- Кажется, придумал, ваше величество, - прошептал Главный Управитель, потирая руки. - А что, если женить Принцессу?
- Чего?! - прохрипел Бим-Борин-Бим.
- То есть выдать замуж, ваше величество. Не по-настоящему, конечно, а понарошке. А женихи придут, заставим воду носить. Кто больше принесет воды, тот, так сказать, и женится на Принцессе.
- А если принесет? - прохрипел Бим-Борин-Бим.
- А кто ж считать будет? - просиял Главный Управитель и захихикал от радости. - Я буду считать. А я считать не умею. Не обучен.
- Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! - обрадовался Бим-Борин-Бим.
- Я и по пальцам не умею, ваше величество.
- Хо-хо-хо! Ха-ха-ха!
- А они воду будут нам таскать, женихи-то!
- Объявить всем! Женим Принцессу! - крикнул БимБорин-Бим.
Тра-та-та! Тра-та-та! - затрубили трубы.
И потянулись ко дворцу женихи - кто с ведерком, кто с тазом, а кто с целой бочкой. А у ворот стоял Главный Управитель, хихикал и загибал пальцы на своей руке, будто подсчитывал, кто сколько воды принес.
А из окошка смотрели Бим-Борин-Бим и прекрасная Принцесса. - И ха-ха-ха! - они смеялись. А толпа любовалась да восторгалась - конечно, только издали - красивым лицом Принцессы. А воды нанесли столько, что ведено было выливать воду в море - столько воды нанесли.
А Бим-Борин-Бим приказывал еще носить, да узнать: есть ли кто в городе, или в маленьком городишке, или в самом маленьком домике - есть ли такой житель, кто не ищет руки Принцессы, не хочет воду носить?
И узнали: есть такой! Есть один маленький Ослик, что живет на берегу у самого моря в маленьком домике, - он не хочет воду носить. Тогда Бим-Борин-Бим призвал своего Главного Управителя.
- Что ты про это скажешь? - спросил Бим-Борин-Бим.
- Плохо дело, ваше величество, - ответил Главный Управитель. - Ослик ведь больше всех мог воды натаскать, а не хочет. С чего бы это, ваше величество?
- Пойди, поговори с ним, - приказал Бим-Борин-Бим.
- Слушаюсь! - ответил Главный Управитель.
Об этом разговоре узнала Принцесса. Ей очень захотелось посмотреть на упрямого Ослика. И, пользуясь темнотой, накинув на голову черный платок, чтоб ее никто не узнал. Принцесса побежала вслед за Главным Управителем. Дойдя до маленького домика, в котором жил Ослик, Управитель стал бить кулаками в двери.
- Отворяй! - кричал он. - Немедленно отворяй!
- Пожалуйста, входите, - сказал Ослик, вежливо пропуская Главного Управителя.
- Разве ты не хочешь жениться на Принцессе? - грозно спросил Главный Управитель.
- Не хочу, - потупился Ослик.
- Но почему же ты не хочешь жениться? Почему?
- Не кричите на меня, не кричите, пожалуйста, - попросил Ослик.
- Слышишь, принеси воды во дворец!
- А я не хочу!
- Ну погоди! - пригрозил Главный Управитель и со злости прошел прямо сквозь стену Осликова дома.
Принцесса, слышавшая весь этот разговор, вернулась грустная. Она-то узнала Ослика. Сам Ослик был голубой, глаза желтые, копытца коричневые, а одно - розовое. Как увидела Принцесса розовое копытце, так сразу и догадалась. Но Принцесса об этом никому не сказала и, только вернувшись во дворец, попросила Бим-Борин-Бима:
- Обязательно позови Ослика к нам во дворец. Пусть это будет наш Голубой Ослик. Только позови его вежливо. Ослик очень гордый и упрямый.
- Что значит гордый?! - грозно сказал Бим-БоринБим. - Если я зову, он должен прийти.
И Бим-Борин-Бим послал войска за Осликом.
Ослик, как только увидел солдат, ничего не сказал, ничего с собой не взял, просто ушел под воду. С тех пор все называют его Водяным Осликом. И с тех пор Принцесса каждое утро ходит вдоль моря и ждет, когда появится Ослик.
А Ослик смотрит из воды на Принцессу грустными глазами. А выйти на берег не хочет. Так и живет под водой в своем домике.
ОСТРОВ ПОДНИМАЕТСЯ ИЗ ВОДЫ
- Скоро кончится шторм! Кончится шторм! - зашумели рыбки.
- Давайте включим телевизор, - предложил Морской Конек. - И посмотрим, как поднимается остров из воды.
- Как поднимается остров из воды, - откликнулись рыбки.
- А кто умеет включать телевизор? - спросил Морской Конек. - Ослик умеет, но он не будет.
- Почему он не будет? - удивился я.
- У него на это есть свои причины, - прошептал Морской Конек и сочувственно вздохнул. - Он не хочет смотреть на остров, потому что на острове живет кое-кто, кого бы он не хотел сейчас видеть. И, пожалуйста, если можно, не спрашивайте его об этом.
- Но кто же нам тогда включит телевизор? - зашумели рыбки.
Рыбки уставились на меня. Наверное, потому, что я был здесь самый старший. Но я не знал этого телевизора - боялся, что начну включать и что-нибудь испорчу, и тут меня выручил Торопун-Карапун.
- Давайте я включу, - сказал он и поднялся с кресла. - У нас дома такой же.
Торопун-Карапун покрутил одно колесико, покрутил другое, и на голубом экране появилось голубое небо, а потом синее море. Море уже было спокойным, шторм кончился.
- Сейчас! Сейчас! - зашумели рыбки.
В море показалась точка. Она стала расти и превратилась в человечка.
- Главный Управитель, - сказал Морской Конек. - Он всегда первый выходит.
И мы увидели, что в руках Главного Управителя была тоненькая веревочка. Он чихнул, дернул за веревочку и.... появился остров - с дворцом и тысячами башен, с городами, полями, лесами и со всеми жителями. И было видно на голубом экране, как человечки чистили улицы, собирали морские звезды. Из морских звезд они составляли разноцветные букеты и украшали свои дома.
Во дворце зажгли свет. И в большом зале дворца накрыли стол. За стол сели Бим-Борин-Бим, по левую руку - Главный Управитель, а по правую руку - Принцесса. Как только появилась Принцесса, кто-то тихо вздохнул. Мы оглянулись. Это вздохнул маленький Ослик, - мы даже не заметили, когда он вошел в комнату.
- Ой, как я хочу есть! - вдруг пропищал Цыпленок.
И мы тоже почувствовали, что проголодались за день.
- А у меня есть кок, - сказал Торопун-Карапун и кивнул на меня. И впервые за все наше путешествие он отдал мне приказ: - Пожалуйста, приготовьте нам ужин.
- А из чего? - спросил я.
Ослик с трудом оторвался от телевизора.
- Я сейчас принесу морскую капусту, - сказал он. - Из нее можно сварить что угодно.
Вместе с Осликом я пошел на огород. Мы стали собирать морскую капусту.
- Ты помнишь, - сказал вдруг Ослик, и глаза его немного повеселели, ты помнишь, как в твоей комнате мы построили себе домик под большим обеденным столом?
- Да, да! - подхватил я. - Это был отличный просторный дом, и главное - никто не знал, что мы живем там! Ты висел на одной его стене - помнишь? - я прикрепил коврик булавками к скатерти; а кукла в красных сапожках... то есть, прости. Принцесса сидела на перекладине у противоположной стены... Помнишь, тетя Наташа называла ее Принцесса.
- Я не хочу сейчас о ней говорить, - покачал головой Ослик. - Лучше поговорим о твоем папе. Да, так вот, когда вошел твой папа, - вспомнил Ослик, - он очень удивился, что тебя нет в комнате, - шубка висит, а тебя нет. И сел к столу...
- И его ноги в сапогах, - перебил я, - оказались в нашем домике. И мы затаились и боялись рассмеяться.
- Я очень любил твоего папу, - вздохнул Ослик. - А помнишь, как мы ждали его по вечерам, летом, на даче?
- Да, да. Мы жили тогда возле озера, а на том берегу жили разбойники, - сказал я. - А папе надо было обогнуть почти все озеро. Я очень волновался.
- Может, там и не было разбойников, - сказал Ослик. - Может, мама говорила тебе так, чтобы ты не убегал далеко?
- А ведь ты, пожалуй, прав! - засмеялся я. - Какие там разбойники! Мы с тобой были очень маленькими тогда и доверчивыми.
- Да, да, - кивнул Ослик.
- Смотрите-ка, они беседуют! - услышал я вдруг голос Цыпленка. Он глядел в окно. Пух на его голове и животике стоял дыбом от злости. - Они хотят уморить нас голодом!
- Сейчас, сейчас! - заволновался я. - Простите, друзья.
Я схватил целую охапку морской капусты, притащил ее на кухню. Там с помощью Ложки я приготовил целую гору капустных котлет. Они были немножко солеными. Только это не потому, что я перестарался, а потому, что вода в море соленая.
Мы поставили котлеты на стол и сели ужинать, продолжая смотреть телевизор. Там, во дворце, подавали какие-то удивительные яства. А мы не завидовали и уплетали котлеты с большим аппетитом.
Скоро на нашем столе не осталось ни одной маленькой, ни одной даже крошечной котлетки.
Тра-та-та! Тра-та-та! Та-та-та-та! - затрубили во дворце.
- Это значит - надо ложиться спать, - сказал Морской Конек. - Это значит - утро вечера мудренее.
СРАЖЕНИЕ
Утром я проснулся оттого, что у меня в ногах завозился Цыпленок. Я открыл глаза и увидел, что я еще в домике Ослика. Но хозяина не было. Торопун-Карапун сидел и смотрел телевизор. Рядом с ним примостились рыбки.
- Доброе утро! - сказал я шепотом. - А где Солдатик? Где Ложка?
- Солдатик охраняет дом, а Ложка еще спит, - тоже шепотом ответил Торопун-Карапун. - И во дворце все спят.
Я оделся и сел радом с Торопуном-Карапуном. И во дворце, и на всем острове никто еще не просыпался.
- Я хочу ее увидеть... - прошептал Торопун-Карапун.
Вдруг во дворце открылась маленькая калитка, и вышла Принцесса. Она побежала по улице прямо к морю. Зачерпнула рукой воду, вымыла свое белое лицо и осталась стоять у берега. Она тихо запела:
Ты заря ль моя, зорюшка,
Солнышко восхожее,
Ай люди-полюли, ой восхожее!
От звука ее голоса в руках у нее появлялись цветы.
Ай, желтые,
Люди, розовые,
Полюли, голубые,
Ой, красные!
Принцесса помахала цветами и бросила их в воду:
- Ай люли-полюли, ой, плывите!..
Из воды показался Ослик.
- Ну, чего ты упрямишься? - сказала она. - Почему ты не идешь на берег?
- Не хочу, - качнул головой Ослик. - Мне отсюда слышно. Спой еще песню тети Наташи.
- Про солнышко?
- Ага...
- А ты подойди поближе.
- Вот еще...
- Ты всегда был упрямым Осликом. Помнишь, сколько раз раньше я просила тебя: сойди, пожалуйста, с коврика, будем играть вместе на полу. А ты не хотел.
- Потому что ты важничала. Подумаешь, Прынцесса в красных сапожках. Не люблю, когда важничают.
- Не Прынцесса, а Принцесса. И вовсе я не важничаю.
Ослик упрямо помотал головой.
- Ну хорошо, хорошо. Я спою тебе песенку тети Наташи про солнышко.
И Принцесса сняла с головы красный платочек, распустила русую косу с голубыми ленточками и тихонько запела:
Ах ты солнышко восхожее,
Высоко всходило,
Далеко светило,
Через лес да поле,
Через сине море.
Ай-лейлен-ка,
Сполелеика,
Сине море...
- Ослик, выходи из сине моря, выходи на берег. Помнишь, как тетя Наташа говорила: "Что ты, малышка, закручинился?" Это она про тебя говорила, когда ты еще висел на коврике. Не упрямься, приходи скакать на бережок. Ну, подними же свое розовое копытце! Выходи!
Ослик вздохнул.
- Я ж на тебя не кричу, - просила Принцесса, - я ж тебя ласково зову. Ослик! Глупенький-Глупышкин... Самый глупый Ослик на свете!
Глаза Принцессы заблестели от слез. На экране телевизора замелькали какие-то пятна и полоски.
- Телевизор! Телевизор испортился! - закричали рыбки.
- Я сейчас исправлю, - сказал Торопун-Карапун.
Он так волновался, что перепутал колесики. Но вот наконец он повернул нужное колесико, мы все прильнули к экрану и увидели, как Ослик, переступая копытцами, приближается к берегу, на котором стоит Принцесса. Торопун-Карапун улыбался. Он был рад за маленького Ослика и Принцессу. И мы все тоже были очень рады.
И вдруг над дворцом разнеслось:
Бам-тарам-барам!
Бум-турум-бурум!
От каждого звука трубы рождался солдатик. Он брал ружье и бежал строиться около дворца. Солдат становилось все больше и больше. Из дворцового окна высунулся сам Бим-Борин-Бим с трубой. Он громко трубил. И солдат становилось еще больше. Они запрудили дворцовую площадь и соседние улицы. На солдат смотрели Принцесса и Ослик.
- Ой, солдаты! - вскрикнула Принцесса. - Это за тобой! Бим-Борин-Бим идет на тебя войной. Но я-то ничего не знала. Я, честное слово, ничего не знала. Ты мне веришь, Ослик?
Ослик ничего не сказал. Повернулся и опять скрылся в море.
Принцесса заплакала.
Солдаты уже построились. Впереди встал сам БимБорин-Бим. Он вытащил из ножен саблю, взмахнул ею, и солдаты двинулись к морю.
- А ну, песню! - скомандовал Бим-Борин-Бим.
Солдаты грянули песню:
Будем в ратниках ходить!
Эй-я! Ой-я!
Будем головы рубить!
Эй-я! Ой-я!
И в такт песне Бим-Борин-Бим размахивал трубой и саблей. А на берету сидела Принцесса и плакала, закрыв руками лицо.
- НУ, СЕЙЧАС Я ИМ ПОКАЖУ! - крикнул вдруг Торопун-Карапун. - СЕЙЧАС ОНИ УВИДЯТ ОСЛИКА. Я ИМ ПОКАЖУ ТАКОГО ОСЛИКА!
Торопун-Карапун выбежал из дома. Выбежал и вдруг... Что это такое? Я едва узнал Торопуна-Каралуна - он вырос и стал огромным, как Гулливер, даже еще больше! Голова его упиралась в облака, а весь остров под ним, поля и леса, дворец и солдаты стали маленькими-маленькими, даже трудно их было разглядеть.
Я очень разволновался. Я вспомнил вдруг Ташино из далекого моего детства, вспомнил друга Витю и наш ночной разговор у горящей печки... Но вспоминать было некогда, потому что Торопун-Карапун, размахивая руками, двинулся на войско Бим-Борин-Бима.
- Уходите отсюда! - загремел он, и от голоса его содрогнулся весь остров.
Я никогда не видел, как Торопун-Карапун сердится. А сейчас он сердился. Солдаты бросали ружья и превращались в звуки, только очень жалобные звуки:
Бем-пропал солдатик,
Тем - пропал второй,
Рум-третий,
Эрум-турум-бурум - четвертый, пятый, шестой...
- Ура! - крикнули Ложка и Цыпленок. Оказывается. Ложка уже проснулась, и они оба тоже смотрели телевизор.
- Я вам не позволю обижать Ослика! - гремел над морем голос Торопуна-Карапуна. - Оставьте Ослика и Принцессу в покое навсегда!
И от этого страшного голоса Бим-Борин-Бим выронил свою трубу и саблю. Торопун-Карапун дунул, и труба и сабля покатились в море. А в окне дворца появилось испуганное лицо Главного Управителя. Он дернул за веревочку, и весь остров ушел вглубь.
Остались только на воде цветы - те цветы, что бросила Принцесса.
Желтые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15