- Чуч! - позвал я. - Иди ко мне. Иди, не бойся!
Зверек прыгнул вниз и превратился в маленькую девочку с рыжими волосами. И я ничуть не удивился, я тогда сам легко мог превращаться в любого зверя. И очень хорошо лазил по деревьям.
- Здравствуй, - сказала девочка. - Ты куда идешь?
- Не знаю. Просто так. Я немножко охочусь.
- А где твой лук и стрелы? Потерял, да? - засмеялась девочка.
И я тоже засмеялся. Потому что как же я мог охотиться без лука и стрел? И когда я перестал смеяться, я сказал:
- Давай побежим!
И мы побежали.
- А ты умеешь прыгать? - спросил я.
- Конечно, - засмеялась Чуча и прыгнула. И я прыгнул за ней. Она прыгала так высоко, что листья деревьев скрывали ее.
Тогда я, махнув руками, как крыльями, перепрыгнул через дерево.
- Чучелка! Где ты? - кричал я. - Чуча!
- Я здесь! Здесь!
Не заметив, мы перешли границу моего королевства и попали совсем в другое, чужое...
Итак, мы попали в чужое королевство. Здесь не было больших деревьев, зато были большие камни. Я дал руку Чучелке, и мы взбирались на камни все выше и выше, поднимаясь в гору. И нам было смешно и легко подниматься. Правда, колючки цеплялись за платье Чучи. Я срывал с веток оранжевые ягоды шиповника и давал ей. Мне было весело кормить зверька из рук.
Так мы поднялись на самую вершину горы. И оттуда мы увидели море. Под нами открывалась пропасть. Но я не испугался.
Чучелка подошла к самому краю горы, откуда были видны пропасть и море, и крикнула:
- Ой как красиво! Ой как страшно!
И тогда мы услышали музыку, шум толпы. Снизу в гору поднималась огромная процессия женщин и детей. Женщины несли корзинки с яблоками, над толпой покачивались разноцветные воздушные шары, привязанные к корзинкам. Сзади шли два старика с дудками. Женщины вскрикивали, плакали, и все громче звучала пронзительная песня дудок.
- Что это? - удивленно спросила Чучелка.
А я и сам не знал, но мне было тревожно глядеть, как они медленно приближаются к нам. Теперь я хорошо разглядел их: мальчиков там не было, а только девочки, женщины и два старика.
- Посмотри, - шепотом сказала Чуча. - Посмотри, какие красивые шарики.
- Ага. Очень красивые, - почему-то тоже шепотом ответил я.
- Попроси у них один шарик.
- Они не дадут. Видишь, сколько у них своих девочек.
- А ты скажи им, что ты сын короля, и они тебя послушаются.
- Мы в другом королевстве, Чучелка. Они не послушаются.
- А ты все равно попроси.
- Ладно. - И я посмотрел на Чучелку и понял, как я ее люблю.
* * *
Я ПОНЯЛ, КАК Я ЕЕ ЛЮБЛЮ, МОЮ ЧУЧУ.
А в это время они уже поднялись. Женщины начали отвязывать шары от ручек корзин. У каждого шара была не одна, а две веревочки. У некоторых, как я разглядел, внизу была дощечка, и женщины сажали девочек на дощечку, как на качели, пропуская веревочки под мышками. Потом доставали из корзин яблоки и давали девочкам. Подводили их к краю, ставили над самым морем. Поднялся ветер, вверх взметнулись шарики. Поднялась к небу одна девочка, другая...
- Что вы делаете?! - закричал я. - Ведь они улетят, совсем улетят!
- Что ж, - вздохнула стоявшая рядом старуха и достала яблоко. - Не наша воля.
- Они улетают, они улетают! - твердил я. - Не делайте так! Я сын короля. Я запрещаю! Я...
- Что-то ты не похож, - сказала высокая женщина, повернувшись ко мне. - У нас вроде бы другой принц, постарше. Наш-то принц не поладил со своей девочкой, разлюбила она его. Вот он и приказал убрать всех девочек. Так говорят. Или, может, болтают люди?
- Ясно, болтают, - сказала старуха. - Нечего языком зря трепать!
- Гляди-ка, - сказала женщина. - Вон еще девчонка стоит, - и показала на Чучу.
Старуха подошла к Чуче, начала привязывать ее к шарику.
- Не трогайте! - закричал я. - Это моя Чуча. Я ее сам нашел.
Женщина ухватила меня твердыми руками, начала оттаскивать:
- Что ж поделаешь? Не наша воля.
- Не позволю! - кричал я. - Я сын короля! Я сын короля!
- Не плачь, мальчик, - успокаивала меня женщина и гладила шершавой ладонью.
Я увидел, как красный шарик с Чучей качнулся, поднялся в воздух.
Красный шарик с Чучей поднялся в воздух вслед за другими шариками, а я остался на горе. Я видел, как женщины с пустыми корзинками спускались вниз, как ветер прижимал шиповник к земле...
Долго я оставался там, наверху. Солнце скрылось. По морю побежала серебряная дорожка - тонкий серебряный лучик.
* * *
Больше я не вернулся в свое королевство. Потом я попал в детскую колонию. А теперь вот, когда Торопун-Карапун пробежал по серебряному лучу, мне почудилось, что там я опять встречу свою Чучу. Но луч обрывался.
Часть четвертая
ДЕДУШКА УС. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПЕРЕД ПОБЕГОМ
МЫ НАХОДИМ КЛАД
Я не буду рассказывать, как мне было страшно, когда я вслед за Торопуном-Карапуном прыгнул с кончика луча в темную пустоту.
- Ай, пропадаю! - кричала, летя позади меня. Ложка.
Оказавшись на земле, она заворчала:
- Носимся и носимся, прыгаем невесть куда! Чуть головушку не расшибла - вон на какой камень налетела!
Она вытащила из-под головы маленький камешек, и вдруг мы увидели: он весь переливался, сверкал, точно застывшая капля росы.
- Брульянт! - завопила Ложка.
В это время я заметил надпись, сделанную прямо на земле: "Отмерьте от дерева в сторону ветра десять шагов и копайте". И я понял, что там зарыт КЛАД. Сколько тысяч лет я ищу клад - да только ли я один! - и вот он теперь рядом. В десяти шагах стояло дерево.
- А что там зарыто? - спросил Цыпленок. - Может, конфеты какие?
- Эй, отойди, это мое дерево! - закричала Ложка. - А что вокруг дерева, тоже мое. Все, что найдем, - чур, мое, я первая сказала.
- Не надо спорить, - сказал Торопун-Карапун. - Давайте лучше искать клад.
- А как же мы найдем его? - спросила Ложка. - Ветра-то нет.
- Давайте шагать в разные стороны, - сказал Торопун-Карапун. - Так скорее найдем. А клад разделим поровну.
Мы разошлись в разные стороны, отмеряя десять шагов.
Я, конечно, знал, что не так просто наши клад: я ведь его столько искал, да и шага у нас разные. Нет, не найти. Так я думал, а сам отмерял десять шагов, стараясь ступать пошире.
Потом я принялся руками копать землю, как случалось давно-давно в детстве, когда мы с Витей искали волшебную лампу. И сердце мое сжималось от предчувствия... Горсть земли, еще-еще...
- Нашел! - закричал Солдатик. Он поддел штыком и вытащил маленький сундучок.
Мы бросились к нему. Сундучок был старый, оббитый поржавевшими железными полосами, - в общем такой, в котором должен был храниться КЛАД.
- Открывай! - выдохнули мы.
Солдатик штыком открыл замок... Крышка откинулась... И мы увидели пустоту. О, так случается с кладами, кто-то всегда опережает нас!
И все же, на всякий случай, я стал обшаривать рукой дно сундука. А вдруг мне повезет, хотя бы один раз, хотя бы...
ВОЛШЕБНАЯ КАША
Я обшаривал дно сундука, и вдруг мои пальцы нащупали что-то гладкое, круглое. На ладони у меня оказалось маленькое железное кольцо. Никакого драгоценного камня на нем не было. Только маленькая желтая змейка блестела на кольце.
- Так вот же он, КЛАД! - закричал я и запрыгал. - Вот НАСТОЯЩИЙ КЛАД, волшебное кольцо! Оно почти такой же силы, как волшебная лампа, старая железная лампа, которую мы с Витей искали на железнодорожной станции. Теперь лишь надо потереть это ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО.
И под взглядами моих друзей, затаив дыхание, я надел на палец кольцо, слегка потер, чуть повернул...
И тотчас мы оказались рядом с забором. Прямо перед нами две широкие доски были отбиты, но лаз кто-то изнутри заделал тремя железными прутьями... И я узнал этот забор. Когда-то очень давно, еще до войны, когда я был маленьким и жил в городе с папой и мамой, я уже лазил через него. А вот и помойка, на которую мы, ребята, забирались.
Теперь, когда я дяденька с бородкой, мне было бы не очень удобно лезть на помойку. Но здесь, под водой, это слово звучало совсем по-другому...
Я влез на помойку, глянул через забор: за забором местность мне была совсем незнакома. "Почему же за нашим забором не наш двор? Какая-то белая река, домик... Видно, сторожка", - подумал я.
- Ну давай лезь, чего там! - торопила Ложка.
Я перевалился через забор и полетел вниз, а вслед за мной остальные. И тут кто-то сильно схватил меня за руки и за нога.
- А-а! - пронесся над нами голос. - Попались, голубчики!
Быстро и непонятным образом мы очутились связанными на полу в домике.
- Фамилия! Как фамилия? - протремся голос.
Я поднял глаза и увидел маленького, даже крошечного дедушку с огромными усами и бородой. Дед сидел на маленькой табуреточке, рядом с печью.
- Ну, теперь-то я вас изжарю и съем, - сказал дед и шевельнул усами. - Я тут сторож. И приставлен охранять несметные богатства рыбьего царства, рыбьего государства.
"Но ведь это сказка, - подумал я. - А сказка не бывает с плохим концом".
- Всяко случается, - точно догадавшись, о чем я подумал, сказал дед. - Я для этого и приставлен, чтоб не пускать, куда не положено. Зачем кольцо взяли? Во-от оно, колечко! - И он повертел перед нашими глазами железным кольцом. - Загублю я вас, вот что. Загублю.
- Не губи нас, дедушка, - попросил Торопун-Карапун. - Мы клад искали.
- Никаких кладов! - заревел дед. - Погублю я вас. Это дело неминучее.
- Дедушка, - попросил Цыпленок, - дай нам поесть перед смертью.
Я почувствовал, как голоден. Ведь мы целый день не ели.
- Поесть? Это можно. Сейчас за молоком схожу, поставлю кашу. А вы не убежите?
- Нет, - сказал Торопун-Карапун. - Мы не убежим.
- Не убежим! Не убежим! - в один голос закричали мы. - Развяжи, дедушка!
- Ну, глядите, не озоровать! Отсель никуда не уйдешь.
Дедушка развязал нас. Вытащил ведро из-под лавки и пошел на улицу. И мы за ним.
Дедушка пошел по тропке к реке, окунул ведро и, вздыхая, понес назад, к дому.
- Ой! В ведре-то молоко! - крикнула Ложка.
- А чего дивишься, - сказал дедушка, - у нас тут речка молочная, а берега кисельные.
Дедушка вылил молоко в чугунок, поставил чугунок в печку. Потом поглядел на нас, поколотился за пазухой, вытащил ключи, подошел к огромному сундуку у стенки, отомкнул замок и достал из сундука старенькую скатерку, по краям расшитую красными петушками и цветочками. Дедушка расстелил ее на столе и произнес негромко:
- Ну-ка, дай-ка нам с полкило крупы, а еще масла...
Не успел он это сказать, как на столе появились куль гречневой крупы и гора масла.
- Ты что, Самотоха! - закричал дедушка. - Куда столько масла навалила?! И почто гречневую принесла? Знаешь ведь, что с утра ем манную... Убери! Чтоб все чисто! Слышь?
Скатерть послушалась. На столе - опять ничего.
- Во! - повернулся к нам довольный дедушка. - Целыми днями с ей воюю. - И опять поворотился к скатерти: - Достань полкило манной, сахару немножко, масла маленько, сольцы...
И тотчас на скатерти появилась манная, сахар, масло, а сверху густо посыпалась первосортная, рассыпчатая соль. Дед кинулся к скатерти, начал руками сбрасывать соль, а скатерть увертывалась, подсыпала еще, еще, сыпала на дедушку, на его усы. Мы захохотали, а дедушка завопил:
- Ах ты Самотоха, убери соль!
И тотчас соль исчезла.
- Ух! - вздохнул дедушка и повалился на скамеечку.
- Давай, дедушка, я тебе помогу, - пожалела его Ложка и взялась сама стряпать.
Дедушка убрал скатерть-самобранку, положил ее в сундук и опять замкнул.
А мы принялись за кашу. И никогда в жизни я не ел каши вкуснее. Поистине это была волшебная каша.
ДЕДУШКА РАССКАЗЫВАЕТ О СЕБЕ
Так мы и стали жить-поживать в домике у дедушки. Звали его дедушка Ус, а еще - дедушка Никитушка.
Раньше звали его не дедушка Никитушка, а Никитушка-молодец, Никигушка-Силушка, потому что была в нем сила богатырская. Пойдет в лес, выхватит березку и выдернет с корнем. Одну, другую - так и насшибает на дрова. А повстречает медведя - бороться с ним.
- Как врежу ему, - смеется дедушка, - он и валится. Это для меня утеха, это как забава.
- Дедушка, а как же ты попал в рыбье царство, в рыбье государство?
- О-о, дело давнее. Сыр-бор еще не горел, как то дело было. Повадился к царской дочке Жуо. Ходит и ходит. А я тогда в солдатах службу царскую нес.
- Дедушка, а кто это Жуо?
- Жуо и есть Жуо. Стал Жуо к царской дочке подлетывать. Подлетит и пыхнет замуж зовет. А она не хочет. А он еще больше пыхаег пых да пых!
Ну, видно, делать нечего, собралась она и полетела с этим Жуо. А по дороге чегой-то заупрямилась, он возьми и брось ее в море-океан. Бросил аккурат посередке. Пропала царская дочка. Царь опечалился и дает клич по земле: "Кто мою дочку достанет, тому полцарства-полгосударства, да за того молодца дочку замуж отдаю".
Как услыхали в нашей роте, мне и говорят "Что ж, Никитушка-солдат, ступай выручай дочку, окромя тебя некому". Обнялися мы с товарищами на прощанье, я и пошел. Долго ли, коротко, подхожу к морю, да булгых туда с ружом!
Иду, ружом побрякиваю, чтоб не так боязно. Места-то чужие, темные. Думаю, пропал солдат. Однако по сторонам гляжу. Вижу, посередке поля стоит дворец. Ноги обтер, захожу. Никого. По ступенечкам поднимаюсь. Опять никого. Захожу в залу. А там она сидит, с рыбами разговаривает.
- Здрасте, вашество, домой надо бы.
А рыбы-то на меня: "У-у-у!" Рты разевают и хвостами - тюк, тюк! Я ружо на плечо:
- Отойди от греха.
Они тогда по другому фронту:
- Здравствуй, служба! Чего тебе?
- Да вот, - отвечаю, - дочку хочу к отцу отправить.
- Бери, коль пришел.
- Спасибо, возьму.
- А не захочешь ли, солдат, охранять наше рыбье царство, рыбье государство? В сторожа к нам?
- Службу царску кончу, можно, конечно, попробовать.
- Платить тебе ничего не будем, а еды сколько хошь.
"Ну что, - думаю, - подходяще". Взял девоньку за руку и пошел на волю. Она плачет, не хочет уходить, - видно, понравилось ей там...
- Дедушка, чего ж ты замолчал? - спросил ТоропунКарапун.
- А чего говорить, все рассказал.
- Нет, не все! Не все! - зашумели мы. - Привел ты царскую дочку?
- Привел, чего ж не привести, дорога известна.
- Ну, и отдал тебе царь полцарства, да полгосударства да дочку замуж?
- Когда же? Ему не до меня. Обрадовался: дочка домой вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15