Ха-ха-ха, глупец этот ее папаша, ведь в такой опеке не больше смысла, чем если бы он поручил ее какому-нибудь негру! Девчонка ведь лакомый кусочек, черт возьми!
В этой реплике Бака прозвучала не только неприкрытая неприязнь к юноше, появившемуся на поляне. Он также не постеснялся отпустить колкость в адрес этой лесной красавицы. Отец ее, старый охотник, простоватый и малообразованный, очень любил и оберегал свою дочь, доверив юноше ее опеку. Конечно, юноша с радостью выполнял все наставления отца девушки, не отпуская ее ни на шаг. Большое и светлое чувство только зарождалось в его сердце. Но сыну торговца лошадьми, неотесанному и грубому малому, не было дела до таких тонкостей.
Его замечание подлило масла в огонь, бушевавший в душе Брэндона.
- Этот черномазый слишком много воображает из себя. Я предлагаю, ребята, выбить из него дурь, - заявил Альф, бросая дерзкий вызов сопернику.
- Сейчас мы покажем этому черномазому, - отозвался Слаугтер, сын хозяина таверны.
- А разве он негр? - спросил Спенсер, которому этот странный юноша был до настоящего времени не знаком. - Я бы принял его за белого.
- В его жилах течет и белая, и индейская кровь: на три четверти он белый и на четверть - индеец. Мать его была наполовину индианка из племени хохтав. Я часто видел их в нашем магазине, - поведал компании эти подробности Граббс.
- Индеец или черномазый - какая разница? - продолжил безжалостный Бак. - Его заносчивость раздражает каждого из нас; и, как говорит Альф Брэндон, давайте с ним разберемся. Все согласны, ребята?
- Все согласны!
- Что скажете, судья Рэндалл? Вы еще не сказали своего слова; и, поскольку вы - судья, мы ждем решения, ваша честь.
- О, если есть чем поразвлечься, я - с вами. Что вы предлагаете с ним сделать?
- Предоставьте это мне, - ответил Брэндон, после чего обратился к подошедшему юному метису, оказавшемуся в этот момент как раз напротив костра. - Хелло, Чак, куда ты так спешишь? Мы только что здесь соревновались - кто сможет провисеть дольше всех, держась одной рукой за эту ветку. Я полагаю, что и ты способен выдержать это испытание.
- У меня нет охоты заниматься этим; кроме того, у меня нет времени, чтобы тратить его на пустяки.
Молодой охотник остановился только на мгновение и уже намеревался идти дальше. Он понимал, что компания, которая здесь собралась, совсем для него не подходящая. Он безусловно догадывался, что эти юные охотники что-то против него затевали. К тому же, поглядев на них, он понял, что эти шестеро перебрали кукурузной водки, потому и вели себя так вызывающе.
- Ты боишься упасть и ушибиться, - с насмешкой сказал Брэндон. - В твоих жилах течет и индейская, и белая кровь. Интересно, благодаря какой из них ты такой трус?
- Трус! А ну, повтори это, мистер Альфред Брэндон! - вспылил юноша.
- Хорошо-хорошо, ну тогда докажи, что это не так, и пройди испытание. Я слышал, что ты хвастался силой своих рук. Держу пари, что я смогу продержаться на ветке дольше, чем ты или любой из нас, - предложил Брэндон.
- На что будем держать пари? - спросил вновь прибывший юный охотник. Будучи уверенным в своих силах, он рассчитывал выгодно выиграть пари.
- Моя винтовка против твоей. Учитывая ценность моего оружия, два к одному.
- Три к одному, - сказал сын владельца магазина Бак.
- Я не признаю это, - отреагировал юноша. - Я предпочитаю мое оружие вашему, сколько бы оно ни стоило. Но я принимаю ваш вызов и соглашусь на вашу ставку, поскольку вы предложили это.
- Довольно! Теперь, ребята, стойте здесь и следите, чтобы игра была честной. Ты, Слаугтер, засекай время. Вот тебе мои часы.
Тем временем, Лина Рук (так звали девушку) ушла, что как раз входило в планы Брэндона. Его дьявольский замысел не предполагал наличия лишних глаз, и он подал знак своим приятелям, чтобы те не возражали против ее ухода.
Откровенные и наглые взгляды, грубые слова этих подвыпивших молодчиков произвели на нее самое тягостное впечатление, и она была рада покинуть поляну. Отцовская хижина была уже недалеко, так что она могла найти дорогу без всякого проводника. И все же она бросила беглый взгляд на своего спутника. В ее глазах мелькнул страх - тень недоброго предчувствия.
Она не могла не заметить оскорбительного тона в поведении охотников по отношению к своему спутнику и особенно презрения к его индейскому происхождению. Тот, кто был ее другом на протяжении многих лет; тот, кто делил с ней простое небогатое жилище отца, стал на ее глазах объектом насмешек и издевательств.
Она знала этих парней и прекрасно понимала, что каждый из них опасен. И больше всех - Бак и Брэндон.
Тем не менее, она была уверена в Пьере - так звали ее спутника и друга. Вот уже шесть лет, как он вошел в их семью, и Лина знала, что Пьер не ребенок и сумеет постоять за себя в случае опасности.
Утешая себя этой мыслью, она зашагала по лесной тропинке, подобно юному олененку, уверенному в безопасности своего жилья, защищенного сильным оленем-отцом.
Глава III
ВИСЯЩИЙ НА ОДНОЙ РУКЕ
- Как будете состязаться? - спросил Слаугтер, взявший на себя роль секунданта в споре, с часами в руке. - Одной рукой или обеими?
- Одной рукой, конечно. Я сделал вызов и настаиваю на этом условии.
- Тогда я предлагаю, чтобы другая рука была привязана к телу. Это лучший способ обеспечить честный поединок. Левой рукой будет невозможно балансировать, и мы действительно определим, чья правая сильнее. Что скажете на это, ребята?
- У меня нет возражений, условие справедливо для обоих, - высказался Рэндалл.
- Я тоже согласен, - присоединился Брэндон.
- И я, - согласился Пьер. - Связывайте, как вам будет угодно.
- Ладно! - подхватил Билл Бак, незаметно для Пьера подмигнув своим приятелям.
Соперники встали под деревом, готовые к тому, чтобы их связали. Это заняло одну-две минуты: отрезком прочной веревки левое запястье каждого было крепко притянуто к бедру, чтобы вся нагрузка приходилась на правую руку.
- Кто будет первым? - поинтересовался Слаугтер. - Вызвавший или вызванный?
- Вызванный имеет право выбора, - ответил Рэндалл. - Ну что, Чак? обратился он к метису.
- Мне все равно, первым или последним, - ответил Пьер.
- Ладно, тогда первый я, - решился Брэндон, подпрыгивая и хватаясь за ветку. Слаугтер засек время.
Одна, две, три - три минуты и тридцать секунд отчитал он по часам, - и Брэндон спрыгнул на землю.
Он, казалось, не особенно старался. Было странно, что он так безразличен к судьбе своей роскошной винтовки, поставленной на пари, не говоря уж об унизительности самого поражения. Метис, которому показалось, что выигрыш у него уже в кармане, сосредоточился, прыгнул и ухватился за ветку, начиная упражнение.
Одна, две, три, четыре, пять! Пять минут были отсчитаны, а он все еще держался за ветку.
- Как долго ты сможешь еще провисеть, Чак? - спросил Билл Бак вызывающе. - Это все, на что ты способен?
- Нет, не все! - презрительно отозвался сверху охотник. - Я могу провисеть еще в три раза дольше, если это необходимо. Но я полагаю, что вы удовлетворены, я ведь победил?
- Сотня долларов против моей собственной винтовки, что ты не провисишь еще и пяти минут, - сделал новое предложение Брэндон.
- Я принимаю ставку, - последовал ответ.
- Ну, раз ты так уверен - выигрывай или будешь повешен.
- Что ты хочешь этим сказать? Что это вы там делаете у меня за спиной? - молодой метис почуял неладное. Кажется, против него что-то затевалось: он услышал шепот позади себя и шелест листьев над головой.
- Это только некоторая мера предосторожности, чтобы ты не свалился! последовал ответ, и все шестеро громко захохотали.
Недоумевая, над чем они смеются, молодой гимнаст взглянул вверх и только тогда понял, что за шутку сыграли с ним. Ужас охватил юношу при виде веревки со скользящей петлей, наброшенной ему на шею; другой конец веревки был привязан к ветке прямо над ним. Теперь если он отпустит ветку, за которую держится, то петля затянется у него на горле: длина веревки такова, что он не достанет ногами земли!
- Как видишь, мы позаботились о том, чтобы ты выиграл пари! - крикнул Слаугтер с насмешкой. - Я советую тебе не отпускать ветку. Если ты ее отпустишь, твоя шея угодит в петлю!
- Следи за временем, Слаугтер, - скомандовал Брэндон. - Еще пять минут. Если он отпустит ветку раньше, позволим ему сделать это. Будет любопытно узнать, как долго черномазый сможет провисеть на шее!
Новый взрыв громкого смеха последовал за этой грубой шуткой, смеха, в котором участвовали все, кроме Пьера, жертвы издевательства.
Юный охотник разозлился до бешенства. Его щеки и губы побелели, в угольно-чёрных глазах вспыхнул огонь. Если бы он мог спуститься с дерева, по крайней мере один из его мучителей горько бы раскаялся в такой шутке.
Но пока ему оставалось только как следует держаться за ветку. Он очень хорошо осознавал всю гибельность падения с дерева в петлю. Теперь он всецело зависел от своих мучителей и был вынужден ждать, пока те соизволят освободить его из этого опасного положения.
Однако молчать при этом он не собирался.
- Трусы! Трус каждый из вас; и я заставлю вас ответить за это, вот увидите!
- Эй ты, черномазый! - откликнулся Брэндон. - Заткни свою глотку, или мы не освободим тебя вообще! Хорошо бы повесить тебя в этом лесу за такие разговоры. Разве он не заслуживает виселицы, а, ребята? Давайте позовем девчонку, пусть она поглядит на него! Возможно, она поможет ему спуститься на землю. Ха! Ха! Ха!
- Ты еще пожалеешь о своих словах, Альфред Брэндон, - задыхаясь, сказал молодой охотник, чувствуя, что силы оставляют его.
- А ты висельник - да, висельник! Ха! Ха! Ха!
Вдруг один из псов, медвежатник5, который случайно забрёл на дальний край поляны, коротко и резко зарычал. Это рычание сразу же было услышано всей сворой, расположившейся вокруг лагерного костра. И тут же послышалось фырканье, хорошо знакомое охотникам-любителям.
- Медведь! Медведь! - закричали они все разом. И вот уже косолапый собственной персоной, на мгновение появившись на краю поляны и увидев стольких врагов, повернул обратно и стремительно бросился бежать, продираясь сквозь заросли тростника.
В тот же момент собаки рванулись в погоню, некоторые из них уже догнали медведя и вцепились в его шкуру зубами. Недолго думая, все шестеро охотников поспешно схватили свои ружья, вскочили в седла и, позабыв обо всем, пришпорили лошадей и бросились преследовать зверя.
Не прошло и двадцати секунд, как на поляне не осталось ни души.
Грозная опасность нависла над Пьером: он остался висеть на одной руке, с петлей на шее, совершенно один!
Глава IV
НЕВОЛЬНЫЙ САМОУБИЙЦА
Да, державшийся одной рукой за ветку молодой охотник остался один, и скоро, когда усталость заставит его пальцы разжаться, петля затянется на шее несчастного!
Великий Боже! Неужели нет никакого выхода? Никакой надежды на спасение?
Вокруг не было ни души. Он сознавал всю свою беспомощность: левая рука крепко привязана к бедру, и веревку невозможно ни развязать, ни разорвать. Попытавшись освободить руку, он только разодрал в кровь кожу на ней. Правой рукой он тоже ничего не смог сделать. Нельзя было ни на мгновение отпустить ветку. Он не осмеливался даже изменить положение руки, чтобы удобнее ухватиться: разжать пальцы значило угодить в петлю и задохнуться.
А нельзя ли дотянуться ногами до ветки и зацепиться за нее? Идея выглядела заманчивой, и Пьер немедленно попытался осуществить ее на практике. Он попробовал раз, другой, третий - пока не убедился, что это невозможно. Если бы у него были свободны обе руки, это было бы несложно; даже одной рукой он мог справиться, если бы предпринял такую попытку несколько раньше. Но теперь продолжительная нагрузка измотала его, и дополнительные усилия только приблизили бы печальный конец. Он отказался от дальнейших попыток и продолжал висеть, держась за ветку.
Может быть, стоило прислушаться, нет ли кого поблизости? Он напряг слух. В разнообразных звуках вокруг не было недостатка: отдаленный лай собак, то усиливающийся, то затихающий, поскольку шла жестокая борьба с медведем; рев самого медведя и треск тростника, через который продирался зверь; и, конечно, крики и дикие вопли преследующих его охотников.
- Да люди ли это? - спросил себя брошенный в лесу юноша. - Неужели они могли обречь меня на такую жестокую смерть?
Да, так и есть, они могли! Это становилось все более очевидным по мере того как ослабевал шум преследования - погоня удалялась от места, где остался в таком опасном положении метис-охотник.
- Могли, могли! - вновь и вновь твердил он. Жажда мести поднялась в нём, и он застонал сквозь стиснутые зубы:
- О, Боже! Пошли мне спасение - а если мне суждено умереть, то отомсти за меня этим злодеям, оскорбляющим своим существованием образ Твой и подобие. О, Боже милосердный! Пошли мне избавителя!
Избавителя! Не было никакой надежды на то, что кто-то из недавних мучителей вернется спасти его. Он хорошо знал этих негодяев - всех, кроме Спенсера, сына священника. Но, судя по его поведению во время последних событий, он такой же, как и остальные: все шестеро принадлежали к числу самых отъявленных и беспутных мерзавцев в штате.
Ну вот и всё, никакой надежды на их помощь не осталось: охота на медведя удалилась настолько, что не стало слышно даже криков.
До этого момента он выносил свои муки безмолвно. В самом деле, было бессмысленно вести себя иначе. Кто мог его услышать, кроме тех, кто все равно не стал бы его спасать? К тому же, его крики просто потонули бы в лае собак, топоте лошадей и пронзительных воплях этих шестерых демонов в человеческом обличье.
Теперь, когда вокруг воцарилась такая глубокая, торжественная тишина, новая надежда вдруг воскресла в нем. Кто-то мог бы оказаться рядом случайный путник или охотник, идущий по следу. Он знал, что рядом пролегает тропа. Лучше бы он никогда не вступал на эту тропу! Но если бы здесь прошел кто-нибудь, человек с добрым сердцем... О, если б это была Лина!
- Э-ге-гей! - принялся он кричать, снова и снова. - На помощь! На помощь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16