплутавшим после того, как свернул не в ту сторону на развилке дорог? Нет, этого не могло случиться. Если идти по главной дороге, ошибиться невозможно. Кроме того, он постоянно держался параллельно ей после того, как прошел таверну - значит, ему известно направление. Если он был и нездешний, то он, без сомнения, бывал здесь раньше.
На вид ему было лет двадцать пять от роду; у него было смуглое лицо, темный цвет которого приобретен в результате загара под тропическим солнцем за время длительного путешествия. Волосы у него были черные как смоль и густые, над верхней губой - пышные темные усы и такого же цвета бакенбарды на щеках. Подбородок был тщательно выбрит, он выдавался вперед, что говорило о твердости и решительности характера, в то же время весь его облик был римского типа. У него были блестящие черные, проникновенные глаза. Легкий шаг, уверенная походка, ловкость, с которой он пробирался сквозь чащу деревьев, говорили о его недюжинной силе и энергии.
Как уже отмечалось, одежда его не была похожа на одежду охотника, любителя или профессионала. На нем было широкополое пальто темного цвета из добротного материала, модно скроенное. Несмотря на то, что оно было застегнуто на пуговицы, под пальто видны были жилет из Марсалы и полосатая рубашка с искрящейся булавкой. На нем была также серая фетровая шляпа. Все это, а также зеленые куски полотна, обмотанные вокруг ног, чтобы предотвратить их раздражение от стремени, составляло костюм путешественника. Утомленная лошадь, тяжелые седельные сумки, загорелый цвет лица и толстый слой пыли на всем дало основание людям, увидевшим его в таверне, предполагать, что он прошел неблизкий путь, возможно, он приехал из далеких прерий.
Хозяин гостиницы подумал о том, как странно это: оставив лошадь в конюшне, незнакомец пешком тронулся в путь. Однако ставленные полные седельные сумки говорили о том, что он торопился куда-то, а затем был намерен вернуться, и трактирщик, боясь показаться назойливым, оставил его в покое и продолжил жевать свой табак.
Судя по тому, как молодой человек пробирался сквозь чащу деревьев, очевидно, что он не сбился с пути. Казалось, его взгляд проникал сквозь деревья и искал какую-то известную ему цель, к которой он стремился.
Внезапно он сделал остановку, как только достиг места, где деревья словно расступились, образуя поляну. Эта поляна как бы являлась расширением проходящей наискосок тропы, параллельно которой он двигался. Казалось, он был удивлен этому; он быстро посмотрел направо, как бы желая удостовериться, что идет в правильном направлении.
- Да, - пробормотал он, видимо, удовлетворенный чем-то. - Справа передо мной это место - ручей и хижина. Я не мог ошибиться. Эти старые деревья я запомнил хорошо - каждое из них. Но теперь здесь поляна, возможно, плантация, и старая лачуга должна быть где-то рядом.
Прервав свои размышления, он продолжил идти вперед, хотя и с большими предосторожностями в связи с тем, что приближался к открытой местности. Он продвигался осторожно, крадучись, словно вел охоту на стадо оленей.
Вскоре он добрался до границы поляны, хотя все еще находился под защитой густого дикого леса. Только ручей теперь отделял его от открытого места.
На противоположной стороне, приблизительно в двадцати ярдах от берега, его взору открылся добротно построенный дом с просторной верандой, окруженный возделанными полями. В задней части дома виднелись надворные постройки, с навесами и закромами с зерном; в передней же части огороженный сад, наполовину фруктовый, наполовину огород, простирающийся вплоть до ручья, который и определял границу сада.
Остановившись напротив ограды, незнакомец стал внимательно рассматривать открывшийся его взору дом.
- Я так и знал, - пробормотал он, разговаривая сам с собой, - все, все изменилось! Хижина исчезла, нет больше этих деревьев. Джерри Рука здесь также больше нет, возможно, он умер, и новый хозяин поселился на этом месте. И она здесь больше не живет, она выросла, и... и...
Тяжелый вздох прервал его слова, не позволив произнести некую мысль, очень для него болезненную, которая темной тенью легла на лицо говорившего.
- О! Несчастливая моя доля! Каким я был глупцом, что ушел и оставил ее. Глупец, я послушался советов ее злого отца! Когда я узнал, что он сотворил, я должен был вернуться, если не для любви, то для мести. И вот, еще не поздно отомстить, но для любви - о, Боже! Девушка, которую я любил эти долгие годы, - вернуться и найти ее... возможно, в объятиях другого... О, Боже!
В течение некоторого времени молодой человек стоял с опечаленным лицом, его сильное тело вздрагивало от этих болезненных переживаний.
- Наверное, мне стоит пойти туда и спросить, - продолжал он размышлять, несколько успокоившись. - Люди могут, несомненно, рассказать мне, жив ли ее отец и что стало с ней, живет ли она где-то по соседству. Нет, нет я не буду их расспрашивать. Я боюсь ответа, который от них получу...
Но почему же нет? Я мог бы узнать правду, какой бы горькой она не была. Рано или поздно я все узнаю. Так почему ж не сразу?
Можно не опасаться, что меня узнают. Даже она не узнала бы меня, и тем более окрестные жители, которые считают меня нездешним. Все изменилось в штате: там, где были деревья, сейчас возделанные поля. Интересно, кто здесь живет? Кто-нибудь должен выйти из дома, ведь сейчас день. Если я подожду, то смогу увидеть кого-нибудь из них.
В течение всего этого времени молодой человек стоял, скрываясь в чаще дикого леса. Он только повернулся таким образом, чтобы невозможно было увидеть его лицо с противоположного берега ручья, сам же он внимательно следил за входом в дом.
Ему не пришлось долго ждать. Из входной двери, которая оставалась открытой, показалась фигура, при одном виде которой кровь закипела у него в жилах и сердце учащенно забилось в груди.
Причиной, вызвавшей такой эффект, была молодая девушка, или как ее называют в светском обществе, леди, в светлом летнем платье, в белом платке, легко наброшенном на ее голову и лишь частично прикрывающем толстую копну ее волос, поддерживаемых гребенкой из панциря черепахи.
Стоя на пороге дома в дверном проеме, она на темном его фоне выглядела словно живой портрет в рамке.
Она изменилась с тех пор, как он в последний раз видел ее. Тогда она была совсем юной девчонкой в грубом, медно-купоросного цвета платье из домотканой материи, с непокрытой головой, без чулок и обуви - и он, стоящий среди деревьев, мог не признать ее, встретив где-то в другом месте. Но здесь, на поляне, там, где была раньше старая хижина, под крышей которой он жил и любил, любил ее, - здесь он узнал ее с первого взгляда! Он не сомневался, что яркий образ, возникший перед его взором, - живая, любимая им Лина Рук, прекрасная как никогда!
ГЛАВА XV
ПРИЗНАНИЕ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ
Первым порывом молодого человека было желание покинуть свое укромное место наблюдения, перепрыгнуть через ручей и показаться на глаза прекрасному образу, появившемуся в дверном проеме.
Он не сделал этого только потому, что волна неприятных воспоминаний нахлынула на него. Ее отец, наверное, жив и сейчас дома. У незнакомца были серьезные причины избегать встречи с ним. Или, возможно, он уже умер, и в доме есть другой хозяин!
Мысль об этом не давала ему покоя; он пристально глядел на девушку, пытаясь отыскать признаки, подтверждающие или опровергающие подозрение. Расстояние менее двадцати ярдов от места, где она стояла, позволило ему разглядеть искрящийся кружочек из благородного металла на пальце левой руки. Значит ли это, что она потеряна для него навсегда?
Взгляд его, инстинктивно скользнувший по руке, тщательно исследовал всю ее фигуру и задержался на лице. Он внимательно рассматривал все детали: цвет щек, выражение глаз, частоту и глубину дыхания.
И чем более он рассматривал ее, тем более убеждался: она по-прежнему одинока, ее первозданное девственное обаяние еще не уступило место уравновешенному поведению преданной и заботливой супруги. Результаты этих наблюдений очень радовали его.
Вместе с тем ему было непонятна меланхолия, явно выраженная на ее лице.
Он также задался вопросом о переменах, произошедших с ней. Как смог Джерри Рук подняться из нищеты и стать владельцем особняка и плантации? Хорошо еще, если дом и все вокруг принадлежит ему. Однако юноше было неприятно от мысли, что у всего этого, и в том числе у прекрасной дочери старого охотника, есть другой хозяин.
Как поступить? Уйти, не обнаружив себя, и попытаться расспросить кого-нибудь из соседей? Таким образом можно было бы узнать все. Хоть бы тот самый хозяин таверны, где незнакомец остановился. Следует вернуться и оставаться там, пока обстоятельства не прояснятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16