Затем, идя по кругу и все ускоряя движения, стал ловить не отдельные камни, а целые блоки - то стену с окном, то колонну. На наших глазах поднимался дворец. А джинн бежал все быстрее и быстрее, и только слышно было, как хлопались тяжелые каменные громады. Он уже в вихре кружился вокруг дворца, его уже не стало видно. Казалось, перед нами стремительно, неудержимо вращалось радужное колесо, а посредине, точно цветок, распускался, открывая свои лепестки, голубой дворец с хрустальным куполом.
Никогда не забуду этого прекрасного зрелища.
Постепенно круг как бы стал оседать, вращался все медленнее, и, наконец, возник джинн. Он сделал еще несколько кругов, что-то подправил на крыше, подравнял колонны, сдунул пыль с окон и отошел, чуть покачиваясь. Грудь его высоко вздымалась, и над нами, как ветер, проносилось его дыхание.
- Ай молодец! - похвалила Ложка.
- Ура! - крикнул Торопун-Карапун и захлопал в ладоши, счастливый, как в театре.
- Ура! - подхватили мы.
Джинн прижал руку к сердцу, мол, делал все от души, старался не ударить в грязь лицом. Особо он поклонился Торопуну-Карапуну. Наш капитан так и просиял.
- Ну, Миша, - сказал дедушка, - порадовал гостей.
Джинн поднял правую руку.
ДЖИНН И ТОРОПУН-КАРАПУН ОБМЕНИВАЮТСЯ ПОДАРКАМИ
Джин поднял правую руку, давая понять, что хочет обратиться к нам с речью. Он напрягся, огромное лицо его страшно покраснело, и он произнес:
- Бл... бл... бла-а-агодарю за внимание.
- Ну чего, Миша, хорошо постарался, - сказал дедушка. - А теперь показывай свой дворец.
Джинн махнул правой рукой - и от дверей дворца прямо к нашим ногам расстелился пушистый зеленый ковер.
- Дер-бур гачорро, - сказал джинн. - Люр-гачендоро эт-мар...
- Ладно уж, понятно, - оборвал джинна дедушка и, повернувшись к нам, пояснил: - Миша говорит - не обессудьте, если чего не так. Милости, говорит, прошу к нашему шалашу.
Джинн поклонился нам в пояс. И мы ему поклонились и хотели уж идти, как Торопун-Карапун спросил:
- А можно, я ему подарю что-нибудь на память?
Джинн похлопал Торопуна-Карапуна по плечу и сказал:
- Бур качендаро чир-лэр.
- Не препятствует, - кратко перевел дедушка.
Торопун-Карапун достал из кармана значок, на котором была изображена голубая яхта с белым парусом и было написано: "Занимайтесь водным спортом".
"Вот какой предусмотрительный и вежливый мальчик", - подумал я.
- А мы... а мы возьмем на память зуб, ладно? - попросил Торопун-Карапун у дедушки.
- Баловство все это. Ну, бери, раз вам интересно...
Торопун-Карапун протянул значок джинну. Тот осторожно, боясь раздавить, взял значок двумя пальцами правой руки, поцеловал его и... проглотил.
- Ах! - вскрикнула Ложка.
Джинн похлопал себя по животу: мол, очень вкусно. И показал пальцем Торопуну-Карапуну, чтоб тот тоже съел зуб. Торопун-Карапун не растерялся, поднес зуб к губам, поцеловал кончики своих пальцев, а зуб незаметно опустил в карман, сделал вид, что проглотил. Даже похлопал себя по животу и пощелкал языком: мол, как вкусно.
Джинн улыбнулся. Торопун-Карапун тоже улыбнулся. Тогда джинн улыбнулся так широко, что показались щербатые его зубы с дыркой внизу. И Торопун-Карапун еще шире улыбнулся. Тогда джинн раскрыл руку и показал на ладони значок. Торопун-Карапун залез в карман и вынул зуб. Джинн растерялся, а потом как захохочет! И ТоропунКарапун тоже засмеялся. И мы смеялись, глядя на них, а дедушка сказал:
- Ну и озорники вы, ребята!
Так весело мы двинулись к дворцу.
МЫ ИДЕМ ВО ДВОРЕЦ
Дворец был совсем рядом, и мы хорошо видели голубые башни и хрустальный купол. Но мы шли и шли, а голубой дворец не приближался. Он точно отступал от нас.
- Что за чудеса? - возмутилась Ложка. - Я уж свои ноженьки оттопала.
И тогда я объяснил, что это, возможно, мираж. Так бывает, например, в пустыне, когда кажется, что крепость или даже целый город стоят совсем рядом, а на самом деле они за тысячу тысяч километров.
- Не мираж это, - проворчал дедушка, - а дураж. - И он повернулся к джинну и погрозил пальцем: - Зачем, Миша, дуешь, зачем отгоняешь?
И тут мы заметили, как джинн, сложив трубою губы, дул на дворец и дворец медленно отползал. Мы шли, а джинн все дул и дул и не хотел униматься.
- Это что же мы, нанялись? - возмутилась Ложка. - Ох, мои ноженьки!..
- Вот если бы у меня был канат или ремень, - сказал Торопун-Карапун, - я бы сюда дворец подтащил.
Только он это произнес, как в руках у него оказался длинный ремень. Торопун-Карапун сделал на одном конце ремня петлю, а другой крепко обвязал вокруг правой руки. Размахнулся, раскрутил ремень с петлей и - шух! - набросил петлю на дворец. Торопун-Карапун натянул ремень, стал тащить дворец на себя... Эх!.. Еще!.. Эх!..
А джинн, вытянув толстые губы, стал дуть изо всех сил. Поднялся ветер, задрожал натянутый ремень. Торопун-Карапун откинулся назад, уперся ногами в землю и тянет, тянет дворец к себе... Тут и мы кинулись ему помогать. Дедушка ухватился за Торопуна-Карапуна, я - за дедушку, а за меня - Ложка, а за Ложку - Солдатик, а за Солдатика - Цыпленок. И вспомнил тут я, как дед с бабкой тащили репку, и даже засмеялся. Но скоро нам стало не до смеха, потому что джинн задул так, что даже весь затрясся. Поднялся настоящий ураган.
"Вот, - думаю, - выпустит Торопун-Карапун ремень, и полетим мы неизвестно куда".
Но Торопун-Карапун перехватил другою рукой ремень и стал потихоньку подтягивать дворец. А у джинна уж глаза на лоб вылезли, из ушей пар пошел. И все же дворец медленно приближался. Уже ясно различались на нем красивые серебряные двери.
И тут джинн стал задыхаться, ураган затих, ремень ослаб. Мы покачнулись и чуть не упали.
- Ну, Миша, одолели мы тебя. - Дедушка вытер пот со лба. - Ты силен, а мы тоже, видать, не лыком шиты.
Джинн между тем отдышался, поклонился ТоропунуКарапуну, признавая его победу, затем вошел на порог дворца, прижал руку к сердцу, приглашая нас входить. Тихо, сами собой, распахнулись серебряные двери, и мы вошли.
- Ах матушки, красота какая! - ахнула Ложка.
Мы вошли в зал. Он был весь из серебра - стены, потолок и даже окна казались серебряными.
Мы прошли по серебряному залу и остановились около золотых дверей. Джинн нажал на кнопку, двери бесшумно распахнулись.
Мы очутились в золотом зале. Все кругом сверкало золотым блеском, но дедушка заторопил нас:
- Пошли дальше. Нечего тут глядеть.
А как вошли мы в третий зал, так и замерли.
- Да, красиво! - сказал дедушка.
Стены и потолок были украшены драгоценными камнями. И камни эти были так расположены, что изображали сказочные картины. Были там и кони с золотыми гривами, хвостами и горящими рубиновыми глазами, и человек со сверкающим серебряным мечом, и ночь с молодой луной и звездами...
Джинн подошел к луне, чуть тронул ее, и посыпался на пол золотой и серебряный дождь.
Ложка с Цыпленком подошли поближе посмотреть, а дедушка со вздохом негромко сказал:
Рылась курочка
На завалинке,
Вырыла курочка
Золотой перстень.
А на что курочке
Золотой перстень?
И, повернувшись к нам, спросил:
- Ну что, робятки, есть хотите?
КАК МЫ ОБЕДАЛИ ВО ДВОРЦЕ
- Ну что, робятки, есть хотите? - спросил дедушка.
- Обедать! Обедать! - запищал Цыпленок.
- А я-то какая голодная, - сказала Ложка. - С утра маковой росинки во рту не было!
- Миша! - обратился к джинну дедушка. - Не пора ли тебе угощать гостей?
Джинн закивал головой, нажал на кнопку, и мы очутились в большом зале под хрустальным куполом. Посредине зала в мраморных чашах били пять великолепных фонтанов, похожих на белые цветы распустившихся лилий.
- А где же стол? - спросил Цыпленок.
- Да, где стол? - заволновалась Ложка.
Джинн подошел к небольшому пульту управления, повернул ручку. Вверху загорелась красная лампочка. И сейчас же противоположная стена раздвинулась. Появился маленький столик. Он весело прокатился по паркету, объехал фонтаны и подкатил к нам. Мы захлопали в ладоши. Ай да молодец джинн!
- Ну, чего я говорил? - похвалил дедушка. - Парень на все руки.
Джинн опять что-то повернул, загорелась красная лампочка под потолком. Раздвинулась стена, и, как ребята из детского сада, выбежали стулья, пританцовывая, и вприпрыжку окружили стол.
- А стол-то мал, - испугался Цыпленок. - Как же все усядутся? По очереди есть, да? Чур, я первый!
Джинн покачал головой. Потом повернул ручку, и под потолком загорелась красная лампочка. Заиграла тихая музыка.
- Эгур-чар-мегур, - торжественно сказал джинн.
Стол начал медленно раздвигаться, но вдруг лампочка под потолком замигала и потухла. Музыка тоже перестала играть. Стол, так и не раздвинувшись, задрожал, закачался и замер.
Джинн склонился над пультом управления. Случилось непредвиденное: техника отказала. Он торопливо нажимал какие-то кнопки, но красная лампочка под потолком не загоралась.
Мы вежливо ждали. Джинн вспотел. Огромными своими ручищами он все давил и давил кнопки.
Торопун-Карапун подошел к джинну.
- Не получается? - спросил он. - Можно мне попробовать? Только здесь нужна отвертка.
И сейчас же прямо из воздуха в руки Торопуна-Карапуна прыгнула отвертка. Он стал отвинчивать, а мы все с уважением смотрели на него, и даже джинн вытаращил глаза, словно бы ждал чуда. И вдруг раздался громкий треск, посыпались искры.
- Короткое замыкание, - сказал Торопун-Карапун и от стыда чуть не заплакал.
- Эх вы, мастера, - сказал дедушка, - одно горе мне с вами! А ну-ка беритесь с боков!
Мы подошли к столику с разных сторон и уцепились за нижние доски.
- Раз-два! Взяли! - скомандовал дедушка. - Еще взяли! Еще!..
Стол затрещал, и мы полетели на пол.
- Ну, Миша, спасибо, угостил... - сидя на полу, ворчал дедушка. Знал бы, не пошел к тебе. Перед гостями только конфуз.
Джинн и сам был смущен: он показывал рукой на потолок, где не хотела загораться красная лампочка, на сломанный пульт управления.
- Ладно, - сказал дедушка, потирая бок, - хватит нам твоей техники, давай по старинке.
Джинн хлопнул в ладоши, и тотчас остатки стола исчезли. И сверху спустился большой стол тонкой старинной работы. Джинн хлопнул три раза в ладоши, и на столе появилось фарфоровое блюдо с яствами.
- Хлеб да соль, - сказал дедушка и поклонился джинну.
- Бер-мачегуру, - произнес торжественно джинн и поклонился дедушке и нам.
- Милости просим, - перевел дедушка. - Миша к столу зовет.
Конечно, мы не заставили себя ждать и быстро сели за стол, потому что очень проголодались. На столе так приятно пахло весенней ромашкой, шиповником, точно мы сразу очутились в благоухающем саду.
Скоро мы наелись. Только один Цыпленок сидел не закрывая рта, - туда так и летели вихрем миндаль, изюм, орешки и пастила.
Как только мы покончили с обедом, сразу сделалось легко и весело и захотелось прыгать и танцевать. Ложка выскочила из-за стада, схватила джинна за руку и запела:
Одна горка высоко, а другая низко,
Один милый далеко, а другой-то близко... И-их! Их!
Даже дедушка притопывал и хлопал в ладоши. А Ложка, бросив джинна, пустилась вприсядку:
Ах вы сени, мои сени, сени новые мои,
Сени новые, кленовые, решетчатые...
- Ране-то, - говорил дедушка, - я тоже ох мастак был плясать! Никто меня не перепляшет.
А Ложка, помахивая платочком, притопывая, подступала к джинну:
Проруби, сударь, ворота,
Проруби, сударь, другие...
Джинн смущенно вертел руками около головы и топал ножищами: топ... топ... топ
Ложка смеялась и махала платком.
Мы совсем развеселились. Джинн шутя принялся бороться с Торопуном-Карапуном.
- Эй, потише, робята! - закричал на них дедушка. - Так вы весь дворец поломаете!
Вдруг в самый разгар веселья Солдатик крикнул:
- Лодка наша поплыла!
Мы бросились к окну.
Лодка и правда быстро удалялась к другому берегу.
- У-мулты-мучачо! - пробурчал джинн.
- Миша говорит - в лодке сидит кто-то, - пояснил дедушка.
- Увели! - закричала Ложка.
- Сроду такого здесь не бывало! - сказал дедушка. - А ну, робятушки!
И мы все помчались к реке.
У СТАРУХИ
Джинн в два прыжка оказался на берегу. Он перегнулся, точно мост, а лодка стала крутиться, увертываться, как живая.
В это время что-то черное ударило джинна по носу, по глазам, он потерял равновесие и брякнулся в молоко.
У-ух! - вышла речка из берегов. Нас чуть не смыло волной. И тут Солдатика, который стоял ближе всех к реке, накрыло темное крыло.
- Ох ты батюшки, за штык зацепился! - завизжала Ложка. - Хватай его, братцы!
Мы еще не успели опомниться, а уж Торопун-Карапун подбежал к Солдатику, навалился и... поднял над головой Филина. Торопун-Карапун крепко держал Филина за лапу, а тот вырывался, клевал его руки, клекотал сердито:
"Ух-ух-ух! Ух-ох!"
- Из какой такой сказки Филин прилетел? - удивился дедушка.
- Это не из сказки, это из мешка, - ответил я. - Филин все детство меня пугал.
- Ах, пугал! Тогда вот что... Ну-ка, Самотоха, послужи нам и по-иному.
Дедушка достал из лодки скатерть-самобранку, закрутил в нее Филина и засмеялся.
- Бабушка одна здесь живет. Так очень для нее эта птичка подходящая будет. - Дедушка повернулся к джинну. - Ну, прощай, Миша. Поехали мы.
А тот, весь мокрый, в молоке, улыбнулся нам во весь щербатый рот:
- Чур-гу-чу.
- Значит, приезжайте, мол, еще, зовет Миша, - сказал дедушка.
Мы сели в лодку и поплыли. Торопун-Карапун развернул карту, долго мне показалось очень долго - рассматривал ее.
- Ну что? - спросил я.
- Что-то сбились мы. - И повернулся к дедушке: - Дедушка, тайник тут должен был" по карте. Как бы его найти?..
- Тут кругом тайники даклады, - отозвался дедушка, - да взять их никак нельзя.
- Нет, нам не такой нужен. Вот погляди, дедушка, на карту.
- Эх, робятки, по карте-то я не могу, не обучен. Ты так скажи, словами.
- Вот дяденька этот, - сказал Торопун-Карапун, - он тайник ищет, который в детстве оставил.
- А, в детстве... - Дедушка задумался. - Нет, не знаю. А вот что, робята, мы все равно с птичкой-то к бабушке едем. Ее и спросим.
Дедушка тихо греб, молоко журчало, дул ветерок, принося запахи мяты, полыни и чебреца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15